Откровения подростка о войне и блокаде. часть четв

                Часть четвертая.  ПЕРЕСЫЛКА

Я часто просыпаюсь в тишине
от свиста пуль и визга бомб фугасных
(А.Розенбаум)

                1. Пересылка

     Конечно после смены обстановки и какого-то реального движения - все вроде как взбодрились - и находились вдруг силы хотя бы активно если не пердвигаться  то говорить . Но не слишком большое счастье их ожидало и здесь. Как ни парадоксально - эвакопункт ленинградский -  показался им ласковей местного. Наверное все-таки там было что-то родное - он был невелик  - да и работал как-то четче - а главное - в одну сторону. Так или иначе - с пребыванием на нем не было связано никаких отрицательных эмоций - даже наоборот - по понятным причинам - ведь брезжила какая-то положительная перспектива.
 
    Этот же - новый местный - на другом берегу Ладоги - был суров могуч и он как бы дышал - постоянно к нему подъезжали повозки и машины - ходили люди. Даже издалека без труда можно было отличить местного представителя от "гостя" - и разумеется по походке (если последний конечно вообще как-то передвигался).
   Сооружение это было типичным созданием зодчих ГУЛАГа - и представляло из себя длинный  деревянный барак с двумя дверьми и без окон совершенно (остекление было слишком дорого по тем временам). Слава Богу что был он хоть с деревянным полом - и без щелей и в нем и в стенах - и суровому ладожскому ветру там не было места - он туда заглядывал только когда открывались обе двери сразу. Нар никаких не было вообще - и все в буквальном смысле валялись на полу - как на непонятном засекреченном складе - напоминая тюки с каким-то жутким обмундированием.
   Стояло там несколько солидных печек-"буржуек" - правда они почти не нагревали эту огромную массу воздуха заключеную под сей кровлей - разве что обеспечивали конвекционные движения - и таким образом как-то вентилировали помещение. И чем они всем ну очень нравились - так это за то что тут  можно было разогреть еду или вскипятить воду.

   Алгоритм их жизни был таков же как и дома и - "курортный" - ели пили спали. Правда если в городе они ожидали смерти - то здесь уже надеялись на лучшее. Они часто просыпались именно от тишины. Не сразу поняв где находятся -  оглядывались с недоумением и удивлялись - чего это вдруг ничего не завывает не гремит и не рушится? И где стук зениток? И где цокот метронома который на всех действовал по-разному - одних успокаивал и даже усыплял - других же сводил с ума как китайская пытка при которой капают водой на темячко?

                --------

                2. Лагерь смерти

Если это путь к Лучшему, то нам не уйти от того, чтобы как следует разглядеть Худшее.
(Томас Гарди)

    Как бы ни были они закалены морально - но в городе - лежа по своим квартирам - они все-таки как оказалось меньше видели ледяной динамики смерти - здесь же нагляделись вволю. Многих уцелевших и переправившихся на Большую землю людей  смерть "по-накату" доставала и здесь - это делала свое дело форма необратимой дистрофии .
   Особенно ужасало горе матерей - которые вроде уже вывезли своих детишек из ада - и вдруг они умирали у них на руках. Взрослые погибали чаще - просто потому что их было больше - и к выносу их трупов привыкли быстрее. Но дети!!!
   Штабель взрослых не успевал накапливаться  и "обновлялся" довольно быстро - их тела увозили каждый день и бывало не один раз.
  Детский же был немного в отдалении - и его "чистили" реже. Не известно - может разнарядка такая была - их таким способом сортировать - может случайно так получалось - никто не знает.
   И если штабель первый начинался от земли - то детский выкладывали на своего рода стеллажик высотой в стол. Мама говорит что они там лежали как "полешки" - именно так это рисовалось ее еще частично детскому воображению.
   Но самым непереносимым было смотреть как матери выходя из барака утром - вдруг обнаруживали что их ребеночка еще не увезли - может даже у них возникала надежда что не увезли потому что он живой? Они подбегали к этому дъявольскому "жертвеннику" - тормошили их...  Потом в отчаянии падали они на колени и грозя кому-то кулаками бились головой о просоленый их слезами утоптанный снег.
   Хорошо это или плохо - но мама говорит что более страшного ей в этой жизни видеть уже ни-че-го не приходилось...

   Но многие из смертей происходили по совершенно противоположной причине - от так называемого "перекорма". Наша "доблестная" экономика обмотанаая колючей проволокой и густо обмазанная лагерной пылью замешанной на крови невинных людей - в том числе и колхозников - разумеется не могла справляться с возникшими в стране потребностями в продовольствии.    Крестьяне конечно же тянули из себя последние жилы и все отдавали фронту - но без поставок по Ленд-лизу - прямо скажем - нам повезло бы гораздо меньше. И к тем катастрофическим потерям которые мы понесли во Второй мировой  войне - прибавился бы еще не один миллион.

    И вот люди столько месяцев почти лишенные еды - уточняю - не голодающие по причине наличия малого количества еды - а именно лишенные(!) еды - вдруг начали получать ее в сравнительно большом объеме. Подчеркиваю - в сравнительно.
  Для любого голодающего в нашей стране (а голодали тогда почти все кроме вождей) - такая новая "пайка" которую увидели люди по эту сторону Ладоги - наверняка оказалась бы и  и желанной и вкусной  и может даже маловатой - но ни в коем случае не опасной!!!
   Но не для блокадника! Блокадники - это ососбый вид "питомцев". Здесь все обстояло гораздо серьезней. Тут на первом месте должно находиться предупреждение - опасно!!!
   Опасно даже было есть по нынешним меркам жидковатый перловый суп с ниточками американской тушенки. Опасно было есть "второе" из перловки и американской тушенки. Еще опасней было кушать просто американскую тушенку и яичный порошок - а так же хоть и выдаваемые малыми порциями - но твердокопченую колбасу и шоколад. Люди начинали буквально трясясь заталкивать в себя эти с позволения сказать "яства" - которые для них оказывались "ЯДствами".
   За более чем недельное пребывание в этом "санатории" - никто ни разу не увидел не только ни одного врача или медсестру - а вообще хоть какого-то завалящего пусть условного "коменданта" - который хоть как-то курировал бы состояние людей - а точнее - этого вобщем-то получалось что едва живого пошевеливающегося "груза". Было конечно в этом лагере смерти какое-то начальство руководящее погрузкой-разгрузкой - а может и учетом - а каким учетом - кто его знает.

   Поэтому со многими происходило то что в народной медицине называют "заворотом кишок". Организм попросту забывший как это надо делать - отказывался переваривать эти "камни" падающие в его желудок. А люди - обезумевшие люди - заталкивали и заталкивали в себя всю эту свалившуюся на них "благодать". Их сводили с ума прежде всего запахи - происходило то что происходит с любым голодным Божьим созданием - обоняние усиливалось неимоверно.
   Их уход из жизни был ужасен. Единственным счастьем для них оказывалось то что перед смертью они получили хоть какое-то вкусовое удовлетворение. А потом наступали страшные муки - и люди надсадно крича просили о помощи. Но даже ни один консилиум не нашел бы уже для них лекарства.
  Мама до сих пор помнит  женщину со сморщенным лицом лежавшую рядом с ними - которая умерла у нее на глазах прямо с вожделенной шоколадкой во рту...

    Тут еще раз нужно действительно отдать должное тете Соне - именно она была своего рода "карманным комендантом". Тут действительно она уже выступала не как ангел-спаситель - а наверное уже как Бог. Тут действительно была уместна фраза - "один Бог знает". Тут ведь действительно никто кроме тети Сони толком ничего не знал. Она же знала все.
   Единственное на что хватало сил у остальных - это выползти "в туалет" - оставив очередную метку на ярком снегу. Ими был обложен весь барак - и букв "мэ и жё"  поблизости как-то не наблюдалось -  а люди были настолько побиты судьбой - что о различиях по половому признаку никто и не вспоминал.               
    А для того чтоб набить снегом - именно чистым снегом "лампу Алладина" - приходилось не только стараться отходить подальше - но еще и выкапывать в огромном сугробе своего рода шахту. Мама с тетей Юлей сделали это только один раз - все остальное было на тете Соне (еще кое-как передвигалась тетя Вера - но она всегда была с сыном на руках).

   Тетя Соня приносила воду и еду - тетя Соня же её распределяла - а то что по ее мнению было "излишками" - прятала в неприступный сейф-чемодан.. Они негодовали - умоляли дать покушать - Юрик так тот вообще ужасно ругался - не по-детски матерился требуя "добавки" - но это было совершенно бесполезное занятие. Заветная "самобранка" была недосягаема - и дотронуться до нее например маме - удалось только уже в Свердловске - и то не для того чтобы покушать - там эта тема уже была не столь актуальной - а по какому-то другому поводу.
   А пока - пока "заклинанием" от нее владела только их "ключница" - она строго вела учет "калорий" - и таким образом на этом этапе спасла жизнь всем восьмерым. 
   Ведь конвейер смерти вокруг казалось не только не останавливался - а наоборот набирал ход. Пустые места в бараке занимали вновь прибывшие - и очень часто это было совсем не надолго...
........................................
                ------------