Пермский этап. Красноголовики

        Электричка подлетала к станции. Из окон вагона  была видна  широкая, темно-оранжевая полоса, которая тянулась вдоль перрона. Поезд тормозил, полоса жижела, а когда вагоны останавливались, она распадались на множество корзинок, лукошек, ведер до верху набитых яркими подосиновиками. В вагоны вваливались грибники привнося запахи леса и грибов.

    На следующей станции картина повторялась. Никого лес не отпускал от себя, щедро не оделив подосиновиками. Все пространство вагонов было заставлено грибами. Народ прикидывал: «Сколько же тонн грибов везет наша электричка? Не иначе тонн пять, а то и больше.»

     Такое случается с пермскими лесами. Тужатся, тужатся, а потом как ошарашат сказочным урожаем. Так в прошлом году, уже поздней осенью по легкому морозцу все сосновые боры и ельники захлестнула волна рыжиков. Их не только искать, но и ходить-то за ними было не нужно. Становись на колени и режь их вокруг. Вырезал – перемещайся не новое место. Это была никакая не третья охота, а рутинная, скучная операция.

    Пермяки были в радостном возбуждении. Еще бы! По вкусовым качествам рыжик находится на втором месте после белого. Правда, заготавливать его нужно по-особому, умело, не так как обычные соляняки.

      Например, вятичи при засолке рыжиков не используют ни чеснок, ни укроп, ни листья смородины, хрена. Только рыжики и соль.  Влвдимир Солоухин, большой знаток грибов, так оценил такой способ засолки:

     «Эти рыжики сначала нам не понравились – не пахнут обыкновенным соленым грибом (то есть чесноком или укропом). Сколько хвалили нам вятские рыжики и вятский засол, а вятичи, оказывается, вовсе не умеют солить. До сих пор не догадались, что можно класть разные душистые листья и специи.

Пол зимы «Дары земли» простояли в холодильнике без употребления. Потом как-то раз я положил себе на тарелку десяток ровненьких рыжичков, о чем-то задумался и механически медленно разжевал гриб, попавший на зуб. И вот запахло осенней лесной опушкой, молодыми сосенками, остуженными октябрем, почудилось, что вокруг ранний утренний воздух. Тогда я понял то, до чего вятские грибники дошли гораздо раньше: и чеснок, и укроп, и смородинные листья только отшибли бы естественный аромат и вкус. Пахло бы уж не рыжиком, но чесноком и укропом. Теперь же настоящий лесной вкус гриба, оказывается, законсервировался вместе с самим грибом и обнаружился во время внимательного разжевывания.»

   
        А, еще однажды на Дальних  кордонах обильно высыпали боровые моховики. Их плотные, оливкового цвета шляпки вплотную покрывали взгорки. Урожай был просто баснословным. Особенно радовался Барсуков. Он очень любил моховики в маринаде, считая их наиболее пригодными для маринования.

     И если все маринованые грибы имели одинаковый аромат и вкус (уксус, лавровый лист, гвоздика), то вкус маринованного моховика был специфичкским,  со сластинкой, что очень нравилось Барсукову.

     Конечно, белые – особые грибы. Они не плебеи, они не сбиваются в толпы, но и они иногда плодоносят удивительно активно. Возвращался Барсуков как-то раз с Гайвы (там, в основном березняки) с полной корзиной обабков. Подберезовик – вкусный гриб, но для заготовок бесполезен. Ни мариновать, ни сушить его не стоит: продукт получится так себе. Уже почти выходя к шоссе, он решил заглянуть в симпатичный соснячок. Заглянул и опустил корзину с грибами на землю.

     На всем обозримом пространстве под соснами стояли в разбивку разнокалиберные боровики. Их было очень много. Такого счастья Барсукову еще никогда не приваливало. Он вывалил обабки наземь  и пошел наполнять корзину белыми.  Наполнив корзину, азартный Барсуков не угомонился. Он стащил с себя рубаху, связал рукава и стал  заполнять трофеями эту необычную емкость. Свою добычу Барсуков еле допер до дома. Встречные пермяки неодобрительно бросали: «Жадность фраера погубит!»


     Электричка подлетала к очередной станции. Очередная темно-оранжевая полоса потянулась мимо вагонных окон и распалась на корзины, лукошки, ведра, наполненные красноголовиками. Грибники двинулись на посадку.

     И тут в вагоне сначала раздалось хихикание, а затем зазвучал и веселый смех. Все пялились в окна. Взглянул на перрон и Барсуков. Взглянул и конечно же улыбнулся.

     В оранжевом потоке двигались девушка и юноша. Они держались за руки и улыбались. В свободных руках у них было по лукоошку. У юноши абсолютно пустое, у девушки в лукошке лежал букетик ромашек.


    Ну, не нашли люди грибов. Бывает. И что здесь смешного? Однако народ смеялся и высказывал разные предположения типа: «На них видать подосиновики закончились», «Молодым людям времени на грибы не хватило» и другие более смелые намеки.

     Девушка и юноша протиснулись в угол вагона и устроились на полу, усевшись на свои рюкзачки. Они по-прежнему тихо улыбались.

    Пустые лукошки взывали к благотворительности, к спонсорству, к милосердию. Первым до кого этот призыв достиг был Барсуков.

    Он молча взял и положил в пустые лукошки по два подосиновика. Это было как сигнал. Со всех сторон потянулись к лукошкам руки с грибами. Не прошло и минуты, как они были заполнены с горкой.

    А молодые люди сидели и улыбались. Верилось, что они улыбались не только от любви друг к другу.