Девушка под дождём

Ах, эти шальные девяностые годы! Прошло столько времени, но они до сих пор вспоминаются, как что-то очень особенное из нашей жизни…
Частенько возвращаюсь в памяти к тем многим событиям, которые казались тогда мне необычными, но были всё же реальными. Вот и сейчас, вспомнился один приграничный, довольно оживлённый городок, через который нам приходилось часто проезжать в Финляндию и обратно в Питер, где мы с семьёй жили в начале девяностых годов.
А вспоминаю я часто... о Выборге. Зимой он был почти всегда с грязным снегом и, плохо прочищенными от снега и льда, дорогами. Летом Выборг в пышной зелени, очень приветливый, с морским ветерком, и довольно чистый городок. А весна вносила оживление среди городских улочек, по которым весело, словно соревнуясь, бежали ручейки… Прилетевшие с зимовки птицы, неустанно щебетали среди распустившейся листвы и крутились в своих ежедневных, весенних заботах. Осень придавала этому городу свою прелесть разноцветной и, шуршащей под ногами листвой. А многие деревья и кустарники были очаровательно наряжены в разные оттенки багрянца… Мне нравился этот город, который принадлежал когда-то Швеции и Финляндии.

Я вспоминаю один случай... Тогда было начало осени, сентябрь был ещё тёплым. Но в тот день солнышко, ласково пригревавшее нас у гостиницы «Дружба», к вечеру вдруг скрылось за набежавшие тучи. Чувствовалось, что скоро заморосит дождь…
В те времена Выборг славился тем, что туда приезжало много туристов из разных стран. Там же временно обитали и были проездом многие финские водители многотоннажных грузовых автомобилей и лесовозов, а так же многочисленные финские предприниматели, которые искали выход на российский рынок…
Там было то, за что любила Выборг именно я -  это отличный рынок, куда с товарами и продуктами съезжались торговцы почти отовсюду из Ленинградской области, из Украины и Белоруссии.
Я до сих пор храню льняные скатерти, полотенца и передники, которые купила у белорусов. Тогда у нас в ходу была ещё денежная единица Финляндии - марка. Пацаны на рынке то и дело бегали от прилавка к прилавку… А, если замечали, что покупатель - финн, то подбегали и весело просили:
- Финик, а финик, дай марку! Чё тебе стоит-то дать одну марку?!
Некоторые, из более шустрых мальчишек, умели говорить несколько финских фраз, тем самым вызывая улыбку и симпатию у зажиточных финнов. Конечно же, они давали марку, и не одну!
Днём мы прошлись по рынку, купили кое-какие товары для дома. А к вечеру пошёл дождь, и мы после встречи с нашим клиентом, отправились домой - в Питер.

Не люблю ездить в дождь при дальней дороге, но надо было возвращаться домой, поскольку на завтра была договорённость встретиться в порту с представителем одной российской фирмы.
Мы с мужем сели в наш легковой автомобиль «Вольво» и поехали домой, оставляя дождливый Выборг позади нас.
Мой муж очень любит русские песни! Особенно ему нравятся песни в исполнение Надежды Кадышевой. У нас в дороге были всегда кассеты с её песнями. Да и сама я - любительница творчества Кадышевой, поэтому весь путь, что нам предстояло проехать, мы решили слушать заливистые русские песни в её исполнении.

Дождь усиливался, а машин, как назло, по встречке ехало много…
Да и позади нас, иногда обгоняя, по скользкому от дождя асфальту, во весь упор, мчались легковые автомобили. Проехали километров пятьдесят от Выборга, как внезапно, в метрах пятнадцати перед машиной, выбежала на дорогу молодая девушка, лет восемнадцати - двадцати. Она отчаянно махала руками и что-то кричала в нашу сторону… Мой муж очень хороший и опытный водитель со стажем, но и ему стоило усилий справиться с управлением автомобиля, чтобы не наехать на эту девушку, а самим не угодить в кювет при таком дожде.
Когда машина, наконец-то, остановилась, девушка была почти у самого капота. А я, от всего набежавшего страха и волнения, автоматически открыв боковое стекло, закричала на неё изо всех сил:
- Вы, что - ненормальная, или Вам жить надоело?! Зачем Вы выбежали на дорогу, ведь машины идут почти сплошным потоком?! Вы же видите, что при таком дожде и на скорости, невозможно остановить машину сразу?! Или совсем уже ума нет?!
Девушка сразу же, как увидела, что я опустила стекло и стала на неё кричать, подбежала к двери и завопила плачущим и, дрожащим от холода, голосом:
- Женщина, миленькая, прошу Вас, не кричите! Возьмите меня с собой, я вся промокла и мне очень холодно! Меня никто не хотел брать… Я вся уже околела… Прошу Вас, женщина…!
Только тут я заметила, что девушка была совершенно мокрая, а одежды на ней было всего-то: коротенькая джинсовая юбочка, колготки в сеточку, да летняя кофточка  чёрного цвета в белый горошек, с глубоким вырезом на груди. Всё… Больше на ней ничего не было, она была даже босиком, без туфлей! Её длинные волосы прилипли к кофточке, а чёлка была на лбу, словно приклеенная. Кофточка так прилипла к телу, что маленькая, заострённая грудь без бюстгалтера, была насквозь видна под промокшей, тонкой тканью. Вся косметика сбегала тёмными ручьями по лицу, и она старалась вытереть её мокрой рукой. От дождя и холода она дрожала, как осиновый лист, а голос прерывался, и сквозь слёзы, она причитала и просила довезти её до мотеля «Ольгино».

Увидев всю эту картину, мы с мужем быстро приказали ей сесть на заднее сиденье. Я достала наше махровое полотенце из дорожного чемодана, вытащила оттуда какую-то из своих футболок, длинную юбку, свои чистые трусики и тёплый свитер, который у меня был всегда в запасе на всякий случай. В приказном порядке, будто это была моя дочь, уже не называя её на Вы, я велела ей снять всю свою одежду и положить в полиэтиленовый пакет. Затем я подала ей полотенце и велела насухо вытереться, высушить волосы, а всю мою одежду надеть на себя. Девушка выполнила всё без всяких возражений, только изредка посматривала на меня, а потом проговорила чуть хриплым голосом:
- Вы, как моя мама… та тоже всегда командует, но очень меня любит.
- Ладно, ладно, одевайся быстрее, да ноги в байковое одеялко заверни, согреешься скоро! А на месте твоей мамы - я бы тебя ещё отшлёпала, не посмотрела бы, что взрослая уже… Кидается на машины… И как ты вообще на трассе оказалась в такую погоду и в темноте?! - я, действительно ворчала на неё недовольно, словно была её мать.
- Да я ещё… несовершеннолетняя, мне только семнадцать будет в ноябре! - услышала я в ответ на своё ворчание.
- Боже правый, ну и девки нынче пошли! - воскликнула я, доставая байковое одеяло из сумки.
- А рассказать-то не хочешь, что ты в такое позднее время, одна и в таком одеянии, словно на пляж собралась, делала на трассе? Осень на дворе уже, дурочка! Вот тебе подушка, устраивайся и поспи немного!
Мои тапочки малого размера ей не подошли. В машине было тепло и она улеглась на заднем сиденьи, положив под голову подушку. Муж достал из сумки бутылку коньяка, откупорил её и налил немного в стаканчик, чтобы она выпила и согрелась…

До мотеля «Ольгино» было ещё ехать и ехать… Постепенно трасса стала пустеть, лишь изредка проезжавшие мимо машины, уже не тревожили меня. Стало намного спокойнее ехать, и я включила снова песни Кадышевой… Зазвучала грустная песня: «Напилася я пьяной, не дойду я до дому…»
- Эту песню моя мама любит, - услышала я позади себя.
Девушка уже сидела, спать ей, видно, не хотелось.
- Как тебя зовут-то, я в этой всей канители и не спросила твоё имя? - задала я вопрос девушке.
Та немного помолчала и ответила:
- Селена... меня зовут.
- Надо ж, какое имя-то симпатичное, мама что ли дала его?
- Ага, она… А бабушка была против, Дарьей хотела назвать.
- А отец, что, или сына ждал? - спросила я её.
- А отца-то и не было… мама с каким-то вербованным встречалась, он из Молдавии был. Но как узнал, что мама меня ждёт, так и слинял отсюда… А мама меня родила, и ему не сообщила об этом. Бабушка тогда сказала, что и без такого «отца» вырастим одну-то девчонку.
- Так ты из Ольгино, что ли? - поинтересовалась я.
- Оттуда… Недалеко от мотеля живём. Вы мне там остановите, мне надо ещё свои вещи забрать у одного финна из машины.
Я чуть не поперхнулась от её слов, как услышала такое. В этот момент захотелось пить и я взяла бутылку минеральной воды, чтоб глотнуть пару глотков.
- А что там твои вещи делают, ты что, с финном ехала в машине, откуда?! - удивлённо спросила я.

Мой муж, услышав это, глянул на меня, словно говоря мне: «Всё понятно с этой девицей!»
Мне стало как-то не по себе от её слов…
Она помолчала и сказала:
- В Выборге я с ним была, пару дней всего… А обратно поехали, разругались в « пух и прах»! Он меня и высадил из машины, оставил на трассе, мол, ничего - кто-нибудь подберёт! Только я не успела свои вещи забрать из машины, даже туфли и плащ, как он захлопнул дверь и уехал. Я там голосовала, но никто не хотел меня брать, все только мимо проезжали… А я потом... гляжу - машина с финскими номерами едет, вот и выбежала на дорогу, не могла больше дождь и холод терпеть, да и босиком была. Теперь, наверное, заболею… Но ничего, мама и бабушка вылечат! У нас мёд есть свой, бабушка пчёл держит. И малинового варенья сейгод много наварили.
- Селена, ты хоть имя-то этого финна знаешь? Какая у него машина?
- Лесовоз, «Скания», хорошая машина - со спальником, мы вдвоём там отлично поместились! Он на финскую пилораму в Выборге лес возит…
Мы с мужем переглянулись - почти догадались, кто это.
- Ну, а зовут-то как его? - нетерпеливо спросила я девушку.
- А зовут его Ханну, фамилию я не умею произносить, больно уж мудрёная…
Наши догадки с мужем подтвердились. Ну, паразит, развлекаться сюда приехал, а не работать?! Это он два дня, пока мы были в Финляндии по делам фирмы, здесь малолеток развлекал?!
- Скоро уже в Ольгино приедем, я сама с ним сначала поговорю, - сказала я Селене.

Мы с мужем знали, в каком номере мотеля он поселился. Я уже загодя знала, что разговор с ним будет неприятным по всем пунктам.
Селена притихла на несколько минут, потом спросила:
- А он, что - ваш работник?! В вашей фирме что-ли работает? А мне-то, « лапшу на уши вешал» , что это, мол, его машина, и у него своя фирма… Вот гад-то…! А я ещё хотела с ним переспать, да только не успела, разругались… Он мне обещал сто марок дать, если я с ним в Выборг съезжу! Сволочь, надул меня! - девушка негодовала.
- Ладно, Селена, всё выяснится… Если он обещал тебе эти сто марок, получишь их! - пообещала я девушке.
Девушка ещё долго возмущалась, а когда приехали к мотелю, немного успокоилась.
Припарковавшись почти у входа, увидели, что «Скания» стояла в метрах тридцати от нас. Муж пошёл на разговор с Ханну, а я, сказав, что финн принесёт ключи от машины и, Селена сможет забрать свои вещи оттуда, вышла из машины немного размяться. Дождь уже стих, но воздух был довольно влажным. Сентябрь, а всё равно ещё порой теплом дышит…

Вскоре появились муж и Ханну. Ханну быстрым шагом семенил за моим мужем. Подойдя и поздоровавшись, он беглым взглядом окинул Селену и стал мне объяснять, что она сама захотела остаться там на трассе. Я коротко распорядилась, чтобы он принёс все её вещи из машины и обувь. Он быстренько побежал и вернулся с вещами девушки, подал ей туфли, и всё-таки, извинился перед ней. Селена только зло посмотрела на него и сказала мне, что она сходит в туалет, переоденется во всё своё и принесёт мне мою одежду. Мы втроём остались стоять около машины. Ханну чувствовал, что предстоит неприятный разговор, заволновался…
- Раз обещал девушке сто марок, отдай ей! - сказала я твёрдым голосом.
Ханну закивал в знак согласия головой и полез в задний карман своих джинсов, за деньгами. Вытащив из кошелька купюру в сто марок, он протянул её мне, но я категорично сказала ему:
- Нет уж, дорогой, отдашь сам и извинишься, как подобает мужчине!
Ханну смутился и извинился перед нами.
Вскоре пришла Селена, принесла мои вещи, а свои в полиэтиленовом пакете забрала из нашей машины. Ханну, извинившись перед Селеной ещё раз, предложил подкинуть её к дому со всеми её вещами на своей легковой машине, на которой приехал работать в нашу фирму. Девушка согласилась, а Ханну отдал ей сто марок. Селена поблагодарила нас, обняла меня и села в машину Ханну. Он унёс все вещи девушки в свою легковую машину, и они поехали к дому Селены.
 
А намного позже, лет через пять, Селена вышла замуж за финна, но не за Ханну, и жила в Выборге ещё четыре года со своим мужем, а потом переехала с ним в Финляндию. У них в семье двое детей. А  совсем недавно, Селена перевезла в Финляндию свою маму после смерти бабушки.
Вот такая история мне вспомнилась о тех временах, о тех далёких и лихих девяностых годах.