Сказ о летающих брюках. Once upon a time

Один мой друг, граф де ла Фер, влюбился в девушку, прелестную как сама любовь.
Граф был молод, задорен и энергетически одарен. Девушка в свою очередь - нежна, ясноглаза, чиста и безбрежно юна.

И были у них звездные ночи, преклонения коленок, миллион алых роз, пылание щек, поцелуи в подъезде и прочие гендерные радости. Ну так «Дарья, дело молодое» - как говаривал уважаемый Полиграф Полиграфович.
То есть, сказки «до» мы все с вами и так знаем. И чем кончаются они – тоже. Свадьбой.

.....Годовщину свадьбы, ситцевую, решили отпраздновать: шумно, радостно и демократично, как и положено молодым веселым студентам, окруженным многочисленными друзьями с похожими характеристиками.

Девушка (впрочем, уже год как Жена) в счастливом ощущении праздника – в полном соответствии с сине-солнечным майским днем нацепила легкомысленный сарафанчик в оборочках и цветочках и дополнила очарование своего настроения искусственными ромашками – одну на щиколотку, одну – на запястье, и третью - в кудряшки.

Граф же, поцеловав юбилейно-ситцевую жену, оседлал любимого конька и ускакал за горячительными напитками. Времена повествования стояли межсезонные – напитки в дефицит, по талонам, а денег-то и нет, тем более, на палево у таксистов. Поэтому процесс подготовки к хлебосольному приему всегда голодных гостей требовал некоторого самоотречения. Граф явился домой одновременно с припоздавшей частью приглашенных, уже изрядно набравший(ся).

Набилось к ситцевым Супругам в квартиру стандартной планировки много-много верных друзей; веселье нарастало в геометрической прогрессии; яства, зелье и соседи застремились к нулю.

Жена щебетала с подружками на балконе, исподтишка покуривая болгарские сигареты «ВТ». Граф, судя по молодецкому гоготу инсайдеров, травил свои нескончаемые байки про питерских и других проституток.

Внезапно гогот утих, а графский глас выделился и приобрел угрожающие интонации.
Кто и каким образом высек искру, из которой возгорелось пламя, впорхнувшая в комнату Жена заценить не сумела – она застала Супруга в несколько возбужденном состоянии, рвавшегося из заботливо сцепленных на его предплечьях рук своих друзей, и с завидным упорством метронома бьющего себя граненым стаканом по голове.

- Граф, любезный, - бросилась Жена к любимому, не успев въехать, что бы это значило.

Графские глаза неожиданно ловко сфокусировали себя на образе стремительно приближающейся годовалой Супруги в цветочках и блеснули вспыхнувшей в них нехорошей мыслью.

АаА! Смотрите все! Это моя Жена! – объявил Граф присутствующим стилем раненого Лося и смачно плюнул ядовитой слюной.
После чего сделал обманное движение в сторону, уронил гроздь повисших на его засученных рукавах верных друзей и легким мановением руки оторвал дверной косяк.
Гости попятились, Жена внутренне содрогнулась порче имущества, а косяк весенней ласточкой вылетел в открытое окно с 8-го этажа.

Граф торжественно улыбнулся. В наступившей тишине и при всеобщем внимании он принял соответственную оратору позу и скомандовал:

- смотрите все сюда! – приглашающим жестом указал Муж себе на гульфик.
Гости послушно уставились в указанном направлении.
- В этих брюках, - продолжил Граф по-пиночетовски, - ровно год назад я женился на этой б%%ди.
Жена опасливо скосила глаза в разные стороны – попыталась понять, на ком еще умудрился жениться ее озорной затейник-Супруг фактически одновременно с ней самой.
- Вот моя теща, мать её, - ткнул пальцем увлекшийся Муж, - тоже б%%дь.
Жена внезапно соединила факты и путем нехитрого анализа пришла к утешительному выводу, что Граф, кажется, все-таки о ней говорит, и ни на ком больше он не женился ровно год назад.
- Смотрите на меня внимательно, б%%ди! – раскатисто подвел черту Муж и начал медленно расстегивать брюки.

Присутствующие затаили дыхание.
Брюки упали к графским ногам.

- Смотрите, что я сейчас с ними сделаю! – дьявольски захохотал Граф, поднял брюки с пола и метким броском отправил их вслед за дверным косяком.
Удовлетворенный произведенным эффектом, Супруг одной рукой крепко взял давеча отставленный граненый стакан и принялся равномерно стучать им себя по голове. Оставшейся рукой он хватанул за волосы законную Жену.

Гости отмерли, часть привычно повисла у голоногого Графа на руках, вторая часть оттащила немного полысевшую в процессе дележа Супругу, Теща же, воспользовавшись всеобщим оживлением, метнула в дорогого зятя тарелку с квашеной капустой.

Зять, по-кошачьи увернувшись, ответил холодильником, своротив с места многотонное двухкамерное сооружение великодержавно-советского производства и швырнув в сторону матери ее дочери.
После чего энтропия наконец достигла хорошего масштаба, и наступило столпотворение.

Ревущую Жену утащили за собой подружки, волоком по лестнице, теряя по дороге искусственные ромашки.
Часть Друзей верно отправилась на поиски эффектно выкинутых в окно свадебных штанов.

Другая часть перла на себе по той же лестнице неугомонного Графа, ухитрившегося под шумок слямзить несчастный граненый стакан, отнятый ранее, и продолжившего с упорством ленинского стипендиата бить им себя по голове.
Теща осталась голосить над поверженным холодильником, дабы завершить картину удавшейся вечеринки.
Скоро сказка сказывается, да и дело тоже не тормозит.
Вернувшаяся в несколько покореженное гнездышко Жена обнаружила аккуратно висящие на спинке стула отлетавшие свое свадебные брюки, водруженный на место холодильник, по-прежнему отсутствующий дверной косяк и безмерно измученного нарзаном Графа с окровавленной головой, который при виде Супруги умирающе застонал и еле слышно стал умолять принести ему водички.
А лучше пива.
Жена, «простая русская женщина»(с), завернутая в подружкины кофты, вмиг забыла о своей непреклонности и бросилась залечивать графские раны.
Правда, от мелкого шантажа она все-таки не удержалась – установив бутылку хорошо охлажденного пива на уровне графского страждущего носа, Супруга задала вопрос, интересовавший ее с прошлого вечера: - зачем ты стучал себя стаканом по голове?
Граф не без гордости простонал: - а я говорил, что мне как два пальца об асфальт стакан об голову разбить! И между прочим все-таки разбил! На улице уже. Еще спорить со мной будут..

И можно было бы уже закруглиться, если бы не один небольшой отголосок той истории. Месяцев через пару Граф, роясь на высоко установленной коридорной полке в поисках теннисной ракетки, вдруг с недоумением во взоре достал оттуда какие-то совершенно незнакомые клетчатые мужские штаны.

Жена, пережив прилив офигения, довольно быстро уяснила взаимосвязь событий, красочно представив себе дружину товарищей, зорко ползающую по неосвещенному двору темной майской ночью и собирающую урожай попадающихся под руки летательных брюк.

Так вот: Граф, достав левые штаны и наливаясь маврским гневом, голосом Отелло спросил некстати обхихикавшуюся Жену: - Эт-то-что-так-кое?! – параллельно разворачивая обнаруженную улику и заценивая размерчик: вширь не меньше 54, ввысь не меньше 1.90.

Невысокий Муж моментально охладел к находке и, беспечно закончив вопрос словами «а впрочем ладно», аккуратненько сложил штанишки обратно и положил где взял.
Жена же, чуть позже, решив, что прекрасный образчик клетчатого одеяния слетел у кого-то с веревки во время сушки, все-таки проверила карманы перед тем, как написать и повесить на двери подъезда зазывное объявление хозяину летающих штанов.
И качественно потряслась: в карманах обнаружились идентифицирующие штано-хозяина документы: студенческий и военный билет.
Стараясь обуздать разыгравшееся воображение по поводу возможных причин и последствий утери молодым человеком столь содержательной части гардероба, Жена отнесла удостоверения в деканат. Штаны же, опасаясь ненужных вопросов, относить туда она постеснялась.

О дальнейшей судьбе документов (так же, как и протерявшихся куда-то в лету чужих брюк и их владельца), да и о предыстории их той Жене (впрочем, давно уже Бывшей), до сих пор ничего не известно.