Зеленоглазая

Это было немного странно, когда я увидел её такой. Когда вообще познакомился с ней. Она была такой необычной и странной. Может, этим она и зацепила меня? Но я не знал, в чём была эта странность, а когда узнал, полюбил её ещё больше. Только, похоже, ей не нужно было это, но она всегда оставалась рядом со мной, даже когда я был ей не нужен. И это тоже было странно, потому что она всегда срывалась на людей, которые были ей нужны в те моменты, когда ей было плохо. Может, она чувствовала, что рядом со мной ей становится хорошо и поэтому не прогоняла? Я не знаю, как такое объяснить, но она необычная и… странная. И ещё, она единственная такая...

«Мои родители развелись, когда мне исполнилось 14, и нам с мамой пришлось переехать в другой район. Папины измены, пьянки, наркотики – всё это надоело ей, как бы она не старалась бороться с ним. В итоге, нам пришлось оставить отца одного наедине с его проблемами. Мама долго ещё переживала, и, наверно, переживает до сих пор, спустя 5 лет. Да, сейчас мне 19. Меня зовут Стивен, как моего любимого писателя, Стивена Кинга. Только я не Кинг. Я не король ужастиков. Я просто Стивен, но я тоже люблю ужасы. Я переехал в общагу при институте из маленькой деревушки – я так называю наш город, потому что население в нём всего 5000 человек, и это практически не меняется. Подражая своему кумиру, я хотел стать писателем, но мама мне предложила другую перспективу – отправила меня учиться на редактора статей в газетах. Скучно, но это связано с моим хобби, хотя бы чуть-чуть, поэтому мне нравится учиться. У меня хорошая компания, много друзей – есть всё, что я хочу, но нет любимого человека. Да, и я скептик в этом. Для меня это всё равно, что существование вампиров, ведьм, оборотней, приведений и всей прочей ерунды. Я не верю в любовь. Хотя моя бывшая девушка, с которой я познакомился полгода назад на вступительных экзаменах, пыталась доказать мне, что любит меня. И, наверно, я был самым большим идиотом, что не поверил ей. Уже февраль. Скоро весна. Я один, и мне хорошо. И думаю, что я не скоро ещё захочу познакомиться с кем-то…»
Запись из дневника, 14 февраля 2009 год, 9:45 утра.

Собираясь на учёбу, Стивен даже не подозревал, что его ожидает сегодня…

«Как всегда, после очередной утренней записи в электронном дневнике, я отправился в институт. Ничего нового тут не происходило. 14 февраля – день Святого Валентина. День всех влюбленных. Ненавижу этот глупый праздник. Не вижу смысла в нём. Может, кто-то и видит, но только не я. Хотя это, наверно, не так уж и плохо, если учитывать тот факт, что моя бывшая всё ещё меня любит. Сегодня на моём шкафчике висели очень интересные розовые сердечки и записки на них от разных девушек, но одно из них было от неё. «Сегодня было бы 8 месяцев, как мы были бы вместе. Я всё ещё люблю тебя, хоть ты и не смотришь в мою сторону, когда я стою за твоей спиной и вижу, как ты лениво собираешь учебники для следующей пары». Глупая записка, но почему-то она заставила меня обернуться, хотя почему-то я знал, что её там нет. Я усмехнулся, открыл шкафчик и достал нужные книжки и тетрадки. И вдруг услышал хлопок рядом, что заставило меня вздрогнуть. Я прикрыл дверь шкафчика и увидел перед собой очень интересное создание: девушка в чёрных кожаных обтягивающих штанах – кстати, ноги у неё очень красивые – белой блузке и жилете. Белые волосы собраны в высокий хвост. В левом ухе две серьги, одна из них в форме креста, другая – просто напоминала гвоздик в форме солнца – такую я носил в 15 лет, сейчас ношу маленькое кольцо. Глаза большие, ресницы длинные и подкрашены тушью и зелёными, как будто болото, тенями, на губах розовый переливающийся блеск, но похоже, она не пользовалась пудрой и тональным кремом, потому что не было таких пятен, которые обычно остаются на лице возле ушей у некоторых девушек, которые используют косметику не правильно. У этой же девушки было мертвенно бледное лицо и идеально ровное: ни морщинок, ни чего бы то ни было ещё. Такое лицо я видел только на картинках, и то это были вампиры. Она потянулась закрывать шкафчик левой рукой, в правой - держала учебники, и я заметил на безымянном пальце серебряное колечко и часы с крупными цифрами и белым ремешком. Она остановила своё действие, как будто что-то забыв, снова открыла шкафчик и достала футляр и тоже положила его в правую руку, после чего закрыла шкафчик и ушла в сторону кабинета истории. И тогда я заметил, что её вроде бы деловой вид отличается тем, что на ногах были не туфли и не балетки, а чёрные кеды с белой подошвой. И она не шла, а как будто плыла. Спина была прямая, голова поднята – осанка, как будто она балерина. Почему-то я не мог отвести взгляд от неё, пока она не завернула за угол. Пару раз я моргнул и повернулся к своему шкафчику. Я не мог понять, что я только что увидел, и почему так внимательно рассматривал её. И почему увидел вообще её тут в первый раз. Раньше она никогда не была здесь. У меня было множество вопросов по этому поводу, но от моих размышлений меня оторвал мой друг Майкл, с которым я учился в одной группе. Мы были лучшими друзьями со школы вот уже 12 лет. Он поступил в тот же институт на тот же факультет, потому что разделял мою мечту. Его родители погибли в автокатастрофе. Моя семья и его тётка воспитывали его, как родного. Поэтому мы почти были сводными братьями.
- Эй, ты чего застрял? Пара через пять минут начинается!
- А? Да, я помню. – Может, он заметил, что я отвлёкся на эту незнакомку, или просто заметил какое-то изменение и спросил:
- Эй, брат, с тобой всё в порядке? – Я задумался над вопросом, но потом тряхнул головой, закрыл шкаф и повернулся к нему.
- Да, брат, со мной всё в порядке. Пошли. – Я прошёл мимо него, что никогда не делал. И, видимо, он понял, что что-то случилось, поэтому и не сводил с меня глаз все пары, молча задавая самому себе вопросы. А я старался не обращать внимание на то, что эта незнакомка перевелась к нам в группу, и теперь будет учиться с нами. Только на последней паре я заметил, что она носит очки, что весьма гармонично смотрелось с её странным внешним видом.
Я пришёл на последнюю пару и, как всегда сел назад. Я часто сидел один, любя поразмышлять или сочинять что-нибудь интересное и увлекательное. Тем более, что это была история, а я не любил этот предмет. Прозвенел звонок, и в класс вошли остальные ученики. Майкла среди них не было, потому что ему позвонила тётка и попросила с чем-то там помочь, перевести какие-то коробки в домик у озера, наверно, старые вещи. На этом уроке Майкл никогда не отвлекал меня, когда видел, что я сижу, отвернувшись к окну. Он знал, что я опять что-то сочиняю. После того, как в класс вошла группа, я сразу же отвернулся от всех, чтобы не отвлекаться на разговоры остальных. Вошёл учитель, наш классный руководитель и начал с того, что к нам в группу добавилась новая девочка. Я повернул голову направо и увидел её, и почувствовал собственное сердце. На меня сразу накатил жар. Руки застыли и вспотели так моментально, что я заметил это сразу. Мысли тут же спутались в комок. Я пытался что-то сказать себе, но челюсть как будто свело судорогой. Я даже рот открыть не мог. Уши стали гореть, лицо запылало. Почему-то я почувствовал резкое желание поцеловать эту девушку. Но она сидела, как будто не чувствовала, что я пялюсь на неё, или контролировала себя на столько, чтобы не обращать внимания на это. Она видела ровно так же, как и дышала. Смотрела сквозь очки на учителя и только редко и слегка улыбалась, когда он что-то говорил о ней, но этого я не слышал. Я услышал только её имя, Жозефина.
Всю пару я старался не смотреть на неё, но она так и манила к себе. В итоге я не выдержал и просто ушёл почти под конец пары. Я не знал, куда себя деть. Со мной впервые такое случилось. Так сильно захлестнуло. Она слишком красива, слишком горда – об этом говорят её манеры. Я стоял у зеркала в туалете, открыв кран с холодной водой и стараясь привести себя в порядок до звонка, потому что после нужно будет выйти отсюда и пойти домой, а перед этим забрать сумку из шкафа.
До конца оставалось пять минут, но мне казалось пять часов. Я не знал, что думать, куда себя деть. Старшие курсы, которые не хотели идти на пары, сидели здесь, играли в покер, курили и косились на меня. Наверняка думали, что я наркоман, и у меня ломка. Да, это было похоже на ломку. И так же странно это выглядело, когда прозвенел звонок, и я вылетел из туалета, как будто дали свисток для страта. Я быстро дошёл до своего шкафчика – слава Богу, её там не было, - и открыл его, чтобы достать сумку и сложить в неё книжки. И вдруг снова услышал этот хлопок, и снова выглянул из-за дверцы, чтобы снова посмотреть на неё. Да, это была она! Она тоже складывала учебники в сумку и собиралась домой. Я хотел ей что-то сказать, но она опередила меня.
- Ты сегодня весь день за мной следишь. – О, Боже! Она француженка! В её голосе был французский акцент, и голос был как будто не женский. Наверно, это был женский бас, или что-то вроде того. Но мне показалось, что голос звучал, как будто… как будто… из могилы. Я вздрогнул скорее не от страха, а от удивления. Такая красивая и с таким голосом! Она наводила ужас, только говоря что-то. Может, поэтому она всегда молчала и только улыбалась и мотала головой?
Сейчас она не смотрела на меня и продолжала складывать вещи. Наверняка, она ждала ответа, но я не знал, что сказать ей. Что ответить на такое замечание. И оно было таким холодным и равнодушным, что сердце у меня защемило, как будто от боли. Но скорее всего, это был просто страх перед ней.
Я смотрел, как она складывает сумку, потом повесила наушники на шею, закинула сумку на плечо и закрыла шкаф, и только тогда она посмотрела на меня сквозь свои очки. Этого взгляда я испугался ещё больше: холодный, равнодушный, смотрящий ровно и как будто видящий тебя насквозь. Сразу же меня пробил холод, как будто меня окатили ведром с ледяной водой. Глаза у неё были большие и красивые, как у лисички, и зелёные. Ярко-ярко зелёные. Казалось, что это лампочки, а не глаза. Они как будто горели этим зелёным цветом. И они завораживали. Хотелось смотреть в них долго-долго. Она смотрела куда-то на мою шею, а не в глаза. Возможно, она боялась смотреть в глаза, поэтому не поднимала взгляда, пока я молчал и не отвечал на её вопрос.
- Ты новенькая? – Единственное, что мне удалось сказать, преодолев своё волнение. Продолжая смотреть на меня, она спросила.
- А так не видно? – Голос по-прежнему был холодный.
- Извини, если я тебя чем-то обидел… - И тут она вперила в меня свой взгляд, как будто готовая прожечь во мне дыру. Мне показалось, что они меняют цвет на более тёмно-зелёный. Возможно, мне и показалось, потому что она была в очках, и, скорее всего, в стёклах просто так отразился свет. Тут я заметил то, что не заметил раньше – шрамы над левым глазом: один проходил возле, другой как будто делил глаз на две половинки, и они были не зашиты, и явно свежие.
Она была маленького роста, примерно 155, поэтому ей пришлось поднять голову, чтобы увидеть мои глаза. Эти шрамы предавали ей больший ужас, нежели голос или взгляд.
Она посмотрела на меня сердито и сказала только одно:
- Забудь. – И ушла, даже не оборачиваясь. Я смотрел ей в след, понимая, что сегодняшним поведением обидел её. Но только это разожгло во мне ещё большее желание подружиться с ней. Мне кажется, что она очень интересная, если найти к ней подход».
Запись из дневника, 14 февраля 2009 год, 22:00 вечера.