Диалог

 - Не понимаю! – в который раз восклицал мой собеседник, - я просто отказываюсь понимать!
Был зенит лета. Вечер уносил изнуряющую духоту, охлаждая мир приятной прохладой. Мы сидели на балконе и пили чай. Недавно человечество завязало общение с соседями, развитыми, бессмертными, очень похожими на нас внешне и на удивление мирными. Они относились к нам, к людям, по-отчески снисходительно.
Собеседник смотрел на меня с каким-то особым сочувствием, как смотрят на смертельно больного.
- Жить так, как вы, невозможно!
- Ну почему? – сомкнул брови я, - живём же как-то…
- В том-то и дело, что «как-то». Это невыносимо. Я только на секунду представил себя в вашей шкуре - и мне откровенно стало страшно. Жить, с полным осознанием того, что умрёшь! Как бы ни жил, как бы ни следил за своим здоровьем, каких бы благородным поступков ни совершал, сколько бы открытий, полезных для мира, ни сделал – всё равно смерть. В вашей психологии это настолько прочно засело, что это воспринимается как естественность, как что-то обыкновенное. Вы откладываете деньги на собственные похороны, вы воспитываете своих детей с осознанием, что вы, родители, умрёте раньше их, что и они тоже умрут, - он замолчал.
- Вообще-то всё не так безысходно, как вы, наверное, представляете, - смотрел я на алеющие облака, - в этом есть своя прелесть…
- Прелесть? В умирании? – его глаза округлились, - я, например, просто не могу поверить, что через несколько лет, вы умрёте. Мне будет больно. Вы стали едва ли не моим лучшим другом! Это мука сейчас разговаривать с вами! Со всеми людьми. Ваши чувства, мысли, знания, память просто исчезнут. Та индивидуальность, которую вы в себе несёте – раз! И её нет. Вас нет. А если, допустим, ученый умирает. Боже! Какая потеря! Он ведь мог такую пользу миру принести! А писатель! Может, у него был в планах такой роман, который бы перевернул сознание миллионов. Нет, я решительно отказываюсь вас понимать. Здесь не может быть никакой прелести.
- Просто, - я пытался подобрать слова, аргументы, подтверждающие наличие счастья в нашей жизни, - мы живем с осознанием быстротечности времени. Возможно, мы не сразу понимаем ценность времени, но потом, обдумав всё, мы смотрим на жизнь по-другому. Мы считаем, что жизнь – счастье, потому не тратим время на удручающие мысли. Жизнь – мгновение, мы это воспеваем, принимаем, даже, может быть, гордимся. Мы чувствуем единство с природой, окружающей нас, и тайно верим в возможность переродиться, как природа весной. Наша психология основана на циклах: времена года, сутки с закатами и рассветами. Конечно, мы все хотим переродиться или вообще не умирать, чтобы это понять, достаточно посмотреть на религии, в которых обязательно есть бессмертные существа, право на воскрешение или вечную жизнь, но, в конечном итоге, мы все умираем. К концу жизни смерть, обыкновенно, уже не так страшна. Мы постепенно увядаем, устаём, потому смерть воспринимаем как вечный покой, а не как конец.
- Да-а, - вздохнул собеседник, - странные вы – существа, обречённые на смерть.
- А меня, например, удивляет, как вы не устаёте жить, - улыбнулся я, - быть бессмертным – это ведь такая ноша.
- Странные, ох странные, - покачал головой собеседник, - странные, невечные и такие отважные.