О счастье, поэма

Содержание:

1.Вступление:
Он жил любовью
2.У меня одна дорога
3.Луч сквозь тучи
4.Звучать во всём
5.Встреча с болью
6.Чем восторгаться сердцу ныне?
7.По воле Бога
8.Окончание:
Душа звенит

1
Жизнь прошла… Он жил любовью -
Алый мак среди полей.
Поведёт родная бровью –
Сердцу сразу и теплей.

Подойдёт она и страстно
Лаской нежной обовьёт,
Всей душой ему согласной
Песню новую споёт.

Он и рад такому действу:
Кто же будет тут не рад?..
А на службе – раболепствуй,
Ради призрачных наград.

Наградят? Лишат доплаты?
Вечный праздник ни к чему!
Вот тебе и «Аты-баты».
Где же счастье? Не пойму.

Думать надо бы скорее,
Да воздать хвалу уму, –
Жизнь действительно острее,
На работе – не в дому.

На работе – будней встряски,
Полигон карьерных драк!
Дома с милой в русле ласки –
Вечер. Свечи. Полумрак.

Ничего не надо больше.
Планы, срочные дела…
На работе время горше.
И начальник, как скала.

То приказ даёт: – Направо.
То – кругом! Вперёд-назад.
Жизнь в любви – и дому Слава.
А в работе – сущий Ад.

Не такой, конечно, мощный.
Так, скорей, – ни то ни сё.
Кто-то скажет мне, дотошный:
– Дело, в общем, не моё.

Жизнь прошла, а где же цели?
Их и не было совсем? –
Поплясали и отпели
Без вопросов и проблем.

Где же счастье? Кто был счастлив?
Жизнь не выплыла к мечтам? –
Маяки труда погасли
И сейчас не светят нам?

Мореходу, астроному,
Космонавту, рыбаку? –
И работе свет, и дому. –
Доверяйте маяку!

Взять меня. – В любовь я верю.
Ласка – радость. Нежность – свет.
По работе – счастье мерю.
Счастье там, где есть привет.

Вот и жил я, не ленился,
Постигал высоты дней.
Счастью, помню, поклонился,
Чтобы с милой быть моей.

И, глядите, – не страдаю.
Прожил жизнь не кое-как.
Дружбой верной обладаю:
Я поэт, – читай – рыбак.

Есть чем жить и чем гордиться,
Вспомнить море – шторм в былом.
Кто захочет поучиться,
Вы спросите: – Что потом?

Как нам жить, к чему стремиться,
Чтобы было всё путём?..
Жизнь моя не повторится.
Повторится? – Вновь пойдём

На учёбу, на работу:
В небо, в поле и в моря.
В деле нашем ни на йоту
В лень удариться нельзя.

И пойдут тогда по кругу:
Корабли, причал, семья. –
Счастлив тем, что можно другу
Рассказать, чем жил здесь я.

Как трудился, как влюбился,
Волны жизни бороздил.
Было всё… И вот женился
Чувства горем не гасил.

Всем бы в ласку верить тоже.
Радость истинно в любви.
Жизнь в работе – дал мне Боже.
Счастье строить – не в нови.

Говорят мне: – В доме счастье.
Нет, скажу, друзья, в другом. –
Ведь работа, как причастье.
Без работы – пуст мой дом.

И с работой за делами
Не сравнится взгляд любви.
Потому жена глазами
Говорит: – Стихи порви!

Что стихи? – Краюха хлеба?
Или кринка молока?..
Я тружусь. – Любви потреба
Стихотворная строка!

2
Только, что она добавит?
Что убавит? Свет вернёт?
Жизнь мою не переплавит,
Да и в прочем – не согнёт.

И пишу я днём холодным,
Страсти полные стихи.
Пусть размером не угодным, –
Для берёзы и ольхи.

И пишу о том, что было,
Кто я есть, куда иду?
Не кричу другим: – На мыло!
Не морожу честь во льду.

И душа – всему открыта.
Даже сердца ворожбе.
Кто-то скажет: – Карта бита.
Сударь, служите судьбе!

Нет, скажу, смутясь немного:
– Дорогой, и милый друг,
У меня одна дорога
Мне судьба – гончарный круг.

Круг за кругом – влево, вправо, –
В точный рифмы звукоряд:
По душе – почёт и слава.
Остальное – звёздный яд.

И тебе совет даю я:
– В слове сильном – не робей.
К небу, Пушкина ревнуя,
Быть поэтом сердцем смей.

Не дрожи – звезда погасла.
Не скули – замёрз во мгле.
Лей побольше в рифму масла.
Строфы пестуя в уме.

А бумага строки стерпит:
Пусть, порою, и не те.
Даже в мире виночерпий
Время – дарят красоте.

Будешь сыт любви стихами
Или станешь горек всем? –
Обратись не к классной даме
Для решения проблем.

Не поможет? Так бывает, –
Оттолкнись и от Земли.
Чувства – взгляды согревают
Даже в облачной дали.

И попробуй верить будням.
(Будни серые не в счёт).
Сам почувствуешь подспудно,
Строки просятся в полёт.

И посмеешь спеть Отчизне
Славу, горечь, боль потерь
И Победу новой жизни,
Отворив надежде дверь.

А когда судьба, злодейка,
Призовёт на старый круг, –
Станет петь души жалейка
Поле, лес, зелёный луг.

Станет петь седое море,
Корабли, причал, маяк.
И поймёшь, в земном просторе
Прожил жизнь свою не так.

И пойдут за годом годы,
По касательной кривой.
И появятся разводы.
Зарастут пути травой.

И забудешь всё, что было.
Счастье – это не пустяк.
Время в горечи – уплыло.
Стержень радости размяк.

Стало в жизни больше хляби,
Да путей раскисших вдрызг.
В зеркалах озёрной ряби
Не увидеть ярких брызг.

Только слёзы от былого,
Только боль, души тоска, –
И для счастья дорогого,
Закрываются века.

Да и впрочем, что за дело?
Дни, – известно всем, – летят.
Заявляю в буднях смело:
– Жить светло – не запретят.

Ведь любил когда-то, верил,
Что найду приют душе.
И нашёл, – по божьей мере,
Рай небесный в шалаше.

Только, это всё былое
Вспоминать-то мне зачем?
Ваше дело – молодое.
Наше – полный бед гарем.

А ведь в прошлом точно, – было
Солнце лет и солнце дня.
Говорил тепло и мило:
– Счастье выбери меня!

И сейчас прошу открыться:
– Счастье жизни, где ты? Где?
Не пора ли приземлиться?
Не оставь меня в беде.

И, послушай, негодуя
Не гляди со стороны.
Всё равно тебя найду я.
Только б не было войны.

Я найду тебя. На свете
Видел ведь твои черты. –
Быть не может на планете:
Что надежды – без мечты.

Вот, сейчас тебя открою.
Вот, рукою ухвачу…
Не Жар-птица ты. – Порою,
От досады хохочу.

Счастье мне теперь досталось?
Так – облезлое перо.
Сердце болью в цифру вжалось. –
Настоящее зеро.

Нет, друзья, ещё посмею
Я любить на злобу дня.
И другого не умею,
Чувства нежные храня.

Пусть поют – и близь, и дали,
Жизни полные леса,
Птицы, звери, – чтоб мы знали:
Счастье – эти голоса!

3
Так ли, нет ли, я проверю.
Говорю от всей души: –
Мне искать свою потерю
Легче в солнечной глуши,

Чем на людях в магазине,
Или где-то в казино.
На природе – не в машине, –
Я живу душой давно.

Счастье, здесь, в открытом поле,
Да на пойменных лугах,
Где играть не надо роли,
Чтобы все кричали «Ах».

Ах, какой чудесный парень,
В счастье славное влюблён...
Я для всех тяжёлый камень.
Я с природой сопряжён.

Мне близки и та рябина,
Клён зелёный и ольха,
Да весёлая картина:
Крик на зорьке петуха.

А ещё – и луч сквозь тучи,
Молний блеск и блеск огней,
И дожди, и снег колючий,
Даже ветер суховей.

И в рисунке мне по силам,
И по сердцу, летний зной.
Солнце яркое – кадилом.
Ливень – пляшущей струной.

Барабаном – круг озёрный.
Колотушкой – лодки взлёт.
И дворнягой беспризорной
Ветер в камышах снуёт.

И летит ему на встречу
В небе яркая звезда.
Про себя я лишь замечу:
– Ведь растает без следа.

Яркий свет сойдёт на тихий
И невидим станет путь.
Только Месяц сможет лихо
Тучи в небе мять и гнуть.

И запляшет по долинам,
По лугам, полям, лесам,
По трепещущим осинам,
И вернётся к небесам, –

Светлый мир откроет далям,
Горизонтам новых стран.
И конец придёт печалям.
Будет старт цветенью дан.

И весна войдёт улыбкой,
Яркой зеленью резной,
И наступит в жизни зыбкой,
Час весёлый, час хмельной.

По садам плеснут белила,
Разольётся в цвет весна.
Всякий скажет, свет затмила,
Яблонь белых тишина.

Вишни в трепетном цветенье
Станут ближе зорям всем.
И начнёт земля рожденье
Новых солнечных поэм.

И рассвет коснётся дома,
Свет, легко в окно войдёт.
Нежность будет невесома
Сердце лаской изойдёт.

Солнца луч, как будто зайчик,
Будет прыгать по стене.
Только я уже не мальчик,
В развесёлом кураже.

Жизнь, известно, не робела,
Заправляла миром всем
И не ведала предела
В сотворении проблем.

Так и годы пролетели.
Поздно спрашивать: - Куда?
За неделями недели.
Им ли стоило труда?

И горюю я, печалюсь.
Разобраться? – А зачем?
Разве прошлому покаюсь?
Без того хватает тем.

И цветами вновь любуюсь.
Ветер северный притих…
Боже, правый, я волнуюсь:
Слышу ласку, нежность в них.

А весна, такое чудо, –
Чувств не думает жалеть.
Я не знаю и откуда
Дан приказ: помолодеть.

Дан приказ душой не стынуть,
Не смущаться, не стареть.
Взгляд на даль земную кинуть,
На церквей святую медь.

Колокольный звон услышать
Оживить его в душе, –
Чтоб увидеть: солнце дышит
В летнем, знойном мираже.

В мираже, где я с любимой
Вновь иду, – но не в кино, –
В мир, – где так необходимо
Счастью кланяться земно.

В Мир, где правит вечность жизни,
Где резной иконостас,
Где алтарь зовёт не к тризне,
А венчает счастьем нас.

И пройти ступени смело:
Всё что есть – душа бери…
Только жил я неумело.
Под созвездием Зари.

И рассвет горел открыто,
И звезда – не в три свечи…
Вспомнить всё, –  давно забыто.
Счастье спрятало ключи.

А ведь, были: ласка, вера.
Было солнечно вчера…
Нынче радость, как химера:
Только глуше вечера.

Где, те встречи и закаты?
Где, те всполохи небес?
Виноваты? – Виноваты!
День минувший не воскрес.

Надломили мы культуру,
Христианский правый крест...
Душу отдали гламуру,
Словно курице – насест.

И ругать кого сегодня?
Маяковский! Где ты? Где?
Мой причал целует сходня. –
Слово страсти – на воде.

Не поднять его баграми
На корабль точёных фраз.
И идёт волна кругами,
Там, где брошен рифм алмаз.

И гляжу в глубины дали.
Понимаю. – Всё не то…
А Вертинского сыграли –
Да и слили в решето.

И других… Забыли только:
Где же их теперь душа?..
Сколько их болезных, сколько –
Песней стали камыша.

4
А может, это всё же счастье
Звучать, хотя бы в тростнике,
Звучать в молитве, как причастье,
И в церкви тихом уголке.

Звучать во всём: в берёзах, елях,
В снегах серебряных, во льду,
В цвету, в сиреневых метелях
У всех рассветов на виду.

Да, это счастье. Я не скрою:
Быть в мире вечном – частью дня.
Быть просто солнечной стрелою,
Лучом Вселенского огня.

И, всякий раз, сгорая в буднях,
Вновь возрождаться и светить, –
Пусть даже жить безмерно трудно,
И трудно верить и любить,

И повторить любви картину,
И повторить свой путь земной. -
И не искать душе причины:
Быть частью сущности одной.

И день за днём помножить годы
На яркий свет стихии дней. –
Что перед вечностью невзгоды
И бездна лютая морей?

Не устоит душа на месте
И в космос вечный полетит
В одном порыве светлом чести. –
И всё минувшее простит:

Что было так, как ей хотелось,
И что не так, и что прошло.
Ей остаётся только зрелость
Того, что к вечности звало.

И я нисколько не печалюсь,
Когда – то ясно, то темно.
А где же счастье? Я не жалюсь.
Всё принимаю, что дано.

Есть, что-то лучше, что-то хуже.
Творить без чувства – не могу.
Пусть узел вечного всё туже. –
Но выбор сердцем берегу.

Пусть я не так пошёл, не прямо,
Не повернул и не упал.
Я шёл по-своему – упрямо,
Дней побеждал «Девятый вал».

На Айвазовского ссылаясь,
Я говорю своей судьбе:
– Частицей шторма здесь являюсь
И не забочусь о себе.

Всё будет так, как должно сбыться:
На то грядущего черта.
В чём воплотятся наши лица?
Что если встретит пустота?

Нет, это, впрочем, не причина
Душе печалиться хоть миг.
Мир вечен, говорит картина,
Которую и ты постиг.

И в бесконечности Вселенной
О счастье стоит говорить.
Душа является нетленной.
Кто это может отменить?

И обращаясь с чувством к Богу
Благодарю. И не секрет,
Что открываю понемногу
Душе космический рассвет.

И выхожу, туда, где пристань,
Земная, вечная, моя.
Где можно жить светло и чисто,
Восторга чувства не тая.

Где начинается родное:
Учёба, школа и семья.
Все эти ценности – больное.
И забывать о них нельзя.

И юность  – школа нашей жизни.
Любой мне скажет: – Это так!
Учила и любви к Отчизне,
На острие любых атак.

Учила и добру, и силе,
Не уступать огню ни в чём.
Учила мерить не промили,
А счастье, солнечным лучом.

И вспоминать сейчас о школе, –
Восторг и радость испытать.
И никогда не знать мне роли,
Которую пришлось узнать,

Всем тем, затюканным мальчишкам, –
Учителю на склоне лет,
Сказавшим: – Школа?! – Это слишком:
В учёбе, точно, – счастья нет.

И через боль, скрывая скуку,
Для большей веры старику,
К виску прикладывая руку,
Елозить пальцем по виску?

И не краснея, и не каясь,
Склонять своих учителей.
А те, их подвигами маясь,
Любили их ещё сильней.

Учили совести и вере,
И чуткости души во всём.
Учили на своём примере
Из года в год, и день за днём.

И на большом душевном поле,
Вдруг вырос душ чертополох.
Нужна, как видно, мера – воле,
Чтоб нежный цветик не заглох

Так было с кем-то. Не со мною.
Я чту светло учителей.
На их уроках чувства строю.
И мир, и жизнь люблю сильней.

И счастлив я сказать, что было. –
Да, было счастье школьных лет.
И сердце трепет не забыло:
На фоне класса мой портрет.

И снимок есть, где с другом в паре
Мы увлечённо говорим:
Я о стихах, он о гитаре,
О скорой смене лет и зим.

И об учёбе в новой школе,
И о подругах и друзьях…
Минут тех… было их не боле,
Чем солнца в северных краях.

5
Но школу я окончил только –
И сразу: – Здравствуй, институт!
И встреча с болью – Зинка, Колька,
Любовь… Они меня поймут.

ИЗМЕНА
Это было летом. Я гулял с любимой.
Да спешить мне надо было на зачёт.
Тут заметил, к счастью, друг проходит мимо.
Друг меня, конечно, думаю, поймёт.

Без меня, чтоб Зинка скукой не страдала:
Скоро ведь вернусь я. Часик-то всего.
Я её доверил – Кольке, – чтобы знала:
Нет надёжней в мире друга моего!..

Пролетали мимо разные машины:
Рафики, уралы, волги, москвичи.
Проплывали в небе тучи, словно льдины
И касались крыши красной каланчи.

Молнии сверкали и дожди рыдали,
Угасали тихо, уходили в ночь.
А туманы утром застилали дали
И с лучами солнца убегали прочь.

День за днём крутилась времени пластинка.
Жизнь текла по кругу, повторялась вновь...
И сначала Колька, а потом и Зинка
Мне глаза открыли – на свою любовь.
...

И горечь к сердцу вдруг подкралась,
И разбудила в нём стихи.
Но пустота образовалась…
Не знать бы первых строк грехи.

Не знать бы первых рифм потоки,
Их оголённость и мольбу.
Не вызывать бы к жизни токи
И не ломать себе судьбу.

+++
В жизни бывает ведь:
Когда ты просишь: – Ответь!
«Нет» – звучит словно медь…

Я помню тот миг желанный,
Судьбой неземною данный,
И вечер какой-то странный.

А день был такой чудесный:
Лил солнечный свет прелестный
И мир нас встречал воскресный...

Ах, поле, луга, птицы!
Я слышу, как просит водицы
Желтеющий колос пшеницы.

И рвутся к реке леса,
Где наши звенят голоса
И плавают небеса.

В тот вечер спросил лишь: – Да?..
И, словно плеснула вода,
Услышал я: – Нет. Никогда!

Промчатся – зима, весна.
И горечь выпью до дна.
Разлука – не слаще вина.

И лишь на закате лет,
Былой вспоминая свет,
Слегка улыбнувшись в ответ,
Я вспомню горькое: – «Нет!».
...

С тех пор прошли не только годы.
Жизнь поменяла вкус и цвет,
Оставив белые разводы
На полотне земных тенет.

И словно в мире оригами,
Стихи вплетая в сонме лет,
Предстало счастье берегами,
Которым и сближенья нет.

И мост разбит. Паромщик где-то…
Стою у жизни на краю.
И всё же я душой поэта
Путь к счастью искренне пою.

И утверждаю, и решаю:
Каким увидится рассвет.
И с верой в ласку обещаю
Заветной встрече паритет.

Всё будет просто или сложно,
А может, горько и смешно,
Но ты не бросишь мне безбожно,
Что счастье Богом не дано.

Что между нами ночь и тени,
И нет движенья сказке сна.
Ты преклонишь к земле колени.
У веры истина одна.

И колокольный звон... Не важно,
Куда направлю радость строк.
Ведь ты вела себя отважно. –
И голос правды не умолк.

И силу чувства я умножил,
Касаясь неземных утех, –
И путь надежды подытожил,
И отделил от вспышки – смех,

Но не сберёг того, что можно
Умножить негой и теплом.
Вот почему вдвойне тревожно
Сидеть за праздничным столом.

И слушать шутки, боль и стоны.
И заглушать мечту хмельём.
Мы люди – словно теплоходы,
По волнам памяти плывём.

А приплывём куда? Не знаю.
К заветным выйдем берегам?..
Ты не гори. – Я не растаю, –
Но увлеку и к небесам.

И всякий раз, встречая тучи,
И замечая страсти гроз,
Я понимаю, ветер скрутит
Головки белых нежных роз.

Но разве стоит удивляться
Победе ветра над быльём?
Я не устану восхищаться
Той жизни, что с тобой поём.

В ней всякой горечи не мало
И боли – выпало дождём.
А сердце всё же ликовало, –
Встречая чистым окоём

Зари надежд, зари мечтаний
И восходящих к небу снов.
И не было душе признаний,
К которым был бы не готов.

И говорила радость сердцу
О настоящей смене дня.
И открывало счастье дверцу
В мир новый солнечно маня.

6
Из сегодняшних наших времён
Я гляжу на былое с волнением.
Чем я жил? И во что был влюблён?
Что считал для души откровением?

Был ли некогда я молодым
В институте великого знания?
Может, стал оттого и седым,
Что ушёл в тишину от призвания?

За дипломной, хмельной мишурой,
И за спаянной дружбой и плясками,
Не заметил рассветной порой
Я себя за холодными красками.

Стал сейчас не известным тому:
Молодому, задорному, здравому…
Рассудить бы о том по уму,
Да склоняюсь к порыву неправому.

Я по жизни отчаянно груб
Сердцем стал, и забыл о терпении.
И грядущему миру  не люб,
И душой не раскрылся в горении.

Но жалеть не жалею о том.
Да и вы не жалейте до времени…
Разве можно забыть о святом,
О весёлом студенческом племени?..
...

Мелькнуло время и учёбы.
И институт окончил я.
И вот направлен в Ригу, чтобы
В реффлоте длилась жизнь моя.

И чтоб работал не жалея
Ни сил, ни знаний, ни мечты…
За планы всей душой радея,
Все были помыслы чисты.

И было так со мною часто.
Я рвался в море-океан.
И говорил друзьям: – Всё. Баста!
На суше – сушей сыт и пьян!

+++
Волк морской, тоскую я
В тихой гавани уюта.
Мне б туда, где якоря,
Рынды звон, да сердца смута,

Где свистящие ветра,
Да грохочущие волны,
Крики чаячьи с утра,
Зыбкий мир хмельной и вольный.

Мне не нужен тихий быт,
Шторы, сцены, сантименты.
Мне бы новый мир открыть
Под волны аплодисменты!
...

Когда же я покинул море, –
То сердцем бросился к друзьям.
Чтоб усмирить тоску во взоре, –
Я волны двигал к небесам.

Я вызывал шторма лихие,
Встречая бури перемен.
И жизни дни мои глухие
Касались не случайных тем:
...

Виктору Аникович (старшему матросу, ныне пом. капитана по производству)

Море,  море!..  Где  оно  такое:
Шумное,  весёлое,  хмельное,
Где  шторма?..  И  объяснить  нельзя.
Изменилась  видимо  Земля.

Только  всё  же,  грезится  и  снится,
Сердцу  друга,  не  земная  птица.
Птица эта вовсе не простая:
Рыбзавод  –  плавбаза  дорогая.

На плавбазе разве света меньше?
Жизнь  текла  вольнее  там  и  звеньше.
Вахты  шли  раздольной  чередой
За  высокой  рейсовой  грядой.

Друг  в  работе  был  лихой  и  славный.
Я  рыбмастер,  может  и  не  главный,
Молодой,  –  в  баранку  не  согнёшь…
Молодость  обратно  не  вернёшь.

Было  так,  что  шторм  крепчал  и  злился.
Друг  к  лебёдке,  словно  ветер  взвился.
Принимали  рыбу.  Зная  дело,
Он  следил,  чтоб  стампом*  не  задело.

Стамп  ходил  налево  и  направо.
На  раскачку  не  имея  права,
Стамп  ловил  я,  и  в  одно  мгновенье,
Открывал,  рванув  за  оперенье.

Рыба  шла,  текла  куда  попало:
В  бункера,  за  комингс**.  И  бывало,
Я  зюзьгой***  пытался  всё  исправить
И  в  карманы****  рыбу  переправить.

Помнишь друг,  как  по  морю  носило?
Море  –  это  жизнь  и  наша  сила.
Пусть  сегодня  вспоминаю  тихо
Нашу  радость,  нашу  боль  и  лихо.

Говорю  открыто:  –  Не  робею!
Жить  на  берегу  я  не  умею.
Годы  наши  лезут  выше,  выше,
Но  твоим  ведь  –  далеко  до  крыши.

Пять  да  пять...  Твой  парус  у  причала?
Юбилей  отметь  и  всё  с  начала.  –
Ветер,  шторм,  дни  жизни  не  простые
Пусть  пробудят  замыслы  крутые.

Пусть  волна  летит  тебе  навстречу.
На  порыв  её,  в  душе  замечу:
–  Волны,  море  –  это  же  стихия!
Волк  морской!  Тебе  пишу  стихи  я.

С  юбилеем  светлым,  поздравляю
И  всем  сердцем  радости  желаю,
Оптимизма  в  жизни  и  задора,
И  любви  пленительного  взора,

Счастья  и  веселья,  и  удачи,
И  большой  рыбалки.  –  Не  иначе!
Пусть  продлятся  яркие  мгновенья,  –
Наших  душ  подъёмы  и  волненья!

* стамп - мерная ёмкость для рыбы (бадья), с откидной крышкой в днище.
** комингс - возвышение, ограждение горловин палубных люков, трюмов.
*** зюзьга - черпак (сачок из сети), предназначен, вместо лопаты, для сбора рыбы.
**** карман - отсек, ёмкость на палубе для рыбы.
...

          Однокурснику, другу Евгению Волкову

Я писал обо всех,
Институт вспоминал.
Но о друге на грех,
Я писать забывал.

Мы учились легко,
Не желая понять:
Чтобы взмыть высоко -
Надо годы познать.

Нам казалось, что есть
Счастье дней на Земле.
Но хорошая весть -
Не тетрадь на столе.

Не запишешь в неё
Свой душевный настрой.
И простое жильё
Стало горькой волной.

Расходились пути
По просторам морей.
До сих пор не найти
В море жизнь без страстей.

И шторма, и ветра,
Ураганы и штиль
Говорили: - Пора
Встретить в радости быль.

Дни летели на нас.
Нас бросало на мель.
Берег солнца не раз
Ставил новую цель.

И по жизни, мой друг,
Шар крутили земной,
И открыли не вдруг
Мир до боли родной.

Были молоды мы.
Но и ныне горим:
Холод всякой зимы,
В жар души превратим.

Будет снова у нас
Выбор светлых дорог.
А назначенный час
Встречи – весел и строг.
...
              Однокурснику Ганиджону Халимову

Дни встреч пролетели нечаянно скоро.
И не было в них – ни тоски, ни укора.
Идёт расставание в новые годы.
Судьба это или загадка природы?

А время мелькает красиво и быстро,
Как будто летит, кувыркаясь, мониста. -
Упала на землю и – взвилась под небо…
И всё словно в сказке. И время, как небыль.

И встретиться надо бы в радости снова.
В день прошлый душа возвращаться готова.
Здоровья бы только и утро в расцвете.
Друзья! Берегите мгновения эти.
...
                Однокурснику Анатолию Алимову

Из глубины минувших лет
Гляжу сквозь боль на дни лихие.
Не знал тогда, что счастья нет,
Живя в студенческой стихии.

Казалось мне и цвет весны,
И время наше золотое,
С рожденья Родиной даны.
Всё это - вечное, святое.

И верил, молодость моя
Не будет знать ни в чём предела,
Ведь был тогда уверен я,
Что жизнь дней горьких не имела.

Всё было - солнечный аккорд.
Мечта звучала чисто, звонко.
Сегодня жизнь – не первый сорт,
А счастье призрачно и тонко.

Душе покоя нет, тепла.
И вспоминается былое.
Ведь в счастье - молодость была…
А время было - не простое.
...

Что было в жизни у меня -
Осталось в море:
Любви безумство, жар огня,
Рассвета зори.

И всё, что видел в час иной,
Как солнце, зримо,
Омыло пенною волной
Неумолимо.

Угасли сны моей души,
Мечты и грёзы,
В морской клубящейся глуши,
Где в споре грозы.

Под шквалом бурь ушли на дно
Свиданий годы...
Об этом помня, всё равно
Я жду погоды.

Я выйду в море и тогда
Груз тяжкий сброшу:
Душа, забудь здесь навсегда
Земную ношу.

Душа моя, живи и пой,
Очистись морем.
Я для него хорош любой,
С тоской и горем.

Я для него, как утра свет
Неугасимый...
И мне без моря - жизни нет:
Им был - любимый.
...

Горько и обидно -
Ничего не видно:
Зверствуют метели,
Долгие недели.

Тяжело и больно,
Что люблю невольно
Снег летящий нежный,
Лёгкий и безбрежный.

И люблю просторы,
Маяка повторы
И морские шири,
И шторма, и штили.

А душе тревожно,
Что ещё возможно... -
Но зима всё глуше.
Горько мне на суше!
...

За волной волна тихо катится.
И работает морей матрица.
По спирали жизнь моя движется,
Как по книге - буки, аз, ижица.

И легка бы мне судьба звонкая.
Но печалится душа тонкая.
День за днём бежит в невозвратное
Золотое, что с небес, незакатное.

И всё чаще слышу тревожное.
А весёлое - почти невозможное.
Горечь не со мной ли повенчана?
Мрак - мужчина, а печаль - женщина.

И не мне ли свету здесь кланяться,
Если даже искорка - странница,
А волна в повторе холодная,
На тоску земную и годная.
...

От тоски в тишине о былом рассуждаю:
То себя похвалю, то о чём-то молю.
Никогда не бродил молодым по Алтаю.
Да и в зрелости воздух его не пролью.

И бродил я не там, где отроги и рощи -
А где моря стихия следит за тобой,
Где идти к горизонту ни капли не проще
И зарю на рассвете ведёшь за собой.

Я ходил там, где мили слагаются в были,
Где огни кораблей - не уют и покой.
Я ходил там, где море до боли любили,
Но коснуться не всякий хотел бы щекой.

Я ходил там, где вечно кипела работа,
Где и рыба в трюмах - это радость и труд.
Я ходил там, где слова не знали суббота,
Где и в праздник в каюту от вахт не бегут.

Я ходил там... Но кто-то мне скажет на это:
Море любит того, кто расплачется тут.
Я отвечу: - Волной моя песня не спета.
Пусть другое о море на суше поют.
...

Ты говоришь - в моря ходил.
Во многих странах был. И дали
Тебя встречали? - Свету мил
На иностранном был причале?

А я в закрытом мире пел -
Рыбак, без визы за границу.
Валюты даже не имел,
Поймав за хвост свою Жар-птицу.

Но море видел, море знал.
Шторма любил и дни лихие.
И рыбу свежую толкал
В карманы палубной стихии.

Зюзьгою черпал серебро
Живое, яркое такое.
И думал: - Вот же есть добро
В моей судьбе оно морское!

Теперь, скажите мне: - Зачем?
Чем восторгаться сердцу ныне?
Что видел в море?.. Между тем,
Что может встретиться в пустыне?

Да, я не знал заморских стран,
Свет видел их сквозь дым на рейде, -
В советский веруя коран,
Шпангоутов считая жерди.

Да, что о прошлом говорить,
Ведь для любых заморских видов,
Прочна и ныне визы нить
Контор неравенства у МИДов*.

* - МИД - Министерство Иностранных Дел
...

Кто скажет мне: – Моря я знаю...
Да что ты знаешь о морях?
На пляже чаек видел стаю
Да соль на ржавых якорях.

А ты входил в просторы сини,
В которых тонут корабли,
И тосковал ты по России,
Когда терялся свет в дали?

Спасал живой надеждой душу,
Когда и шторм был, словно ад?
Ты палубу любил, как сушу,
Под шквальный с неба водопад?

Грудь подставлял навстречу ветру
На гулком баке корабля?
Ты сутки вымерял по спектру*,
В котором видится Земля?

Ты посвящал себя раздолью
Высоких волн в кипенье дней?..
Был связан чувственною болью
С частицей Родины моей?

* - Спектр – многоцветная полоса (радуга), получающаяся при прохождении светового луча через стеклянную призму или какую-либо другую преломляющую свет среду. Здесь - думы о доме, семье, родных и близких, о береговой жизни.

7
Да, было время… Наше море
Играло, пело по утрам,
Волной шумело на просторе.
И верил я его словам.

Но море было не простое:
Седое… Седина меня
Коснулась. Думал: - Всё пустое…
Но седину убрать нельзя!

Я сухопутный нынче житель.
Живу, дышу мгновенья для.
И не каюта мне обитель.
Обитель – Отчая земля.

Живу достаточно пристойно.
Шторма? - Обвальный курс валют.
А мне от этого не больно. –
Тоску в рублях не продают.

Менять не думаю былое
На звон монет и шум банкнот.
Мне ближе горький сок алое,
Да анальгин для сердца нот.

И песня жизни ветровая
Мне задаёт по жизни тон.
Восторга солнечность живая
Рождает взгляды в унисон.

И чувства нежности святые,
Меня уносят вглубь времён. -
И строфы  звонкие, простые,
Касаются моих знамён,

Касаются тоски и боли,
Глубинной сути якорей,
Земной и призрачной юдоли,
Судьбы отчаянной моей.

Жизнь не окончилась на море. –
И значит, счастье где-то есть.
Но свет мне нужен не в повторе. –
Я новый свет хочу прочесть.

Иду по берегу я твёрдо,
И чайки кружат надо мной.
Звук музыкального аккорда
Волны – я слышу за спиной.

Но что мне петь? Скорей забыться.
Забыть о море должен я:
На берегу – другие лица,
И с ними прежним быть нельзя.

Уже другое почитаю:
Квартира, стены, потолок.
Всё то… Да разве я страдаю? –
Халат. Сто грамм на посошок.

Но повторится всё, как было:
Моря, подвахты, рыба, шторм…
Нет, сердце так и не забыло
Невыносимость всяких норм.

Невыполнимость – выполнимость! –
Всё выполняли дружно в срок.
Была и слава, и ранимость,
И провиденья тяжкий рок.

О нём смолчу, – читайте в прозе.
Что болью душу бередить?
С большой трибуны в главной позе,
Любовь без меры должно длить.

Да хватит. Всё в тоске забыто.
Была любовь в штормах, была…
Я у разбитого корыта.
И голова моя бела.

И надо всё начать сначала
И не жалеть на берег сил.
Я полюбил крыло причала.
Рыбсбыт в работе возносил.

Но и рыбсбыт исчез куда-то
Вглубь перестроечных времён.
А я, песчинка, малый атом.
Стихией жизни опьянён.

Но горе грянуло такое! –
Жену навеки потерял.
По воле Бога… Ей в покое.
А мне?.. Я крепче сердце сжал…

Рыдать, страдать? Душой разбиться?
Услышит разве боль мою?..
Бывает иногда приснится.
Приснится, – верится, – в Раю!

Да, там она. Я знаю небо:
Там солнечные дали стран.
Одно лишь плохо, нет там хлеба.
И это вечный их изъян.

А я живу. И жить стараюсь. –
И не валяюсь под углом.
С утра неведеньем не маюсь:
Встречаясь с Музой за столом.

В стихах ищу своё спасенье,
Отдушину от страшных бед.
Я знаю: – Будет воскресенье
Минувших, полных счастьем лет.

Да будет, счастье. И нисколько
Не сомневаюсь даже в том,
Что исполняться будет полька,
Восхода солнца, над кустом

И кругом встреч, разочарований,
И ожиданий новых встреч. -
Душе не будет оснований
Восторг от прошлого беречь.

Всё будет свет. Я верю. Верю!
На то судьба мне и дана.
Я в сотый раз себя проверю.
Что значит сердцу седина?

Где счастье – там и есть потери?
Где счастье – там дожди тревог?
Где счастье – там закроют двери
И душу спрячут под замок?

8
И вот опять пишу о счастье
В те дни, когда идёт война…
На Украине –  что до власти,
Что позже – та же тишина.

Молчит народ. От боли стонет.
Молчит и Киев на крови.
Молчит. И молит о законе
Уже в расколотой нови.

Нови, в которой брат на брата
Вновь не пойдёт качать права.
Гарантом блок военный НАТО
И санкций громкие слова.

Но в тех словах – ни доли света
Для равноправия людей,
Ни доли тихого привета,
Чтоб заливался соловей

И ярко солнышко светило,
И говорил честной народ:
– Война душе любой постыла.
Да здравствуй, мирный небосвод!

Свободу жизни – мирным людям
Без всяких горестных страстей!
Дорогу праву! – Строго будем
Судить непрошенных гостей.

Так будет… Только муки сколько:
Развал страны, террор и смрад…
И где там счастье? Сердцу горько.
Мир превращён в кромешный Ад.

И тяжело судить о новом,
Грядущем времени добра…
Помог бы кто мне жарким словом?
Да слово – стоит серебра.

Вот и сужу, как вижу время,
Как чувствую душой страну.
На то поэт я. Ногу в стремя –
И в жизнь, где счастье на кону.

Путей других не выбирая,
Не обойду судьбу свою:
Живу в любви, не причитая,
И веру искренне пою.

Пусть было так. – Лихие годы.
Их перестройкой звал и я.
В них вместо радости – невзгоды,
Как змеи выползли скользя.

Но и они куда-то делись.
Живу, о прошлом не скорбя.
И счастья славно все наелись
С последней вспышкой Октября.

И стала жизнь почти как фирма.
А как назвать, - не знаю я.
Весь мир открыт тебе: и Бирма,
Ангола, и Тасмания.

И оттого душе спокойно.
Далёкий мир – и весь он твой!..
И сделки выглядят пристойно,
Но иногда – хоть волком вой.

И за работой, за делами
О счастье некогда мечтать.
А если честно (между нами)
От боли хочется кричать.

Всё было тяжело и горько.
И жизнь тянулась, а не шла.
И вот ушла она настолько,
Что стала тонкой, как игла.

И колет в сердце поминутно:
Я – счастье, я – твоя игра…
А на душе настолько смутно,
Что и природа не мила.

И жизнь прошла? –  Идёт, я знаю.
Нет, не идёт. – Вовсю летит…

................................

Мир счастья так я понимаю:
Там счастье – где душа звенит.