четверг-суббота, 5-7 августа 2004

Так получилось, что начало нового файла совпало с крупнейшими неприятностями за последние несколько лет, и трудно теперь отыскать хороший выход из очень скверного положения. Оля взбунтовалась до того, что в ответ на мои похождения устроила «историю со страстными моментами», вытекающие из её объясняющих записей: непредсказуемый  четверг, плавно переходящий в пятницу
05 августа, а скорее уже 06, так как предыдущий день вновь испорчен полным отсутствием присутствия  дорогого муженька после баньки и излишних возлияний прямо  из горла на автобусной остановке возле «Нашего магазина», куда мы с Мусей решили все же наведаться в некотором недоумении в первом часу ночи. Сидит чуть ли не в обнимку  с тремя молодыми пацанами, что-то объясняет, не забывая отпивать из бутылки 0,75 л. Что ж, пришла пора  как-то расплатиться за невнимание  к  близким людям. Нет родственных отношений, так хотя бы уважал партнерские. Сцена получилась некрасивая, но было так мерзко, что уж не до красивостей. Хотелось дать понять, что это не тобой пренебрегают, а ты пренебрегаешь. Что это не он домой не хочет, а его больше не хотят ни в таком виде, ни, наверное, уже вообще.                Так получилось, что в доме не было обеда, могли пропасть купленные в воскресенье грибы. Долго обрабатывала их, как научили в очереди, готовила, торопилась к двум, чтобы успеть к приходу муженька из бани. Но - нет… и звонка тоже нет… Поскольку с вечера намечался совместный поход с В. Ш-ным, хоть и с нежеланием решаю в четыре ему позвонить. Трубку не берут… Проходит еще минут сорок, снова звоню, на этот раз успешно… Сообщают, что уже «починили» Ш-ну спину и как будто мастер чинит холодильник, что И. пришел к Шанину в пол-третьего вместо часа дня, были какие-то задержки на «линии», долго добирался, а потом не слышали телефон, так как были заняты ремонтом холодильника, и всё это вполне невинным голосом, как  будто мне были известны все перипетии с отсутствием Ш-на в бане и поэтому долженствующем приездом И. к  нему.                В Банный денёк семья как-то выпадает у И. из поля зрения, притом что дома всё должно крутиться  по заведенному порядку,  ведь когда И. вернется, наконец, домой, будет произнесена всегдашняя фраза о том, как он голоден, что со вчерашнего дня он ничего не ел, и починила ли я ему вельветовые штаны, и подшила ли новые джинсы. И вообще получили ли «Литературку»? И молчи, женщина, что с тебя взять? Где твои «строчки» за последние 30 лет.
     Прошлочетверговый приход из бани с «ротондовой» кульминантой  проглочен не разжёванным. Почему я должна была тогда промолчать, а он оставаться с «ошибкой», раз Марк со Светой во время фотографирования в «ротонде» не возражали против такого её названия. Вот какой был приведён аргумент. Молчи и ты,  - мужчина говорит и… показывает. Знай своё место, женщина. Он просто оговорился, о чём сам узнает после нескольких часов поисков по словарям. - «Рондо»! Он хотел сказать «рондо» или «трельяж», что тоже не вполне убедительно и в грубой форме было заявлено… Ну что ж, с такими девиациями в семейной жизни может мириться только мама сыночка или уж совсем забитая, не уважающая себя жёнка. Попытки поговорить, наладить уважительные партнёрские отношения не получаются, надо менять жизнь.                Всё дошло до такого абсурда, что даже и не страшно. Наоборот, будущее без И. выглядит более обнадеживающе.

Итак, будущее со мной темно и непроглядно, и избавление от меня кажется просветом! Что мне на это возразить? Не объяснять же, что в ответ на моё бесчувственное к ней отношение, она имеет право на поступки, где сама теряет лицо. Кровь приливает к голове от мировых обид, хочется умереть самой, и при этом разрушить всё, что только можно. Не хочет мириться и всё с моими четверговыми проколами, которые никогда не были чем-то знаменательным, и тем более не являлись изменой самому себе или ей. Сам никогда не судил ни её, ни себя с тех позиций, которые она неизменно занимает. Нет у меня также никаких претензий ни к ней самой, ни к её отношениям с самой собой, где, конечно же, не всё ладно. Что же касается действий за гранью разумного, то тут никаких слов не подберёшь, и вспоминать, ударяясь в подробности, только себя унижать. Короче говоря, мне приписывают «криминал» за полное отсутствие любви и уважения, за всё моё нехорошее прошлое, за то, что я, в конце концов, просто не человек. При этом, правда, есть и светлая безвинная сторона мира – это сама Оля и всё, что она делала, делает, будет делать. И с этим чрезвычайно трудно спорить. Даже принимая во внимание приступы кошмарной ненависти, доводящие её до абсурдных поступков, не могущих не провоцировать на ответные защитные действия. Остаётся положиться на судьбу, и пусть будет так, как будет. Конечно, попытаюсь ещё поговорить на человеческом наречии, когда немного суточная муть осядет. А пока вернёмся к изложению материала по порядку. Ничего, понятно, не предвещало того последующего кошмара. Обновил рюкзак, который оказался очень полезным приобретением, и не снимал его с плеч всю дорогу до бани. Отлично пропарился, потом отметили с Борей праздник хорошего дня, затем направился к Ш-ну, который не попал в баню из-за ремонта холодильника, которым мастер занимался практически полный рабочий день. Были неприятности на линии метро, вызывающие задержки. Что-то произошло из ряда вон. До вечера был в компании Ш-ных, познакомился с Гариком, заручился его помощью по компьютерным проблемам, отправился восвояси, где чёрт подбил выйти у «Нашего магазина». За вином в компании молодых людей на остановке и застала меня Оля. Без размышлений бросилась с кулаками, схватила бутылку, и вылила остатки вина на новую льняную рубашку. Как побитый пёс, огрызаясь, поплёлся за ней домой, и неожиданно оказался перед закрытыми дверьми! Вот так! Вернулся в ночь со своим банным рюкзачком за спиной, прогулял до рассвета, общаясь, с кем придётся, а утром оказался снова перед закрытыми дверьми, которые Оля ни за что не хотела открывать. И тут кульминация истории с помощью Юры и Ларисы, вмешательством милиции и очередными крупными материальными и нравственными потерями. Можно смело утверждать, что такого ещё не было. Судя по её поведению, Оля была доведена до крайнего отчаяния и позволяла себе невероятные вещи. Спустя несколько часов после того, как описал происходящие события, ситуация ни на йоту не изменилась, разве что ухудшилась, поскольку теперь обвинялся уже не только во всех смертных грехах, но ещё и в полной мужской несостоятельности, и не только в настоящий момент, но и во все времена совместного проживания. Это уже серьёзное обоснование развода. Любой ум и дар человеческий бессилен против таких натуральных аргументов. К этому моменту, уйдя в середине пятницы в трёхсуточное голодание, сутки голодаю, а так же размышляю не столько о прошлом, сколько о перспективах, которые пока не сулят ничего хорошего. Сама суббота как второй день голодания проходит вполне нормально. Посмотрел даже неплохой матч между «Спартаком» и «Локо», закончившийся вничью при равной драматической игре, которую красно-белые на одну треть отыграли вдесятером, при этом, нисколько не уступая грозным соперникам, в случае победы выходившим на чистое первое место в чемпионате. Пил тёплую кипячёную воду. Попытки возобновить человеческий разговор уже не было никакого желания. Силы иссякли.

воскресенье, 8 августа 2004
Понятно, что мне оправданий нет в том, что я, несостоятельный по всем аспектам жизни, ещё и имел наглость не заботиться о своей реальной защите в месте и времени, даже не подозревая, как вокруг изменяется мир, отношение ко мне. Теперь угрожают расправами, выдвигают ультиматумы, пытаются внушить, какая я нечисть и тварь, намекая на то, что неплохо бы мне самому возненавидеть себя и мир. Интересно, выдержу ли я это очередное испытание чернушным полубредовым абсурдом, не поддамся ли на провокации. Собственно говоря, меня не существует на таком низком уровне обитания, и я даже не знаю, как реагировать на все эти запросы. Понятно, при ситуации, буду действовать инстинктивно и решительно, как боец, которого заставляют обороняться и воевать. Страшиться мне давно нечего, разве что боюсь согрешить в передаче собственных ощущений, всё же надеясь на существование прекрасного бессмертного мира, в котором я что-то значу. С утра при первом столкновении на кухне маразм продолжился: причём степени провокации и осуждения меня во всех смертных грехах возрастают в степени. Кажется, что Олю заклинило вовсе не на том, чтобы просто нормально разбежаться, но ей при этом хотелось бы окончательно сломать мою жизнь. И всё же на третью-пятую попытку хоть как-то, хоть о чём-нибудь договориться начали появляться просветы. Уже было ясно, что мне необходимо сдаться в смысле возлияний, как в том же незабвенном августе ровно десять лет тому, согласиться на лечение, потом просто поменять образ жизни на более волевой и спортивный. Ну, а что касается моральных и материальных потерь, то всё это вполне восполнимо в самые кратчайшие сроки. Имея зависимость по любви и привязанности по необходимости, не имею права даже своевольно распоряжаться своим телом, бросаться сломя голову во все тяжкие, проявлять какие-то мужские качества, которые никак не помогут осуществить идею жизни-вещи. После очередного приступа обвинительных речей в ответ на мои простые предложения, Оля всё же пошла на некоторые уступки, выдав первые важные условия нашего полного примирения, пока же пошла на «водяное перемирие», имея в виду засуху в наших взаимоотношениях. Я должен буду поклясться на могиле её родных бабушки, матери и отца не пить и пытаться стать полезным и любимым членом семьи. Так же решили исправлять двери, а пока суд да дело пошли на долгую лесную прогулку вместе с Мухой, по пути туда купив в аптеке «очиститель» – клизму-спринцовку, имеющую ещё и официальное название «кружка Эсмарха», а по пути обратно – овощи, сок для выхода из голодания. Дело в том, что не уверенный в абсолютно правильном входе в процесс голодания, решил лишний раз очиститься, и заодно, по возможности, проверить своё состояние на четвёртые, может быть, пятые сутки. Первый опыт прошёл, более-менее, успешно, но после него захотелось ещё дозы противогеморроидального сбора: всё-то мне кажется, что желудок, недостаточно очищенный, продолжает потихоньку работать. Кроме того, впервые вошёл, повторяю, в голодание с достаточной ещё дозой алкоголя в крови. Свежий отвесный ливень обрушился вскоре после нашего возвращения. И в доме, наконец, установилась мирная тишина.

понедельник, 9 августа 2004
Вечером начал постепенно выходить из голодания, переходя на минимальную диету в виде капустного отвара с добавкой варёных томатов без кожуры, продолжая чиститься уже автоматически. И утром произошло почти чудо: влез без помех в джинсы деда, которые рассчитывал надеть ещё не так скоро, иначе не покупали бы в прошлый вторник джинсы, которые надо доводить до ума. И на напольных весах «лёд тронулся»! 122-123 кг! К десяти утра, прежде чем сесть за компьютер, произвёл уборку на балконе и в комнате. К тому времени, как прошло ровно трое суток после последнего бутерброда с колбасой у Юры на кухне, съел в три присеста за 12 часов только осьмушку кочана варёной капусты, три крошечных томата в литре отвара. О том, когда поехать на кладбище, продолжаем думать, а вот дверью уже начали заниматься. Ремонт обивки обойдётся в 1000 рублей, с замками ещё не решили, что будем делать. Если поблизости Оля, вышедшая на прогулку с Мухой, не найдёт ничего лучшего, то будем заказывать на сегодня или завтра. У Оли со вчерашнего вечера болит ребро со стороны сердца. Мои раны снаружи. Впрочем, убытки и болячки подсчитаем после. Итак, второй благословенный августовский понедельник, который можно считать повторным началом текущего файла. Август во всей своей зрелости, и предстоящая предосень с расширенными творческими перспективами на последующую плодоносную осень. Сначала глянем, какие проблемы были этими днями в прошлом и позапрошлом годах. А потом пойдём плясать от исходных. А так, навскидку, помнится 2002 год, когда всё ещё отсчитывал недели к месяцу после ухода от табака, впрочем, как от всей прошлой жизни, то ли с декабря 2001 года, то ли с 8 января следующего за ним. События из файла № 5. Невероятная засуха, постоянная гарь от лесных и торфяных пожаров, и проблемы, пока не столько с компьютером, сколько с бренным телом. На носу уже была свадьба Лизы, в подготовку которой с головой ушла Оля, а мне оказались малы все мои широкие свободные штаны. Припух за столами, сумев полностью пройти пять тетрадей из 1994-1995 года и почав 153-ую. Через год уже в 17-ом файле с цифровыми фотоснимками, с большим компом, купленном на деньги деда, ушедшего 14-го и похороненного 16-го декабря, пусть земля ему будет пухом, а также с остаточными проблемами после ухода от табака и приёма травы. Работаю параллельно в 156-ой тетради, уйдя совсем недалеко, потому что с ноября по март занимался большей частью сведением извлечённого материала в книги и его окончательной, как мне казалось, обработкой. Уже в январе 2003 года родилась Лерочка, а в марте приобрёл первую цифровую камеру. Ну, а сегодня всё-таки вызвали мастера по дверям и замкам, я помогал Оле справиться с последствиями кризиса, а Лиза неожиданно позвонила с дачи, куда приехала, как она сказала, надолго. Продолжаю постепенно выходить из голодания. Уже к отвару и капусте добавил пару грибков, небольшое яблоко и зелёный чай с лимоном и мёдом. Позже оказалось, что мастер переиграл на завтра, звонок на двери невозможно починить. Готовим при моём некотором участии овощной суп. И я начинаю потихоньку есть, правда, без хлеба.

вторник, 10 августа 2004
Первая небольшая разминка на балконе в новом качестве и при весе 122 кг. Это будет теперь крайняя точка отсчёта, ниже которой нельзя падать. На перекладине сразу почувствовал облегчение, будучи ещё очень ослабленным в физическом плане. Потом, в конце концов, кризис всякий может быть благом, если возможны очищение и просветление. Теперь хочется попробовать себя на велосипеде. Кстати, вчера опять позвонила Елена из редакции, спрашивала насчёт «Алых парусов» в Кузьминках. Какие там «Алые паруса» типа не до жиру, быть бы живу. Собирается поместить ещё один из моих старых снимков, если редактор Катков позволит. А если нет, мне тоже надо что-то иметь. Первым делом, не обращая внимания на лёгкое, но не головокружительное чувство голода, пишу письмо на оба адреса в Израиль, потом по ошибке раскрываю «Апрель 97», прочитываю первое стихотворение, достаточно мощное, чтобы задержаться и завершить его двумя незначительными поправками, что означает: я в уме и в работе. Бужу Олю, выезжаю на велосипеде, в лесу возвращаюсь ко всем лучшим начинаниям, начиная с апреля прошлого года. Теперь мои упражнения удаются мне на 80%, тогда как раньше ещё не поднимался выше 60%! И на велосипеде прокатился с ветерком, подтягивая опущенный, хотя и пустой желудок. Променад получился великолепный, а снимать было нечего. В моё отсутствие позвонил мастер, который не смог приехать вчера. И мы его уже ждём со всеми материалами и инструментами между 11 и 12 часами дня. Не оставляет в покое Елена из редакции насчёт «Алых парусов» в Кузьминках. Оказывается, там с 7 по 10 августа на вечерней воде пруда проходит театрализованное представление по одноимённой книге Грина с пиротехническими эффектами. Попробуем там побывать и поснимать, не исключено, что и со штативом. Но вот прибыл мастер в сопровождении супруги, привёз материал, замки, выставил условия, от которых Оля пришла в негодование, потому что 1000 переросла почти в 3000! – да ещё и конфигурация внешней обивки менялась с пухлой на гладкую. Но деваться было некуда, спорить было тем более бесполезно, и я принял сразу все условия, а Оля смирилась потихоньку и очень постепенно. После всякого потрясения, всякой потери нужно выходить с неизменным улучшением, подтверждая основной закон: всё, что ни делается, делается к лучшему. Есть после променада и движения с культурным подтекстом уже совсем не хотелось. Ограничиваюсь пока зелёным чаем с лимоном и чайной ложкой мёда. Итак, мастер принялся за работу, Оля ушла с Мухой по многочисленным делам, в числе которых очередные платежи за сотовый телефон и интернет, покупка дверного звонка, а я остался на страже своих рубежей.

                ***
Как будто только начинаю,
покончив в круге вечных тем
с начинкой лени и терзаний
из-за роящихся проблем
и умножающихся, словно
других возвратных нет путей
к истокам жизни, баснословным
мотивам смысловых идей!

И в пятьдесят совсем не поздно,
как в сорок, тридцать, двадцать лет
взять зачарованным подростком
тиснённый юбилейный след
от впечатления в завалах
навек ушедшего пласта:
под пылью на шкафу в журналах
800-летняя Москва!

Крутая высота отметки
сорокалетья Октября:
«литературной пятилетки»
и «Дней поэзии» заря!
Отец привозит из столицы
воз местечковых новостей,
великолепные вещицы
и байки, что не для детей!

И я другое время помню,
не чуя никакой вины
за котелок жаркого полный
и не остывший, чёрт возьми,
что предки съели поневоле
подарком роковой судьбы, 
сменив предшественников в доме,
где мне родиться предстоит!
          ______________

Потом расплачивались славно
монетой той же, ну и ну,
по новым пятилетним планам, 
недавно выиграв войну!
И страхи ядерных реакций
с апломбом водородных бомб
тонули в космосе, пространстве
надежды… после гекатомб…
щемяще-близким, отдалённым
счастливым писком позывных,
как первых ласточек влюблённых,
над домом спутников ночных!

Что прах реальности то время,
давно поросшее быльём
сентиментальных настроений
и дьявольских деталей в нём!
И только стоит оторваться
от обязательных забот,
как всё эфирное пространство
души заглушит и прибьёт,
разворошив нутром подушки
не первой свежести мечты,
дав захлебнуться пухом душным
до полной глухонемоты!

среда-четверг-пятница, 11-13 августа 2004
Есть новое начало с такими старыми дырками. Вчера ещё и Юля была в гостях. Оля, успокоившись, точнее примирившись с новой дверью, за что было заплачено втридорога, пригласила её, и обходилась поначалу как можно вежливей и лучше, что, видимо, как слабость для бесовской силы, спровоцировало агрессивный выплеск. Хотели, как лучше, получилось, как всегда, для краткости резюме: пришлось выпихивать её из дому, абы чего хуже не было. Но было окончательно испорчено настроение, Оля вконец расстроилась и отказалась ехать на вечернее представление. Я по недолгому размышлению и глядя на погоду за окнами, тоже никуда не пошёл. Начать есть, смотреть футбол. После дождя вечером поднялся сильный холодный ветер. А сегодня после резкой перемены в окружающей обстановке погода окончательно переломилась к предосенней свежести. Сегодня ещё будет относительно тепло и ясно, а потом по предварительным прогнозам становиться всё темней и холодней на неделю вперёд. Так что сегодня, завершив с дверным звонком, как раз электрик прибыл, поедем на кладбище и заодно попробуем заглянуть на Тушинский радиорынок. Посмотрим причиндалы для приёмников, антивирусные программы для ноутбука. Диету продолжаю держать, чувствую себя замечательно легко, доходя до роскошных, давно не испытываемых уже ощущений. И всё это, вопреки страшному недавнему кризису, эксцессу с Юлей. Далее, как было запланировано ещё в понедельник. Вызвали электрика, довольно странного старого человечка, который, казалось, едва знал своё дело, а если и знал, то делал всё трясущимися руками исключительно непрофессионально. Однако с задачей справился и запросил за свои труды соответственно. Так что, завершив дело со звонком и незапланированной починкой электророзетки в маленькой комнате, выехали на Митинское кладбище, где сделали всё, что задумала Оля. На обратном пути вышли на Пятницком шоссе, прошвырнулись по радиорынку, приобрели нужные вещи. Дома, едва отойдя от длинной дороги туда и обратно, принялся за изучение нового программного обеспечения, затем – за реанимацию операционной системы на ноутбуке. И пошло-поехало до поздней ночи, насколько хватило сил. Утром долго и тщательно собирался в баню, как в первый раз в первый класс! Облегчённый уже на 6 кг, свой заключительный кг сбросил во время пропарки. Получилось, в конце концов! Сразу после бани весил 119, а в пятницу утром –120, что и требовалось доказать, тем более что уже ел и рис, и кое-что из белков, типа яиц и крабовых палочек. Незапланированный приход Ш-на, которому пришлось оказывать срочную помощь, съел практически вторую половину четверга. Когда показывал ему июльские фото, выяснилось, что исчезла папка со снимками от 25 июля, дня фантастического порыва, когда ухитрился побывать и в Кузьминках, и в Кусково. Полное разочарование от общения с Витей перешло в общее расстройство. Тщетно искал во всех возможных местах, пока не смирился с потерей. И всё равно новое устойчивое положение покрывало все мелкие неприятности, в общем, очень удачного дня. Марк откликнулся ещё в среду в полдень, но открыл письмо только ночью, а ответил лишь в пятницу утром перед тем, как снова продолжить то, что начал в среду: пытаться оптимизировать работу ноутбука с помощью новых и старых вспомогательных программ. Утром впервые за неделю прилично поел, правда, ни кофе, ни чёрного чая, ни хлеба, ни мяса, ни гриба пока не употребляю. Тогда же, в среду, о жаре было окончательно забыто. Третий день кряду постепенно понижаются ночные и дневные температуры. И продолжал отдыхать от самого себя и есть, кроме хлеба и помидоров, почти всё. Под вечер, когда Оля ушла к вернувшейся Лизе, выехал размяться на велосипеде по свежей сырости без привычного ветерка. Правда, основательным толчком для этого послужил краткий визит В. Ш-на на предмет поправки спины. Параллельно в Афинах открывается Олимпиада, и вспоминается всё, что с ними когда-то было связано. Оля вернулась от Лизы со стопалом, средством против алкогольной зависимости, которое я должен буду какоё-то время употреблять для поддержки организма на исправительном пути. Начну его принимать в профилактических целях, начиная со второго этапа сразу, как только завершу свой первый этап выпрямления на возврате. И Марк успел откликнуться и ответить на интересующие меня вопросы.

суббота, 14 августа 2004
Проливной дождь с раннего утра. Отставание от времени в 162-ой тетради снова около месяца. Но теперь снова готов к длительному переходу, и никто, и ничто не может остановить меня в восхождении на новом подъёме. Олимпийский огонь зажжён, кроме того, по стечению обстоятельств сегодня, как и ровно неделю тому, состоится ещё одна игра «Спартака» с «Локомотивом», причём судью того матча Лапочкина уже отстранили от футбола до конца сезона. Неплохо будет ощутить разницу ощущений в свою пользу. Да и календарное число обязывает: отступать дальше некуда. Через какие-то две недели снова буду озабочен получением абонемента в бассейн, и к этому моменту надо постараться получить справку из поликлиники. А пока суд да дело, возвращаюсь в середину июля 1997 года за 40 дней до переезда в Жулебино.

                ***
С утра прохладный воздух неподвижный.
Все в отпусках, как «все ушли на фронт».
Ни до чего, какие там подвижки, –
хромает зренье, вороньё не врёт!
Я тоже привираю для размаха,
насыщенный донельзя «злобой дня»,
аж скулы сводит от синдрома страха
с надеждой детской завтрашнего дня!

Считай, одни обиды и болячки,
и от несправедливости такой
мир проклинаешь, так или иначе
сливаясь общей яростью с толпой,
и даже не мечтаешь противляться,
недаром «сериальные мечты»
смягчая в душах вечный зов пространства,
врачуют раны «страшной красоты»!

Как палисады войн и преступлений –
всплеск тиражей, сценический кураж:
стихия ярких требует явлений
элементарно, словно «Отче наш»!
Страстей горенье, мотыльков мельканье,
всё «звёзды» в срезе электронных средств,
где зависти сплошное полыханье
и ревности убийственный оркестр!

Какие там в кавернах откровенья, –
неинтересно страшно, вот и всё,
спасают лень ума, индифферентность:
ни жизнь, ни смерть, определённо, сон!
Рифмуются испуг и удивленье,
живём вне спроса, повода не ждём:
зло требует и жаждет с нетерпеньем,
но благо проявляется во всём!



                ***
На неприглядном сером фоне том же
темнее зелень, тень листвы светлей:
с сиренью пепел спелся бы роскошно,
когда б «на сердце было веселей»!
Любое производное начало –
есть сдвиг к закономерному концу,
и до абсурда мир раскрепощая,
вернёмся ли к разумному венцу?!

Нет времени для осмысленья жизни,
похожей на предание и миф
с набором низких примитивных истин
продвинутых идей передовых!
Что перспективно нового находят
без абсолютных жизненных потерь
тем более смешные «донкихоты»,
чем «гамлеты» серьёзнее теперь?!

Не мне судить историю, конечно,
десятилетья наблюдая бум
воспроизводства масс бесчеловечных
в конгломерате действий наобум!
Развёрнутым гротеском парадоксы,
как время неизбежных звёздных войн,
а те, к кому обращены вопросы,
мечтают мир отождествить с собой!



                ***
А вот с лирикой, конечно,
будет время птицам петь, -
подождём, ещё не вечер, -
до утра не дотерпеть!
Наслаждайся этим летним
не покоем, так теплом,
до чего же многолетним
певчим щёлкая… треплом!

Господи, какие трели
зажимая на ходу:
вот и детские качели –
ножницы пространств в аду!
Как ни длится сон волшебный,
но наутро ждёт успех, –
ассорти чудес целебных
после дождичка в четверг!

На внезапные атаки
кулаками отвечать,
подпустив в штаны от страха, –
честь поэзии спасать!
Как отпразднуешь ты труса,
так бесстрашия венец
скрасит этот низкий узкий
лоб властителя сердец!



                ***
И в то же время можно жить.
Что делать лесу при дороге? –
дышать и видеть, телом быть
души божественной природы,
пространства смысловым пластом,
бессмертья формой неизменной:
времён связующих звеном,
где вечность явлена мгновенно!
Что может целостный отнять
духовный тела отпечаток, –
мой стилевой конгломерат
в краю надежды непочатой?!

Я – это все, точней никто,
не больше и не меньше прочих, –
нагулянный стихийный плод
как будто непорочно, впрочем,
на всех и каждого есть Бог,
за всё в ответе только личность,
как ни был замысел жесток
в канве событий хаотичных!
Качели словно разгонять,
читая связанные строчки,
поэтом падать и взлетать
несбыточно неправомочно!