медведи

               
  Первые рассказы - предупреждения про медведей я услышал в 7 летнем возрасте в Усть – Цильме  от нашей бабушки. Каждый раз, когда мы с двоюродными братьями собирались  бежать в направлении леса, она предупреждала нас, чтобы мы не приближались к малиннику, в котором косолапый любитель до малины пугает девок и  детей. В том, что медведи опасны, не только в малиннике,  через пару лет мы с двоюродным братом Леонидом, который был на 3 года старше меня, убедились, обнаружив свою сеть на берегу с огромной дырой, и медвежьи следы рядом с ней. Этой сетью мы  ловили карасей в озере за Печорой. Из рассказов более опытных рыбаков  узнали, что если мишка прознал про нашу сеть, то можем ее тут больше не ставить. Он снова придет, до сети доплывет, рыбу из сети выдерет и слопает ее вместе с добрым куском сети.
  Медведи в последующие годы посещали не только малинники и озера в окрестностях Усть – Цильмы, но и бродили по лесотундре в непосредственной близости от заполярного Нарьян – Мара. На что мне и  12 летней дочке Оле, прилетевшим  туда в отпуск, указала шкура медведя, используемая моим старшим братом Иваном в качестве ковра перед диваном.   
В ответ на вопрос племянницы: «Дядя Ваня, откуда она у вас?», брат  рассказал Оле о своем хобби. На основе его рассказа, в главе «Брат Иван»  я написал:

В последующие годы все свободное от спортивной деятельности время он проводил  в построенной для этих целей избушке. Когда Иван приобрёл снегоход «Буран», он построил избушку и баню в живописном сосновом бору на берегу Русской речки. Летом добирался туда на лодке по Городецкому шару мимо Пустозерска и деревни Устье, а далее — несколько часов пешком, преодолевая две водные преграды, где  у него  были спрятаны резиновые лодки.
Изба стояла на четырёх двухсотлитровых железных бочках. На стене, рядом с входом, красовался автограф, оставленный царём северного леса — медведем. В первое его посещение хозяина дома не оказалось. Разгневанный его отсутствием,  медведь не только оставил на стене дома след своей огромной когтистой лапы, но и перевернул всё внутри избы, в том числе тяжеленную печь, сваренную из пятимиллиметрового железа и обложенную кирпичом. Миша слопал все припасы хозяина, разжевав и выплюнув, словно ириски  в обёртке, банки тушёнки, сгущённого молока и заодно — металлическую банку бездымного пороха.
Второй раз медведь наведался уже тёмной осенней ночью в присутствии хозяина, которого от пасти разъяренного зверя защитил верный пес Ярик и ружьё, заряженное двумя патронами. Шкура этого миши много лет использовалась Иваном в качестве ковра перед диваном. 
Вторым, достаточно редким, даже для жителей Нарьян-Мара, охотничьим трофеем Ивана была шкура росомахи. За шапку из неё на улицах Москвы ему предлагали, ну, очень большие, деньги.
   Оля не только обликом, но и увлечением природой, подтверждает, что из рода Чупровых. Она это подтвердила тем, что, наслушавшись  рассказов, стала просить дядю свозить нас на его избу, чтобы собственными глазами увидеть автографы косолапого миши.  Я тоже был не прочь навестить знакомые с детства места.
 Через пару дней Иван загрузил нас в свой катер «Прогресс» и мы понеслись мимо деревни Тельвиски в сторону Бабьяго моря (большого, но мелкого озера). Преодолев мели Бабьяго моря, по Городецкому шару добрались до Городецкого озера и взяли курс на городище славного в прошлом Пустозерска. Пристав к берегу, осмотрели то, что от него осталось – несколько могильных крестов, а также вновь установленные памятные знаки. Показали Оле  предполагаемое место расположения ямы, в которой были преданы огню неистовый Аввакум со товарищи.  Обнаружив на берегу  выбеленные  временем человеческие кости, исследовали, откуда они тут берутся. И пришли к неутешительному заключению, что озеро уже смыло часть городища.
После чего переехали озеро, чтобы в магазине деревеньки Устье пополнить свой продовольственный запас сгущенкой и пряниками, и продолжили свое плавание по каким то только Ивану известным шаркам, т.е. протокам.    А далее, как написал уже выше,  —  «брели за братом несколько часов пешком, преодолевая две водные преграды, где  у него  были спрятаны резиновые лодки.»
В избе Ивана на дочку особое впечатление произвели остатки от пиршества миши, которые он разжевал и выплюнул, «словно ириски  в обёртке, банки тушёнки, сгущённого молока и заодно — металлическую банку бездымного пороха.»
Вечером брат сходил на озеро в километре от избы, чтобы поставить сеть. Утром, они с Олей отправились вытянуть сеть, надеясь, что в ней будет из чего сварить уху. А я по хлипкому мостику перебрался на противоположный берег речки и пошел на болото собирать морошку. В процессе сбора ее, согнутое до земли положение своего тела, периодически менял на вертикальное. Чтобы глянуть, где по больше желтеет морошки. В очередной раз, глянув по сторонам, к великому удивлению своему, заметил на другом конце болота еще одного сборщика морошки. Протерев от пота свои глаза, еще раз более пристально глянул в ту сторону и понял, что это не человек, а медведь пришел морошкой пополнить запасы своего жира на предстоящую долгую зиму. Мне тут стало не до морошки. Я быстренько вернулся в избу и, на всякий случай, затопил печь в баньке Ивана, стоящей у самого мостика, в надежде дымом из трубы отбить охоту косолапого переправляться на наш берег. Если, ему вдруг захочется это  сделать. 
Вернувшись с озера, брат с усмешкой, чтобы успокоить племянницу, произнес, шкура с  моего  «Злого духа Ямбуя» уже лежит перед моим диваном. А вокруг избы бродят только добрые мишки. Не то, что у избы Василия, бывшего одноклассника твоего отца, добавил он.  Василий в то время был занят промыслом, но не Божьим, а рыбным и охотничьим. Значительное время проводил в лесу, где у него была охотничья избушка. Покидал он ее раз или два в месяц, отправляясь в город за продуктами. С некоторых пор избу в его отсутствие стал  посещать косолапый, устраивая в ней полный разгром.  Сначала хозяин избы пытался укрепить её запоры. Не помогло. Затем устроил засаду на медведя. Сидел несколько дней в избе, не высовывая носа. Даже естественные потребности справлял в ведро. Но Миша не явился. Стоило Василию после засады уехать в город, как подлый зверь снова устроил полный разгром. Раздосадованный Вася в 20 метрах от избы вкопал в землю  в вертикальном положении два бревна и на высоте 3 м построил сторожку, надеясь, что его запахи, уносимые ветром, не будут достигать земли. После чего, укрылся в ней с ружьем, боеприпасами, недельным запасом продуктов, воды и парой ведер. Предварительно  постарался уничтожить на земле все следы своего присутствия в сторожке. Однако зверь оказался умнее его и вновь не явился. 
Вася понял, что медведь просто издевается над ним. После чего  покрыл мишу всем запасом своего лексикона. Собрал свои пожитки и вот уже более месяца не появляется в своей избе, решая, как ему быть дальше: уступить свою избу медведю или продолжать бороться с ним.На этом Иван закончил свой рассказ о приключениях Василия.
 Несколько лет тому назад в газете «Наръяна Вындер» было интервью с бывалым охотником Василием, в котором он о рассказанном выше не сказал ни слова. То ли забыл, то ли  корреспондент не захотел подмачивать репутацию  знаменитого охотника.