Мой Освенцим

В этом лагере смерти я испытал целый калейдоскоп разных чувств и помыслов.
Мне всегда были интересны подобные места, где сознание выходит за рамки обыденности.
Там прикасаешься к истории, и к реальности жизни.
Там прикасаешься к загадке.

Да. Тайна бытия всегда меня восхищала, она всегда меня вырывала из канвы приземленных мыслей и забот.
Жаль, что чем более испорченным я становился, тем реже я Ее встречал на своих дорогах, и все меньше Ее понимал.
И вот на этот раз Тайна встретила меня здесь, на пороге Освенцима, двумя руками обняв меня, как мать.
Как скорбящая, молчаливая мать, которая не знает, готов ли ее сын узнать правду.

И я все вспомнил...
Вспомнил худшие чувства из некоторых эпизодов своей жизни.
Тоска. Страх. Подавленность.
Проснулась безнадежность. Выползло и разинула свою пасть отчаяние.
Алё разум!? Что же ты замолчал, о ты, претендующий на роль бога?
Впрочем, отдыхай, тебе здесь не место.

Я видел тонны человеческих волос, и различных предметов одежды, газовые камеры и камеры пыток, места расстрелов и много еще чего.
И проникся я, до такой степени, что четко осознавал свое желание побывать здесь, в этом лагере мрака 70 лет назад, причем быть непременно заключенным. И непременно все прочувствовать на себе. Но это полное безумие! Это желание пугало меня. Я пытался отречься от него, но оно не уходило, до самого конца.

А потом увидел фотографии лиц заключенных.
Много лиц. Четкие фотографии в анфас и профиль. Какие это были удивительные лица!
Какие глаза! Почему я среди современников не вижу таких лиц?

Мне казалось что я вижу каждого из них, таким какой он был на самом деле.
В некоторых, читались было и нехорошие качества, но даже эти люди были открыты. Как будто их душу вывернули наизнанку.
Но у многих я вообще не видел в глазах страха и безнадежности, я не видел подавленности и отчаяния.
Да, на всех этих изможденных лицах была печать великой скорби и лишений,
но некоторые лица были настолько чисты, что не верилось что человек может быть... таким.

Если бы я увидел святого, то у него не могло бы быть другого лица, потому что это и есть – святые.

Воистину, великая скорбь вычистила всю грязь из душ, некоторых арестантов этого лагеря смерти.


Какое все таки удивительное место, этот Освенцим.