1. 3 В поезде

   Если Владимир Андреевич спал на спине, то храпел. Впрочем, лёжа на боку - тоже храпел. Он храпел и на животе.
   Однажды ехал в поезде, и досталось верхнее место. Не умещаясь большим телом на мизерной площади, он, спя, свешивался в стороны, и голова его тоже свешивалась. Если бы эти времена заметил скульптор, то без труда бы вылепил что-нибудь заслуживающее. Но скульптора в поезде не ехало, а остальные, не специалисты, смотрели без интереса.
   Владимир Андреевич и здесь не изменил своей природе. Он храпел так, что не спали в соседних купе, в соседних вагонах, а на больших станциях просыпались-плакали дети в комнатах матери и ребёнка.
   Что ему снилось в ту ночь, потом вспомнить не мог, память словно отшибло. Из тонкого мира в действительность проникло лишь движение, необходимое сценарию сна. Значимое там, здесь осталось тайной, а в поезде на второй полке плацкартного вагона трансформировалось в поворот со спины на бок. Сначала была выбрана неопасная сторона - прочная перегородка легко выдержала задумчивое стремление изменить планировку вагона. Беря реванш, сделал неуместную попытку в другую сторону. Удалось, хотя назвать это удачей я бы не решился.
   По дороге на пол он сломал складной столик, вылил на себя стакан остывшего чая, разорвал надвое чужое полотенце, исцарапал оконное стекло и разбил собственные очки, которые пытались уцелеть под подушкой. Никто, кроме Владимира Андреевича, не спал, поэтому всеобщий испуг произошёл раньше самого события. Все были в ужасе, а наш герой даже не проснулся. Тишина длилась самое незаметное время, и храп продолжился с той же ноты.
   Он лежал в узком проходе, устремлённый в неизведанное, обняв сильной рукой женскую туфельку 42-го размера. Остальное, того же размера, подпирало щёку, острый каблук казался высунутым клыком, и сам мужчина стал похожим на морское животное, выброшенное на берег неосторожной волной.
   А женщина смотрела на него со своей верхней полки почти с любовью, вздыхая и завидуя своей обуви.