Мы и он

   Федор Федорович. Отец и Дед.

 Сколько себя ни помнил Федор Федорович всегда он хотел везде первым быть и это, несмотря на незначительный рост свой. А на самом-то деле, если поглубже копнуть да правде заглянуть в лицо — именно незначительный рост его и был одной из причин, точнее: причиною основной! Вон, другие-то вымахали, будто все в баскетболисты собрались, а он — он в конце стоит.
   И однажды вдруг понял он, что не должен всегда он в конце стоять;  что не ростом меряется человек. А меряется человек головой его, то есть тем, что там у нее внутри. А внутри у него не опилки же, а самые что ни на есть, мозги. И мозгов этих даже больше, чем у самого длинного из них.
   И, как только разобрался он с головой своей да с мозгами, что в ней, так тут же и начал действовать он. Ведь при росте незначительном его, голова-то была побольше, чем у длинных каких.
   Правда, поздновато прозрение пришло, не успел он в лучших учениках в школе побывать, ну, так в армию-то взяли его. Вот уж там не сплоховал он, старшиною стал взяли его. Вот уж там не сплоховал он, старшиною стал, приказы салагам раздавал, не дал задвинуть себя. С тех пор все и пошло.
   А, так как без образования никуда, то и в институт пошел, и взяли его — из армии человек: да и по комсомольской части не сплоховал, сумел проявить себя, до комсоргов дошел. И комсоргом стал, не каким-нибудь там, что зря просиживает стул свой, он на нем и не сидел-то почти, все в бегах, да в бегах, в заботах все - путевки нужным людям доставал, ни одного не обошел вниманием своим, в профкоме-то, чай, свой человек.
   А вот откуда проблема пришла, так он не думал, не гадал. Образование-то, ясно, получил, инженером по званию законным был, а тут вот казус и произошел. Для других-то этот казус даже очень серьезным стал, чуть карьеру всю людям не поломал, ну, а у него — ничего, обошлось!
   Начали тут в партию не всех принимать, с отбором стали. Раньше-то как: захотел туда — пришел, заявление написал, вот ты и член, знай на собрания ходи да взносы плати. И уж не ему ли ходить, да взносы платить, ничего для партии не пожалеет он. Знает он, умный же человек, он ей все, партии то есть, а она ему.
   А тут время и  пришло в партию идти. Вот тут-то и заковыка пошла. Решили в партии, что не всех берут, особенно тех, что интеллигенцией мнят себя. А вот как узнать интеллигент ты или еще кто. Но выход-то быстро нашли;много в той партии было умных людей. Разобрались они, что рабочий-то человек никак не может интеллигентом быть, а вот ежели — инженер, тут уж поди разберись. Ну, а чтобы не заморачиваться им, то и решили -  лучше инженеров и прочих таких с большим разбором брать.
   Вот так и попал Федор Федорович под разбор этот. Но, ничего, обошлось: как прочли весь послужной список его, так тут же он членом стал. Правда, должности-то по началу не дали ему, но и тут дослужился он. Так бы и прожил всю жизнь счастливо он, а тут опять казус другой, новый разворот начался. Но, ведь и разворот — развороту рознь! Разве ж с партией не разворачивался он?! А тут до чего дошли? Развернулись так, что и партия не нужна! Совсем было  Федор сник: и возраст не тот, и силы уже не те.
     Но и тут сумел разобраться он. Вместо партии во власть пошел — понадежнее, чем партия была. Там-то надо было на собрания ходить, часами сидеть, слушать неизвестно что, да еще взносы платить, а тут — сам получай! Хоть возьмешь, не придешь, а все равно — получай! Только Федор Федорович вовсе не такой, не станет он собрания пропускать. Как только скажут, что, мол завтра надо быть, так он сразу же: тут как тут. Не может он Думу подвести, как и партию не подводил!...                х-х-х