Лютодар. Гл 23. Опасно!

Она вернулась к себе, но долго не могла уснуть. Лестница, галерея и несколько комнат отделяли ее от дочери. Как там бедная крошка? Королева по нескольку раз в день навещает своих дочек, а маленькая Мила видит только чужих нянек и кормилиц. Хорошо, хоть Ая с ней.
В сердце Чернозерской княжны разгоралась злость на королеву, граничащая с ненавистью. Много лет назад они были подругами, и даже когда Свеста забрала ее мужа, Дария смирилась. Она уговаривала себя, что таков удел многих женщин высокой крови – до нее и после нее. Двести лет лучшие князья королевства оставляли своих жен, забывали своих детей и само свое имя, чтобы стать Великими. А на деле оказывается, что их величия не хватает даже для того, чтобы войти в детскую к собственным детям. Да и считает ли кто-то из четырех этих девочек своими дочерями? В голосе Раста ни капли тепла, ни следа нежности, когда он говорит о них…
 Дария вспомнила, как он в первый раз взял на руки Литку. В его глазах стояли слезы радости, а мужественные губы смягчила улыбка. Он бережно баюкал малютку и говорил о том, как она красива. Как похожа на свою мать.
Свою первую улыбку Литка подарила отцу, и свой первый шаг сделала к нему навстречу.
Свеста забрала у нее Раста, а теперь хочет забрать и Милу. Дария не стала рассказывать Миласту о своем разговоре с королевой, когда Свеста просила ее оставить дочь во дворце, а вместо нее послать в Чернозерское одну из принцесс. Королева предлагала спасти собственное дитя, вместо нее подвергнув опасности маленькую княжну. Интересы государства превыше всего. Тогда Дария отказалась, но что, если Свеста придумала новый план?
Мысли гнали сон прочь, поэтому Дария услышала крик испуганных нянек одной из первых во дворце. Она тут же вскочила. Накинула мягкий коричневый халат – еще одна модная вещица, привезенная муграми, и помчалась по лестнице. В галерее чувствовался запах дыма. Стражники, охранявшие детскую, помогали нянькам и кормилицам вытаскивать в общую залу колыбельки. Ая открывала окна, так как даже здесь уже нечем было дышать. Откуда-то бежали слуги, стража, стали подносить ведра и плескать в детскую. Дария пробралась к колыбелькам и увидела свою малышку. Бедняжка Мила тихо кряхтела, но до нее никому не было дела. Няньки квохтали вокруг принцесс, здесь же был Киду, кормилицы, даже Ая занималась полупарализованной Ярой, не обращая внимания на дочку своей княгини. Дария схватила малышку и побежала по галерее обратно – в свои покои.
- Сейчас, маленькая, сейчас, мама с тобой, - шептала она, прикладывая младенца к груди. Уже несколько дней у нее не выделялось молоко, и грудь перестала наполняться. Но как только крошечный ротик коснулся соска, молоко брызнуло, как сок из переспелого плода.

Дария расплакалась. Счастье от встречи с дочерью и страх потерять ее снова сжимали сердце княгини.
Прошло полчаса, ребенок заснул, но она никак не могла решиться переложить его на кровать. Шум в галерее начал затихать. Дверь комнаты отворилась настолько неслышно, что Дария подняла голову только когда Летон уже стоял совсем рядом.
- Ты пришел за ней? – испуганно спросила княгиня?
- Нет, принцесс перевели в комнату поменьше. Для твоей дочери там места нет. Так что сможешь оставить ее у себя.
Он повернулся и направился к выходу.
- Раст! – окликнула его Дария.
Летон остановился.
- Спасибо тебе!
- Не за что. Так распорядилась королева.