Правление Годгрома 1 часть

Правление Годгрома

Люди живут 200 лет.
На планете ровный, мягкий и тёплый климат.

1 часть
Годгром встаёт на престол

1 ГЛАВА

Его рождение (а, точнее, появление на свет) ознаменовалось многими интересными, можно даже сказать, значительными событиями: Во-первых, он «родился» в год Грома (Поэтому его и назвали так, Годгромом). Во-вторых, он был 7-ым по счёту «ребёнком» в своей семье (Что предполагает интересную судьбу). И, в-третьих, он «родился» с необычными способностями (колдуном), как и его дед (Реликтиус XVII).
Уже только по вышеперечисленному не трудно было догадаться, что он станет правителем, будет править людьми, как и его дед, возьмёт себе в жёны Женщину, ну и т. д.
По ханусианским меркам его можно было считать красавцем, а когда он был в виде человека, то был просто неотразим (по человеческим меркам).
Он умел добиваться своего и (скажем, забегая вперёд) добился, став правителем страны Ашроз, что на материке Чибу планеты Руэль.
Этой страной с давних пор правили ханусиане или драконы (как их иначе называли).
Так, вот, Годгром был драконом (ханусианином). Не будем забывать об этом. Его истинная сущность – сущность дракона. И сердце у него было «холодное», «каменное», жестокое, как и у всех ханусиан (драконов).
Ещё раз, забегая вперёд, скажем, что Годгром, свергнув своего деда, встанет на престол, став 2018 правителем страны Ашроз.


2 ГЛАВА

Шёл год Приливов.
Челиндэ, как обычно, услышав рано поутру зов хозяйки (своей госпожи), прибежала в её покои.
- Всё время забываю о колокольчике! – госпожа Марипа стояла посреди комнаты. Она была в пеньюаре и тапочках. – Ну же, Чели! Помоги мне переодеться. Сегодня после завтрака я собираюсь прогуляться по окрестностям, – сообщила она служанке.
- Вы хотите, чтобы я сопровождала вас, госпожа? – поинтересовалась у госпожи Марипы Челиндэ, одетая и обутая по-домашнему: в светло-коричневые юбку, кофту и сандалии.
- Ну, разумеется! Госпоже не подобает прогуливаться одной, без сопровождения... Помоги же мне переодеться и сделай причёску.
- Слушаюсь, госпожа, – служанка в знак повиновения склонила голову, а затем приступила к своим обязанностям.
(Пока Челиндэ помогает Марипе переодеться и так далее, мы немного отвлечёмся и опишем их:
Госпожа Марипа: 28 лет, красивая, слегка загорелая, среднего роста, нормального телосложения, златовласая (волосы крупными волнами, с чёлкой, чуть ниже лопаток длиной), кареглазая (глаза небольшие, зато красивые, обрамлённые длинными, пушистыми, чёрными ресницами), с тёмными бровями – тонкими дугами, прямым тонким носом, маленьким надменным ртом, лицом «треугольной» формы. Служанка Челиндэ: 22 года, миловидная, смугловатая, среднего роста, несколько худощавая, черноволосая (волосы прямые, до талии длиной; обычно заплетены в тугую косу), сероглазая (глаза большие, широко поставленные, обрамлённые густыми, чёрными ресницами), с чёрными «соболиными» бровями, немного вздёрнутым носом, улыбчивым ртом с пухлыми губами, лицом «круглой» формы)
Когда всё уже было готово.
- Ну, вот, и всё, – госпожа Марипа крутилась перед зеркалом, осматривая себя, в золотисто-коричневом кружевном платье по щиколотку длиной, золотистых туфлях-лодочках, с золотистыми серьгами-гвоздиками – бусинками в ушах. Её волосы были убраны на затылке в шишечку, которую оплетали косы; а лоб, щёки и шею девушки обрамляли кудряшки. – Пора кушать. Проводи меня в столовую, Челиндэ.


Приблизительно через час.
Марипа, одетая по-прежнему, и Челиндэ, в сиреневых сарафане и туфлях, с сиреневой лентой в косе, шли по цветущему полю.
- Странно, но... здесь всё как-то по-другому, всё иначе. Не знаю, что именно, но что-то изменилось, – говорила госпожа Марипа.
- Может, это вам только кажется, госпожа, – осторожно предположила служанка Челиндэ. – По-моему, так здесь всё по-прежнему.
- Просто ты это не чувствуешь, – госпожа даже не обиделась.
- Что именно?
- Атмосфера не та.
- В каком смысле?
- Я чувствую чьё-то присутствие. Словно за нами кто-то наблюдает... Всё. Прекратилось... Вот! Снова началось, – Марипа остановилась. Её служанка – тоже.
- Раньше не было ничего подобного, – продолжила госпожа. – Неужели ты совсем ничего не ощущаешь, Чели?! – она удивлённо посмотрела на спутницу.
- Не знаю. Я не такая, как вы, госпожа Марипа. Я более грубая и менее чувствительная. Вы чувствуете даже движение воздуха, когда мимо пролетает маленькая бабочка, – промолвила Челиндэ.
- Наверное, ты права. Я слишком чувствительная, – согласилась с ней Марипа. – Ну, ладно. Продолжим путь.
Некоторое время спустя.
- Я знаю! – Марипу неожиданно осенило. – Дело не только и не столько в этом месте.
Она продолжала идти по полю. Её служанка – тоже.
- А в чём же? – полюбопытствовала у неё Челиндэ.
- Изменилось что-то в этом мире, в нашем мире – в этой стране.
- Что? – испугалась служанка.
- Ханусиане. Всё дело в них, – госпожа нахмурила брови.
- Ханусиане всегда жили бок о бок, рядом с нами. Все люди к ним привыкли, – служанка Челиндэ сразу расслабилась и даже улыбнулась. Она не боялась ханусиан (драконов), потому что... ни разу их не видела.
- Да. Бок о бок. Можно сказать, рядом с нами, но... Тут есть одно «но». Мы ни разу не видели их в настоящем обличии, – напомнила ей госпожа Марипа, перестав хмуриться.
- Ну и? Что с того?
- Неужели ты не понимаешь, Чели?!
- Нет.
- Они всегда правили нами... Да, среди нас, людей, есть свои господа. Но истинные хозяева, наши господа – это они, ханусиане (драконы). Теперь понимаешь?
- Да, госпожа Марипа. Теперь я понимаю, – тяжело вздохнула Челиндэ. – И от этого мне становится хуже.
- В каком смысле? – снова нахмурила брови госпожа. – Тебе не нравится быть служанкой?.. Ну, конечно! Какая я глупая! Кому нравится быть служанкой! – покачала головой.
- Не в этом дело, госпожа. Я уже привыкла к тому, что я родилась и должна буду умереть служанкой, – грустно улыбнулась служанка Челиндэ. – Дело в том, что мы, люди – слуги; нет, скорее, рабы драконов.
- Это верно. Точно подмечено. Именно рабы, – согласилась с ней госпожа Марипа.
- Так, что же с ханусианами? – вернулась к прежней теме Челиндэ.
- Новый правитель. Появился новый правитель. Или скоро появится, встанет на престол. Я чувствую это, – ответила Марипа.
- Ладно. Допустим. А как же наблюдение? До этого вы чувствовали чьё-то присутствие, – вымолвила её служанка.
- Верно. Чувствовала. Не знаю, почему.
- А я знаю.
- А... – госпожа не договорила. Она проследила за рукой служанки.
Та указывала на двух людей (парней), в серых брюках, рубашках и сандалиях, появившихся неизвестно откуда.
Парни подошли к госпоже Марипе и служанке Челиндэ, которые остановились, удивлённые. Они молча схватили девушек за руки.
- Что вы хотите? Кто вы такие? Да как вы смеете! – начала, было, возмущаться госпожа.
- Молчи! – бросил ей один из незнакомцев, тот, который её схватил.
- Вы пойдёте с нами, – заявил девушкам 2-ой незнакомец.
- И всё-таки, зачем? – служанка старалась сохранять спокойствие, в отличие от своей госпожи, которая была ужасно напугана.
- Скоро узнаете, – только и ответил незнакомец, держащий её за руку. – Идём.
- Ну, идём, – Марипа всё же решила повиноваться: всё равно эти люди сильнее.
Они (все 4-ро) прошли несколько метров и вдруг... исчезли.
Марипа и Челиндэ успели заметить белую дымку, неожиданно застлавшую им глаза. И всё.
А через несколько секунд... они очутились в незнакомом помещении.


Марипа и Челиндэ огляделись. Они находились в огромном мраморном (что-то вроде мрамора) зале, потолок которого подпирали мощные колонны. Этот зал был без окон и без мебели. Только одна массивная, деревянная, позолоченная дверь, размещающаяся на одной из стен, служила украшением помещения.
- Мне здесь совсем не нравится, – заметила госпоже Марипе служанка Челиндэ.
- Мне тоже, – кивнула та. – И что дальше? – спросила потом она сопровождающих её и служанку 2-ух парней, которые уже отпустили руки девушек.
- Подождите минутку, – сказал один из них, и эти 2-ое исчезли.
- Прямо мистика какая-то! – ахнула Челиндэ.
- Точно, – подхватила Марипа.
- И долго мы будем ждать? – через несколько минут спросила неизвестно кого госпожа Марипа.
- Думаю, на этом всё, – сообщила ей служанка Челиндэ, кивнув головой на нового незнакомца, появившегося, словно из ниоткуда.
Это был молодой, красивый, слегка загорелый, высокий (относительно), широкоплечий, статный, черноволосый (волосы иссиня-чёрные, густые, волнистые, зачёсаны назад и с коротким чубом, до конца шеи длиной); с большими, красивыми, топазовыми (руэльский топаз – жёлто-зелёного цвета), обрамлёнными чёрными пушистыми ресницами, глазами; чёрными бровями «вразлёт»; прямым, тонким, несколько «острым» носом; ртом с тонкими губами, лицом в форме вытянутого «сердечка» парень. Он был одет в чёрный, блестящий, кожаный комбинезон, с короткой чёрной накидкой-балахоном с изображением тёмно-золотого, с топазовыми глазами дракона на груди; с золотым, с овальной формы топазами широким браслетом на левой руке; обут в чёрные, блестящие, кожаные полусапожки.
Незнакомец и его гости поздоровались. А затем парень улыбнулся девушкам и представился:
- Меня зовут Годгром.
- Странное имя, – прошептала Челиндэ.
Марипа только молча кивнула головой, соглашаясь со своей служанкой.
- А вас? – Годгром вопросительно посмотрел на «гостей».
- Я – госпожа Марипа, – представилась госпожа, приняв величественную позу и посмотрев на вновь появившегося сверху вниз настолько, насколько это было возможно (ведь он был выше неё).
- А я Челиндэ, – это была Чели.
- Очень хорошо, – Годгром продолжал улыбаться, разглядывая Марипу с ног до головы. (Чели, похоже, не очень-то его интересовала)
- Можно узнать: зачем мы здесь? – спросила хозяина (видимо, это был хозяин) этого дома (или замка) Марипа.
- И где мы? – прибавила Челиндэ.
- Проще ответить на второй вопрос, – парень усмехнулся. – Вы в моём замке, – ответил.
- Ну, а на первый вопрос, – госпожа вопросительно посмотрела на хозяина замка (господина Годгрома).
- Скажем так: вы у нас в гостях.
- У кого это «у нас»?
- У меня.
- Это ясно. А зачем?
- Просто я решил пригласить вас. И всё.
- Интересно же вы это сделали! Без нашего согласия, – фыркнула госпожа Марипа.
- Ну, будет вам, – улыбнулся господин Годгром. – Забудьте. Вы уже здесь. Чувствуйте себя как дома.
- Это трудно.
- Почему? – удивился Годгром.
- Здесь мрачно, слишком мрачно. Это место больше похоже на склеп, чем на дом, – Марипа поморщилась.
- Понимаю. Но это только первое впечатление. Это ощущение скоро пройдёт, уверяю вас, Марипа. Ничего, что я обращаюсь к вам так – просто по имени? Вы не против?
- Ничего. Я не против, – гостья (одна из гостей) мило улыбнулась хозяину.
- Пройдёмте в столовую. Я вас чем-нибудь угощу, – неожиданно предложил тот двум девушкам.
- Спасибо. Мы сыты, – отказалась одна из них (госпожа) за двоих.
- Что ж... Может, тогда вы не будете против того, чтобы прогуляться со мной по замку?
- Пожалуй, это было бы неплохо, – на этот раз Марипа не возражала.


Осмотрев все залы и помещения замка или, вернее, почти все, госпожа Марипа, господин Годгром и служанка Челиндэ вернулись в тот зал, с которого они начали своё путешествие.
- Ну, нам пора. Мы не можем долго задерживаться здесь, потому что мои родители будут беспокоиться, – Марипа говорила и за себя, и за свою служанку. – Спасибо за гостеприимство, господин Годгром. Но нам, действительно, пора прощаться.
- Но почему же именно надо прощаться? – Годгром улыбнулся девушке. – Может, лучше, сказать друг другу: «До свидания» или «До встречи»? По-моему, так будет гораздо лучше.
- Ладно. Как хотите, – гостья хозяина этого странного замка не спорила.
- Но как же мы уйдём отсюда? Ведь мы не знаем дороги домой, – напомнила своей госпоже Челиндэ.
- Я помогу вам в этом нелёгком деле, – успокоил девушку парень (При слове «нелёгком» он усмехнулся).
- Уж будьте так добры, – Марипа улыбнулась Годгрому самой очаровательной на свете улыбкой.
- Пожалуйста. Только скажите мне сначала: «До свидания», – попросил гостей хозяин замка.
- До свидания! – произнесли две девушки (госпожа и служанка).
- До свидания! – пожелал им парень и щёлкнул пальцами правой руки.
Марипа и Челиндэ сразу исчезли, уже не в первый раз за этот день.


Материализовались они в том же месте, где встретили загадочных и нахальных незнакомцев (слуг господина Годгрома) – на цветущей поляне.
- Теперь можно идти домой, – сказала госпоже служанка, улыбнувшись.
- Да. Идём, – госпожа ответила ей радостной улыбкой. Она была счастлива, хоть и сама не знала, почему, из-за чего, а может, и из-за кого.


3 ГЛАВА

Прошёл один прайт (месяц – по-нашему).
Первая половина дня.
Дом семьи Марипы. 1-ый этаж.
«Не стыдно подглядывать и подслушивать, госпожа?» – Челиндэ (Она говорила тихо) дотронулась до плеча Марипы, подглядывающей через замочную скважину в двери, ведущей из коридора в гостиную, где пребывали её (Марипы) родители.


Родители Марипы сидели на софе у окна, смотрящего в красивый сад, окружающий их дом, и разговаривали.
(Опишем же их: Господин Маерс (отец госпожи Марипы): 64 года, привлекательной наружности, загорелый, высокий, широкоплечий, мощный, златовласый (волосы крупными волнами, с пышным чубом, до конца шеи длиной), кареглазый (глаза большие, широко поставленные), с чёрными «соболиными» бровями, прямым тонким носом, ртом с тонкими губами, лицом «треугольной» формы, подбородок которого обрамлён золотой бородкой. Госпожа Лаверна (мать госпожи Марипы): 59 лет, красивая, слегка загорелая, среднего роста, нормального телосложения, блондинка (волосы прямые, почти до талии длиной; обычно заделаны в красивую причёску), голубоглазая (глаза небольшие, зато красивые, обрамлённые длинными, пушистыми, чёрными ресницами), с тёмными бровями – тонкими дугами, прямым носом, маленьким надменным ртом, лицом «овальной» формы)
Он был в фиолетовых костюме и полусапожках, она – в розовых платье и туфлях-лодочках.
- Я и в самом деле беспокоюсь за неё, Маерс. Она же наша дочь. И она ведёт себя очень странно. Марипа сама не своя. За этот прайт она очень изменилась, вернее, изменилось её поведение. Наша доченька стала какой-то молчаливой, задумчивой. Боги знают, о чём думает эта девушка! – видно, что госпожа Лаверна была крайне обеспокоена.
- Не бери в голову, Лави. Это тебе только кажется.
- Нет, не кажется. Я знаю свою дочь. По крайней мере, раньше знала. Теперь же я не узнаю её. С ней что-то стряслось. Я просто уверенна в этом.
Маерс взял жену за руки.
- Глупости! Что может случиться с нашей Рипочкой? Она разумная девушка. Она не позволит себе вляпаться в «историю». Она знает, что делает, родная, – мужчина пытался хоть как-то успокоить супругу.
- Теперь я в этом уже не так уверенна, как раньше, – Лаверна тяжело вздохнула. – Рипа ничего нам не рассказывает, старается отмалчиваться. Мы даже не знаем, чем занимается наша дочь весь последний прайт, дорогой мой.
- М-да. Ты меня убедила... Надо бы поговорить с ней, – Маерс отпустил руки Лаверны и встал. Он прошёлся по помещению туда-сюда. – Надо поговорить.


Марипа выпрямилась и обернулась.
- А тебе не стыдно пугать меня, Чели? – прошипела она.
- Нужно поговорить, – сообщила госпоже служанка.
- О чём? – поинтересовалась у неё та.
- О вас и о господине Годгроме, – получила такой ответ.
- Ладно. Идём в мою комнату, – Марипа взяла Челиндэ за руку.


2 этаж. Комната госпожи Марипы.
Девушки присели на диванчик у большого окна.
- Ну. Я тебя слушаю. Что ты хотела мне сказать? – госпожа вопросительно посмотрела на служанку.
- Вы влюблены в господина Годгрома? Только не надо отрицать очевидное, – Чели смотрела внимательным, немигающим взглядом на Рипу.
- Тебя это не касается. Ты моя подруга, моя служанка, а не моя мать, – фыркнула девушка-госпожа.
- Вот именно. Подруга. А подругам нужно доверять. Я беспокоюсь о вас так же, как и ваши родители. Но, в отличие от них, я знаю о том, что вы встречаетесь с таинственным, можно даже сказать, странным молодым человеком. Думаю, мои опасения не беспочвенны, – заметила ей девушка-служанка.
- Он нормальный парень. В Годгроме нет ничего странного.
- Но он не такой, как все люди.
- Что?! – Марипа вскочила на ноги. – На что это ты намекаешь? На то, что он не человек?
- Нет. Не на это. Это вы так сказали, – Челиндэ едва заметно усмехнулась.
- Да? – Рипа села. – Да. Сказала, – выдохнула. – Не знаю, почему у меня вырвалось это слово: «не человек». Разве может Годгром быть не человеком?! Кто же тогда он?
- Ханусианин. Шучу, – пошутила Чели.
- Не надо так шутить. Пожалуйста. Мне не нравятся такие шутки, – попросила свою служанку госпожа.
- Хорошо. Не буду. Простите меня, госпожа Марипа, – извинилась та. – Вы побледнели. Простите, извините меня ещё раз. Я не хотела вас напугать.
- Нет. Я не боюсь ханусиан. Просто... просто я никогда их не видела, вот, и... – она не договорила.
- Да, я понимаю, о чём вы. Вы не видели их в их настоящем обличии. Вы видели людей, якобы людей, о которых вам потом говорили, что они на самом деле не являются людьми, что они ханусиане. Вот, так можно познакомиться с человеком, подружиться с ним, даже полюбить его, выйти за него замуж, а потом узнать о том, кем он является: не человек, а ханусианин (дракон), – Челиндэ поняла без слов то, что имела в виду её госпожа и подруга.
Они молча сидели несколько минут.
Нарушила тишину Челиндэ:
- Ладно. Вернёмся к вам и к вашему другу господину Годгрому, госпожа Марипа.
- Да, тут и говорить особо не о чем, – отмахнулась хозяйка комнаты. – Я и Годгром – мы только друзья.
- И всё? Больше ничего, кроме дружбы, вас не связывает? – служанка всё ещё сомневалась.
- А зачем мне тебе лгать? Ты моя подруга. Я доверяю тебе. Ты же не выдашь меня...
- Вашим родителям?
- Ну, хотя бы и им.
- Конечно, не выдам.
- Клянёшься?
- Клянусь! – Челиндэ приложила руку к сердцу.
- Хорошо. Я верю.
Девушки улыбнулись друг другу.
- И всё-таки мне не нравится ваш Годгром, – прибавила затем Чели. Её лицо вновь приняло серьёзное выражение.
- А это, как говорится, на вкус и цвет товарища нет, – похлопала её по плечу Марипа.


В саду, прилегающем к замку господина Годгрома.
Здесь росли самые разнообразные деревья и кустарники, цветы. На ветвях деревьев сидели пёстрые птицы, вроде земных попугаев.
Годгром (Он был в человеческом обличии) лежал на траве под раскидистым деревом. Он был в тёмно-зелёных балахоне, брючках и сандалиях. (Рядом с ним располагались цветущая полянка и озеро)
К господину приблизился один из множества его слуг, одетый в серый комбинезон, обутый в серые сандалии. (Симпатичный, среднего роста, серебристоволосый (волосы по плечи длиной), с правильными чертами лица вытянутой формы, зеленоглазый)
- Я тебя вижу, – сказал Годгром с закрытыми глазами.
- Никак не могу привыкнуть к этим вашим странностям, – улыбнулся его слуга. – К тому, что вы можете видеть с закрытыми глазами и слышать, когда что-то происходит далеко от вас.
- Я обладаю и дальновидением, – напомнил слуге господин. Он открыл глаза. – Например, мне известно, что сегодня ты поругался с Кирмадом и ударил его. Ты же знаешь, я не люблю драк, тем более в моём замке и на его территории, Халет.
- Простите меня, господин Годгром, – извинился слуга Халет. – Но Кирмад оскорбил меня.
- Ладно. Прощаю. В последний раз. Ну, так, что тебе нужно? – полюбопытствовал господин.
- У меня есть послание для вас, – объявил ему слуга.
- От кого? – господин сел.
- А вы не умеете читать мысли? – усмехнулся Халет.
- Умею. Но не хочу напрягаться. Говори.
- От вашего деда Реликтиуса XVII-го.
- Что ему нужно? – Годгром поднялся на ноги.
- Он хочет видеть вас в своём дворце. Сегодня вечером.
- Надо же! Мы с ним ведь вроде как не ладим, – парень хохотнул.
- Реликтиус XVII не желает больше враждовать с вами. Он хочет примирения. Он примет вас, устроит в честь вас настоящий пир. На пиру будут танцевать человеческие женщины, самые красивые из них, – сообщил хозяину слуга.
- Ну и что с того? – фыркнул тот.
- Вы же любите Женщин. Или теперь нет?.. Ваш отец предупреждал вас не увлекаться одной из них. Он говорил, что лучше развлекаться со многими, чем влюбиться в одну, – Халет нахмурил брови.
- Я ни в кого не влюблён! – бросил ему Годгром. – Лети-ка ты к моему деду и передай ему, что я буду на его пиру. Да, быстрей лети! И смотри, не снижайся; а, лучше, переместись сразу во дворец. Не нужно пугать людей – горожан, – предупредил.
- Хорошо. Не буду пугать людей, – Халет перестал хмуриться.
Через минуту.
- И почему ты стал слугой, Халет? Из тебя бы вышел отличный вельможа, – поинтересовался у слуги господин.
- Мой отец истратил всё состояние моей семьи. Он был таким мотом! – парень тяжело вздохнул и превратился в серебристого дракона. (Он принял свой настоящий облик) Ханусианин Халет взмахнул крыльями, приподнялся над землёй. Он поднимался всё выше и выше, пока вскоре не скрылся из виду, провожаемый взглядом Годгрома.


В это же время.
Марипа, любуясь природой внизу, гуляла по веранде, располагающейся под самой крышей её дома, когда на веранду поднялся её отец – господин Маерс.
- Рипочка! – позвал дочь Маерс.
- Да, папа, – отозвалась та, повернувшись ему навстречу. – Я здесь.
- Надо поговорить.
- Хорошо, – девушка улыбнулась отцу.
- Расскажи мне, пожалуйста, доченька, чем ты занимаешься в последнее время. Только не лги мне, прошу тебя, – попросил её тот. Он был серьёзен как никогда.
- Ладно.


Вторая половина дня.
- Я ему рассказала о том, что встречаюсь с Годгромом, – поведала служанке Челиндэ госпожа Марипа. Они прогуливались по саду у дома семьи Марипы.
- Вы же не собирались, – удивилась Челиндэ.
- Да. Не собиралась. Но я не умею лгать. Поэтому рассказала правду, – Марипа тяжело вздохнула.
- Всю ли правду?
- На что это ты намекаешь? – нахмурила брови госпожа.
- Да, так. Ни на что, – служанка решила, что лучше не отвечать на этот вопрос.


Вечером.
Дворец Реликтиуса XVII-го.
- Внук мой! Годгром! Как я рад тебя видеть! – воскликнул господин Реликтиус (Высокий, мощный мужчина, с чёрно-коричневыми волосами, изумрудно-зелёными глазами, прямыми тёмными бровями, слегка вздёрнутым носом, улыбчивым ртом, широким и добродушным лицом). Он был одет в тёмно-зелёный костюм с золотыми пуговицами и обут в золотистые полусапожки. На его голове красовалась небольшая золотая корона. Реликтиус обнял Годгрома, одетого в серебристый костюм и обутого в серебристые полусапожки. – Мой любимый внук!
Они стояли на пороге.
- Я тоже рад вас видеть, Ваше Величество, – улыбнулся деду Годгром.
- Дедушка, – исправил его тот.
- Дедушка, – исправился парень.
- Ну, проходи, проходи.
Реликтиус проводил Годгрома в мраморный с золотом зал – гостиную, где за большим столом уже расположились нарядно одетые гости.
«А неплохо было бы устроить праздник только для ханусиан в настоящем ханусианском обличии», – подумалось господину Годгрому, когда он разглядывал гостей. Он усмехнулся.
- Я хочу кое с кем тебя познакомить, – в этот момент дед уже подвёл внука к столу. Он сел на своё место во главе стола, а внука усадил на сидение по правую руку.
Гости поприветствовали Годгрома. Он ответил на приветствие приветствием.
- А где папа? – спросил Реликтиуса XVII-го Годгром, не заметив своего отца среди гостей.
- Он не смог прилететь. У Эльдора дела на противоположном полушарии в стране Медель. А твоя мама Адэлэйн – полетела вместе с ним.
- Ясно.
- Так, вот, сейчас я тебя познакомлю с... – и господин Реликтиус, щёлкнув пальцами правой руки, остановил гостей. Те застыли, словно время остановилось для них. Не застыла только одна гостья.
- Меня зовут Синклития Савелла. Я дочь господина Элджера Мэллена (У обоих по два имени – прим. Ф. Д.), – встала девушка, сидящая по левую руку от Реликтиуса XVII-го. (Красивая, слегка бледноватая, высокая, стройная, с чёрными с красным отливом волосами (волосы ниже талии длиной, с кудрявой чёлкой; обычно распущены), со светло-зелёными глазами, тёмными слегка изогнутыми бровями, идеальным носиком, ртом с пухлыми губами, лицом вытянутой формы)
- Элджера Мэллена?! – переспросил её Годгром; а потом зло покосился на деда. – Ваше Величество!
- Называй меня дедушкой, – попросил его тот.
- Но вы же знаете...
- Помолчи, Годгром, и послушай, что скажет девушка, – попросил (ещё раз) внука Реликтиус.
- Ну, ладно, – Годгром подумал, что сейчас ему лучше не спорить. – Я вас слушаю, госпожа Синклития Савелла.
- Мой отец хочет заключить союз с вашей семьёй, – начала так дочь Элджера Мэллена, сев.
- А почему тогда он сам не прилетел? – ухмыльнувшись, спросил девушку парень.
- Он не смог. Но прилетела я.
- Ладно. Продолжайте.
- Так, на чём я остановилась?
- На союзе.
- Да. Значит, о союзе. Союз должен быть заключён посредством брака.
- Между кем и кем? – до Годгрома не сразу дошёл смысл сказанного девушкой.
- Между нами, разумеется, – улыбнулась ему как глупому ребёнку Савелла.
- Что?! – внук Реликтиуса XVII-го поднялся.
- Сядь, Годгром. Веди себя пристойно, – усадил его на место дед. – Не привлекай к себе внимание гостей.
- Они же остановлены.
- Это ненадолго.
Господин Годгром краем глаза заметил, что гости постепенно начинали шевелиться, правда, пока ещё слишком медленно. Тогда он сам щёлкнул пальцами и остановил их.
- Теперь можно говорить спокойно, – объявил деду и девушке, самодовольно ухмыльнувшись.
- Ну, говори, – криво улыбнулся Реликтиус.
- Зачем весь этот фарс?
- Не забывай, что дама нас слышит, – напомнил Годгрому его дед.
- Можете считать, что меня здесь нет, – Синклития Савелла заткнула пальцами уши.
- Отлично! Продолжим, – посмотрел на деда парень.
- Только не долго, – тот решил не спорить, пока.
- Что всё это значит? Почему вы меня не предупредили, не предупредили заранее? Я зол! Я возмущён! Я просто в бешенстве! Почему вы решаете за меня? Да, я вижу, что вы уже всё решили, а я должен только согласиться. Разве не так? Я не прав?
- Да. Так.
- Но почему? Почему вы поступаете так со мной, дедушка? Что я вам такое сделал?.. Да, мы не ладили какое-то время. Но своим приглашением вы дали мне понять, что все наши разногласия остались в прошлом. Я надеялся на это. Но вы обманули меня.
- Здесь нет никакого обмана. Я действительно решил помириться с тобой, Годгром, внук мой любимый.
- Таким образом – заставив меня жениться на не любимой ханусианской женщине?!
- Ты ещё плохо знаешь её.
- Как говорится, стерпится – слюбится, да? – хмыкнул господин Годгром.
- А почему бы и нет?
- Да! Верно! Почему бы и нет! Неужели вы так сильно ненавидите меня?! Да, вы хотите жизнь мне испортить! – парень снова поднялся.
- Почему именно «испортить»? Может, ты ещё полюбишь Синклитию Савеллу, ведь заранее ничего не загадаешь. Она мила, очень хороша собой, умна, богата. Что тебе ещё нужно? Не понимаю.
- Думаю, и никогда не поймёте, – медленно опустился на своё сидение Годгром.
- Тебе лучше смириться с моим и господина Элджера Мэллена решением, – мрачно посмотрев на внука, произнёс правитель страны Ашроз.
- Конечно! А как же иначе? Разве будет меня кто-то спрашивать, чего хочу я! Моё мнение как всегда не учитывается, – хмыкнул его внук, разочарованный.
- Вот, это ты правильно сказал. Твоё мнение не учитывается, Годгром. Важнее примирение семей – нашей и Элджера Мэллена.
- Да, да, да! Прежде всего, дела, а я – потом, я на последнем месте.
- Утешься мыслью, что женишься на красавице, а не на какой-нибудь уродине... А теперь хватит деловых разговоров. Будем веселиться, продолжим пир, – и Реликтиус XVII-ый, щёлкнув пальцами правой руки, «включил» гостей. Они опять стали вести себя естественно: двигались, ели, пили, говорили и так далее. А Синклития убрала пальцы из ушей и улыбнулась Годгрому. Тот же ответил ей кривой ухмылкой.