Ошибка величиною в жизнь. часть 6

И вот метель стихла, и установилась хорошая погода. Солнце к обеду сияло, и снег в его лучах переливался всеми цветами радуги. Мороз не спадал, стояло -40, и было понятно, что до весны еще далеко. Детвора немного успокоилась. Захар просился на улицу, но я, боясь, что он простудится, всячески уговаривала его потерпеть до прилета на наше новое место жительство. Вещей было мало и уже многие из них надо было стирать, да и Илью не с кем было оставлять, а отпускать ребенка одного в незнакомом месте было небезопасно. Муж почти весь световой день проводил в аэропорту в надежде побыстрее улететь на Кислокан.
И вот в одно очередное и долгожданное утро Раис быстро и деловито влетел в нашу комнату и скомандовал: «Собирайся, быстро. Встретил знакомого летуна, он нас берет с собой. Но борт не пассажирский, а грузовой. Перевозят какой-то груз, и нас возьмут до Кислокана. Надо тепло одеть детей и сама оденься хорошо. В Кислокане нам дадут всего несколько минут на высадку, ровно один круг по полю аэродрома. Дольше ждать они не могут, план-задание жесткое, да и бичи толпой будут атаковать самолет, чтобы улететь в Туру, а самое главное, в такой мороз могут примерзнуть лыжи».
Он говорил и говорил, а сам быстро упаковывал вещи. Захар ликовал: мы опять летим на самолете и скоро будем в нашем новом доме, и он сможет гулять и знакомиться с новыми друзьями. Я занялась Илюхой. Раис постоянно торопил нас.
Через полчаса мы были в аэропорту. Муж опять ушел, и мы одиноко ожидали его. Ждали его недолго. Но ведь ждать и догонять всегда нелегко. И вот Раис и какой-то незнакомый мужчина в летной форме, повели нас по закоулкам маленького деревянного и старого здания аэропорта. Никто не спрашивал, куда мы идем и есть ли у нас билеты. Для меня это было дико. Я озиралась по сторонам и чувствовала себя так, как будто я что-то украла.
Я боялась, что кто-то, в конце концов, остановит нас и спросит наши билеты, после чего, в лучшем случае нас отправят назад в гостиницу. Но этого не случилось. Муж весело переговаривался с пилотом, Захар, держа меня за руку, что-то напевал. Илья спал на руках у отца. Мы вышли на летное поле. Неподалеку стоял маленький самолет АН-2, древний и в ужасном, по крайней мере, внешне состоянии. Мы вошли в самолет.
В салоне было холодно и неуютно, лайнером для интуристов здесь не пахло. По левому борту самолета в ряд стояли небольшие деревянные ящики. Весь правый ряд салона был свободный. Странно, подумала я, самолет полупустой, а пассажиров не берут. В этот момент в салон вошел неприметный мужчина небольшого роста.
- Кто это? - прошептала я.
- Сопровождающий, без него этот спецгруз перевозить нельзя.
Тем временем, второй пилот освободил два места, которые располагались сразу за кабиной. Он объяснил, что здесь мне с детьми будет теплей. Дверь из кабины пилотов в салон будет открыта на протяжении всего полета. В салоне отопления не было. Раис примостился в хвосте самолета на одном из сидений неподалеку от охранника этих ящиков. Вся эта обстановка была мне не по душе,  но успокаивало одно: еще три часа лета и мы будем на месте. Я, молча, сидела, справа от меня возился на своем сиденье Захар, который ждал, когда самолет взлетит, и он опять будет наблюдать в иллюминатор за удаляющейся от нас землей. Держа Илюху на руках, я чувствовала, как у меня начинали мерзнуть ноги, а руки немели от тяжести сына. Илья спал, и я старалась не шевелиться, чтобы не разбудить его. Как я буду менять ему ползунки, когда он проснется, и чем его кормить в такой мороз? Все эти мысли давили меня. Я видела, как торопливо бегают пилоты, серьезно и суетливо о чем-то переговариваются, что-то догружалось на борт. Вскоре мотор заработал, самолет медленно развернулся и, немного поскакав по снежно-ледовитым ухабам и оторвавшись от земли, начал набирать скорость.
От шума двигателей я почти оглохла. Разговаривать с Захаром или Раисом было бесполезно. Приходилось изредка перекрикиваться. За бортом было -50. На борту чуть теплее. Самолетик иногда лихорадочно потряхивало. Мой нос превратился в сосульку, из которой к тому же еще и текло. Ступни ног окоченели, тело возмущалось контактом с ледяным сиденьем, спина и шея затекли от неподвижности. И только Захар и Раис чувствовали себя нормально. Они оба крутились на своих местах, смотрели в иллюминатор, вставали и несколько раз ходили к пилотам в кабину. Илюха, наверное, от холода или рева двигателей, проснулся. Немного покормив его печеньем и передав его на руки отцу, я смогла размять свое занемевшее тело.
К концу полета я совершенно закоченела и с сожалением вспоминала нашу теплую и уютную квартиру. Иногда взгляд мой встречался с взглядом мужа. Тот словно догадывался, о чем я думаю и, слегка кивая головой, подмигивал мне, улыбаясь в свои красивые бархатные усы. Не знаю почему, но мне от этого сразу становилось легче и спокойнее. Мне всегда казалось, что дай этому мужчине лишь перочинный нож и забрось его на необитаемый остров, и года не пройдет, как он на нем сказочный замок построит. Иногда, думая о своем, я смотрела в иллюминатор, в котором кроме бескрайней тайги, голубого неба, облаков ничего больше не было.
Илья все чаще и чаще хныкал. Я расстегнула свое просторное модное пальто, прижала Илюшку к своему телу и прикрыла его полами пальто. Через некоторое время нам обоим стало теплее. Захар крутился возле отца, он замучил его своими вопросами и просьбами, и они часто ходили к пилотам. Наконец прозвучала команда: «Приготовиться, идем на посадку!».
Раис быстро подошел к пилоту, они обмолвились с ним парой слов и, подойдя ко мне, муж объяснил, как мы будем катапультироваться из двигающегося самолета. Земля приближалась. Как только лыжи  самолета коснулись земли, второй пилот открыл дверь. В дверном пространстве быстро мелькала тайга. Захар испугался и прижался ко мне. Раис выбросил все наши сумки с вещами из самолета. К этому времени скорость нашего лайнера снизилась и муж, легко подхватив Захарку, быстро выпрыгнул из самолета. Следующими были мы с Ильей. Сняв пальто и отдав его второму пилоту, с ребенком на руках я подошла к двери. Раис уже успел вернуться и бежал рядом с самолетом,
- Давай, не бойся, я страхую тебя!
Особого страха у меня не было, была только тревога за сына. Я спрыгнула и некоторое время по инерции бежала в одном направлении с самолетом, бережно придерживаемая мужем. Остановившись, мы отошли в сторону. Захарка подбежал и, прижавшись к нам, следил, как самолет, медленно набирая скорость, шел на взлет. Мы дружно помахали ему рукой. И всё: с этой минуты связь с цивилизацией была потеряна!
Навстречу нам бежало несколько мужчин, кто с сумкой, кто с рюкзаком. Но увидя улетавший самолет, они, громко ругаясь, повернули назад и горестно поплелись в здание аэропорта. Сколько им предстояло ждать следующего рейса в Туру, никто не знал.