Лучше худой мир

Мы и раньше приезжали к дедушке с бабушкой в гости, но в этот раз приехали навсегда.  Что-то случилось с папой, и он больше не служит на  корабле и вообще на флоте. Мама все  плакала, не хотела уезжать из Севастополя, я тоже с ней за компанию. А папа  так грустно сказал:
-Поедем к родителям в Бутурлиновку, хоть похоронишь меня  на родине.
Мама испугалась:
- Даже и не смей думать об этом,  чтобы я никогда  больше не слышала! Ты будешь жить!
 Папа опустил голову, он был очень бледным. Мама  сжала руками его  щёки, посмотрела в глаза :
- Обещай мне, что сделаешь все, что возможно. Ради Ленки, ради меня,  ради нашей любви.
Папа кивнул  и взялся за горло, наверное, оно у него заболело. Он очень любил море и свою офицерскую службу, но и нас он тоже любил, и ради нас передумал умирать, а согласился на обследование.В Воронеже его положили в военный госпиталь, а мы с мамой поехали  в Бутурлиновку.
Дедушкин дом такой большой, не то, что было у нас в Севастополе. Есть веранда, коридор, кладовка, большая кухня с русской печкой, две комнаты. И вот радость- одна из них- зал с круглым столом посередине. Я, как только вошла в дом, первым делом начала бегать вокруг стола и кружиться, пока не упала, не закружилась совсем.  Никто мне не мешал, никто меня не ловил и не причитал, поэтому больше бегать не хотелось. На кухне возле русской печки стояли чугунки с чем-то, что очень вкусно пахло. Мне захотелось попробовать этого. Но бабушка засмеялась и начала вываливать еду из чугунка в ведро. А потом начала смеяться и мама:
- Ты что же, хочешь поросёнка без обеда оставить, ешь  борщ!
. Но я не хотела борща, я хотела то, что ест поросёнок.
- Может быть, ты поросёночком хочешь стать?
- Хочу! Хочу  стать поросёночком!- завыла я из вредности.
- Посмотритя  на няё,- только и сказала бабушка.
 Она хоть и давно  уехала из своей  деревни,  но разговаривать по-городскому так и не научилась, из-за чего дедушка над ней подшучивал, а мама за глаза передразнивала, очень похоже и смешно).
- Ну ладно, хватит,- рассердилась мама.-  Мне ещё  одного поросёнка тут не  хватало!
    Я продолжала реветь  отчасти из интереса, как же они будут меня  успокаивать,   отчасти  от незнания, что такое поросёнок. Но плакать без папы было неинтересно, потому что мама не умела  придумывать ничего успокоительного, как папа. Вот и теперь она   просто  выставила меня  за дверь.
Во дворе - беседка, увитая  виноградом, грядки с разными  растениями и сад. В саду растут необыкновенные  деревья, которые дедушка сам прививал  и выращивал. Он всю жизнь изобретал какой-то особенный сорт яблок. Сначала его яблочки получались невкусные, кислые, жёсткие, но мы с братьями всё равно их с удовольствием поедали. А потом они стали получаться  очень вкусными, кисло- сладкими жёлтенькими с красными боками и очень ароматными. Дедушка был доволен, что он почти стал Мичуриным. Но потом яблоки вымерзли или выродились, и дедушка снова начинал свои опыты.
В конце двора - сарай, а  в нём кто-то шевелится и пыхтит. Я дёргаю за дверцу, закрыто. Отыскиваю  в дощатой стенке щёлочку и смотрю-  лежит большой, толстый, грязный и смешной. Но вот он увидел меня, мои глаза встречаются с маленькими злыми глазками, которые моментально наливаются кровью. Этот большой поднимается и бьётся носом в стенку, где я стою. Я в страхе убегаю к дому,  кричу:
-Там, Там, страшный!
-Да кто там?
- Я не знаю, как его зовут, страшный!
- Он тебя ударил?
-Нет!
 - А что он сделал?
- Он на меня смотрит!
Мама и бабушка выбегают за мой к сараю.
- Тьфу ты, да это же поросёнок,- догадывается бабушка,  и  проверяет  дверь. – Не ходи больше суды. Мало ли что, бываеть, свиньи детей  ядять.
Так вот он какой этот поросёнок, которого  кормят из чугунка  такой вкусно пахнущей  едой, так вот кем я хотела стать! Ну и урод! Но  я всё равно потихоньку попробовала из чугунка вареную картошку и запаренную свёклу. Тьфу, гадость, только пахнет хорошо.
 С тех пор у меня появилось развлечение: я продолжаю бегать к сараю и, рискуя быть   съеденной,  дразню поросёнка, показываю ему язык и дули, а потом горжусь своей смелостью. Кажется, он меня ненавидит, а достать не может. И ещё один враг  у меня появился - индюк. Я его сразу тоже невзлюбила, он такой важный и сопли красные висят. Я его передразниваю: « Буль- буль- буль» и показываю ему язык, чем подрываю его авторитет перед индейками. Он за мной гоняется, такой злопамятный. Во двор хоть не выходи, даже одежду мою с верёвки срывает. Прыгает- прыгает, потом сдёргивает клювом и топчет и клюёт. А однажды я загулялась во дворе и не заметила индюка. Он как налетел на меня сзади, я – бежать, он за мной, я – к дому, он не отстаёт, я в дом забежала, а индюк  в открытую дверь за мной, до зала добежал, пока его дедушка не  поймал.
Вечером на семейном совете  решили зарубить индюка, а то «он Леночке может в глаз клюнуть или вообще заклевать». На что мама  обрадовалась и сказала перед сном папе, что   «благодаря Ленке хоть индюшатинки поедим, а то всё в Кишинёв Любе отправят». На следующий день на обед  был суп из  моего обидчика, а на второе и самого обидчика в варёном виде  бабушка подала. Все расправлялись с индюком и хвалили его. И меня уговаривали попробовать.
- И что он на Ленку взъелся, за что её так ненавидел?- в очередной раз удивлялась мама.
Я малодушно молчала, сидела низко- низко наклонившись над столом, и слёзы капали в мою тарелку. Я не могла есть бедного индюка. Мне было стыдно и очень жаль красивую и важную заморскую птицу, которая совершенно справедливо меня не любила  и, как могла, отстаивала своё индюшиное достоинство. С тех пор я  стала  бояться индюков и на всякий случай решила во дворе больше никого не дразнить и  вообще жить со всеми в мире.
   Продолжение http://www.proza.ru/2015/01/21/165


Рецензии