7

"...Царят на свете три особы,
    Зовут их: Зависть, Ревность, Злоба.
    Нет им погибели до гроба!..."
                (Из главы "О зависти и злобе" С. Брант)

     Идея организовать клуб моряков возникла в результате очередного конфликта. Дело в том, что Таисия Тимофеевна всех учеников, кто занимается в музыкальных школах или "кружках" считает "своими". Неважно, в каком классе вы учитесь в 5-м, 7-м или 10-м, но если вы играете на скрипке, поёте в детском хоре или берёте частные уроки по классу фортепиано, ... - то автоматом попадаете в Таиськин список "мои дети". Все, даже те неудачники, кого угораздило стать питомцем Ноны Александровны. Музычка считает, что именно она привила им любовь к музыке и направила по стопам Шостаковича и Дунаевского.

- Петя Любимов четвёртый год учится на баяне в музыкальной школе. Слух абсолютный. Я ему говорю, вот закончишь школу, ступай в педагогическое училище, из тебя точно выйдет прекрасный учитель музыки. 
- И что он? - нехотя поддерживая беседу, Николай Иванович просматривает контрольные по физике, размашисто чирикая красной пастой по каракулям. - А Свиридовой  - два! Опять два, - криво улыбаясь, удовлетворённо говорит физик.
- А ничего, - продолжает Таисия, - Петя озорничает много. Талантливый, но неусидчивый.
- Всё от родителей зависит, Таисия Тимофеевна. У меня в 10-м "Б" Сергей Николаев есть. Я  к нему с восьмого класса присматриваюсь. Серьёзный парень, заочно в баумановке учится. Контрольные по почте получает. А всё потому, что родители инженеры-физики, работают на Чкаловском, в авиапроме.
- Николаев, это который у Ноны?
- Ну да, в 10-м "Б".
- Стервец он и бездарь. Никакого уважения к учителям. Я его вытурила в восьмом классе со своих занятий. Хоть он на виолончели играет, а толку из него никакого не будет!
Физик удивлённо поднимает брови и снимает очки.
- Видимо, Таисия Тимофеевна, он вам чем-то насолил?
- Они оба, этот Николаев и друг его Егор  - подрывники! Оба в музыкальных школах учатся, и специально все уроки мне срывали. Сколько сил на их таланты положила - всё зря.
- Вот как? Скажите пожалуйста! А как можно сорвать урок пения? Сбегали, что ли?
- Да нет, до восьмого класса - это были нормальные дети. А как попали к Ноне - разболтались окончательно.  Выродки, а не дети стали. Заиграла я,  к примеру "На вершинах Арарата". И девочки у меня старательные были, правильно всё запели и выводят мелодию хорошо, тоненько так, а там, на "ми" второй октавы не просто, очень непросто поднять. А эти двое, нет, чтобы со всеми подпевать в тон, открыли глотки и давай орать, чёрт знает что. Специально ни в такт, ни в лад. Слова то правильно поют, а мелодию назло перевирают.
- А-а, вспомнил! Недавно я зашёл в актовый зал. Эти двое репетировали там на сцене. Баха, что ли? Николаев на виолончели, а Сбоев на пианино. Это они к концерту для ветеранов готовятся.
- К концерту?! Это значит, Нона их припахала для своих посидушек? Мало ей похорон, чаепитиев и стихов, так она ещё классическую музыку хочет под себя подобрать?!
      Таиська раскипятилась не на шутку. Её давно ущемляло, что приказом директора, учителю по пению вменялась обязанность концертмейстера и аккомпаниатора в одном лице. Ей приходилось пиликать на концертах, организованных Ноной Александровной. Теперь она почувствовала себя обкраденной окончательно. Сфера влияния ненавистной Нонки распространилась безгранично и захватила уже классическую музыку!
- Причём тут политико-воспитательная работа и ариозо Баха! -  заорала она на абсолютно невиновного Николая Ивановича.  Тот вжал голову в плечи и стал выглядеть как нашкодивший второклассник. 
      Невольный свидетель этого разговора старенький военрук, Семён Григорьевич, всё время тихонько сидел в углу между декоративными пальмами. Сам, воевавший на дальнем востоке с японцами, он одобрительно относился к организации музея. Между собой Семёна мы назвали "Стопнога" из-за хромоты в результате ранения. Про него ходили разные слухи. Что он де геройски бросился под танк со связкой гранат, что взял в плен роту японцев, что подобно Василию Теркину сбил из винтовки вражеский "Зеро". Были даже фантазии, что в капитаны его разжаловал сам вождь народов - Сталин. А на самом деле раньше он был генералом и провалил десантную операцию в Харбине.
      Мы в 10 "Б" придерживаемся версии, по которой Стопнога служил советским разведчиком в армии Чан Кайши, типа Штирлица в гестапо. Такой уж он был тихий и незаметный старикан, что там ему было служить самое место. И вот когда началась война с фашисткой Германией, наш Семён, единолично предотвратил открытие второго фронта с японцами. Переодевшись китайцем монгольского происхождения, пошёл он на рисовые поля и посыпал их цианистым калием. И подорвал боеспособность квантунской армии. А потом его поймали вместе с Лозой, и пытали, пока те не сбежали из плена. Кстати, не верьте пропаганде, Лоза нифига в топке не горел! Он до сих пор песни поёт в ансамбле "Интеграл". На маленьком плоту, сквозь бури, дождь...   и так далее.

      К Семёну Григорьевичу претензий у нас не было. Покладистый старичок  проводил занятия по гражданской обороне раз в неделю с учениками старших классов и много не требовал. Бубнил себе под нос, зачитывая из книжки сведения про поражающие факторы ядерного взрыва, и никто его не слушал.      
       Взяв за правило не влезать в междоусобицы, в этот раз, он таки влез с советом.
-  Таисия Тимофеевна,  а вы бы сами организовали какой-нибудь клуб. К примеру, стрелковый клуб. Или там бронетанковый.
- Да вы что надо мной издеваетесь!  - грозно пошла в атаку Таиська.
- Нет, упаси бог, Таисия Тимофеевна. Я к тому, что в музее то у них канцелярия одна. А ребятам надо ведь что-то настоящее, военное, живое.
Таиська задумалась.

     Так, бравый капитан, бывший советский разведчик, неосторожным замечанием привёл в движение тектонический процесс: сдвинулись горы, повернули реки вспять и....
     В одна тысяча девятьсот нанадцатом году от Рождества Христова в нашей школе вместо вокально-инструментального ансамбля, о котором умоляли уже второй год ученики потока "В", образовался ещё один патриотический клуб. Посередине евразийского континента за тысячу километров от ближайшего побережья  заработал Клуб Моряков!
    
     В восьмом классе, на уроке анатомии, мы узнали, что у любого человека на голове имеется шишка ума. Может это шутка такая, а может и правда. Только многие действительно нашли у себя под затылком бугорок. Потом начали щупать друг друга, особенно девчонок, на предмет поиска признаков гениальности. У них на голове ничего не обнаружилось, зато в других местах определённо имеются выпуклости. Да ещё какие! В параллельном, хулиганском классе "А", думается, тоже проводились исследования. Только ничего они не нашли, никаких шишек гениальности. Потому что собрались там одни дебилы. Кроме Раковского конечно, моего приятеля.
     В десятом классе Никита припёр в школу книжку по истории анатомии. Он всегда приносил что-нибудь увлекательное из дома. Перед тем как её отобрали и вызвали родителей, мы узнали, что  в 1797 году австрийский врач Галль объявил, что открыл на голове шишку музыкальной гениальности! С этих пор мы гадали, в каком месте растёт эта шишка у Таисии Тимофеевны. Снаружи на голове музычки имелся только туго закрученный гордиев узел. Наши девочки такие шарики из волос называют гульками. Короче, мы пришли к выводу, что училка по пению, конечно, имеет, музыкальную шишку, но увидеть её невозможно. Ибо растёт она внутрь. Из скромности. Видимо в ней-то и родился гениальный проект организовать в нашей школе "Клуб Моряков". 

       Четыре дня вызревал. А в пятницу попёрлась училка к директору и доложила, что надо бы организовать такой клуб, чтобы дети в бескозырках ходили и танцевали "Эх яблочко, да на тарелочке...".
- Гм-м... - сказал директор, - а где вы видели у нас море, Таисия Тимофеевна?
- Да какая разница?! - напористо нажимала Таиська, - море или река, детям ведь всё равно, главное, что они у меня будут изучать морские карты, лоции всякие, типы кораблей. Рефераты будут писать. Таким вот образом. А захотят потом, после школы, пусть поступают в речное училище. У нас же в центре возле оперного театра есть такое.
- Гм-м, - опять задумался опытный в политике директор. - Ну, собственно, сейчас такие времена, что особого разрешения не требуется, конечно. Что ж, давайте организовывайте. Я понимаю, что материальная помощь тут не нужна?
- Нет, конечно, здесь только инициатива родителей.
- Ну ладно. Клуб моряков, значит клуб моряков. Хотя, учитывая, что у нас река, их правильнее было бы называть не моряки, а рекаки. Вот таким вот образом.

     И закипела работа. Первым делом Таиська расширила репертуар песен. Какими критериями она руководствовалась - осталось тайной. Песни разных исторических эпох мало отвечали идеологическим стандартам средней школы. А отдельные произведения вообще не имели никакого отношения к теме моря.
В итоге училка обогатила свой арсенал солидной музыкальной кучей:

1. "Севастопольский вальс".  Тихо плещет волна, ярко светит луна....
2. "Два Максима". Очень тихо наводит наводчик, а Максим, словно молния бьёт. Тах-тах-тах говорит пулемётчик. Тах-тах-тах говорит пулемёт....
3. "Песенка о морском дьяволе". Эй, моряк ты слишком долго плавал...
4. "Три танкиста". На границе тучи ходят хмуро....
5. "Варяг". Наверх, вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает!
6. "На сопках Манчжурии". Ночь. Тишина. Лишь гаолян шумит. Спите, герои, память о вас...
7. "Прощай любимый город". Споёмте друзья, ведь завтра в поход....
8. "Шахтёрский вальс" Хорошо, хорошо в шахтёрской сторонке у нас! Огни терриконов горят....
9. "Еврейская Комсомольская". На рыбалке у реки тянут сети рыбаки, на откосе плещет рыба, словно глыба серебра....
10. И так далее и тому подобное.


    Обкатать новый репертуар Таиська решила на уроках пения. Поэтому вся школа, с пятого по восьмой класс включительно, затянула на разные голоса песни разных времён и народов.
В 8-м "Г" девочки, всхлипывая, тоненько выводили:
- ... На сопках Маньчжурии воины спят, и русских не слышно слез... Страшно вокруг, Лишь ветер на сопках рыдает...
А на задней парте, второгодник Нефёдов, выучивший всего одну строчку, басил как застрявшая пластинка:
- И справим кр-о-ов-а-авую тризну! И справим кр-о-ов-а-авую тризну! И справим кр-о-ов-а-авую тризну!

     В 7-м "Б" веселее. Под задыхающийся от астмы аккордеон, мальчики и девочки дружно орут:
- Был один пулемётчик толковый. Познакомьтесь с Максимом моим. А другой пулемёт бестолковый. По прозванию тоже Максим!
- Стоп, стоп!  - перебивает Таиська. - Кто орёт "бестолковый"? Вы что издеваетесь? Там в тексте написано: А другой пулемёт был станковый! Стан-ко-вый! Запомните. И-и, начали снова...
И-и, все вместе, громче!:
- Тах-тах-тах говорит пулемётчик. Тах-тах-тах говорит пулемёт.... 
- Ай, молодцы! Громко поёте!

 В 5 "А" классе девочки зажигают про морского дьявола во вражеском стиле буги-вуги.
- Эй,  моряк  ты слишком долго плавал. Я тебя успела позабыть. Мне теперь морской по нраву дьявол. Его хочу любить.
А потом все вместе:
- Мальчики, не спите! Дружно, и-и...:
- Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно.
  Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино!

      Хуже всех пришлось 10-му "А". Закончились для них мирные годы ничего ни делания. Разразилась война и покатилась волна принудительной мобилизации в ряды моряков. И сколько не возмущались свободные граждане, что пение давно, ещё в восьмом классе закончилось, - неумолима была Таиська и всех без исключения, через родителей и завуча, заставила шить бескозырки и петь по вечерам дебильные песни. А Раковскому, который больше всех отнекивался, пообещала написать волчью характеристику. Чтобы его не только в армию не взяли, но и в тюрьму. Чтобы его закрыли в дурдом навеки вечные.
      И сидит теперь Никита в сумасшедшем доме, что на Чеховской улице. Целыми днями ковыряет в носу грязным пальцем и ловит глазами полёт мухи. А по временам его начинают мучить страхи. Боится он, что собственный рот станет больше головы и захочет её съесть. Или нападёт на него такая тоска, что лезет он под кровать и шепчет там всю ночь. Все думают, что это тараканы, а это паранойя. "...и справим кровавую тризну, и справим кровавую тризну...".
      Впрочем, это альтернативная история жизни Раковского в параллельной вселенной. А в нашей,  Никита стал крупным бизнесменом, жителем столицы и совладельцем национальной торговой сети. 

      Когда репертуар новых песен был готов, Таисия Тимофеевна объявила всеобщую мобилизацию. Похоже, она решила принять  в "Клуб Моряков" всю школу вместе с директором и техничкой бабой Полей.
Целыми днями музычка шастает по этажам и вваливается в классы со своим баяном "на минуточку". Педагоги морщатся, но соглашаются:
- Только на минуточку, Таисия Тимофеевна, у нас контрольная идёт.
- Да я быстро.
     Первым делом она идёт к доске и крупно печатными буквами выводит: КЛУБ МОРЯКОВ! Затем принимается агитировать:
- Дети, я хочу вас поздравить! Теперь у нас в школе открылся настоящий клуб моряков. Теперь каждый юноша и девушка может стать капитаном дальнего плавания! Помните, мы с вами Чунгу-чангу пели? " Чунга-чанга синий небосвод..." - запевает она.
- А теперь вы сами можете побывать на этих островах и на дикарей посмотреть!

      Естественно, многие желают стать капитанами, совершить кругосветное путешествие, посмотреть на дикарей и пожевать мифических кокосов.
- Посмотрим, у кого народу больше будет! - Самодовольно хвалится Таиська, - в моряки все хотят, а в музейные экспонаты - только нонкин класс.
     Народу действительно собралось много. Все хотят в моряки, особенно ученики средних классов.
- Таисия Тимофеевна, я вам список приготовила из 6-го "Б". Мальчики все желают стать моряками. А Башкатов Игорь, видите, даже подписал: "Хочу стать капитаном кАрабля".
- Ай, хорошо! Дети у нас - ну просто ангелы. Вы им скажите, Вера Ивановна, чтобы пошили бескозырки. Пусть родители помогут.
    
      Сколько простыней и наволочек ушло на головные уборы юных моряков - неизвестно. По вечерам в нашем районе из окон домов доносился стрекот станковых пулемётов - мамы засели за швейные машинки. Папы, подстраиваясь под ритм, помогали разучивать слова песен: тах-тах-тах, говорит пулемётчик....


Рецензии