Понедельник вторника

Понедельник вторника не ждёт.
Утренний дух стремится к новому дню, а его нет, потому что не умер понедельник. Ты остался там, во дне вчерашнем, ты сам вчерашний, если не умер, а несотворённое оставил "на завтра". Вчерашнее всегда будет вчерашним. Прежде чем бросить зерно в землю, её нужно разбить, лопатой, плугом ли… Брошенное в землю, оно умрёт, но завтра выйдет из вчера новым ростком, если умерло это вчера.
Согласно известной христианской доктрине, мы крещаемся во смерть Спасителя, дабы обрести жизнь вечную. Смерть эта не телесная, но смерть духовная: умирает ветхий Адам, человек вчерашний, и выходя и отрясая прах со своих ног, человек творит мир завтрашний, духовный.
Вопреки представлениям, вера не отрицает знание и рассуждение. Это именно раз-суждение, некоторое "разовое", личное знание, которое и не замещает, и не отрицает Знание, уже данное, явленное в Боговоплощении, в земной жизни Христа, в Его мученической смерти и Его воскресении, и победе над адом и смертью. Если Его путь есть пример и образец для нас в этой жизни, мы должны размышлять над ним и "примерять" данное нам на себя, при этом, конечно, сознавая всю приблизительность такой "примерки", в силу принципиальной разности величин.
Возникает вопрос: если крестный путь Христа есть образец, то насколько сам этот образец можно считать непротиворечивым, или он в чём-то не подходит нам, будучи не под наш размер и сотворён? Например, справедливо ли будет назвать смерть Иисуса таким же духовным изменением, каким должна в идеале стать и наша собственная "смерть" во крещении? Изменился ли Он, пройдя смерть и воскреснув? Евангелие утверждает, что изменился. И даже знавшие Его прежде, не сразу сподобились узнать Его. Но здесь речь идёт о внешнем, физическом изменении. Христос как Второе Лицо Пресвятой Троицы – изменился ли Он? Если сказано, что "Иисус Христос всегда один и тот же"?
Повернём вопрос в другую сторону и обратим его на себя. Это же и более полезно, от рассуждения метафизического перейти к вещам практически более значимым. Ведь, в конце концов, чего мы ищем в Евангелии, если не ответа на вопрос: как жить? Чтобы вторник был не вторым именем понедельника, а действительно новым днём для нас?
Умирая телесно, Адам обретает возможность духовного воскрешения. Так же, как умерев духовно, Адам обрёл телесность и смерть, он во крещении побеждает эту смерть телесную. Новый, утренний Адам внешне может не отличаться от первого Адама, вечернего, вчерашнего. Но это два разных человека.
Насколько процесс обретения духовного состояния отражён в евангельском рассказе? Здесь он принимает форму Страстной Недели, которая, при наличии расхождений, всё-таки в главном и основном выглядит одинаково у всех четырёх рассказчиков. Богата событийная сторона последних дней Спасителя. Красочны подробности суда над Ним и распятия. Но, однако же, главным является не внешнее, "изобразительное", а внутреннее, духовное содержание происходящего.
Создание духовного мира начинается с острого, мучительного конфликта личностной природы. Это кризис самоидентификации. Субъект страдает от вдруг прихлынувших сомнений в правильности выбранного пути и в собственной состоятельности: достоин ли я своей "избранности", я ли тот "избранный", и нет ли тут какой ошибки с моей стороны? Сомнения буквально раздирают его, но терзания эти душевные (дух не знает боли), физические мучения начнутся позже. С поразительной силой и глубиной эти внутренние терзания отражены в ночной сцене в Гефсиманском саду. Решение положиться на волю высшую, которое принимает субъект, знаменует начало отхода его от мира материального, мира действий и поступков, по пути к миру духовному, где всё – вечность.
Сцена ареста, с её поразительным бездействием, воистину непротивлением злу насилием, и есть наглядное подтверждение верности этому избранному пути. Мог ведь призвать на помощь "12 легионов ангелов" – но не призвал… Это не пассивность перед лицом опасности, это – демонстрация духовной мощи и знания большего, чем даже то, которое способно использовать силу духов и возможности сверхъестественной природы.
Следующим этапом духовного рождения можно считать те внешние воздействия среды, что в контексте евангельской истории приняли вид "глумления" со стороны римских воинов. "Прореки, кто Тебя ударил?", и пр. Всегда бывают "удары", причём зачастую скрытые и якобы анонимные, не обходится без них. Это могут быть не обязательно физические удары. Это могут быть провокации персонального свойства, цель которых посеять сомнения и неуверенность, создать негативный эмоциональный фон. Одним из результатов этого психосоматического процесса будет появление такого персонажа, как Иуда.
Иуда Искариот занимает важное место в предании. Правда, на место это немного найдётся (если найдётся) желающих. Заслуживает ли предавший, по евангельскому преданию, Христа, и за это ежегодно поносимый в отборных словах церковной службы, человек (а человек ли?) этих поношений?
Из всех действующих лиц евангелия Иуда, пожалуй, самое загадочное лицо. В этом смысле с ним, да не сочтётся кощунством сравнение, может соперничать разве сам Иисус Христос. Кто он, откуда, почему предал, почему не воспользовался плодами предательства? Есть такое мнение, что Иуда принадлежал к радикальному крылу современной оппозиции, а именно – к так называемым "зелотам", "кинжальщикам". Отсюда, мол, и прозвище "Искариот". Тогда мотивация Иуды становится несколько более понятной: разочаровался в Учителе, который радикализм и насильственные методы, как известно, не приветствовал, да и "сдал" чужака (вспомним, Иисус из Галилеи) властям. Вроде логично.
Нет, не так! Зачем предавать, когда можно было просто оставить? К чему тогда пресловутые 30 сребреников? Корыстный мотив приписывали Иуде испокон веку: решил, дескать, заработать деньжат, вот и продал Мессию. Но и это неосновательно: Иуда и до своего предательства был при деньгах, так как отвечал за денежный ящик. Зачем ему "кровавые деньги" и репутация предателя?
Есть в преступлении Иуды Искариота и вовсе необъяснимый, мистический мотив. Согласно рассказу Иоанна, сатана вошёл в апостола Иуду после того, как сам Иисус избрал своего казначея на роль предателя (см. Тайная вечеря). Получается, что Иуда тоже был избран для этой неблаговидной роли, избран, как можно судить по тексту, помимо собственного желания. Потому и деньги вернул, потому и повесился в итоге, не вынес стыда и раскаяния. Эх, и запутанная же история!
Теперь зададимся вопросом: а если бы Иуды не было вовсе? Убрать его из евангельской истории – что тогда получится? Да практически всё то же самое. Историческая миссия Христа ничуть не пострадает от удаления акта предательства из сценария. Смысл распятия не изменится. Его значение тоже не умалится ни на йоту. Всё останется, как имеем сейчас, но только без Иуды Искариота. Так был ли Иуда?
Если рассматривать историю Иисуса в символическом смысле (что вовсе не исключает буквального её восприятия), а именно так я и склонен её трактовать, то нетрудно прийти к такому выводу: все персонажи и все действующие лица, а также их действия, равно как и ситуации, о которых говорится в предании, суть не что иное, как символы и модели, за которыми стоят вещи духовного порядка.
При таком подходе предатель Иуда, никогда в действительности не существовавший как живой, реальный человек, олицетворяет то расщепление личности субъекта, которое является необходимой и неизбежной ступенью на пути восхождения к миру духовному, объекты которого имеют очень приблизительные соответствия в мире физическом. Другими словами, это не Иуда предаёт Иисуса в руки его врагов, что совершенно необходимо для дальнейшей реализации сценария, а это делает он сам, Иисус.
Парадокс кажущийся. Если мы допускаем существование вечной и бессмертной души, следовательно, должны и допустить возможность отдельного от тела бытия субстанции, которая также является личностью, опосредованно связанной с конкретными физическими носителями, но им не тождественной. Эта часть нашего "Я" способна на автономные действия, и одним из таких действий вполне может быть отказ от физической составляющей "Я" с целью… какой?
Цель одна: освобождение от привязанностей материального характера (человек в Библии не случайно назван "пришельцем на земле") и обретение свободы в духовном, вечном, высшем мире.
А в противном случае – вечный понедельник… и вечное страдание плоти.


2015.