Наследие

Машина, вздрогнув корпусом, остановилась.
Приехали.

Дед Матвей, удовлетворенно оглядев джип, похлопал по телу железного коня:
Хорошая вещь. Не игрушка.
Игрушками здесь называют красивые, но бесполезные вещи, которые служат больше амбициям хозяина, а не делу — модные шмотки, дамские сумочки, туфли на шпильке (шпильчи) и всякие прочие «дары» цивилизации, которые тут вызывают удивление — такие деньги отвалить за этакую ненужность — от, дурной народ эти городские!=)
Да, на лоханке тут не проедешь. (лоханки — по понятиям местных, все легковые машины, кроме Нивы, УАЗа и Джипа=))
Точно.

До дома Деда на джипе, или Ниве проехать то можно только в сухую погоду. Первый дождик — и отрезан от всего мира.
Матвей повел нас показывать владения.
Вот, тут он жил.
Большой дом пока что не выглядел осиротевшим без хозяина. Крепкие охваты бревен, наличники, когда-то покрашенные, с уже стершейся от времени краской, заботливо укрытый крышкой сруб колодца — все было вполне жилым и крепким — строено на века. Только покосившийся пустой коровник, заросший травой палисадник двора, да странная тишина выдавали, что заботливая рука хозяина уже не касалась этих мест.
Хозяин дома, которого при жизни все в глаза, да и и за глаза называли Дедом, прожил, без малого, 104 года. Дому было лет около 40, а баню с большим, просторным предбанником отстроил заново лет около 30 назад. Это что же, когда ему было почти 75, что ли... Однако.

Матвей, радуясь появлению собеседников, но стараясь при этом сохранить своё стариковское достоинство, сдерживался, чтобы много не болтать. Беседовать ему особо не с кем, почтальонка приходит раз в неделю, старуха-жена сдала в последние годы, стала плохо слышать, ворчит только, как в прежние времена=) Дети давно разъехались по городам.
Неподалеку есть деревня, куда Матвей летом ездит в магазин на велосипеде, а зимой на широких охотничьих лыжах. С его натуральным хозяйством туда и ездить часто не приходится, разве что за солью и спичками. Ну, мыло может для стирки ещё купит, или порошок. Хотя, не уверена, может, его старуха чем-то другим бельё стирает, натуральным. Шампунем дед Матвей принципиально не пользуется — моет голову золой древесной, да настоем на травах. Его густой белоснежной шевелюре и снежной бороде может позавидовать сам дед Мороз=)

Деда в деревне побаивались, хотя всегда, если припирало, обращались к нему. Да и как было не бояться? Люди всегда опасались тех, кто обладает странными способностями и не похож на них.
Только Матвей, живший по местным меркам, по соседству, был вхож к Деду. Может, потому что сам со своей старухой жил почти отшельником, его понимал. Как бы то ни было, его Дед подпускал к себе ближе, чем кого-то из живущих. Так получилось, что Матвей стал его поверенным. Незадолго до завершения земного цикла Дед отдал ему свои распоряжения, и назначил ключником, как смеялся Матвей.

Сам Дед считал, что нет в нём ничего сверхъестественного. Матвею объяснял просто: «В этих местах — сила. Кто умеет сладить с ней — сам становится сильным. Вот и всё.» (сладить — от слова «лад», значит, договориться, а не победить)
Ладить у Деда получалось. Умел договориться он и с пчелами — единственный, кто держал пасеку на много километров вокруг. Пчелы Деда слушались беспрекословно. Если приезжали к нему посетители, или болящие — говорил, обращаясь к крыластикам, словно к собакам: «Кыш отсюда. Не летайте во дворе» И пчелы, словно по невидимому прямоугольнику, огибали двор.
Денег за то, что людей ставил на ноги, Дед никогда не брал. Говорил: «У меня всё есть — я богатый. Зачем мне ваши бумажки?» Бывает, ещё пришедшему баночку меда с собой даст =)

Однажды, по какой-то надобности, Дед ездил в город. Так-то он со своего места — ни ногой.
Вернулся пасмурный. На расспросы Матвея только плевался: «Печка адова. Каждый второй — порченый. Тьфу — наживают себе люди горе и беды, горбатятся за бумажки, а счастье — теряют. А больных, больных то сколько! Ни мужиков, ни баб здоровых не встретишь, ни детей.»
Задумался после этой поездки Дед крепко. И... стал люльки делать.

За люльками его приходили из деревни и с далёких окрестных сёл. А потом и приезжать стали, совсем издалека. Видно, сарафанное радио работало — кто как узнавал.
Матвей говорил, люльки свои Дед делал в тайне, всегда один. В тот день, когда за ней должны были приехать, люлька с утра уже стояла во дворе (кто, как, когда и зачем приедет — Дед непонятно как узнавал) Делал он свои люльки беременным — на совсем ещё маленьких сроках и тем, у кого уже скоро должен был родиться ребенок. Однажды был случай, женщина лежала в роддоме, за люлькой приехал будущий отец. Дед прищурился на него и засмеялся: «Да ты уже батя! У тебя сын родился — вези люльку скорей»=))
Что интересно — дети, кто в его люльках рос — никто не болел — все, как один, были здоровые. Не капризничали, сильно удивляли врачей, тем, что обгоняли своих сверстников в развитии. А родители — помалкивали. Ну, своим близким говорили, конечно — как-то же об этом народ узнавал=)

Однажды мужчина умудрился привезти жену, в начале лета, уже на большом сроке. Решила сама за люлькой съездить, и мужа уговорила её по кочкам трясти.
Матвей говорил, Дед эту женщину давно ждал. За год до этого стал готовиться к Переходу. Ему к тому времени уже 103 стукнуло, подустал маленько: «Зажился, пора на покой»
Бабенке той, по словам Матвея то и невдомек было, что да как. А Дед знал, что это его преемник. Он их, как самых дорогих гостей встретил. Мужа в сторонку отвел, говорит: «Оставайтесь. Ей сегодня ночью рожать» Тот: «Как сегодня?!! Врачи срок поставили — ещё через недели три, две» Дед: «Много твои врачи знают. Я тебе истинно говорю, сегодня. А ну как в дороге, в лесу, в машине — что с ней делать будешь? Обратно не довезешь»
В общем, как-то он его убедил, уговорил. Да и городской у Деда понравилось. Дорога её утомила, уговорила мужа переночевать.

Матвей смеётся: «Вот и родился здесь Никитка, у Деда в бане. Дед роды принимал, бабка моя помогала, отца отхаживала=))) Ему, как родился, Никитку сразу в руки Дед дал. Всё, как положено, не в казенном роддоме. Погостили и уехали втроем. А Дед дал для моей бабки трав сушеных, дела свои в порядок привел и помер»
Как помер?
Как все люди помирают =)) - глаза Матвея юной синевой сияли на старческом, смеющимся лице.
Шутник =)) Видно и тебе кое-что Дед оставил=) Как все, да не как все, видно.
Лицо Матвея снова сделалось серьёзным, сообразно теме разговора.
Понятно, человек непростой. Знал многое. И время своего ухода. Такие люди ведают небесные дороги, как земные.

В полутемном пространстве прохладной комнаты Матвей заботливо снял покрывало со стоящей на скамье люльки. На полке угадывались очертания ещё двух.
Олег, водитель, который ехал «по наводке» за люлькой, не зная, что Дед умер, растерялся, от неожиданности не зная, что и сказать.
Это точно мне, Матвей?
Тебе, тебе. Матвей для верности ещё раз достал бумажку-памятку от Деда. - Вот, написано, отца звать Олег, мать — Людмила. Приедут на синем джипе с красными брызговиками. Отдать люльку для сына Алексея.
Так-то да. Я Олег, жена Людмила, джип синий, брызговики красные. Только, понимаешь, дед Матвей, УЗИ дважды Люде уже делали, сказали, что девочка. Дочку мы ждем, а люлька для парня, Алексея. Вдруг ошибка?
Матвей рассмеялся: - Эх, паря — врачам веришь, а Деду — нет? Бери, забирай, пока дают=)))
Матвей ещё какое-то время пересказывал Олегу инструкции, потом, не надеясь на его память, заставил все записать. Олег ещё упирался, мол, что там запоминать. Я ткнула его в бок, и он записал, все, что обстоятельно ему диктовал дед Матвей.

Попрощавшись, мы двинулись в обратный путь. Я думала о том, что когда Никите исполнится 15, он с отцом приедет навестить место, о котором ему рассказывала мама. Место, где он родился. Значит, не уйдет сила из этих мест. Если он преемник Деда — не ушло наследие. Не погибло. Олег поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и будто прочитав мои мысли, вдруг выдал:
Жива Расея то! Жива=)

P:S: У Олега родился сын, которого назвали Алексеем. Он обгоняет своих сверстников в развитии, рано выучился читать и писать. Как-то раз им даже звонили журналисты с предложением написать о его сыне в рамках серии статей, посвященных детям-вундеркиндам. Олег отказался.
Алексей сказал папе, что когда вырастет, хочет помогать людям, чтобы они были счастливы и здоровы.