Кто не скачет тот москаль

 Все имена и фамилии в этой истории – вымышленные. Да и сама история, словно мозаичное панно соткано из кусочков. Так ли все было на самом деле, или нет, оставим все это на совести автора.   Просто назовем все написанное ниже – политической фантастикой.
     Хотя кто знает, много чего из фантастики в современном мире обрело реальность….   


Кто не скачет – тот москаль.

Часть первая.

 Северная Америка. Штат Вашингтон. Пентагон. Сентябрь 2013 года.

   - Входите, Николас, входите!  - шеф разведки восточных стран Эндрю Тайгерман, встал из-за стола навстречу стройному человеку в штатском.
 «Наверное важная птица, раз сам полковник подскочил его приветствовать» - отметил дежурный адъютант, открывая дверь перед очередным приглашенным в кабинет шефа.
 - Принесите нам два кофе, - попросил хозяин кабинета, - Или что покрепче? Виски, джин, коньяк?  Извини дружище, водки здесь не держим, понимаем, что нашим агентам этот напиток поперек горла стоит, с русскими «друзьями» вам его привычнее пить!
 - Это так, только в последнее время мои русские друзья совсем испортились, предпочитают больше обходиться соком или легкими винами, да и то в малых дозах…
  - Вот как? Вот об этом мы и поговорим, но не о дозах их выпивки, а о том, насколько они испортились, - проследив, как дежурный офицер затворил за собой дверь, шеф отдела разведки указал вошедшему посетителю по имени Николас,  на кресло возле небольшого столика с прозрачной стеклянной столешницей.
 - Для этого вам и предстоит выехать в район пограничный с Россией и там координировать действия наших друзей, - полковник поморщился при слове «друзей», что не ускользнуло от внимания Николаса.
 - Насколько я понимаю, наши «друзья», - это слово Николас произнес с явной иронией, подыгрывая полковнику, - ценят больше деньги, чем нашу дружбу!
-  Не могу лишний раз отметить – ты как всегда проницателен! – полковник отхлебнул кофе, - Люблю вот эту горчинку, настраивает на восприятие всей глубины и аромата….  Чего же ты не оценишь, этот аромат? «Арабика», между прочим!  Перейдем к делу, как там говорят твои русские в таком случае: «Время стоит денег»?
 - Немного по-другому: «Время – деньги!», -  поправил полковника Николас.
- Думаю, мы немного изменим эту поговорку, пусть будет вот так: «Делаем нужное нам время за деньги!» - и делать его будешь ты, Николас! Ты отправишься на Украину. Там сейчас назревают события, которые мы, затратив немалые деньги,  почти подготовили. Тебе остается только направлять эти события в нужное русло и смотреть, что бы наших друзей русские не переманили на свою сторону. Если все пойдет, так как мы задумали, то всем  странам будет не до проблем с внедрением новой международной валюты. Отказ от доллара им покажется слишком мелкими заботами, когда запахнет порохом новой войны.  Войны, да ещё в центре этой дряхлеющей пересыщенной собственным величием Европы.
 - Но, позвольте, Эндрю, причем тут русские? Если я еду на Украину, согласен - слово,  которым названо это государство,  на русском языке означает – «окраина», периферия, их славянской империи.… Бить надо в самое сердце России….
 - Верно, ты подметил, верно - окраина! А лодку лучше раскачать, взявшись за края!  Как ты думаешь, стерпят русские гражданскую войну в одном из бывших владений своей империи? Как они среагируют, когда одни русские будут убивать других русских?
   - Как тебе известно, Украина не однородна по своему составу, запад заметно отличается от восточного края и по религии и по культуре. Вот это отличие мы всячески культивировали в последние десятилетия. Нам удалось, подменив их исторические ценности привить всей западной части Украины понятие своей исключительности, понятие своей исторической ценности…. Да что там! Нам удалось даже подменить итоги второй мировой войны! Все подвиги, которыми они так гордились  ранее, мы заменили подвигами карателей, полицаев и предателей их же народа.
   Шеф восточного отдела разведки, поставил чашку на столик и прошелся по кабинету.
 - Экономика этого государства завязана на рынки России и стран активно её поддерживающих. Стоит немного переориентировать товарное производство этой окраины в сторону Европы, и нужный нам хаос и беспорядки обеспеченны. Насколько я помню, большинство богатых людей этого государства пересыщены властью и деньгами и как удав, заглотавший большую добычу,  ленивы и малоподвижны. С их стороны не будет препятствий нашим планам!
   Эндрю Тайгерман рубанул ладонью воздух, как бы утверждая эту истину.
- Да что там! Препятствий не только не будет, наоборот, мы уже добились значительных уступок со стороны местных олигархов. После того как на Кипре наши европейские друзья по НАТО основательно потрясли счета заворовавшихся российских толстосумов и богатеев некоторых прилегающих к ней стран, украинские нувориши стали просто ручными.   Не стоит беспокоиться, Николас, они все у нас на крючке, прочной хваткой держатся за долларовую наживку, нам останется только помочь выбрать им правильного президента. За десяток, другой миллионов долларов, они сделают все, что мы им посоветуем.
- И что мы будем им советовать? Как всегда демократию? – Николас наконец-то соизволил пригубить свой кофе.
 - И демократию, и процветание и независимость – всю словесную шелуху которую для тебя подготовят психоаналитики! Громкие лозунги - горлопанам, высокие  должности карьеристам, оружие – боевикам и тем и этим, деньги, деньги!  Нам  нужна революция! Трезвомыслящих – убрать! Не получится обычными путями, физическое устранение! Для этого вам будет придана  специальная группа. Нет, не как в прошлый раз, проколов мы больше не допустим! На этот раз группу готовят наши грузинские друзья.  Саакашвили после отстранения от президентского кресла Грузии, остался не у дел, боится мести как со стороны своих, так со стороны спецслужб  России.  Мы регулярно подкидываем ему дезу о готовящихся на него покушениях, вот он и услуживает.
 - Наемники, хотя бы профессионалы? – Николас отодвинул от себя полупустую чашечку кофе.
  Полковник Эндрю Тайгерман подошел к письменному столу и нажал кнопку вызова.
  - Пригласите  в кабинет господина Петрова, - приказал он вошедшему офицеру.
  - Петров, он что, русский? - Николас слегка развернулся к двери.
  - Нет, он с Украины, но владеет и русским языком, фамилия – ненастоящая.  Это наш агент-инструктор и ты будешь общаться с ним так же не под своей фамилией. Вот, это твои новые документы, - полковник раскрыл папку, лежащую перед ним на столе.
  Взял паспорт и протянул Николасу.
  - Роберт Греймвуд, тридцати лет, уроженец штата Каролина, а это что? - он взял в руки пластиковую карточку, - Так, аккредитация журналиста. Ого! - «Вашингтон пост», так высоко я еще не служил, - легкая тень улыбки скользнула по лицу Николаса, или теперь уже Роберта.
    Просмотрев еще ряд документов, новоиспеченный журналист восточного отдела газеты «Вашингтон пост»  Роберт Греймвуд, отложил в сторону конверт с несколькими пластиковыми карточками и встал навстречу вошедшему мужчине.
 - Знакомьтесь, это ваш непосредственный начальник Роберт, отныне ничьи приказы кроме него для вас недействительны, -  жестом руки полковник указал на «журналиста».
  Роберт с интересом разглядывал вошедшего человека.  Коренастый крепыш, неопределенного возраста, с короткой стрижкой, во взгляде чувствовалась властность и хватка сильного и уверенного в себе лидера.  «Такие недолго будут ходить в подчинении, дай ему волю, убьет не моргнув» - подумал он, протягивая руку для приветствия. Мужчины обменялись рукопожатием.
 - Владимир Петров, слушаю ваши дальнейшие указания! – интонация доклада и военная выправка сразу говорили присутствующим о военном прошлом и немалом послужном списке господина Петрова,  впрочем, какая разница, как его теперь называть:  главное его опыт и исполнительность.
 - Где воевали? – осведомился  Роберт.
 - Афганистан, 356 полк, под Баграмом, начальник разведки, срок - десять лет, комиссован по ранению в звании майора ВДВ, - четко доложил русский Петров.
  - Ого, - изумился Роберт, - как оказались в Штатах?
 -  Вернулся на родину - Украину, под Житомир, пенсия маленькая, жилья нет, идет перестройка, разруха и дележ всего и вся. Организовал военно-спортивный клуб, тренировал телохранителей для богатых. Попал в поле зрения вашей разведки, согласился сотрудничать, деньги были  нужны. Успешно выполнил ряд спецзаданий и готов снова к выполнению любого поручения.
- Отлично, - прервал доклад Эндрю, - к вам в гостиницу сегодня зайдет Роберт, вручит документы и поставит перед вами новую задачу. Скажу лишь одно – работать будете на родине, Украине, это все, пока свободны.
  Выражение лица этого русского Петрова, не изменилось, только что-то промелькнуло в глазах, он взглянул на Роберта - Николаса.  Тот кивнул в знак согласия
 Когда за бывшим разведчиком ВДВ закрылась дверь, полковник сел за свой стол.
 - Как тебе помощник?  - шеф разведки явно гордился своим подопечным.
 - Не доверяю я его преданности, такой за деньги, где угодно, да и кому угодно, служить будет!
   Николас - Роберт, вытряхнул из конверта на ладонь несколько платежных карточек и вопросительно взглянул на Эндрю.
 - Суммы не большие, это что бы не вызывать подозрений, однако будут пополняться незамедлительно.  Вот дополнительный пакет:  инструкции и другие  документы, ознакомьтесь и под расписку сдайте дежурному офицеру.  Ваш вылет в Киев послезавтра. Сегодня проинспектируйте группу Петрова, её мы забрасываем завтра.
          Гостиница, принадлежавшая разведке восточных стран,  располагалась в сорока километрах южнее Вашингтона и напоминала кемпинг и легкое бунгало одновременно.
   Роберт Греймвуд, а Николас сразу настраивался на новую легенду, появился там в 16-30.
И хотя охраны не было нигде заметно, к его машине сразу же подошли два человека. Очевидно, они были предупреждены о статусе и цели гостя, поэтому без слов проводили его в небольшой холл, где находились человек двадцать.   
- Добрый день! Меня зовут Роберт, и так как нам предстоит совместная акция на Украине, хотелось бы познакомиться с вами и выслушать ваши вопросы по поводу предстоящей акции.
    Присутствующие, один за другим, вставали с места и кратко докладывали о себе. Подбором людей в группу занимались явно профессионалы.  Насторожило присутствие двух пар. Хотя – одной пары, другие, похоже, не были близко знакомы друг с другом.
 - Хорошо, - подвел итог Роберт, - вы все осведомлены о характере вашего задания и виде вашей деятельности. Связь со мной будите держать через корреспондентский пункт  газеты «Вашингтон пост». По необходимости, найдете вот по этой карточке.
   Он вынул из папки аккредитационную  карточку корреспондента и, медленно продемонстрировал её присутствующим сидевшим полукругом в первом ряду.
  - Что-то не так? – осведомился провожающий его сотрудник тренировочного лагеря, когда они вышли из здания.
  - Смущает присутствие двух пар, слишком большой возраст.
 - Ах, это! Одна пара - супруги, обеим за шестьдесят лет.  Двое других, познакомились здесь, в лагере.   Эти люди будут необходимы вам, когда нужно разогреть толпу, или пройти через кордоны полиции. Стариков там все ещё уважают.
  Роберт согласно кивнул, продолжая анализировать состав группы.  Немного подумав, он согласился – работа по подбору агентуры проведена на должном уровне. Там, на месте, можно будет внести отдельные коррективы и найти новых агентов. 

Кто не скачет – тот москаль.

 Часть вторая.

  Западная Украина.  Ивано  - Франковская  область.  Местечко Яры.  Пятнадцать  лет назад.

   - Оксанка! Ты где?! Мать умирает, а тебя не дозваться! Ходи до дому, воды принеси, да хоть какой супишко свари. Поспрошай у тетки Ганны макарон иль картохи, горяченького похлебать страсть, как хочется! Ой, ой, мамочки! Как голова болит! Ой, моя бедная головушка! Зачем только я на свет появилась! Похмелится кабы …. Где-то одеколон был…. – Девки! Ужо вот я вас, веником, да по заднице! Мать при смерти, могли бы и на стадион сходить, может бутылки какие  нашли, пива принесли бы родненькой мамке!
  - Ксанка,  мамка снова болеет, вона опять ругаитси! Давай убежим за сарай,  и там подождем пока она престанет…. – А то я страсть как боюсь, отыскает  нас и будет веником возюкать, или за волосы драть станет…. Больно же!  - шестилетняя Галина теребила старшую сестру за рукав.
 - Отстань! – слегка прикрикнула на неё Оксана, - Вон, вишь, она с похмелья болеет, щас воды из криницы напьется и полегчает ей.
 - Все равно, надо домой идтить, лопать хочется, ты же сама говорила, что суп с хлебом будем исть…. – ныла младшая.
- Исть, да исть! Тебе бы только пожрать чего! Вон мамка сейчас уйдет, и мы с тобой в хату проберемся. Если эти мамкины пьяньчуги не сожрали все, то поедим. Я видела вчера, они консерву принесли и два батона хлеба.
- Белого?
- Белого, белого…. – вздохнула Оксана. – Только бы мамка скорее из дому ушла….
   Варвара Степановна Грицунова, двадцати восьмилетняя вдова, уже почти три года нигде не работала.  А вот пять лет назад, её воспитательницу детского сада, любили как детишки, так и остальные работники садика, уважало начальство. Вон, даже грамота, с красной каемочкой есть. Дадена эта красивая бумага, ей за хороший труд,  ко дню учителя. Только этот обалдуй, Митяй, исхитрился  резать на ней селедку. Ну, ничего, она успела отобрать и всего-то на ней один порез и жирное пятно, как раз на её фамилии, да печать профкома немного подпортило.
   Расплылась печать. 
   С той поры и жизнь её расплылась, стала одним размытым пятном, не разобрать ни смысла, ни места.  А ведь было все: и счастье и смысл. Её муж - Василий,  любил и баловал свою Вареньку, на руках почти носил.
 - Девки! Где вы шляетись?! Идите, мамка ругаться не будет, идите, суп будем варить, мне картошки не почистить, вон, как руки трясутся. Черт, хоть бы кто похмелится, принес! Идите, зеленый суп варить будем, вон крапивы под забором наросло, да и хлеб в доме остался…. Правда полбатона всего. Но я есть его не буду, этого  вам на двоих хватит. Черт, как же головушка раскалывается!
 - Идем, Ксанка, идем! Вишь, мамка завет, добрее стала, ужо точно не будет драться! – Галина настойчивее тянула сестру за руку.
 - Погоди ты! Вот она как очухается, так и турнет нас искать ей на похмелку,  чего ни будь! Еще погодим, тогда и выйдем.
   Варвара смочила ладони холодной водой, приложила их к пылающим пульсирующей болью вискам.  Боль чуть отпустила.
   Не пила она, да и запаха спиртного не переносила. Вот только тогда в тот злой день, когда пьяный сынок местного богатея, на своей иномарке, изломал её Василия, словно тряпичную куклу,  ударил передом машины и, перебросив через палисад,  врезался и сам в угол дома. Ему-то ничего, сработали подушки безопасности, а её Васенька погиб. А ведь шёл навестить её в роддом, где она родила ему вторую дочку – Галинку,  Галочку. …
  Когда ей сказали об этом, не поверила она в начале, смотрела только в широко открытые глаза соседки Ганны, не понимая, почему трясутся у неё побелевшие губы и что она такое говорит.
  Только потом, когда дошел страшный смысл сказанного, рухнула она на пол,  как подкошенный стебелек травы и последнее что успела запомнить: кто-то пронзительно и противно кричит. Не понимала даже, что кричит сама, кричит от безумного горя, кричит от того как мог он,  любимый вот так оставить, покинуть её с двумя детьми.
  За ту неделю, что валялась она в бреду, дочку кормили другие, у неё пропало молоко. Мужа похоронили друзья по работе, да добрые соседи справили поминки.
   После она вволю накричалась на его могиле и когда соседка поднесла её в стакане водку, почему-то выпила её. Полегчало сразу. Гореь словно вывернулась наружу, угасло и притупилось.  Вот так за два месяца и не смогла она  дальше жить без водки.   Сначала вроде, даже пыталась сопротивляться этой напасти, две девочки все-таки,  но потом махнула рукой – это её жизнь! Да какая жизнь? Не было уже жизни и незачем было жить…. Сломало вот её, в одночасье сломало.
  - Ч-черт! Как гудит! Что они вчера принесли? Самогон? Только бы похмелиться…. – Господи! И когда же я сдохну? Глаза бы мои не видели всего этого!
   - Варька! Ты дома али как? Смотри, что я на похмелку раздобыл! Первачок у Бугая выпросил. Сказал, что картоху придем полоть, еле-еле  налил. Вот жмот! Не поймёть шо болеють люди… Варька, ты и где? – Семен Артюшенко, которого односельчане звали не иначе как «синяк», за его многолетнюю и отчаянную борьбу с «зеленым змием», долбился в калитку пытаясь отыскать вход.
- А-а, вот ты как открываисии – вовнутрь! – поддел он калитку ногой. – Варька! Неси стаканы! Лечится, будем!
- Сёмка, чего базлаишься? Иди до колодцу, я тут водичкой опохмеляюсь. – О-о, самогоночка! Давай, давай! – Варвара выхватила бутылку, зажала зубами самодельную газетную пробку, выплюнула её и жадно припала к горлышку.
 - Эх-х, тьфу, как полегчало! – глаза её заблестели, лицо постепенно утрачивало синюшный оттенок.
 - Ништяк, Сёва, живем! Ты чего ни будь пожрать припас? – размякшая от новой порции спиртного, хозяйка дома, встала, опираясь на протянутую руку Семёна.
 - Не пыли, Варька! Пожрать чего тоже найдется! Во! Глянь, буханка хлеба, шмат сала и огурчики, правда баба Ганя и не догадывается, что я у неё на грядах пошарил…. Соли найдем, хоть?
  - Соли, трошки есть, вон девки с фермы два комка принесли, у коров в кормушках, малость пошукали… Соль – есть ….  Мне бы дочек покормить маненько, голодные поди.
  - Ксанка, Галинка, идите до дому, мамка вас кормить будет! Где вы доченьки мои? Мои бедненькие кровиночки?
     Бурьян за сараем, зашевелился, из него высунулись две детские мордашки.
 - Ксанка, а мамка то добрая! Давай пойдем, она исть зовет! – затормошила младшая сестренку.
 - Точно. Зовет, вишь дядя Сёма принес опохмелку, теперь – она добрая! Идем!
  Девочки выбежали из-за сарая и вприпрыжку побежали к дому.
 -  Вот они мои маленькие, вот они мои чумазулечки! – умилилась Варвара,  увидев дочерей,
 - Идемте, я вам хлебушка дам, вот на ломтик маслица подсолнечного маненеко и солью посыпем!
 - Вкусненько? – ворковала она возле дочерей, гладила по волосам, поправляла на них платьица.
- Ты Варька, как выпьешь, прям така заботливая мамка становишься! Страсть как дочек любишь! А училка говорила, что их забрать от тебя надо, а то вырастут такими же гулёнами….
- Я ей заберу! Моих крохотулечек, моих красавиц! Давайте, девки суп варить будем! Ты Оксанка картох помой, ничего, что они дряблые! Лето ведь! Помой, росточки оборви, я почищшу….
- А  ты, Галочка, ступай на огород, сорви лучку. Да смотри, пера нарви, с корнем не дергай, на зиму пригодитца. Вот мы с сальцем его и нажарим, суп, как заправим – вкусно будет! Вот и поедим…
    Через час, девчонки хлебали суп,  весело щебетали с взрослыми, сидя на стульях -  болтали ногами еще не достающими до пола.
 - Дядь Сёва, а что вот тут у тебя написано? – ткнула ложкой Галина в правую руку деловито хлебавшего суп мужчину.
- А-а, это татуха, ну наколка, татуировка одним словом значитца! А написано тут – вот, Семен поднес   кулак поближе к глазам Галинки, - Написано  С-е-в-а, вот на каждом пальце! Усекла?
 - Усекла. А зачем вам это? Чтобы не потеряться? – не унималась малая.
-  Гы-гы-гы! Штобы не потеряется! – заржал пьянчуга. – А девка то у тебя забавная! Вот была бы конфетка… Ой, што это я! Совсем из бестолковки вышибло!  Дык когда Бугай пошел самогонки мне налить, я у него в комоде шоколадку высмотрел. Стибрил и в карман заныкал! Во!
   И Семен бережно вынул из внутреннего кармана потертого пиджака шоколадную плитку, завернутую в обрывок газеты.
 – Нате девки, лопайте, знайте доброту дяди Сёвы!
-Ты чего так расщедрился? Мог бы и половинку девкам отдать, мы бы тоже самогоночку шоколадом закусили  – заворчала Варвара.
 - Не графья, вон лучком закусим, а девкам – в радость! – Семен потянулся к бутылке.
         - Слышь, Ксанка, - Галина бережно откусывала маленькие кусочки шоколада и облизывала пальчики, - А дядь Сёма, вишь какой умный. У него написано кто он, все сразу знают и он не потеряется! И цыгане его не украдут! Вон нас как мамка стращает: «Не ходите за ворота, цыгане украдут и побираться заставят!»
    Девочки сидели в своем любимом местечке – за сараем. Пахло примятой полынью, разросшиеся лопухи широкими листьями закрывали их, заслоняя  от набиравшего силу солнышка. Утро началось хорошо.
- Слышь, Ксанка, а давай и мы тоже себе наколки сделаем? – не унималась младшенькая.
 - Давай! - вдруг согласилась Оксана.
 - Только на пальцах делать не будем, мамка увидит, ругаться будет! Давай сделаем вот тут – и она ткнула пальцем в лодыжку правой ноги сестры.
 - А как делать будем? Ты знаешь? -  Галина бережно положила в рот последнюю дольку шоколада.
 - А вот посмотри, - Оксана показала белесое пятно на тыльной стороне ладони.
- Ты помнишь, я нечаянно извозюкалась уксусом? Вот - жгло немного, а пятно осталось. Мы возьмем в пузырек бабином чемодане, вон, мамка его в сарай выкинула, так там я видела пузырек с чернилами, вот и нарисуем что ни будь и уксусом намажем. Немного подождём, а как печь зачнет, мы водой его и смоем!
  - Ага, как больно станет?- Галина с опаской смотрела на сестру.
  - Не станет! Мы тряпочкой сразу перевяжем, мамка мне тогда перевязала и сразу все прошло!
  - Боязно! А вдруг мамка и тут заметит?
  - Не заметит! Тут носочки закрывают, а купаться будем видно будет.
  - Ну, тогда, давай… - согласилась Галина с сестрой.   
       - Ай, ай, ай! Баба Ганя, помоги, больненько, печет ножку сильно! Там Галька плачет, у неё сильно болит! Ой, скорее, скорее, бабулечка помоги нам! – размазывая кулаком слезы пополам с чернилами на щеке, с громким плачем прибежала Оксана в дом к соседке.
 - Что случилось, девонька моя?! – обеспокоилась баба Ганна, торопясь навстречу девочке.
- Да, там, у Гальки, ножка болит сильно и у меня тоже…. – в голос заревела Оксана.
- А ну, давай, показывай, где она, твоя сестричка! – захлопотала бабушка.
 - Да вот она, в огороде хромает!
 - Девки, да вы шо с ногами зробили?! – причитая, развязывала она грязные тряпицы с лодыжек девчонок.
 - Та мы хотели себе татуировки, как у дяди Сёмы сделать, - вытирая слезы, сообщила Галинка, -
-  Намазали листик от клевера уксусом, листик он вон какой красивый, а потом чернилами и приложили к ноге. А чтоб больно не была, мы тряпочкой замотали. А оно, сначала ничего, а потом так печь, так печь зачало, вот мочи просто нет!
 - Тю! Якие дурные дивчины! Та кто ж с уксусом балуется! Вин же и глаза выжечь может! – ворчала женщина.
 - Вот мы сейчас все водичкой промоем и содой, а потом мылом.… Не дергайся Галка, вишь какие волдыри, и впрямь как клеверок.  Прокалывать нельзя, гнить будет ранка, вот я ужо бинтиком забинтую, а волдырики мы гусиным жиром смажем, вот и больно не будет! Ну, как? Отлегло?
 - Ой, отлегло и полегчало! А мамка заругает нас как!
- Ничего, не расстраивайся, мы ей не скажем, а что бинт на ноге, скажем – гусак защипал, вот кожу и поцарапал.
 - Ага, она добрая, дядь Сёма опохмелку принес, она простит, и драться не будет!
- Ой, горюшко вы мое, девоньки! Так мамка ваша, опять на другой бок опохмеляется! И когда она эту водку глыкать перестанет! Ой, лихо, ой лихо! – запричитала соседка.
- Поели хоть, чего? Идемте, покормлю…. – сестренки, прихрамывая,  покорно поплелись следом.
- Оставайтесь у меня, горемыки вы мои! Эти алкаши теперь надолго пьянку развяжут. И как деток малых не жалко?
    Утро нового дня началось с горластого крика петухов. Оксана проснулась первой и не найдя в доме бабу Ганну, вышла на крыльцо.
 - Проснулась ужо? А Галинка спит, поди? Ты сестричку не буди, потихонечку пойди и посмотри, что деется у тебя в дому.
    Оксана тихонько отворила скрипнувшую дверь своего дома. На грязном полу узенького коридорчика, ведущего в комнату,  валялся дядя Сёва. Одна нога у него была неестественно повернута,  рукой он разорвал ворот рубахи, словно она душила его.  Остекленевшие глаза, не моргая, смотрели в стену, словно он хотел что-то там увидеть.  Противно пахло чем-то кислым.
- Мама, мамка ты где?  - робко позвала девочка.
  Что-то булькнуло в ответ, и послышался тихий хрип.
- Мама, мамочка! Что с тобой?! – Оксана тормошила мать, лежавшую возле стола. Изо рта её белыми хлопьями выступала пена. Руки и ноги судорожно подрагивали, затуманенные глаза не видели дочери.
- Мамка!!! Маманя! Ты только не умирай! Я сейчас!  - и девочка опрометью бросилась из дома.
- Баба Ганя! Баба Ганя! Там, там, мамка помирает,  идем скорее! – тормошила она спешащую старуху.
   Через час перепуганные девчонки, прижавшись,  друг к другу, стояли,  вцепившись в подол бабы Ганны,  и смотрели, как двое санитаров,  на носилках, выносят их мать с головой закрытую белой скатертью.
 - Отравление метиловым спиртом, вот ненасытные, мало им было самогонки, так нет, где-то добыли эту отраву! – участковый писал что-то на белом листе бумаги. Фельдшерица, собирала свою сумку, укладывая шприцы и коробочки.
 - Сгорела Варвара, свечкой сгорела, царствие ей небесное! – баба Ганна перекрестилась и, взяв девчонок за руки,  повела их домой.
 - Слышь, Кузьминична, ты пока присмотри за малыми, денька через два мы их у тебя заберем – окликнул её участковый.
 - Куда ты их хочешь забрать? – обернулась соседка.
 - В детдом определим -  махнул рукой милиционер.
 - Ах, вы мои горемычные! Да не отпустила бы я вас от себя! Ни в жисть бы не отпустила, вот только сама ужо девятый десяток разменяла, немощная становлюсь, не справится мне с вами! За вашей мамкой на погост скоро отправляться… - старуха терла глаза сухоньким кулачком и гладила девочек по выцветшим на летнем солнце волосам. 
 

   Кто не скачет – тот москаль.
 
Часть третья.

  Соединенные Штаты Америки. Северный штат Монтана.  Неподалеку от местечка Грейт – Фолс. Заповедник в Скалистых горах. Гостевой домик егерей.  Январь 2013 года.

  - А вот и Эндрю подъехал! Не понимаю, зачем такой странный приказ - прибыть на автомобилях? Есть же вертолетная площадка, могли бы сразу с авиабазы  добраться, а не петлять по этой горной дороге шесть часов! – заместитель начальника штаба по вопросам Восточной Европы,  Дэвид Хансенс, отошел от широкого окна, выходящего на террасу егерского домика.
    Домик - это скромно сказано.  Скорее всего, это роскошный особняк и хотя снаружи стены его были сложены из грубо ошкуренных бревен, внутри они были из вполне современных материалов, а отделке и убранству более чем двадцати комнат мог позавидовать любой пятизвездочный отель. Такую  роскошь не могли позволить себе егеря заповедника. Зато могли позволить себе это высшие сотрудники ЦРУ.  Это был их дом, точнее одна из многих резиденций, где они не только отдыхали, в приятных созерцаниях нетронутой человеком природы,  а попутно решали судьбы отдельных людей. Да что там людей! Порой судьбы государств.
   - Расслабьтесь, джентльмены! – Эндрю небрежно махнул рукой в сторону вытянувшихся в струнку присутствующих. – Сначала позвольте угостить вас бифштексами из настоящего оленя, редко в каком ресторане мира вам вот так просто подадут к столу мясо дикого животного.
 – Мои люди  заверили меня, что олень три часа назад бегал вон по тем горам. Кстати,  Дэвид, вы выполнили свое обещание? Надеюсь, захватили ваше ирландское виски, которым угощали нас в прошлом месяце?
 - Так точно, сэр! – отчеканил  Дэвид Хансенс,  рыжий, худощавый мужчина явно сохранил черты своих предков – ирландцев. Такой же упрямый и нетерпеливый в достижении цели,  хотя  не лишен рассудительности и осторожности в делах.
 - Сегодня без церемоний, господа, сегодня мы отдыхаем – усмехнулся Эндрю.
     Поздний обед, а может ранний ужин, оживило жаркое из оленя поданное одним из молчаливых и проворных официантов.  В этом месте, прислуживали только такие люди.
     После трапезы, сдобренной двойным шотландским виски, все перешли в бильярдную. Расслабились, на время, забыли о службе и делах.   Однако кое от чьего внимания не ускользнуло то обстоятельство, как сотрудники и официанты, обслуживающие прибывших гостей, дружно, словно по команде сели в автобус, и тот, на секунды, тормознув у шлагбаума, направился от домика в долину.
        Через полчаса, раздался низкий вибрирующий звук и на площадку опустился вертолет.
 По тому, как суетливо вскочил с места  шеф  разведки восточных стран Эндрю Тайгерман,  всем стало  понятно – прибыла важная персона. 
   Персоной оказался мужчина в  годах. Нет не сильно старым,  однако он явно проигрывал по возрасту двум своим телохранителям, рослым и мускулистым красавцам.  Те, без слов, деловито осмотрели комнату, проверили шкаф и соседние помещения, а затем, удалились. Вертолет взлетел и, описав короткий полукруг, скрылся за горами.
 - Прошу всех присутствующих поместить все имеющееся  при вас электронные приборы в эти контейнеры  -  полковник вынул из шкафа четыре продолговатых, металлических коробки
  – Уточняю – всё! Даже часы, так как не помещенная сюда электроника, выйдет из строя.  – Надеюсь, за последние сутки никто из нас не сделал  операции на сердце,  и у него нет кардиостимулятора?   - Шучу, господа, шучу….
   Как только все поместили в коробки вещи, шеф разведки Эндрю Тайгерман поместил их в сейф и нажал какую-то кнопку внутри его.  Часть стены мягко скользнула в сторону,  явив присутствующим большой экран  компьютера. Эндрю, нашел световым пером  нужный значок, и перед взглядом присутствующих стала разворачивать свои щупальца система «Спрут».
   Все офицеры слышали об этой эффективной, хотя и весьма дорогой системе высшей защиты от прослушивания информации.  Вот только видели её в действии впервые, разумеется, кроме шефа.
   На экране один за другим, поступали доклады о введении защитных модулей. Включались датчики движения, инфракрасного излучения, короткие, но мощные электромагнитные импульсы, сразу бы выжгли нежную начинку подслушивающей и подсматривающей аппаратуры.
    Когда «Спрут» перестал распускать свои щупальца, Эндрю внимательным взглядом обвел присутствующих и начал совещание:
 - Господа, секретность нашего совещания имеет наивысшую степень. Даже отдельные,  разрозненные,  детали его, доступны немногим. Сегодня вы узнаете о нашем ответе на  угрозу применения нового тектонического оружия русских. Речь идет об их операции «Нептун».
    На экране замелькали кадры, где корабли российской эскадры  вышли в Тихий океан. Вот их исследовательское судно опускает глубоководный аппарат.
 - А это изделие изготовлялось на заводе «Гидромаш» в городе Алма-Ате, одной из бывших окраин империи Советского Союза. Это – глубоководная,  ядерная донная мина. По оценкам экспертов, её мощность оценивается в пятьдесят раз больше мощности нашей, сброшенной в сорок пятом году на Хиросиму.  По неполным данным нашей разведки на этом предприятии было изготовлено более шестидесяти таких мин.
 - Обратите внимание вот на эти кадры, их удалось нам отснять с самолета разведки.  Это погружение аппаратуры с борта научного судна советов «Академик Келдыш». Проводят его вблизи Калифорнии. А вот снова такое же якобы, исследование. Внешний вид, размеры и назначение платформы совсем другие, да и сопровождает этот «научный груз», - разведчик Эндрю не скупился на иронию в словах. – Сопровождает платформу, как видите, глубоководный аппарат. 
 - Аналитики нашего отдела, считают, что было совершенно не менее двадцати пяти таких, с позволения сказать, «научных» погружений.  Поводя итог всей этой возни русских у основания шельфа нашего восточного побережья, можно с полной уверенностью сказать: русские разместили на дне не менее двадцати донных ядерных зарядов. Взорванные одновременно, они спровоцируют катастрофическое землетрясение, часть нашей Калифорнии сползет в океан и это породит цунами гигантского масштаба. В случае применения такого удара, наш военно-промышленный потенциал будет уничтожен примерно на шестьдесят процентов.  Поэтому нам нужно разработать адекватный ответ. Речь пойдет об операции: «Эвксийский Понт». Поясню, для тех, кто не знает – так называли Черное Море в древности.
  Заметив некоторое изумление на лицах присутствующих, шеф разведки продолжил свой доклад:
   - Понимаю ваше некоторое недоумение, причем здесь Черное Море? Поясняю: операция состоит из двух тесно связанных между собой этапов. Первый этап – чисто экономический.  Проведенная нами работа дала результаты: украинское правительство предельно лояльно к политике и требованиям США.  В течение следующих десяти месяцев силовым методом мы заменим президента Януковича, причем замену эту произведем методом «народного волеизлияния» как высшей стадии управляемого хаоса.  Полный крах экономики, разрыв с Россией по всем направлениям, как  экономики, так и политики, поставят Украину на колени, и мы получим слабое и безвольное буферное государство перед носом красного медведя.  Для нас это означает только одно: контроль над газотранспортной системой России с последующим перехватом газового потока и заменой его на сланцевый газ, добываемый из мощных сланцевых месторождений восточной части Украины. Взгляните на карту джентльмены.
      На экране высветилась карта Украины.
  - Вот эти площади, окрашенные в светло – желтый цвет, месторождения сланцев. По оценкам геологов, их суммарный запас, превышает потенциал наших месторождений почти в три раза.
Красные линии – газопровод, доставшийся Украине от Советского Союза. Мы проведем массированные и интенсивные разработки во всей площади залегания сланцев. Технология разработки состоит в том, что бы закачать огромные массы воды соединенной с реагентами об их составе я скажу позднее.  Закачанная в пласты жидкость вызывает разрыв глубинных пород и высвобождение газа – докладчик скользнул световым веером по карте. Появились таблицы, схемы и графики 
  -  Мы пойдем на некоторые издержки, и будем продавать газ Европе по ценам ниже, чем Россия. Когда российские компании  полностью откажутся  от поставок своего природного газа, наши компании покроют убытки. Таким образом, мы, одним выстрелом убиваем двух зайцев: оттесняем с рынка сильного конкурента – Россию и ставим Европу в полную зависимость от нашего газа. Как видите, джентльмены, здесь нет никакого секрета: чистая экономическая война.
   - Все дело в географическом положении такого государства как Украина. Она примыкает к Черному морю. Вот, взгляните, эта река, Днепр, огибают  подковой  сланцевые месторождения, и несет свои воды в Азовское море,  следовательно,  и в Черное.  Как я уже говорил, в добыче сланцевого газа применяют особые реагенты – это смесь воды с очень сильными токсичными веществами, настолько загрязняющих окружающую среду, что и через сотни лет она не будет пригодна для нормальной жизни. Что бы заставить экологов замолчать, мы, добавим в эти смеси особый реагент, якобы нейтрализующий действие токсинов. Вот в нем, в этом самом реагенте и вся фишка.
   Эндрю, прервал свой доклад, обернулся к карте на экране и сменил изображение. Теперь присутствующим стала видна вся акватория Черного моря и прилегающие к ней государства. 
 Шеф разведки восточных стран, не спеша отхлебнул из стакана воды и, дав окружающим рассмотреть карту,  продолжил:
 -  После начала разработки месторождений, примерно через полгода, в эти реки станут попадать  сточные воды, следовательно, и реагент. Примерно, через пять - семь лет, их концентрация и количество станет достаточной для того чтобы осуществить нашу операцию «Эвксийский Понт». Суть её такова: на глубине примерно двести метров, Черное море мертво, из-за мощного слоя сероводорода. Наш реагент изменит структуру этого растворенного в воде газа и заставит его подняться ближе к поверхности!
   - И вот тогда, мы приведем в действие серию донных мин. Нет не таких, что советы подбросили под наш шельф, это будут простые мины хоть и с мощным зарядом. От взрывов сероводород рванется к поверхности и для всех стран имеющих выход к побережью Черного моря наступит конец света! От техногенных факторов, сероводород вспыхнет и сожжет примерно три четверти кислорода на гигантской площади.
   - Вот взгляните сюда, это круги характеризуют степени поражения этого вселенского пожара. Красный круг – наивысшая степень поражения, оранжевый – средняя и зеленый – незначительная степень.  По оценкам специалистов  погибнут сразу  около восьмисот миллионов человек,  и ещё четыреста позднее, от ожогов, отравлений и заражения вод разлагающейся органикой. Вот тут мы окажемся в таком выигрыше, что и через тысячу лет Америка будет главенствовать во всем мире.
    - Что касается русских, то наши СМИ опубликуют такую версию: в случившемся виновата Россия! Взорвался их газопровод, ведущий в Турцию,  и вся вина ляжет на них! То, что останется от Европы, Турции, Ирана, севера Африки, части России, будет практически безжизненной пустыней. Вот её то и мы сможем заселить полностью подконтрольными нам народами. У меня, вкратце, все! Ваши вопросы, господа!
     Некоторое время все молчали, словно подавленные масштабами столь грандиозной катастрофы, затем, адмирал Маккгроуд, несколько охрипшим голосом спросил:
 - Сэр, такое громадное количество газа потребует не меньшее количество кислорода для поддержания горения, не отразится ли его нехватка и на нашем континенте?
 - Адмирал, ваш вопрос прорабатывался неоднократно, как с помощью компьютерных моделей, так и экспериментально.  Конечно, содержание кислорода в атмосфере снизится на один – два процента. Но такое в жизни нашей планеты бывало не раз.  Сложнее прогнозировать общее загрязнение атмосферы. Из-за падения прозрачности воздуха от многочисленных пожаров,  приток солнечной энергии несколько ослабнет. Однако скачкообразное повышение содержания углекислого газа приведет к образованию дополнительного парникового эффекта и нас всего лишь ждут несколько неприятных в климатическом отношении, лет.
  - Господа, - седовласый незнакомец поднялся со своего стула, - Прошу прощения, что прерываю ваши вопросы, позвольте мне взять слово. Я, представитель международной объединенной банковской группы, зовите меня Греймс Уайльт.  Все риски от этой операции просчитать невозможно. Но по всем основным параметрам велась серьезная работа, просчитаны все возможные варианты.
    - Кроме того, всеми академиями мира проведены масштабные исследования. И вряд ли академики догадались, что работают они не по заказу «зеленых».  Не сомневайтесь, нами выданы немалые гранты на эти цели и масштабы дезинформации таковы, что даже опытнейшие аналитики, получив все материалы исследований,  не могут догадаться об их истинном предназначении.  Операция «Эвксийский Понт» - это не просто операция грандиозного масштаба, это спасение Америки! К сожалению, этот желтолицый коммунист по имени Мао Цзе Дун, оказался прав, сказав: «Однажды американцы проснутся и узнают, что весь мир их ненавидит!». Это время наступает….
   -  Смею заверить вас, джентльмены, это время окончательно наступит минимум через десять лет, не думаю, что мы сможем оттянуть это на более  поздний срок. Так что, господа, промедление смерти подобно! Смерти нашего государства.  Считая вас патриотами, да, да, - Греймс обвел взглядом присутствующих.
  - Считая вас настоящими патриотами своей страны, не сомневаюсь, что вы господа, каждый на своем месте, безукоризненно выполните возложенные на вас планом операции обязанности. А что бы ваш патриотизм  был более горячим и действенным, каждому из вас на его счет, уже завтра поступит миллион долларов. И не сомневайтесь - это всего лишь малая часть гонорара, после выполнения операции она многократно будет увеличена!
    Банкир Греймс Уайльт, произнеся такую убедительную речь, кивнул головой присутствующим и направился к выходу. 
  Шеф разведки восточных стран, Эндрю Тайгерман,  выключил систему безопасности «Спрут»  и поспешил следом за банкиром. Почти сразу же присутствующие услышали звук подлетающего вертолета.   
     В полутора километрах севернее, в небольшом бревенчатом домике, двумя часами позднее, старый егерь, неторопливо стал разбирать странную конструкцию, состоящую из телескопа, закрепленного на треноге и довольно старинного ружья прочно прикрепленного к нему ремнями от рюкзака.
   Стороннему наблюдателю могло показаться, что этот чудак пытался приспособить к ружью телескоп в качестве оптического прицела и метким выстрелом сразить дичь на дальней дистанции. Вот только это ружье никогда и не стреляло. Да и не могло стрелять.  Боек был спилен, а в стволе стояло хитроумное устройство. Это был лазер.  Подключенный к источнику электроэнергии,  он давал довольно мощный луч света в ультрафиолетовом диапазоне.  Отражаясь от стекла окон резиденции, достигал  он  маленькой,  коробочки закрепленной на стволе могучей сосны. Коробочка эта была как две капли воды похожа на  фотоловушки, что расставляют егеря,  пытаясь сфотографировать  диких зверей.   Вот только электронная начинка её была гораздо сложнее. Улавливая малейшие колебания отраженного от окна на неё лазерного луча, превращала их в электромагнитные импульсы, запоминала их и в короткие доли секунды «выстреливала» вверх на антенну спутника.
    Ровно через двадцать минут, этот сверхсекретный доклад, отпечатанный на бумаге, лежал на столе полковника одного из подразделений ГРУ.   
         
Кто не скачет – тот москаль.

         Часть четвертая.
 
    Юго-Западная часть Украины. Побережье Черного Моря. Город Одесса.  Начало мая 2014 года.
 
  - Галька! Ты где заховалась? – Никита Червонный, сотник правого сектора, высунувшись из палатки, гаркнул клич в толпу парней и девчат. Кто его разберет, может, был он и не Никита Червонный, может кто другой, только деньги все получали они из его рук. Так что никто и не протестовал – Никита, значит Никита. Сотник, одним словом, командир сотни отъявленных бандитов или патриотов, кто их знает…
 - Галка, иди Никита зовет! – толкнула в бок Таисья,  подружка, они все вместе прибыли в Одессу по приказу командира Арсения, оставив лагерь под Ивано-Франковском.
- Иду! – звонким голосом откликнулась на зов командира Галина Майская. Она уже давно привыкла к своей новой фамилии. Свою мать – Варвару Грицунову, она вспоминала в туманной дымке: пила, валялась и била их по поводу и без повода. А вот сестру – Ксанку, помнила хорошо. Хоть и тоскливо становилось на душе от этих воспоминаний, только светлое и теплое чувство к своей затерявшейся где-то старшей сестренке, всегда прогоняло печаль одиночества.
 - Никита, чо звал? – рядовая сотни «Белый Трезуб», Галина Майская, вытянулась перед  командиром. Ни для кого в их сотне не было секретом то, что их связывала не, сколько полувоенная служба, но и более тесные отношения.  Почти два года как они сожительствовали в гражданском браке.  И хотя сотник Никита, частенько менял своих «боевых подружек», так он называл очередных приглянувшихся пассий, только Галину он всегда выделял и даже терпел некоторые её капризы.
    «Гарная дивчина, Галька!» - часто говорил он своим дружкам по боевой сотне, не позволяя никому даже приблизиться к ней.
 - Слышь, Галинка, вот тоби задание: дуй до Мыколы, он сейчас футбольных фанатов разогревает, после матча у нас кое-какие дела наметились. Так вот он тебе даст пакет, ты его принесешь  и  мне в руки отдашь! А что бы к тебе не пристали на улице, вот тебе двое провожатых: эй там, Тарас, Олег, подите сюда!
   - Никит, так Мыкола опять приставать зачнет, может, кого другого пошлешь – запротестовала дивчина.
 - Слухай сюда, Галина! Другого – никак нельзя!  Ты оттуда такие гроши принесешь, и хлопцам за работу заплатим, и нам с тобой гарно достанется! Ну а как зачнет приставать, так што, с тебя убудет што-ли? Ты мне тут не брыкайся, сказал – гайда, значит выполнять! Да смотри мне там, он тебе отдаст пакет лично для меня, не суй туда свой нос, а то укорочу! – В голосе Никиты прорезалась злоба. Галина знала: раз он начинает злится, то обстоятельства складываются  не так как нужно. 
     Они познакомились три года назад на вечеринке у её подружки. Никита сразу приглянулся ей: веселый и заводной парубок, вокруг его постоянно вились хлопцы, да и девушки выделяли его среди других парней. Сердечко её сразу ухнуло вниз и забилось, затрепетало раненной птичкой.  «А я сразу приметил тебя! Такую глазастую, да шуструю дивчину, как было не разглядеть!» - шептал он ей на ушко когда пошел провожать домой.
    Пять счастливых месяцев были её. Потом Никита засобирался в тренировочный лагерь,  и как она не отговаривала его от этой поездки, но твердо сказал он ей: «Где я ещё таких грошей зроблю? Там и харч и гривны платят, а выпадет спецзадание, так я и баксов по легкому добуду!»
   Что это были за спецзадания,  она узнала потом. Тренировочный лагерь был расположен в в зданиях бывшего пионерского лагеря. И сейчас там, где юные ленинцы клялись на верность коммунистической партии, тренировались бойцы правого сектора. «ПСы» - как порой они себя называли.  Руководство и тренеры были сплошь американские и польские инструкторы. Эти – даром хлеб не ели. Весь день был расписан по минутам. Подъём, зарядка, политинформация на пятнадцать минут. А и какая это была политинформация? В ней было только одно: советы оккупировали Украину, Россия – главный враг, спит и видит как из «ридной неньки» сделать колонию, вся московия сплошь азиаты без культуры и истории. Ежедневно, ежечасно сеялся раздор и ненависть ко всему русскому, советскому, возносились на пьедестал новые герои. Те, что защитили и спасли украинский народ от порабощения и гибели – стали врагами, а холуи и прислужники фашистов, наоборот становились борцами за свободу и независимость.
   Галина, слушая речи своего Никиты, сначала изумлялась его нежеланию сопоставлять факты и даже пыталась образумить:
 - Ник, а кто разрушил Киев? И кто его отстроил заново? Разве не фашисты?
- Много ты понимаешь своим куриным женским умишком! Были немцы – был порядок, а разрушили, так что, по-твоему, все советам оставлять? Война без потерь не бывает! Да знаешь ли ты, если бы на Украине немцы хозяйничали, а не это драные ватники, тогда бы я смог дослужиться до высокого чина, вот штандартенфюрер, чем плохой чин? У Штирлица такой был…
 Имели бы мы с тобой неплохой участок земли, азиаты, да ватники работали бы на нас. Дом здоровенный, с колоннами и гаражом машин так, штук,  на двадцать, я бы самолично прислугу в комнаты выбирал. Среди азиаточек тоже есть с оч-ч-ень неплохой фигуркой! Я бы ей: «Наташка – стели мне постель!».
  - Я бы тебе повыбирала! – накидывалась Галина на него с кулаками. Но он брал её руки, легко отводил в стороны и целовал. Вот за это она готова была простить все его «легкие шалости» с другими девчонками.
    Сильно засомневалась она в правильности его идей,  после того как в пьяном кураже рассказал он как выполнял одно «спецзадание».
   Какой-то слишком строптивый бизнесмен отказался выделять деньги правому сектору.  Решено было проучить его. Отрядили шесть человек и во главе этого отряда боевиков поставили его – Никиту.
   «Слухай сюды, ты пойми – это первая моя команда, первый мой отряд, разве я мог плохо выполнить поручение сотника? Да Мыкола мне уже доверил приторговывать наркотой, а шо?! Десять процентов с кажней дозы - это деньги!  Вот мы и поехали к этому зажравшемуся хмырю. Не, оружия не взяли, так, парочка ножей, бейсбольные биты, да арматура.  Он с машины выходил, тут мы и подскочили.  Вот говорил я бойцам – забили один косячок и харэ, нет, курнули ещё дозу!
    Я его легонько битой по спине хотел приложить, а он как раз увернулся от удара прутом, Тарас поперёд меня расстараться решил, так и попал этот жадюга под биту…. А ты знашь, Галчёнок, некоторых бойцов как рвало? Мозги, они, оказались желтые, как жир, да ещё с кровью смешались…. Хорошо я водочки накатил, так и ништяк, а слабаки на блевотину изошли! Ну, ничего, я у этого буржуя портфель в машине пошукав, а там – гроши, не, ребята тоже их бачили, отдал Мыколе усё, себе телефон хотел взять, да подумал – на кой бес он мне? Менты ещё вычислят»
    Убивать? Нет,  не этого она хотела слышать от любимого. Да, в свои двадцать один год была она далеко не паинькой: могла запросто пыхнуть дымком папироски  набитой коноплёй, водку пила и не морщилась, а когда нечаянно залетела от Никиты, так с помощью народных средств просто и  быстро избавилась от ненужной беременности. 
  Так и поплакала тайком, помолилась, как могла за убиенного, да и продолжила нежиться в объятиях любимого. Только вот одна мысль тревожила порой и не давала покоя: а вдруг он и её вот так битой по голове? 
   Остался страх, остался… Липкой, холодной лентой стелился по спине, когда её любимый, словно хищный зверь,  улыбался,  рассказывая про свои ставшие уже привычными избиения, убийства и грабежи.  Бросить и уйти? Ну, куда она пойдет? Домой к матери….
  Эх, мама, мама! Нет не та, что родила и смутно помнилась ей из далекого детства. Другая. Та, что взяла из детского дома, та, что приютила, обогрела и приласкала. Вырастила,  пыталась наставить на путь истинный…. Только где он этот правильный и праведный путь?   
   Галине хорошо запомнился тот момент, когда она впервые увидела своих приемных родителей. Уже не молодая супружеская пара шла по дорожке, ведущей к крыльцу детского дома. Девочка старше её отобрала плюшевого медвежонка, единственную игрушку которую разрешала строгая воспитательница брать с собой на прогулку. Если бы Оксанка была рядом, они бы вдвоем задали хорошую трепку этой нахалке, а сейчас, Галина, молча вытирая слезы, выбежала на дорожку и почти уткнулась в ноги какой-то тётеньке.
 - А чего ты плачешь, моя миленькая? Кто тебя обидел? – спросила она ласково присев перед ней.
- Мишку Нинка отобрала! – ещё пуще заревела она.
- Мишку… - тетенька вдруг погладила её по волосам и сказала своему спутнику:
- Глянь, Василий, она в точь–вточь как наша Аннушка и волосики и личико….
 А потом вдруг заплакала и, теребя её пальчики, всхлипывая, причитала:
 - И пальчики такие же, тоненькие и длинные….
 - Тетя, а у вас тоже мишку отобрали? – от изумления Галина даже перестала плакать.
 - Отобрали, отобрали, моя маленькая,  Аннушку мою, болезни проклятые отобрали….
   Потом эти странные люди приходили ещё не раз, и честно признаться стала Галина ждать их прихода и тосковать, когда долго прощаясь,  они уходили от неё.  Однажды воспитательница  привела её к ещё более суровой тетечке, которую боялись даже старшие девочки. Эта тетенька по имени «директор» была с ней ласкова и приветлива. Наверное, потому что в кабинете находились и «мама с папой», как стала она про себя называть эту супружескую пару. Галина подбежала к ним и прислонилась к «маме». Почти следом за ней в кабинет вошла Оксана.
 - Вот, Оксаночка, наши гости хотят удочерить вас обеих, как ты и сама видишь, Галина очень даже рада этому, теперь мы ждем, что ты скажешь.
   Оксанка, потупившись, смотрела себе под ноги:
 - Это не мои мамка с папкой! Мои - умерли, это чужие…
 - Оксана, девочка, мы все сделаем, что бы ты поверила нам и мы стали для тебя как родные мама и папа. Ты же видишь как Галина рада нам! – стала убеждать её «тётя мама».
  - Вот пусть Галина и будет вашей дочерью, а я не хочу! – ещё больше насупилась сестра.
  - Вот видите, Валентина Петровна, согласия между девочками нет, а разлучать их сами понимаете какая душевная травма! Давайте мы сделаем так, пусть Галина поживет у вас с неделю, там может и Оксана переменит свое решение. 
  Так Галина впервые оказалась в доме своих новых папы и мамы. Эта неделя была самая счастливая в её жизни. Они ходили в цирк и кино, в магазине набрали ворох игрушек, а главное – такого большого плюшевого мишку которого просто никогда не было у неё.
    Когда появились они снова в детском доме, кинулась Галина к сестре, но та вдруг оттолкнула протянутый кулек с любимыми конфетами и заругала, забранила сестренку:
- Ты предательница,  предала маму и папу, за конфеты и за игрушку! – она резко дернула мишку из её рук и, отшвырнув его в сторону,  ушла не оглядываясь.
    Вот так и отдалились сестры друг от друга. Нет, Валентина Петровна, её новая мама, несколько раз пыталась наладить их отношения, но Оксанка упрямо отвергала любые её попытки.
   А тут столько приятных хлопот добавилось в её новом доме!  Нужно было готовиться к школе, и хотя школа была ещё в садике, Галинка,  со всей серьёзностью относилась к занятиям в ней.
   Так и прошел год. Однажды ночью приснилась ей Оксана, она разломила пополам свой ломтик хлеба, обильно политый подсолнечным маслом и посыпанный крупной солью и сказала: «На ешь, ты сильнее меня кушать хочешь»
    Галина проснулась и вся в слезах прибежала в спальню к маме Вале. Та, спросонья, прижала её к себе и слушала её сон,  прерываемый всхлипываниями испуганной девочки. Потом они, шлепая босыми ногами по полу, пошли на кухню и там,  открыв холодильник,  мама Валя, долго предлагала ей разную еду. Вздохнув, она отрезала ломтик хлеба, пролила на него масло, посыпала солью,  протянула дочери. Та только помотала головой. Мама разломила хлеб пополам и, взяв себе одну половинку, другую снова протянула ей.  Они ели хлеб, и Галина постепенно успокаивалась, уютно устроившись на коленях у доброй мамы.
   Назавтра они поехали в детский дом и там директор, немного смутившись, сообщила им, что Оксану удочерила семья  из Одессы.  Галина,  не особенно расстроилась этим известием. Мама Валя сразу же пообещала: они обязательно поедут к гости к сестре. Потом все как-то завертелось, смешалось в одну кучу – их  переезд на запад, в Ивано-Франковску область, устройство на новом месте, новая школа, новые друзья. И после того как отца посадили за крупную растрату казенных денег, для неё, девятиклассницы, престали существовать какие либо авторитеты.  Она делала, что хотела и когда хотела, совершенно не обращая внимания на просьбы и мольбы матери. Так и примкнула к компании  Никиты и конечно стала его девушкой.
   В последние дни Галину все больше и больше тревожили смутные подозрения, что все, что делала она в сотне Никиты, все было против её совести,  против добра и сеяло только зло.
 Закрыть глаза и бежать, куда ни-будь, бежать без остановки.  Вот и сейчас он посылал её прямо в грязные лапы этого наглого сотника – Мыколы. Галину передергивало всю, когда он с ухмылочкой говорил её всякие пошлости, а Никита только подобострастно хихикал.
   Надо идти, сотник шутить не будет, не подчинение в сотне каралось жестоко, на первый раз били не сильно, так синяки да ссадины, а вот во второй раз – хорошо, если обойдешься переломанными ребрами. Рядовая сотни Галина Майская запомнила и очень прочно запомнила, как один парубок из их сотни, решил отойти от дел. И хотя он уехал и спрятался где-то на хуторе, его нашли….
      Избитого так, что места живого не было на опухшем лице, его привязали к столбу и лично сам Никита, обливал его соляркой,  приговаривая: «Это ждет каждого предателя!»  Сорвав с какого-то бойца шерстяной шарфик, он обернул его вокруг шеи приговоренного. Галина только потом поняла его поступок: шарфик пропитанный горючим, горел ярким факелом, сжигая волосы, брови, уши и глаза отступника. Его крик, от бешеной боли переходящий в визг, почти неделю не давал Галине уснуть. Выручил Никита – он с ухмылкой протянул ей две дозы «герыча». Наркотик помог забыться и огненный факел, в который  на её глазах превратился человек, уже совсем не был страшным.  А тошнотный запах горелого мяса даже напоминал запах шашлыка.
    Надо идти, нести этот чертов пакет с деньгами…. Мелькнула даже мысль: а не взять ли эти деньги себе? Только вот сопровождающие, эти не согласятся, даже если предложить разделить эти гроши на троих. Заживо гореть кому охота? Да и не поверят они, подумают: проверяет их Никита, через свою полюбовницу, проверяет.
   Сотника Мыколу нашли быстро – какой-то богатый еврей, наверное, от большой любви к молодчикам правого сектора, уступил им квартиру. Галина только усмехнулась, вспомнив как грозился суровой карой Мыкола тем, кто будет обижать евреев: «Ноги повыдергиваю! А заодно и руки, если кто прижмет хоть одного еврейчика! Лично мне плевать на них, но Америка нам перестанет давать деньги, там, в америкосии, евреи верховодят!»
   Квартира оказалась  просторной  и обставлена дорогой мебелью.
 - За дверью, ждем! – приказал Мыкола сопровождающим. Бойцы послушно вышли.
- А ты – ходь поближе! – поманил он рукой Галину.
   Не спеша расстегнул верхнюю пуговицу её кофточки и стал рукой мять грудь.
 - А шо? Дюже гарны цицки! А ну – геть в спальню!
 - Ты что Мыкола? Я девушка Никиты! –  возмутиться она.
 -  Выполнять приказ командира! Шлюха ты, а не девушка! Хочь и гарная! Марш в кровать! – сотник толкнул её к двери в другую комнату. Галина попыталась отстранить его руку, но он, коротким движением, ударил её по щеке. Словно тысячи маленьких звездочек вспыхнули у неё в глазах. Во рту стало солоно от крови.
 - Ты чё? Обкурился штоль?- сквозь выступившие слезы воскликнула она.
 - Слушай, не зли меня! – Мыкола  вытащил из-за спины блестящий никелем пистолет, - Шлепну и не поморщусь, а не будешь выламываться, гроши получишь!
   Минут через тридцать, он, открыв дверцу встроенного, а стену сейфа, взял пачку долларов и, вынув три сотенные бумажки, небрежно бросил ей:
  - Вот, возьми хоть и не заслужила столько, но для первого раза - я щедрый! Будешь приходить ко мне, когда позову, столько платить не буду, как следует трахаться не умеешь.  Научишься - стольник платить буду! А за Никиту не печалься, я тебя вчера у него в карты выиграл, вот он тебя ко мне и прислал! На – вот это для него – он протянул цветной полиэтиленовый пакет. – Смотри, вот этот сверток, я положу сверху, отдашь лично ему в руки!
   И сотник, игриво шлепнул её по попке, когда она пошла к выходу.
«Да гори они все в аду!» - всхлипнула, подумав Галина, когда сопровождающие её парни, понимающе ухмыльнулись.
 - Живем, Галчонок! – ликовал Никита, бережно выкладывая пачки долларов на стол.
 - А вот с этого, мы с тобой будем иметь неплохие бабки! – он бережно вынул целлофановый пакет. – Тут я думаю, тысячи  на две доз будет, давай обедай и будешь помогать мне «герыч» развешивать.         

Кто не скачет – тот москаль.

          Часть пятая.

      Город Одесса.  2 мая 2014 года.  Ближе к полудню. 

  - А ну, угомонились! Смирно, хлопцы! Сотник будет с вами гутарить!- Никита стал на невысокий бордюр огораживающий тротуар. – Значит так, всем на грудь нацепить колорадские ленточки. А на правую руку - красный скотч, такой же будет у ментов оцепления, их не трогать, ховаться за них. Время придет, они пропустят к футбольным фанам, сразу после матча они пойдут маршем за «Едину Украину».   По Грушевской встретим их, а как зачнется мясорубка, так оттесняйте на улицу Дерибасовскую.  Автоматов берем два, хто там переспрашивает? Раз я сказал два, значит два!
   Не гоже своих мочить, автоматчики стрелять будут только по ногам, у кого пистолеты – стрелять не на поражение! Лишние трупы нам сейчас ни к чему! Трупы нам нужны на Куликовом поле, там федералы палаток понаставили, вот там и стреляйте! Менты за нас, и на поле и на улицах препятствий чинить не станут!
    Значится так, в каждой пятерке не менее трех «коктейлей Молотова», если растратите, вон тот грузовичок  везет следом запас готовых коктейлей. На всякий пожарный – там и оружие, за стволы головой отвечают Павло и Борис. Стволы выдавать только по моей команде, Павло, получи рацию, по ней, если шо, пришлю приказ. Все получили по пятьдесят баксов? В случае успешного выполнения операции, получите ещё по сто! И вот, ишо - господин хочет поговорить с вами.
   Человек с цепкими глазами встал рядом с сотником.
 - Господа патриоты Украины! Я, корреспондент газеты «Вашингтон Пост» рад приветствовать цвет демократии вашего славного государства! Мне выпала честь не только сопровождать ваш демократический и народный марш за единство вашего государства, но и освещать в прессе, не скрою, это историческое событие!
   Галина даже как-то внутренне передернуло от этой словесной шелухи. Она – то знала как вчера, этот господин, вальяжно развалившись в кресле, давал наставления Никите. И откуда только так хорошо знает русский язык?
  - На вас, молодое и сильное поколение возложена историческая миссия - не дать развиться агрессии России!  Не допустить раскола вашего государства и не дать стать ему колонией агрессора!   Я, в свою очередь, буду стараться запечатлеть эти события, так сказать, для истории! Но, я один, и фотоснимков могу сделать мало. До обидного мало! Если кто из вас захочет помочь мне и предоставить сделанные фото, так сказать, с места событий – милости прошу! Но, как утверждают деловые люди – «Время – деньги!»  За каждый удачный снимок, вас ждет гонорар, двадцать долларов, за нападение сепаратистов – тридцать, и пятьдесят за их зверства! А если будут снимки с особой жестокостью – то сто! Сто долларов! Вперед, герои Украины!
   - Слава Украине! – гаркнул под ухом журналиста Никита.
   - Героям – слава! – немного вразброд, но все же дружно ответили боевики.
 - А теперь, кому назначено, получите защитну амуницию и оружие, Галина, подь поближе!
 - Слухай сюды, бери дивчин и гайда ко мне, вам специальное задание буде….
   Галина, все ещё находившаяся под действием наркотика, отобрала троих девчат, и они спустились в подвал дома, где их поджидал сотник Никита. При их появлении какой-то мужчина резко встал и отошел в дальний угол подвала, явно, не желаля, что бы его заметили и потом узнали.
 - Вам поручается особое задание. Негоже вам вместе с нами махать битами да арматурой, а ежель начнется такая драчка, шо и стрельба приключится, то чего доброго и убить могут! Поэтому, вам особо поручено будет: вы прямехонько отсюда пойдете до Куликова поля, там смешаетесь с толпой колорадов и войдете в Дом Профсоюзов.  На том доме и вывеска есть, узнаете куда это. Поднимайтесь на крышу. Туда два входа есть, правый закрыт, вы пойдете к левому, он снаружи тоже на замке.…
  Вот ключ, отдаю Галине. Видите эти четыре сумки?
   Сотник взял одну из сумок, сработанных в Китае.
  - Здесь вот это, - прошуршав молнией,  он вынул небольшой баллон наподобие автомобильного огнетушителя, только ядовито-зеленого цвета. – Это газ и предупреждаю, очень опасный! Да не боись! Вам, каждой, даден противогаз, после потренируетесь надевать. Так вот, вы сховаете эти сумки до поры, в левом чердачном входе. Да смотрите, не забудьте запереть дверь туда на ключ! Потом осмотрите четвертый этаж, там три лестницы: одна центральная: она широкая и две по бокам здания. Так вот вы распределитесь так штобы двое стали у центральной, и по одной у боковой лестниц. В нужное время, я подам сигнал, вот по этой рации, Галина умеет ею пользоваться, поэтому отдаю рацию ей. Так вот – строго по моему сигналу, а он будет только тогда,  когда мы этих колорадов с палаточного лагеря загоним внутрь дома, вот тогда вы похватаете баллоны и быстренько станете по своим местам.  Но сначала, штобы вас не заметили и не помешали, зажжете вот это:   
  Никита вынул круглую коробочку.
- Это простая дымовуха, ну шашка такая дымовая, вот, откинете крышку, фитиль подпалите и ставьте у перил лестницы. Затем одевайте противогаз и отвертайте в баллоне вот этот вентиль.
 Этот газ – хлор, он тяжолый и сразу потянет вниз, на этажи, кладите баллон рядом с дымовухой и как газ вытечет, так вертайтесь на крышу, в свое убежище, там закройтесь изнутри и ждите ровно двадцать мину. К тому времени газ выветрится. Вертайтесь назад, сумки с противогазами и пустыми баллонами не бросать! Улик не оставляем! Можете их покидать в одну, шоб руки у троих были свободны, и фоткать! Фотайте зверства сепаратистов! А их буде много! Дюже много! Ну а теперь – приятное, ах да! Фотоаппараты! Вот вам на двоих по фотику. Смотрите не потеряйте! Це цифровые, стоят не малых грошей!
  - И ишо вот - по пять зелененьких на каждую! Если все выполните без осечек, получите ещё, а если нет, то… - и сотник, погрозив блестящим пистолетом, сунул его за спину под ремень – сами сойдете за жертв сепаратистов! Уразумели?!
   - Уразумели – потерянными голосами ответили девчата.
   - Не слышу бодрости в голосах! А ну – слава Украине!
   - Героям – слава! – дружно ответили бойцы правого сектора.
  - Вот так-то лучше! Вопросы есть?
  - Никита, а нам бы это… Кумар со вчера кончается, тяжко по чердакам бегать будет… - Галина тоскливо - вопросительно смотрела на Никиту.
   - Будет! Вот вам, но только чтобы немного раскумарится! С наркотой - поосторожнее, тут только для бодрячка, остальное потом, после выполнения задания! Ну, девки, вперед! И слава Украине!
  - Героям – слава! – Галине даже показалось, что кто-то из девчат прикольнулся и крикнул «героям – сала!», они так часто делали, и в общем хоре голосов тонул этот дурашливый лозунг.
            Лагерь сторонников федерализации Украины, жил своей обычной жизнью. Жители палаточного городка в большинстве своем молодые люди, рисовали  плакаты, призывающие к созданию Одесской республики, отвечали гуляющим на площади перед  Домом Профсоюзов, горожанам, почему они здесь поставили палатки и чего хотят. В этой толчее никто и не заметил появления четырех девушек. Да и замечать-то особо было нечего: та же одежда, такие же вязаные шапочки. Вот только что сумки у всех одинаковые, так что с того? Многие в таких сумках приносят еду, воду…. Да и пришли они не все вместе, а по отдельности и куда подевались, никто не и заметил.
   Галина, осмотревшись по сторонам, открыла новенький замок, навешанный на двери второго выхода на крышу здания, подергала дверь, ведущую на этажи – заперто.
 - Ну, что девки, складываем сумки и ждем, а пока пришла пора побаловаться героинчиком.
   Подружки, затаив дыхание,  смотрели как старшая  их группы, делила пилочкой для ногтей, белый порошок, высыпанный на маленькое зеркальце.  Галина достала из сумочки шариковую ручку и отвинтила и выбросила  в угол колпачки,  туда же стержень с чернилами. Легонько выдохнув,  вставила в ноздрю трубочку и осторожно втянула свою порцию порошка. Помассировала пальцем нос и предала трубочку дальше.
 - Хорошо!  Только вот маловато, не тот кайф, - пожаловалась она подружкам.
 - Чего-то наши медлят, пора бы им уже быть на Куликовом поле, вон уже пол часа как матч закончился.
 - А кто с кем играл? – лениво потягиваясь, спросила Маричка.
- Так «Черноморец» и «Донбасс» мячик погоняли, там фанатов не так густо, больше «ПСов» привезли….
- Аха, львовские «псы» злые, грызни и лая сегодня будет валом! Всё, кончай базар, девки! Ещё нужно потренироваться противогаз одевать, а то сами этой гадости нюхнем и тапочки отбросим. Фотики у кого? Настена, ты там по суморям пошарь, скотч красный положить не забыли?  А то как начнется заварушка, свои же по башке битами настучат…. И все таки, что они там медлят?


Кто не скачет – тот москаль.

          Часть шестая.

      Город Одесса.  2 мая 2014 года. Площадь перед  Домом Профсоюзов.

   Тем временем, как только толпа футбольных фанатов втянулась на Греческую улицу, Никита подал своим «ПСам» команду – фас! И завертелась карусель! Брусчатку тротуаров мигом разобрали, полетели куски в сторону фанатов. Те тоже в долгу не остались: камни в ответ фальшьфаеры, петарды, захлопали выстрелы из травматики.
  - Морячки, морячки, пора гороха подсыпать! Давайте, хлопцы! – по рации подал Никита команду
автоматчикам.  Мгновенно из-под рук жиденького милицейского оцепления просунулись стволы автоматов и полоснули короткими очередями по фанатам. Толпа отхлынула в сторону, раздались крики о помощи, вопли боли.  Из ближайших подъездов выскочили подготовленные молодчики четырнадцатой сотни самообороны майдана. Тут и там послышались возгласы, что это нападение сепаратистов, федералов, вон у них даже колородские ленточки на груди….
   Словно подтверждая эти слова, милиция расступилась и резвые молодчики с развевающимися ленточками на груди ринулись на фанатов. Били точно, профессионально и прицельно. Биты ломали  пальцы рук, арматурные пруты рассекали лбы, затылки и уродовали лица. Нападавшие так же быстро скрылись за милицейское оцепление и словно провалились сквозь землю.
  Никита, размахивая желто-голубым флагом, с десятком своих людей, орал:
 - Хлопцы! Гайда бить кацапов! Они на Куликово поле подались! Гайда за мной! Слава Украине!
  Оставшиеся бойцы его сотни, благоразумно попрятавшие георгиевские ленточки в карманы, дружно направились следом за ним. Разъяренная толпа фанатов, втягиваясь на Дерибасовскую, направилась к дому профсоюзов.
     Тренькнул зуммер рации. Галина торопливо схватила черную коробочку и нажала на кнопку приема.
 - Проверка связи, проверка связи, - завибрировала рация голосом Никиты, - Птичка, отвечай, отвечай!
- Да на связи я, на связи, шо, уже началось? – торопливо откликнулась она.
 - Будьте готовы к моей команде, мы направили фанов на Куликово поле, не выключай рацию и не пусть девки не расслабляются!
 - Поняла  тебя, ждем твоей команды.
- Он чо не мог связываться с тобой по сотику? Зачем с собой эту дуру таскать, коль у нас у всех телефоны? - лениво осведомилась Маричка.
 - Да ты чо? Вдруг хто захочет проверить звонки? А по рации – фиг вам! – Галина встала и пошла к парапету крыши, - Девоньки, гайда сюды, тут вся площадь как на ладони!
   Девушки подошли к краю крыши. Первые фанаты, вбегали уже на площадь, редкие милиционеры, сцепившись руками, пытались остановить распалившуюся в своей злобной ярости толпу. Но это им просто не удалось, лавина молодчиков вооруженная битами, арматурой и не весть откуда взявшимися бутылками с «коктейлем Молотова», просто обтекала их со всех сторон устремляясь к палаткам .  Кого-то сразу сбили с ног и пинали набросившись словно стая голодных псов. Крики о помощи, вопли боли и яростные выкрики нападающих. Почти сразу вспыхнули три или четыре палатки: их забросали бутылками с зажигательной смесью. Немногочисленные  мужчины пытались оказать сопротивление нападающим, но их быстро смяли.
   Остальные обитатели  палаточного  лагеря стали отступать и скрываться в доме профсоюзов.
  Толпа боевиков отхлынула от дверей, за которыми забаррикадировались федералисты, и стала бить окна на первом этаже здания. Заверещал зуммер рации.
- Птичка, ваш выход, как слышишь, подтверди получение приказа,  и выполнять! Давай Галка не подведи, сейчас от тебя все зависит!  Прием, прием! Подтверди получение приказа!
- Патриот, твой приказ получила, выполняем. Подтверждаю получение приказа – выполняем!
  Боец сотни правого сектора  - «Белый Трезуб», Галина Майская, действовала строго  по инструкции: в радио разговорах нигде не упоминать ни имен, ни адресов, только позывные и только по-военному чёткие ответы.
 - Давай, девоньки, наш выход! По местам и начинаем с дыма!
    Все дружно подхватили свои сумки, проверили работу зажигалок и стали спускаться по лестнице, ведущей на этаж. Внутри дома слышался звон разбиваемых стекол, крики,  обрывки разговора ясно доносились снизу. Кто-то отдавал команды, передвигали что-то тяжелое, но уже явственно ощущался запах гари и от дыма горящего «коктейля Молотова» першило в горле и щипало глаза.
   Галина поднесла огонек зажигалки к фитилю дымовой шашки.  Тот проворно загорелся и из банки клубами повалил грязно белый дым. Доставая противогаз, она заметила ещё два таких дыма справа и слева от себя.
  «Молодцы, бойцы – подумала она, вовремя подожгли!»  Противогаз хотя и немного давил лицо, но дышать стало легче.  Через круглые очки противогаза, она увидела как её напарницы,  одевают на себя эти резиновые маски  и становятся похожи на маленьких слоников с толстеньким и смешным хоботками.
   «Давай, мои слоники!» - она помахала им рукой и, наклонившись, стала откручивать вентиль зеленого баллона.  Оттуда с шипением вырвалась струя газа и ядовито-зеленым облаком стала растекаться по полу, переливаться вниз по ступенькам, смешиваясь с воздухом и расплываясь бесформенной массой. Кто-то торопливо бежал вверх по лестнице. Заметив странные фигуры, маячащие в дыму, что-то крикнул, но тут же сильнейший кашель свалил его на ступени лестницы и он в невообразимо диких конвульсиях покатился вниз.  Короткий крик, перешедший в хрип, и человек застыл на пролете лестницы. 
  Галина Майская помахала рукой  бойцам своего отряда. Кажется,  ей стал доходить смысл власти над людьми  «Не зря Ник так бьется за власть, вон как девки шустрят выполняя мои приказы» - думала она,  торопя и подталкивая их вверх по лестнице ведущей на чердак.
  И только тогда когда тяжёлый засов лязгнул, закрывая двери и отрезая их от внешнего мира, позволила себе снять противогаз. Следом за ней это сделали все остальные.
 -  Так, девочки, баллоны в сумки прячьте, да проверьте, вентили хорошо закрутили?  А твой Мария где?
 - Так я, когда это, тот мужик закричал, а потом упал и стал кататься, так чего-то сильно забоялась и там его забыла….
 -Растяпа! Ты хоть знаешь, что с тобой сделает  сотник?! Ладно, не реви, вот отсидимся и спустимся вниз, подберем.
 - Ага, а вдруг кто раньше заметит? Давай я пойду, заберу… - вытирая слезы, попросила Мария.
 - Сказано нельзя, значит нельзя! – отчеканила Галина. – Кстати, кто ни будь время засек?
 - Я заметила, три минуты прошло – Настя отрешенно жевала жвачку. Лучше гляньте, какие классные фотки я сделала.
   Подружки сгрудились и стали рассматривать фотографии.
 - А палатка-то, палатка, как коптит! А вот мужика классно приложили! Смотрите – а здесь кто-то бежит и прямо под ноги ему бутылку бросили, ишь как полыхнуло!
  За просмотром фотографий время пролетело быстро.
 - Ого! Уже десять лишних  минут лишних сидим! Все! Сумки забираем с собой, фотики держите наготове, а ты Настя, молись, чтобы твой баллон никто не подобрал!
  Не подобрали.  Некому было….  Едкий дым заполнял коридоры и комнаты здания. Противно пахло горелым мясом, ветерок, влетая в разбитые окна, разносил пепел и обгорелые листы бумаги.
 - Птичка, ты, где птичка? – проснулась рация.
 - Патриот, мы в коридоре четвертого этажа, все в порядке… - откликнулась Галина.
 - Никуда не уходите, стойте на месте, сейчас я с парой бойцов поднимусь к вам! Конец связи!
 - Ой, девчонки!  Мы же красный скотч на руку не намотали! – спохватилась Настя.
 - Точно! А ты молодец! – похвалила Галина подругу.
 - А я не буду…- заартачилась Мария – Кофточка замарается!
- Я тебе не буду! Наши  посчитают тебя колорадкой и так битами отрихтуют, или хуже – джинсы сдерут и пустят по кругу. Давай, я тебе накручу на рукав.  Вот так-то лучше!
  Никита и ещё трое бойцов из их сотни, торопливо поднимались по лестнице.  В руках у оного из них была металлическая канистра.
 - Ну, что, у вас все в порядке? Молодцы, хорошо дело сделали! Павло, забери сумки у Марички и в машину. Да смотри, нашим скажи:  шоб нос туды не совали, укорот будет! Давай, а мы по этажам, зачистить кое-што еще надо!
  - Галина, давай фотай, вишь как колорада на лестнице скрючило!
 Это был тот самый мужчина, который бежал к ним по лестнице наверх. Задыхаясь, он разорвал ворот рубашки, незрячие глаза налились кровью, на посиневших губах застыла пена.
 - Костян, давай! А ты Галина, вот отсюда фоткай!
  Боец послушно натянул себе на лицо шапочку, так что видна были только глаза, на грудь прикрепил георгиевскую ленточку и стал поливать жидкостью лицо и плечи умершего.
   Никита, чиркнув спичкой о коробок, бросил её на голову умершего. Пламя, ярко вспыхнув, стало жадно пожирать волосы, плавилась и коптила  черным дымом синтетическая рубашка….
 - Чё ждешь? Давай, снимай, вишь какой клёвый кадр пропадает! – Никита толкнул застывшую от неожиданного испуга девушку.
   Константин, отставив в сторону канистру, позировал, поставив ногу на труп.
 - Ты, ленточку, смотри в кадр поймай! Гарная фотка получится! Журналюга доволен будет!
 Все, бросай этого жмурика, гайда дальше!
   Молодые люди спустились на второй этаж.  Снизу работали пожарные, которых наконец-то допустили тушить огонь. Пар клубился по коридору, фотографии были не четкие.
 - Давайте, пошуруйте по комнатам, там наши ещё не зачищали. Да смотрите, лица сжигайте, чоб опознать не могли, да и причину смерти не узнали. Эй, вот, гайда  сюды, тут баба дохлая!
    Комнату не тронул огонь. На столе, среди разбросанных бумаг, лежала молодая женщина.  Её по-видимому задушили, вот и телефонный аппарат валяется рядом со столом, шнур оборван…
   Наверное, перед смертью она сопротивлялась, вон на белокурых волосах запеклась кровь, туфли слетели с ног, на ноге сполз чулок. Смутное чувство тревоги закралось в душу Галины.
 - Не тяни резину, фоткай, це же гроши! – рявкнул на неё Никита, - А-а, дай сюды фотик, я сам!
  Он слегка согнулся и словно подкрадываясь,  защелкал фотоаппаратом.
 И тут Галине, словно кто-то плеснул в душу кипяток: на лодыжке правой ноги убитой, горел синим огнем лепесток клевера.
 - Оксана, Оксанка, сестренка! – тихо ахнула она. Что-то щелкнуло в её голове и словно вешняя вода,  невероятной силы злоба выплеснулась наружу.  Не стало больше бойца правого сектора Галины Майской,  разом превратилась она в демона. Молниеносным движением она выхватила
  пистолет, торчавший из-под ремня за спиной Никиты, еле слышно щелкнул взводимый курок и не успел сотник,  в изумлении от такой  дерзости обернутся,  как девятиграммовая пуля никелированной «Беретты» поставила последнюю точку на его карьере.
   Поворот, грохот выстрела и сотня правого сектора не досчиталась ещё одного бойца. В коридоре завизжала Маричка, кто-то громко потребовал прекратить стрельбу.  Галина вышла в коридор, повела стволом пистолета, наткнулась на женскую фигурку и чуть дальше,  двое боевиков бежали к ней,  размахивая битами.
 «Ага! Вот вы где!» - с каким-то тихим злорадством подумала она. Перехватив увесистый пистолет двумя руками, поймала в прицел одну фигурку.  Ствол пистолета дернулся, выбросил отстрелянную гильзу и привычно повторил свою смертоносную работу.
  «Да уберите эту обдолбанную стерву» - вопил кто-то из «ПСов» 
  «Ну что?! Не нравится?! А Оксанке думаете, нравилось? Всех порешу!»  - выстрел, ещё выстрел, кто-то тонко заверещал от боли.  Из-за сорванной с петель двери быстро выглянул и скрылся назад человек.  По плотной фигуре и вечно наглому выражению сытой морды, Галина узнала сотника Мыколу.
 «Ты-то мне и нужен, упырь и кровопийца!» - смело шагнула она вперед….
   Не зря ели свой хлеб американские и польские военные спецы - инструкторы!  Мыкола резко оттолкнувшись, сделал кувырок через плечо, и уже в коридоре встав на колено, выстрелил два раза в приближающуюся  девушку.
  Пол коридора, усыпанный пеплом и сажей от сожженных бумаг,  вдруг, словно взбесившись, встал ребром и больно хлестнул Галину по щеке.  Сильно зажгло где-то в груди,  и стало трудно дышать.   И вдруг перед её взором, словно в солнечном окне, встала веселая и яркая картина: вот они с Никитой и другими парнями и девчатами, стройной колонной выходят на площадь.
  Теплый ветер полощет флаги, играет с транспарантами, все веселы и беспечны. Никита, её Никита встает на трибуну. Ах, как он красив,  в своей вышиванке! Ах, какой сильный и мужественный!
  Настоящий воин! За таким все пойдут. Вот он заканчивает свою речь и громко на всю площадь кричит: «Кто не скачет тот – москаль!» и вся площадь, все как один подхватывают этот задорный клич. Так весело и свободно на душе …
  - Жива сука! Пятерых парней завалила!  Что она там бормочет?! Маричка, послушай.
  Девушка с опаской придвинулась к лицу своей недавней подруги:
 - Кто…. не … скачет, тот…. москаль! – она с испугом повернулась к Мыколе.
 - Вот тварь! Ещё и издевается! А ну, отойди! – и он поднял пистолет.
   … Никита сбежал с трибуны, подошел к Галине и, подхватив девушку на руки, закружил её…
«Не смотри, это просто гроза…» - он теплой ладонью закрыл ей глаза.  Громыхнул гром,  и чернота лавиной обрушилась на Галину.