Одного героизма мало

                Историки знают, как много 
                героических поступков было
                совершено ввиду отсутствия
                других альтернатив.
                Роберт Лембке

     В годы Великой Отечественной войны различные обстоятельства часто вынуждали советских воинов идти на самопожертвование, например, при удержании жизненно важного рубежа, при спасении командира или товарищей. Одним из самых ярких проявлений самопожертвования был воздушный таран, как единственный способ уничтожить вражеский самолет.

     В нашей печати и прежде, да и теперь немало пишут о таранах, упирая, как правило, только на морально-волевые качества летчика, его способность к самопожертвованию. Как правило, особенно в первый период войны, подобные случаи самопожертвования поощрялись советской пропагандой, отличившихся таким способом летчиков прославляли и щедро награждали.

     Вот, например, что написано в представлении к награждению орденом Красного Знамени командира звена 176-го истребительного авиационного полка ПВО Москвы 33-летнего старшего лейтенанта С. И. Которова:
 
     «29 октября 1941 года, в районе г. Клин, встретив самолеты противника, идущие к советской столице, тов. Которов в паре с ведомым летчиком, вступил в бой с шестью самолетами противника.
В неравном бою был сбит ведомый. Тов. Которов оставшись один против шести, израсходовав все боеприпасы, пошел на таран. Ударом своего самолета МиГ-3 по кабине Ю-88, разбил фюзеляж самолета противника, самолет противника вместе с экипажем упал в окраинную улицу г. Клин. Тов. Которов получил при ударе в трех местах травму черепа, выбросился на парашюте и населением г. Клин был доставлен в больницу».

     А вот выписка из другого наградного документа, которым орденом Ленина был награжден летчик 42-го истребительного авиационного полка ВВС Брянского фронта 19-летний младший лейтенант Б. И. Ковзан, совершивший воздушный таран в тот же день:

     «29 октября 1941 года при выполнении боевого задания на разведку войск противника в районе Волово-Ефремово в составе звена, задание выполнил и на обратном пути встретил 1 самолет противника Ме-110. Завязал воздушный бой, но ввиду отказа вооружения произвел таран на высоте 700 метров, в результате чего отрубил хвостовое оперение: экипаж самолета противника погиб. Сам после тарана благополучно произвел посадку на колеса в районе падения самолета противника Титово-Зарайск, Московской области. Таран подтвержден начальником НКВД г. Зарайска лейтенантом Госбезопасности тов. Дерюжниным».

      Добавим, что, кроме этой версии тарана Ковзана есть и другие, причем, они довольно сильно отличаются друг от друга. Так, по одной версии, после тарана нашему летчику удалось благополучно посадить самолет в поле у деревни Титово и, отремонтировав винт в местной кузнице, на следующий день долететь до полкового аэродрома. По другой же версии, летчика через два дня обнаружили у севшего на брюхо самолёта, так как он не решился бросить самолёт. А командование вообще поспешило объявить летчика пропавшим без вести и, Приказом по ВВС от 26 апреля 1942 года Ковзан был исключен из списков живых. Впрочем, мы немного отвлеклись…
 
     Вернемся, однако, к событиям 29 октября 1941 года. Уточним, что Которов совершил таран в районе Клина северо-западнее Москвы, а Ковзан таранил немецкий самолет в районе Зарайска юго-восточнее Москвы, то есть эти «акты самопожертвования» произошли на обоих флангах линии фронта под Москвой. 

     Но ожесточенные бои в тот день произошли не только на флангах, но и по всему фронту под столицей Советского Союза. Не только Ковзан и Которов, но и десятки других летчиков 6-го авиакорпуса ПВО и фронтовой авиации участвовали во многих воздушных боях.

     Особенно отличились летчики 16-го истребительного авиационного полка. Так, младший лейтенант И. Ф. Голубин, в двух боях сбил четыре самолета: три Ме-109 и один Ю-87. Его однополчанин лейтенант И. Н. Заболотный сбил два Ме-109 и один Ю-88. Старший лейтенант Н. П. Бурьян лично сбил одного Ме-109, а второго в паре с лейтенантом К. В. Коршуновым. Один Ю-88 записал на свой счет младший лейтенант Н. П. Дунаев. По одному Ме-109 уничтожили летчики полка старший лейтенант Н. А. Семенов, младшие лейтенанты Н. К. Макаров, А. Филимонов, М. М. Шишков, И. И. Шишковский.

     Отличились и летчики 27-го истребительного авиационного полка: старший лейтенант Ф. С. Чуйкин сбил До-215, а прославившийся своим воздушным тараном в августе лейтенант А. Н. Катрич, которому накануне было присвоено звание Героя Советского Союза, сбил Ю-88. 

     Летчики 28-го истребительного авиационного полка лейтенанты Н. М. Соркин и И. М. Холодов расстреляли Ме-109, а старший лейтенант И. В. Поляков в паре с другим летчиком уничтожил Хш-126.

     Младшие лейтенанты Ю. С. Сельдяков и Н. Е. Тараканчиков из 34-го истребительного авиационного полка сбили соответственно ФВ-187 и Хе-111 каждый.   

     По одному сбитому немецкому самолету записали на свой счет пилоты 171-го истребительного авиационного полка младшие лейтенанты В. Н. Акимаха, Н. А. Долгих, Н. А. Ишанов. Особенно отличился летчик этого полка сержант Ковалев: в неравном бою, сражаясь один против двенадцати Ме-110, он сбил один из них.   

     Летчики 177-го истребительного авиационного полка старший лейтенант И. З. Тяпин, младший лейтенант И. К. Савостьянов и сержант А. Д. Печеневский втроем «завалили» одного Ме-109.

     От рядовых пилотов не отставали также командиры и политические работники, которые призваны были воодушевлять сталинских соколов на подвиги: старшие политруки Н. П. Баскаков и Филимонов сбили по Ю-88 и Ме-109 соответственно, а майор А. Е. Сидоров вместе со своим звеном уничтожил три Ме-110.

     Заявили о воздушных победах старший лейтенант Г. Ф. Монастырский, младший лейтенант Моисейкин и многие, многие другие, - упоминать всех нет смысла.

     Всего 29 октября 1941 года летчиками ПВО Москвы было произведено 663 боевых вылета на перехват немецких самолетов, на прикрытие своих войск и объектов, а также на штурмовку вражеских войск, сбив в воздушных боях 44 самолета противника. 

     В дополнение к сбитым летчиками ПВО, ещё несколько немецких самолетов записали на свой счет летчики истребительных полков фронтовой авиации, многие из которых, кстати, вместе с истребителями ПВО базировались на одних аэродромах и нередко получали сходные задания. Например, сбили по одному Ме-109 лейтенанты К. Ф. Захаров, С. И. Романенко и другие летчики ВВС Калининского, Западного и Брянского фронтов. Отличился даже экипаж пикирующего бомбардировщика Пе-2  лейтенанта Ф. П. Земскова из 244-го бомбардировочного авиационного полка. Производя разведку по дорогам Тула-Орел-Белев, он был атакован пятью истребителями Ме-109ф. В неравном бою экипаж героически отбивался и сбил два самолета противника, остальные три подожгли самолет, ранив штурмана и стрелка-радиста. Горящий самолет Земсков посадил на территории занятой противником и 12 километров нес своих боевых товарищей, доставив их в госпиталь.

     Кроме того, зенитчики ПВО Москвы, израсходовав 3.773 снаряда, заявили, что уничтожили 3 вражеских самолета. Армейские зенитчики тоже немало постреляли. Например, один самолет был сбит расчетом зенитного орудия сержанта Н. Д. Извекова из 21-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона 21-й танковой бригады Калининского фронта.

     Всего, как сообщило Совинформбюро, только воинами противовоздушной обороны Москвы, в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии было сбито 47 фашистских самолетов, а потери авиации ПВО Москвы составили всего три летчика. 

     В действительности же, истребители ПВО понесли очень тяжелые потери:

     1. МиГ-3 зав. номер 5063 был сбит в бою в районе Боровска, летчик 28-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Г. Ф. Монастырский погиб.

     2. МиГ-3 зав. номер 4492 был сбит в бою в районе Истры, летчик 120-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Н. У. Стунжас пропал без вести.

     3. МиГ-3 был сбит в бою в районе Истры, летчик 120-го истребительного авиационного полка младший лейтенант И. Ф. Малолетко получил ранения.

     4. МиГ-3 зав. номер 4198 во время боя был сбит своей зенитной артиллерией в районе Тулы, летчик 171-го истребительного авиационного полка младший лейтенант В. Ф. Апухтин  произвел вынужденную посадку на линии фронта, сжег самолет и благополучно вернулся в часть.

     5. МиГ-3 зав. номер 4588 был сбит в бою и упал на вражеской территории в районе Ясной Поляны под Тулой, летчик 171-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Н. И. Долгих погиб.

     6. МиГ-3 зав. номер 5167 был сбит в районе Тулы, летчик 171-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Л. С. Крючков произвел вынужденную посадку на вражеской территории, сжег самолет и, 1 ноября перейдя линию фронта, благополучно вернулся в часть.

     7. МиГ-3 зав. номер 5166 был сбит в районе Тулы своей зенитной артиллерией, летчик 171-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Г. Н. Старцев спасся на парашюте.

     8. МиГ-3 потерял управление после воздушного тарана в районе Клина, летчик 176-го истребительного авиационного полка старший лейтенант С. И. Которов спасся на парашюте.

     9. МиГ-3 был сбит в бою в районе Клина, неизвестный летчик 176-го истребительного авиационного полка спасся.

     10. МиГ-3 зав. номер 4141 был сбит в районе аэродрома Барыково под Тулой, летчик 423-го истребительного авиационного полка младший лейтенант А. С. Денисенко погиб.

     11. МиГ-3 зав. номер 3409 был сбит и сгорел в районе аэродрома Волынцево под Тулой, летчик 423-го истребительного авиационного полка младший лейтенант В. И. Довгий погиб.

     12. МиГ-3 зав. номер 5064 был сбит в районе Щекино под Тулой, летчик 423-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Н. Г. Заболотный погиб.

     13. МиГ-3 не вернулся из полета в район Малоярославца, летчик 565-го истребительного авиационного полка лейтенант Я. Е. Лемешкин пропал без вести и, как выяснилось позже, попал в плен.

     14. МиГ-3 не вернулся из полета в район Малоярославца, летчик 565-го истребительного авиационного полка сержант А. А. Серов пропал без вести.

     15. МиГ-3 был сбит в бою, летчик 16-го истребительного авиационного полка лейтенант И. Н. Заболотный спасся на парашюте.

     16. Данных нет.

     Всего в тот день авиация ПВО потеряла 16 истребителей, причем, два МиГ-3 были сбиты своей же зенитной артиллерией. Одиннадцать летчиков были убиты или пропали без вести, в том числе старший политрук П. П. Семергин и Н. В. Чеботарев, которые погибли на аэродроме Волынцево во время налета немецкой авиации. 

     Ещё шесть истребителей потеряла фронтовая авиация, погибли младшие лейтенанты И. А. Гусев, В. М. Поцулло и другие. 

     Итого, общие потери ПВО Москвы и фронтовой авиации составили 22 самолета-истребителя. Огромные потери! Но даже такой ценой сталинские соколы не смогли предотвратить бомбардировки Москвы и других подмосковных городов и объектов. Вот лишь некоторые, далеко не полные, сведения о результатах налетов немецкой авиации:

     В ночь на 29 октября 32 самолета совершили налет на Москву. Одна из бомб попала в крыло резервного здания Генштаба на улице Кирова, была разрушена столовая, погибли 3 водителя, ранены 15 офицеров Генштаба…
     В ночь на 29 октября на станции Бежецк севернее Москвы был разбомблен санитарный поезд, вокзал, водокачка, несколько домов на улице Краснослободской, погибло много раненых, пассажиров, железнодорожных рабочих…
     Днем на Клин было сброшено около 60 бомб, возникли пожары на ситценабивной фабрике и на складе военного снаряжения, горели также другие склады, жилые дома, магазины, поврежден стекольный завод, разрушено 25 домов, погибло много людей, стоявших в очередях у магазинов, а всего в городе было убито и ранено 250 человек…
     При налете на Серпухов возникли массовые пожары…
     В 16 часов около 40 самолетов бомбили Волоховский поселок Тулы и сам город, вызвав два крупных пожара четырехэтажного производственного корпуса станкостроительного завода и складов с боеприпасами на Казанской набережной…
     На пригород Тулы произвели налет 12 самолетов Ме-110…
     При налете на Ясную Поляну под Тулой разрушены 2 жилых дома…
     Подверглась налету железнодорожная станция Рыбное северо-западнее Рязани…
     В 18 часов 15 минут попаданием одной бомбы вызваны большие разрушения и пожар в одном из корпусов ЦК ВКП(б) на Старой площади с жертвами среди партийных работников и посетителей (среди прочих погиб и видный советский драматург А. Н. Анфиногенов).  Из состава караула ранено 7 красноармейцев и 1 младший командир 3-го мотострелкового полка…    
     В 19 часов 22 минуты одна 500 килограммовая фугасная бомба попала в Кремлевский Арсенал, вызвав большие жертвы и разрушения. По трагическому стечению обстоятельств, как раз в это время там происходило построение солдат, в которое угодила бомба: погиб 41 человек, пропало без вести 4 человека, ранен 101 человек. Взрывом этой же бомбы были уничтожены 2 грузовика ЗИС-5, 1 пикап, 1 мотоцикл, разрушены мастерские, общежитие и другие объекты…
     Взрыв 200-килограммовой фугасной бомбы причинил серьезные повреждения Аудиторному корпусу Государственного Университета, библиотеке и другим зданиям на Моховой улице...
     В результате бомбардировок были повреждены Манеж, здание научной библиотеки им. А. М. Горького, флигель Курского вокзала, здания на Фрунзенской набережной, кинотеатр «Художественный», здания на Петровке,  на  улицах Горького, Дзержинского, в Мерзляковском, Старо-Конюшенном переулках, погибло много людей, многие были ранены… 
     В деревне Одинцово разрывом авиабомбы убит -1, ранено 7 младших командиров и бойцов 165-го полка НКВД…
     Всего 28 октября 1941 года бомбардировщики 2-го Воздушного флота Люфтваффе произвели 429 боевых вылетов и нанесли множество ударов по объектам Подмосковья, в том числе 59 самолетов бомбили Москву.

     Как обычно в годы войны, истинные результаты драматических сражений в небе Москвы узнало тогда только высшее руководство. Народу же в сообщении Совинформбюро, было объявлено о большой победе советской авиации под Москвой, причем, как мы уже знаем, было сказано, что наши собственные потери составили всего 3 летчика, а потери фашистов – 47 самолетов. Разумеется, потери Люфтваффе были слишком завышены. Каковы же они были на самом деле? Некоторые современные исследователи утверждают, что немцы потеряли 20 самолетов, другие говорят о 12 потерянных самолетах. Но, щадя самолюбие и патриотические чувства народа, никто из исследователей не разъясняет тому же народу, что в число потерь «по-немецки» входят не только полностью утраченные, но и поврежденные самолеты, причем не все они были потеряны в районе Москвы от действий нашей авиации и зенитной артиллерии.

     Если же скрупулезно уточнить список потерь по данным немецких документов то можно убедиться, что, общие потери 2-го Воздушного флота Люфтваффе, действовавшего под Москвой, составили всего 11 самолетов. Но и эта цифра не отражает реальность, так как больше половины самолетов было потеряно не по боевым причинам:

     1. He 111 H-6 W.Nr. 4491 III./KG.26
Разбит на 100% в результате случайного столкновения с землей на аэродроме Сеща, примерно в 200 км от линии фронта.

     2. Ju 88 D-2 W.Nr. 0826 1.(F)/22
Разбит на 100% по неустановленным причинам в районе Смоленска, примерно в 300 км от линии фронта.

     3. Hs 126 B-1 W.Nr. 4344 7.(H)/12
Разбит на 80% и фактически уничтожен в результате аварийной посадки в районе Колодни, в нескольких километрах восточнее Смоленска, примерно в 300 км от линии фронта.

     4. Hs 126 B-1 W.Nr. 3317 7.(H)/13
Разбит на 70% и фактически уничтожен в результате вынужденной посадки на аэродром Юхнов, примерно в 120 км от линии фронта.
    
     5. Bf 109 F-2 W.Nr. 9218 I./JG.51
Поврежден на 40% в результате вынужденной посадке из-за отказа мотора в районе Медыни, примерно в 80 км от линии фронта.

     6. Ju 88 A-4 W.Nr. 1414 I./KG.3
Поврежден на 30% во время рулежки по аэродрому Шаталово, примерно в 300 км от линии фронта.

     7. Ju 88 A-5 W.Nr. 2271 Stab/KG.76
Поврежден на 20% по техническим причинам в районе Орши, примерно в 400 км от линии фронта.

     Конечно, можно предположить, что какой-то из этих самолетов мог получить повреждения при налете на Москву, а затем потерпеть аварию уже глубоко в тылу. Но, в таком случае, можно также предположить, что наш транспортный самолет ПС-84 подполковника Н. Б. Фегервари, перевозивший 17 сотрудников Наркомата авиационной промышленности из Москвы в Куйбышев, получил какие-то  повреждения ещё в Москве, во время налета немецкой авиации, а затем в 16 часов 20 минут потерпел катастрофу уже за Пензой. В общем, не будем гадать, тем более, что это не изменит общей картины. 

     Продолжим, однако, разбор причин потерь немецкой авиации. Как оказывается, в результате боевых действий было потеряно всего четыре самолета:

     1. He 111 H-6 W.Nr. 4386 II./KG.53
     Не вернулся из боевого вылета в район Серпухова. Экипаж в составе лейтенанта Дитриха Тюме, ефрейтора Гельмута Хандлоса, ефрейтора Герберта Зиринга, фельдфебеля Вильгельма Куфельда и ефрейтора Альфреда Ноймана погиб.  С большой долей вероятности, можно предположить, что этот Хе-111 был сбит в районе Серпухова звеном истребителей МиГ-3 в составе летчиков младших лейтенантов П. Г. Жидкова, М. В. Кадникова и Плаксина из 445-го истребительного авиационного полка, или в районе Наро-Фоминска младшим лейтенантом Н. Е. Тараканчиковым из 34-го истребительного авиационного полка.

     2. Bf 110 E-3 W.Nr. 4102 3./ZG.26
     Потерян на 100% во время боевого вылета в районе Пленицыно (северо-западнее Волоколамска). Пилот унтер-офицер Эрнст Мюллер погиб, радист ефрейтор Альфонс Штиль ранен. С большой долей вероятности, можно предположить, что этот Ме-110 был сбит пилотом истребителя МиГ-3 старшим лейтенантом Ф. С. Чуйкиным из 27-го истребительного авиационного полка, который заявил о своей победе примерно в этом же районе (в районе Высоковское севернее Волоколамска).

     3. Hs 126 W.Nr. 4302 2.(H)/23
     Поврежден на 70% и фактически уничтожен огнем полевой артиллерии на аэродроме Калинин.
С большой долей вероятности, можно предположить, что этот Хш-126 был уничтожен огнем дальнобойной батареи под командованием лейтенанта Беликова.

     4. Hs 126 B W.Nr. 4339 3.(H)/12
     Поврежден на 40% в воздушном бою в районе Волокаламска. Штурман обер-фельдфебель Хандверк ранен. С большой долей вероятности, можно предположить, что этот Хш-126 был подбит в районе Теряевой Слободы (северо-восточнее Волокаламска) звеном истребителей МиГ-3 в составе летчиков младших лейтенантов В. Г. Иванова, Б. М. Шутова и ещё одного летчика из 27-го истребительного авиационного полка.   

     Как видим, из этих четырех самолетов один был уничтожен армейскими артиллеристами. И только три самолета были потеряны в результате атак советских истребителей, причем один из них был лишь подбит, а полностью уничтожено было всего два самолета. Кстати, о протараненных Которовым и Ковзаном самолетах Ю-88 и Ме-110 в немецких документах никаких упоминаний нет, хотя, как было сказано, тараненный Которовым самолет «вместе с экипажем упал в окраинную улицу г. Клин», а таран Ковзана и гибель немецкого экипажа был подтвержден начальником НКВД г. Зарайска лейтенантом Госбезопасности тов. Дерюжниным.

     Напомним, что общие потери советской истребительной авиации ПВО и фронтовой авиации составили 22 истребителя. Кроме того, многие истребители получили повреждения, но о них мы говорить не будем. Не будем разбираться и с потерями фронтовой авиации в бомбардировщиках, разведчиках и самолетах других типов, так как для нас важны исключительно потери истребителей.

     Поскольку у нас нет точных данных по действиям истребителей фронтовой авиации, подведем итог только по действиям ПВО Москвы. Итак, расстреляв 3.773 зенитных снаряда, произведя 663 вылета, потеряв 16 истребителей и не сумев полностью прикрыть охраняемую зону, система ПВО смогла сбить всего 2 (!) вражеских самолета.

     И это притом, что для борьбы с врагом в системе противовоздушной обороны Москвы в конце октября 1941 года сил было более чем предостаточно: до 700 истребителей, 759 зенитных орудий среднего калибра, 352 зенитных орудия малого калибра, 643 зенитных пулемёта, 763 прожекторные установки и другие средства.

     Подчеркнем, что таким количеством сил и средств ПВО не прикрывалась тогда ни одна другая столица Европы. Тем не менее, немецким летчикам удавалось не только успешно прорываться к намеченным целям и наносить существенный урон, но и сводить свои  потери к минимуму.

     В который раз мы убеждаемся в простой истине, что для того, чтобы побеждать, одного героизма и превосходства в силах мало. Героизм, особенно массовый, безусловно, нужен. Но, думается, в первую очередь важнее, всё-таки, умение, а этого-то как раз и не хватало «сталинским соколам». Не только летчикам-истребителям, но и зенитчикам, а также бойцам и командирам других родов войск.   

     В свете событий последних лет, когда находится всё больше желающих побряцать оружием, с каждым годом всё актуальнее становится проблема повышения боеспособности Вооруженных Сил. Необходимо постоянно изучать трагический опыт и ошибки прошлой войны, с целью недопущения их снова. Чтобы высокоэффективный массовый профессионализм стал действенной альтернативой отдельным актам самопожертвования.