Глава 17. Библиотека Белой Стаи

Жара не всегда помогает безделью.
Для тех, кто живёт внутренней энергией и не спешит открываться миру, внешнее тепло только препятствует жизнедеятельности, но жара яркого Верховного Света способна к усвоению телом и помогает двигаться.
Это место, которое усваивает внешний свет, мы называем животом. Жара, точнее чувство жары, проникает сквозь кожу со всей поверхности тела и собирается постепенно в животе в виде зелёного шара, который окружает один из центров поступления внутренней энергии. Создаётся кумулятивный эффект от наложения внутренних и внешних волн тепла. В таком состоянии работать можно только физически, но зато весьма усердно и непрерывно.
Однако в голове зелёный шар имеет отсвет. Из-за её округлости световые волны формируют, так называемую, стоячую волну с фокусировкой её центра на таламус. Именно частота зелёной волны точно резонирует с основной частотой таламуса и создаёт то, что в транс-адьютативной медитации называется "замыканием". Для тех у кого не Двуум, а Триум, то есть "триполушарный мозг", "замыкание" лучшее из умственных состояний.

На Юге я и вёл такой вот "замкнутый" образ жизни. Однако, никак не мог получить разрешение на перенос обещания через границу разнообразия. Разговоры на эту тему со Сверем не помогали. Его Оёёй - и всего лишь. ВОда гораздо умнее, как и все новорожденные, но она очень мало ещё знала об обещаниях и разнообразии. Своими мыслями я утопал в простой бесконечности. Не удавалось выделить даже единицу измерения разнообразия. Условный "завтрашний день" становился мгновением. Условное "здесь" становилось точкой преткновения.
Первые надежды на продолжение пути к Свету, дал, как ни странно, именно Кактамвас. Он со знанием дела отверг всякую возможность на перенос обещания через ночь. Точнее, как потом выяснилось, через сон.
- То что обещал до сна и выполни до сна. А проснувшись, забудь о вчерашнем. Можешь подтвердить, конечно, вчерашнее обещание на предстоящий день, но только снова всё продумав. Только, на мой взгляд, это будет новое обещание.

Так он перевёл мою мысль из области понятий в область имён. И я спросил:
-А что ты называешь сном?