Депо

        Поезд встал на конечной остановке, но Виктор лежал на верхней полке купе не в силах пошевелиться. Все пассажиры уже вышли из поезда, а он лежал, потому  что идти ему было некуда.
        - Куда уходит поезд после прибытия на конечную остановку? - думал он, - наверно в депо, все это знают, но мало кто видел, где это депо и как оно выглядит.
        Кто-то быстро шел по вагону, видимо проверяя нет ли заспавшихся пассажиров. 
        - Сейчас попросят выйти, - подумал Виктор.
        Но человек быстро пробежал и ничего не сказал. Виктор не видел его, потому что лежал лицом вниз. Вскоре он услышал отдаленный крик: «Никого… отправляй», и через несколько секунд поезд дернулся и медленно пополз.
        - Как это получилось, - думал Виктор, - вот вернулся в свой город нищим без работы, квартиры, и скоро попаду в розыск за мошенничество.   Математический расчет быстро разбогатеть блестяще провалился на манер сюжета «Пиковой дамы».  В отличие от Германа у него не было иллюзий и все было тщательно просчитано.  Рулетка подвела, продулся, так нелепо и глупо.  Он вспоминал, как совсем недавно на лекциях по критериям проверки гипотез он объяснял студентам мистику малых вероятностей. 
        - События с вероятностями ниже пяти процентов просто не наступают и все, их как бы нет.  И этот факт лежит в основе теории проверки гипотез, - сообщал он полусонным студентам на утренней лекции.  Это заметили и выбрали как границу между возможным и невозможным.  Например, если кто-то рассказывает вам случай из жизни, где что-то случается с вероятностью ниже пяти процентов – не верьте.  Сейчас вы спросите – а как же лотерея? ведь кто-то выигрывает.   Правильно, кто-то, но не вы и вы даже не знаете выигравших, вы их никогда не видели.  Вот давайте возьмем европейскую рулетку.  На ней стоят клеточки с цифрами от нуля до тридцати шести, всего тридцать семь.  Вот если кто-то поставит на каждую клеточку по жетону, что произойдет? Один жетон обязательно выиграет, и крупье вернет вместо этого одного выигрышного тридцать шесть жетончиков, а остальные заберет себе, то есть казино получит один жетон.  Ну, понятно, что так играть, смысла нет, ставишь тридцать семь, а получаешь тридцать шесть. А вот если закрыть только тридцать пять клеточек, что получится?  Если одна из этих тридцати пяти выиграет, то крупье вернет тридцать шесть жетонов, то есть мы имеем один в наваре.  Правда, если один из двух не закрытых выпадет, то мы теряем сразу все.  А теперь считаем вероятности.  Вероятность потерять все в этой стратегии 2/37 или пять и четыре десятых процента, будем считать пять процентов.  Вероятность наварить один жетон – около девяноста пяти процентов.  То есть почти гарантированный выигрыш.  Конечно, если вы будете так играть по жизни, то есть долго и многократно, то рано или поздно, по закону больших чисел, вы все проиграете, но один раз в жизни это прокатит.  Сейчас вы спросите, почему так никто не играет.  Есть тут одна проблема.  Один жетон стоит, как правило, десять долларов.  Что с того, что вы рискнете тремястами пятъюдесятью долларами и наварите десять.  Вот если у вас есть друг миллионер, который вам одолжит буквально на одну минуту тридцать пять миллионов, то вы почти наверняка выиграете тридцать шесть, отдадите ему долг и один миллион оставите себе.  Ну а если проиграете, то, как порядочный человек, вы должны будете застрелиться.  Пистолет, при этом, покупать не обязательно, можно взять на прокат.  К вашему сведению, в Монте-Карло есть рулетки, где ставки не ограничивают и там можно поставить тридцать пять миллионов.  Доказательством, что я говорю серьезно, может служить так называемая американская рулетка.  Они поняли, что с этой европейской рулеткой они много не получат, и ввели еще одну цифру – два нуля или дабл-зеро.  То есть там тридцать восемь клеток, и надо оставлять открытыми три цифры, что увеличивает вероятность проиграть все до почти восьми процентов и отодвигает границу риска для казино, ну чем не доказательство тезиса о пяти процентах.

        Когда ему самому пришла в голову эта бредовая мысль - сыграть, он уже не помнил, но не на лекции.  Тогда все было хорошо, а потом стало все плохо.  Провал на защите, ссора с невестой, отмена намеченной свадьбы и потеря работы. Сбережения таяли, и он решил сыграть.  Конечно, тридцать пять миллионов долларов сумма мифическая, но миллион ему достать все же удалось. Благодаря давно открытому счету в Дойче Банк, которым он сто лет не пользовался, он перевел туда всю сумму. Этот банк мог выдать ему наличные в виде жетонов прямо в казино, есть такой сервис в Монте-Карло.  Ради этого пришлось заложить три раза бывшую родительскую квартиру в старом квартале Санкт-Петербурга, что было явным нарушением закона и квалифицировалось как мошенничество в особо крупных размерах.  Да, он все хорошо просчитал: оценка собственности и оформление ссуд были блестяще осуществлены в один рабочий день сразу в трех банках, наличные были переправлены в Европу на следующий день, дальше было Монте-Карло… и проигрыш.  Как получилось? Почему событие с вероятностью пять и четыре десятых процента произошло, он не знает, оно не должно было произойти, но произошло.  И теперь он даже не хочет выходить из поезда.  Куда идти?

        Поезд медленно въехал в большой крытый ангар с тусклыми желтыми фонарями.  И слева, и справа стояли другие пассажирские составы.  Некоторые были довольно обшарпанные, как будто из пятидесятилетней давности.  Ему даже показалось, что вдали мелькнули вагоны, построенные в позапрошлом веке – времен Анны Карениной, - наверно используют как реквизит на киносъемках, - подумал он.  В окнах некоторых вагонов горел свет, тоже такой же желтый и тусклый, кое-где мелькали силуэты людей.  Наконец его поезд остановился. Он услышал, как вдалеке лязгнула сцепка, тепловоз отцепился и ушел. 
 
        Хорошо, - подумал Виктор, - как будто специально все условия создают, чтоб застрелиться, не зря ж он так шутил, вот только пистолета у него нет.   Тут он услышал движение на входе в вагон.  Кто-то опустил лестницу, поднялся и шел по коридору в его направлении.  Стук каблуков говорил, что это женщина, скорее всего молодая и красивая.  Как можно определить, что женщина молода и красива по стуку каблуков, он не знал, но был в этом уверен.  Предчувствие не обмануло. 
        - Четвертое,  мне сюда, - сказала молодая красивая блондинка, входя в его купе. 
        - Почему она без сумки? - подумал Виктор, - впрочем, неважно.
        - А что, мы куда-то скоро поедем? – раздосадовано спросил Виктор.
        - Нет, не скоро, - сказала блондинка, - меня зовут Лена.
        Виктор представился, заметив, впрочем, полное отсутствие логики в ответе. В другое время, он обрадовался бы знакомству и, может быть, даже попытался ее соблазнить, удобно, ночь, безлюдный поезд, но сейчас ему было досадно, что его одиночество было нарушено.   
        Некоторое время Лена молча смотрела в окно,  потом медленно произнесла, - по моему, все-таки это случилось не здесь, а в другом поезде, но тоже в четвертом купе, эти поезда все так похожи друг на друга. 
        - Что случилось? – поинтересовался Виктор наигранно безразличным тоном, показывая, что разговор он поддерживает только из вежливости.
        - Да, несчастье со мной случилось, вроде как здесь, а может и не здесь.
        - Понимаю, - безразличным тоном продолжил Виктор, - надеюсь, сейчас все в порядке?
        - Да, сейчас все хорошо, - сказала Лена, - но в тот день все было ужасно.  Видите ли, - продолжила она без приглашения рассказать историю, -  я росла не простой девочкой.  Таких как я немного, но они есть и с ними всегда происходит что-то ужасное.  Началось это у меня примерно лет в восемь.  Мы жили возле леса. Я убегала туда, раздевалась, прятала одежду в кусты и бегала голая.  Мне это так нравилось, я не знала почему.  Однажды я заблудилась и не могла найти одежду.  Я плакала, кричала и звала на помощь, пошел дождь, было так страшно, но потом меня нашли, мама била меня по щекам, кричала, что я маленькая дрянь, требовала, чтоб я объяснила, почему мне нравится голой бегать по лесу, я плакала, говорила: «не знаю».  Ну а потом все прояснилось, я оказалась просто такой необычной девушкой, которой надо, чтобы это было всегда, каждый день, новый роман или быстрый и страстный секс, все равно с кем, хотелось почти всегда и почти со всеми.  Отношения с молодыми людьми заканчивались драмами и оскорблениями через пару дней, после того, как он знакомил меня со своим другом, потому что мне хотелось и этого его друга с той минуты, как я знакомилась.  И вот появился в моей жизни он, этот ревнивец.  Мы ехали с ним в поезде на юг, а в соседнем купе ехал один молодой артист театра Комедии.  Он так здорово пел и играл на гитаре, ну познакомились, выпили прилично все вместе, а дальше все это и произошло.  Я своему подливала, чтоб отрубился, а как начал он носом клевать, удрали мы с этим артистом в другой вагон, договорились там с одними старичками за небольшую сумму, что они там в коридоре постоят, но у меня же тихо не получалось, мой ревнивец и накрыл нас.  На столе лежал маленький ножичек для хлеба и колбасы, так он давай меня им кромсать, нож до сердца не достает, убить не может, кровь хлещет, уже аж на потолке, артист с воплями убежал, в коридоре все орут: "помогите", но никто не вмешивается. Так и бил, пока не отключилась, ужас, до сих пор вспомнить страшно.  Она подняла легкий свитерок и Виктор увидел на теле большое количество шрамов.  Он отметил также красивый бюстгальтер, упругую на вид молодую грудь, которой этот бюстгальтер был, собственно, и не нужен. 

        Рассказ этой нимфоманки его почему-то разозлил. В другое время он наверняка поступил бы с ней иначе, но сейчас он вяло посочувствовал, - ну хорошо, что все так кончилось, живы-здоровы, все позади, радуйтесь.
        - Да я радуюсь, - продолжила Лена, - а вот насчет «живы-здоровы», вы тут не правы, я вам еще не сказала, что я умерла.
        - Только сумасшедшей мне в поезде ночью не хватало, - подумал Виктор.
        - Ведь и вы тоже умерли, Виктор, - продолжала Лена, - вот вам есть не хочется, спать не хочется, ничего не болит, и, прошу прощения, в туалет давненько не ходили, так ведь? А когда я вам свое тело показала, вы ведь ничего такого даже не захотели, ведь да?  Ну-ка вспоминайте, что там было на последней станции?
        - Да, я, кажется, выходил из поезда, - сказал он, - ну и что? А вы сумасшедшая. 
        - Выходил, и что? – не унималась Лена.
        - Ну, там быстро хотел водички в киоске купить.
        - А что-нибудь помните? – спросила Лена.
        - Да так, вроде бежал, хотел успеть перед проезжающим поездом, какой-то мужик с мешком толкнул, вроде какая-то женщина закричала, но я успел проскочить.
        - Успели ли? – с какой-то злобной улыбкой сказала Лена, - а ну рубашечку-то поднимите. 
        Виктор сунул руку под рубашку и нащупал большой шрам, идущий поперек тела в районе поясницы.  Он поднял рубашку и с изумлением посмотрел на шрам.
        - Так и есть, - сказала Лена, - поездом пополам, оттого и баба кричала. Вы когда сюда ехали, не заметили, что сквозь вас люди смотрят и не замечают?
        Виктор вспомнил, как кто-то проходил вдоль вагона, ничего не сказав, и потом этот крик «Никого… отправляй!»
        - А-а-а, так ты тут чего, гипнотизировать меня пришла? Опыты ставишь, ведьма, думаешь, поверил, небось на мобилу записываешь, а потом с друзьями ржать будете. Вали отсюда, нимфоманка недорезанная, - закричал Виктор, неожиданно перейдя на "ты".
        - Зря грубите, вам тут ведь целую вечность предстоит провести, не надо ссориться.  Сюда стекаются все жертвы железной дороги на вечную жизнь, и не напиться, ни застрелиться, ни под поезд броситься, ни трахнуться, ничего не получается. Все время этот полумрак, эти желтые фонари, есть не хочется, спать не хочется, курить не хочется, одна радость - вот ходим  друг к другу в гости и истории свои рассказываем, праздник, так сказать, человеческого общения. Это наша последняя пристань и называется она "депо", то есть - приехали, все, конечная остановка. Я уйду, придет следующий.
        - Да-да, пришлите Анну Каренину, - съязвил Виктор.
        - Анна Каренина персонаж вымышленный, - сказала Лена, - а из той эпохи вас тут, наверно, с нетерпением дожидается господин Мурзиков – занятная личность, знаете ли, он всегда бежит первым с новеньким познакомиться, но сегодня я его опередила.
        Виктор увидел в окно как в тусклом свете фонаря по путям шли два красноармейца, одетые в буденовскую форму.
        - Вот если б тогда товарища Троцкого послушали, ничего б этого не было... - услышал Виктор обрывок разговора.
        В коридоре послышались шаги. Лена вышла.  В дверь робко постучали, и, не дожидаясь ответа, в купе вошел толстячок, одетый как доктор Ватсон в сериале про Шерлока Холмса.
        - Мурзиков, - представился он с широкой улыбкой, - Евграф Поликарпович, действительный статский советник, сподобился угодить под поезд в январе тысяча восемьсот девяносто восьмого года, исключительно в силу собственной неуклюжести.  С кем имею удовольствие разговаривать?
        - Еще один ненормальный, - подумал Виктор, и устало закрыл глаза, но спать почему-то не хотелось, ему не хотелось также есть, пить, курить, справить нужду, и уже давно, а красивая нимфоманка Лена почему-то не вызывала никаких фантазий.