Поэма Храм Сердца. Часть 11

Казнь Святолика. Жизнь Владимира. Беседа Владимира с Елизаветой.

Владимир, наполняясь гневом,
Не мог глядеть как гиб отец
И бросился на стражу с рёвом,
Как будто воин-удалец;
Он в схватке бы с врагом погибнул,
Но вдруг глас девушки окликнул
Его,- и перед ним предстал
Любви священный идеал.
Да! То была Елизавета.
Она молила меч убрать
Из рук его; стала держать
За рукоять; её совета
Послушался он в горький час
И спрятал меч от верных глаз.

Каким же словом утончённым
Владимира мне описать?
Каким же звуком вдохновлённым
Его портрет нарисовать?
Его глаза огнём пылали
И свет духовный отражали,
И были карими на цвет
В полных двадцать четыре лет.
Черты мужчины что-то взяли
От матери и от отца;
Между бровей густых лица
От мыслей дерзких пробегали
Морщины; взгляд его был прям,
Суров и чист не по годам.

Он вырос выше Святолика
И стал красив и худощав;
Воздерживался гнева, крика;
Имел ягнёнка кроткий нрав,
Который в льва преображался,
Когда злонравный устремлялся
Нарушить и закон и честь
И скрыть под маской злость и месть.
Отец учил его терпенью,
Самостоятельности дел;
Владимир мыслить сам умел
И каждый день бороться с ленью,
Постель стелить и убирать,
Суп приготовить и подать.

В семье, суровости послушной,
Его отец пример давал
Жизни подвижной, простодушной;
Он словом строгим направлял
Сына, когда тот ухитрялся
Солгать отцу и ухмылялся.
Святолик хитрость не терпел
И розгами воздать хотел,
И поучал:"О, сын, послушай!
Мне неприятен твой рассказ;
Ложь застит сердце, слух и глаз
И леденит враньём, как стужай,*
Сердечко детское твоё
И осквепняет и  моё..."

Огни так ярко освещали;
Яз`ыки пламени так жгли;
Искры костра так разлетали;
Что люди долго не смогли
Смотреть, как мученик страдался
В предсмертных муках содрагался
И, испустив прощальный крик,
Повис он , искажая лик.
Так над костром парит пушинка
И вдруг - воспыхнет, как заря,
И падает она, горя,
И корчится, словно былинка
В объятьях жгучего огня,
Испепеляясь в лучах дня.

Закрылось солнце облаками;
Проснулась спящая лоза;
Сгустились тучи небесами;
И грянула вдали гроза.
Потоки ливня не щадили:
Стекали, рвали, лили, били
воду на головы людей
И воинов и лошадей.
Народ с площадь Цветов бежал
Домой. Он ставни закрывая
И Библию на сон читая,
Страх казни с сердца изгонял.
Владимир и Елизавета
Стоять остались до рассвета.

Она заплакала,вскричала:
"За что? Зачем отец убил?"
Потом - внезапно замолчала,
На землю падая без сил.
Владимир подхватил больную
И на скамейку дорогую
Сажал, держа за нежны руки;
Её страдальческие муки
Он сердцем чутким понимал.
Отца улыбку вспоминая,
Его поступки оживляя,
Смысл его жизни постигал.
"Отец! Как подвиг твой прекрасен!
Я знаю, что он не напрасен!"

Красавица открыла глазки;
Вокруг себя их повела;
И, удивляясь друга ласки,
Брови высоко поднял`а.
"Что я? Где я? Что за местечко?
Ах, как трепещется сердечко
И кругом ходит голова,
Что мочи нет сказать слова!"-
" Не надо говорить, родная!-
Владимир деве отвечал
И, чуть подумав, добавлял:
Как чувствуешь себя, драгая?
Чем я могу тебе помочь?
Чем боль твою развеять прочь?"-

"Спасибо, милый! Полегчало
И голова не так болит.-
Сказала дева и шептала:-
Чем ты взволнован и разбит?
О чём с тобой я говорила?
Ах, да! Я помню! Я просила
Отца решенье изменить-
На волю старца отпустить.
Не захотел меня он слушать
И перебил, сердясь и злясь
И Богу тщательно молясь,
И стал утёнка жадно кушать.
Когда ж закончил- резко встал.
"Прочь отойди!"- во след кричал."

"Я бросилась к его ногам,
Прося о милости прощенья
Ко ближнему лишь по делам;
Не стал он слушать моё мненье,
А всё твердил:"То Воля Бога,
А я - слуга его убогий!
Он Сына Божьего забыл,
Богов чужих превозносил,
Над православьем насмехался,
Молитвы мерзкие читал,
Христа злословил, проклинал,
Дьявольской верой восхищался.
Да он достоин наказанья
За извращения сознанья!"-

"Не плачь, мила Елизавета!
Кто сердцем чёрствый, тот - жесток.
Тот не послушает совета,
Который скажет сам пророк.
Свои корыстные мыслишки,
Чужие изреченья книжки
И устремленьем мелким он
Будет до крайности пленён.
Он `явит нам все оправданья,
Красивым словом поднесёт,
Изящным жестом подчеркнёт,
Проявит ложное страданье
Ради того, чтоб усыпить
Совести голос погубить."

Владимир девушку утешил;
Голос его во тьме дрожал;
Глаза усталые он смежил,
Потёр рукой и продолжал:
"Родная! Можно сердцу верить
И доверять; поступки мерить,
И слушать чуткий, тихий глас,
Звучащий во груди у нас.
Он не предаст и не обманет,
Подскажет дружеский совет,
Как миновать последствий бед;
Его слова ум шаткий ранит,
Когда рассудок наш разв`ит,
А сердце ноет и болит"...

Примечание: Стужей - метелью.