Глава 16. От рассвета до... рассвета

     Правильно собрать чемодан почти искусство, потому что не забыть ничего нужного и не взять ничего лишнего не так-то просто. Особенно, если в Европу работать, а не в Турцию отдыхать, и ты женщина, а таскать твой чемодан некому. Поэтому перед первыми командировками она за неделю начинала составлять детальный список необходимых вещей.

     Рациональные сборы начинаются с выбора самого чемодана. Их у нее было два, леопардовый “зимний” японец под цвет шубы, и серый англичанин для остальных времен года, оба средней величины и на четырех колесах,  пластиковые, очень легкие и достаточно дорогие, но без пафоса – по статусу не положено. Она не владелец компании, а ее PR-директор. В таком полупустом чемодане вещи на вешалках не мялись, а катить его можно рядом с бедром, не теряя элегантности.

     Она собиралась на экономический форум, на этот раз в Лихтенштейн. Этих самых форумов проходит ежегодно гораздо больше, чем пишут в СМИ, зацикленных на Давосе, где скорее подбиваются итоги того, что ранее прорабатывалось на менее статусных, но более рабочих встречах.

     Содержимое чемодана  определялось временем года и повесткой самого форума.  Был конец сентября и еще тепло,  поездка на три дня, два приема по поводу открытия и закрытия, два дня самих заседаний. Значит, два разных платья для приемов, один костюм для заседаний, две пары туфель – для платьев и под костюм, еще что-то легкое ходить завтракать, четыре пары колготок разных оттенков плюс запасные нейтрального цвета, а одежда в дорогу будет и одеждой для вечерних прогулок, если таковые предусмотрены.

     Теперь несессер – кремы, паста,  и собственный шампунь, потому что даже в лучших отелях нельзя доверять всему этому кажущемуся богатству “для любого типа волос” и для “любого типа кожи”, декоративная косметика, нитки-иголки-булавки.

     И, наконец, самое главное, все эти представительские игрушки делового человека – кредитка, конечно золотая, телефон, конечно продвинутый, часы, конечно швейцарские,  визитки,  конечно дизайнерские,  ручка, конечно Паркер. Львиная доля ее заработка уходила на совершенно не нужные по жизни, но обязательные по работе очередные платья, туфли и аксессуары.

     Она быстро усвоила до какой степени в этом мире встречают по одежке, а только провожают по уму, но  была достаточно умна, чтобы понимать, что крупный бизнес это сугубо мужской мир  и  малейшая попытка меряться с мужчинами чем бы то ни было была обречена,   поэтому каждый предмет был выбран обдуманно, никакого гламура, но без излишней брутальности.

      Она долго избегала iPhone, была верна серой продолговатой коробочке Nokia с полной клавиатурой, чтобы писать двумя большими пальцами,  потому что нет ничего отвратительнее,  чем женщина,  набирающая сообщения, долбя клавишу, а  смс всегда были основным способом коммуникации на переговорах, но на американцах делать это незаметно не получалось.

     Чтобы в этом мужском мире выжить, а тем более добиться успеха, правильнее оставаться женщиной, выглядеть женщиной и вести себя как женщина. Было тут  одно,  мало преодолимое для большинства наших соотечественниц “но”,  а именно - отсутствие необходимого  деловой женщине в мире мужчин  чувства меры, причем во всем.

     Если деньги уже позволяют даме пользоваться услугами стилиста и визажиста,  покупать дизайнерскую одежду полной коллекцией, когда костюм и туфли уже дополнены шарфиком  и стиль приобретается вместе с тряпками, то кто же заставит ее,  идя утром  к бассейну, вынуть из ушей любимые бриллианты в два карата,  или не надеть под идеальный деловой костюм такую маечку, что вся ее недавно отреставрированная грудь гораздо откровеннее рассказывает о ее бизнесе, чем сайт в интернете.

     Демонстративная  асексуальность других представительниц деловых кругов так же нарушала чувство гармонии и меры, потому что был в этом отказе нравиться своего рода вызов всем мужчинам, некое пренебрежение мироустройством,  выражающее готовность  не просто обороняться, но воевать, причем на их же поле и их же оружием, что тактически ошибочно и стратегически опасно. У таких женщин и телефон круче, чем у мужиков, и джип самый “широкий”. Вот только кто бы им объяснил, что на джипах с водителем не ездят, ну не представительская это машина.

     Она отдавала себе отчет и в том, что ей предложили эту работу не  только потому, что она говорила по-английски  как леди,  но и потому, что выглядела и вела себя соответственно. А если ты выглядишь,  как леди,  говоришь, как леди, и ведешь себя, как леди, может ты она и есть? Но это так, ремарка в сторону, для повышения самооценки.

     Итак,  раннее утро, чемодан собран, все ценные указания сыну даны еще с вечера, она одета, и ожидая, пока за ней заедут, можно выпить вторую чашку крепкого черного чая с молоком и без сахара, ее обычный завтрак, и подумать, что ее ждет. Она еще раз просмотрела список участников форума, в основном финансисты.

     Отсекаем всех иностранцев, их по факту интересует только создание и управление каким-нибудь русским частным “портфелем”, реальным сектором экономики  они не занимаются, даже открывая свои отделения в России, иностранцы заинтересованы  только в рознице и готовы кредитовать физические лица, но не бизнес. То есть по зернышку клевать, тесня отечественные банки.

     Так, бизнес-соотечественники тоже не наша цель, а вот несколько наших сенаторов и глав думских комитетов весьма интересны для продвижения компании, и еще остаются в списке целей  финансовые СМИ и пять наших крупных банков,  причем два из них представлены  лишь топ-менеджерами, но и это весьма неплохо.

     Тут и раздался телефонный звонок  –  за ней заехать не успевают, потому что ее босс, женщина, никак не может собраться,  проспала,  утро не заладилось, в общем ей лучше ехать на такси, чтобы успеть их зарегистрировать в группе участников.  От продуманной неспешности ничего не остается, заказывать такси уже поздно, нужно самой вынести чемодан и просто ловить машину.

     Она была неправильно одета для того, чтобы голосовать на обочине, и чемодан у нее был неправильный, и все в ней демонстрировало форс-мажор, поэтому, полагаясь на интуицию  и внимательно оценивая не автомобили, а водителей,  она выбирает не первую притормозившую, а третью, и появляется в месте сбора вовремя и без приключений. Вполне интеллигентный бомбила оказывается врачом скорой помощи,  мужиком семейным, он даже подкатывает ее чемодан к самому входу и честно зарабатывает свои хорошие деньги, а ей приятно, что  они пойдут его детям.

     Она регистрирует их обеих среди участников форума, это было самым важным, потому что они летят в бизнес-классе и стюардессы будут ждать до упора. Ее босс успевает на посадку,  в салон они входят последними и их появление приобретает  некую значительность,  и похоже,  так и было задумано. Стюард разносит шампанское и она, приподнимая свой бокал, улыбается каждому,  бросившему на них заинтересованный взгляд, попутчику, ей улыбаются в ответ, а ее босс с непроницаемым лицом тихо комментирует соседей, самолет выруливает на взлетную полосу и командировка начинается.

     В Лихтенштейне аэропорта нет, там всего 160 квадратных километров горных склонов, такой рваный лоскут тридцать с чем-то на сорок с чем-то километров. Поэтому летим в Цюрих, где электропоезд без машиниста, разрисованный черно-белыми коровами снаружи и внутри, вывозит  нас в зону выдачи багажа. Аэропорт не слишком большой, довольно красивый, многоярусный, горы ведь, но не очень внятный, ориентируешься скорее по движению потока пассажиров, чем по указателям.

     Это вам не Скхиполл в Амстердаме, где все очень понятно, указатели дают тебе пошаговую инструкцию, но размеры аэропорта таковы, что она в первый раз глазам своим не поверила, увидев надпись “До выхода на посадку номер такого-то 45 мин.”, затем появилась табличка, сообщавшая, что осталось  чапать 30 минут,  и лишь тогда она поняла, что расстояние действительно измерялось средней скоростью ходьбы прогулочным шагом. 

     При получении багажа  в нашей группе происходит первая заминка, две дамы не могут поделить один чемодан, последнюю модель Samsonite, причем каждая указывает на только ей известные, но не видимые невооруженным глазом,  признаки того, что чемодан принадлежит именно ей. К ним не спеша уже идет полицейский, и она быстро решает их проблему, сличив бирку чемодана с ярлычками, приклеенными на билетах дам. Владелица чемодана с таким лицом,  как будто ее только что пытались ограбить, удаляется в сторону паспортного контроля,  а ее конкурентка бросается к выплывающему из таинственных глубин чемодану-близнецу и однофамильцу.

     -   Как же так, ну совершенно одинаковые чемоданы!

     -   Не переживайте, такое случается даже с платьями звезд в Каннах!

     Теперь и она со своим (или своей?) боссом идет к паспортному контролю, где легко отличить опытных путешественников. Эти немногие протягивают паспорт, уже открытым на странице с визой, такой неписаный закон вежливости. И все офицеры во всех странах одним и тем же жестом привычно закладывают эту страницу пальцем, поднося титульную к сканеру, получают компьютерное добро, и уже с улыбкой признательности задают стандартный вопрос о цели визита. Опытные отвечают на такой вопрос строго в соответствии со своей  визой, туристическая  -  значит туризм,  деловая – значит бизнес. На возможный вопрос о длительности пребывания просто показывают обратный билет.

     На выходе из аэропорта их группу встретили, усадили в автобус, и повезли из Швейцарии в Вадуц, карликовую столицу карликового княжества. Горные склоны освещало утреннее  солнце, потому что прилетели они практически в то же время, что и вылетели. Это вам не из Владивостока возвращаться в Москву, когда рискуешь из сегодня прилететь во вчера. По дороге дамы с чемоданными близнецами эмоционально описывали свои переживания,  завязался разговор, к ним подошел организатор форума и вполне искренне поблагодарил ее за быстрое, а главное своевременное улаживание конфликта.

     Он рассказал им о специфике жизни в этих благополучных маленьких европах,  где на улицах как бы и  нет полиции,  в Лихтенштейне, к примеру,  всего 80 полицейских на всю страну и даже нет тюрьмы.

     -   Но ведется тотальное видеонаблюдение, камеры везде, компьютерная программа реагирует на любое скопление людей, повышение голоса, слова из специального списка, мгновенно передает картинку на экран дежурному и полиция появляется через минуту. И даже если недоразумение выяснится, такие файлы остаются в компьютерной памяти с расшифровкой имен, номеров паспортов и другой информацией. А оно нам надо?

     Так она начала успешно выполнять свои прямые обязанности, то есть налаживать контакты и работать на имидж компании, еще не доехав до пункта назначения. Граница между Швейцарией и Лихтенштейном была символически обозначена коротеньким шлагбаумом поперек дороги и  будочкой, у нас пункты ДПС выглядят солиднее, и как-то сразу въехали в Вадуц. Шесть тысяч жителей из 36 838 алеманов, проживающих в Лихтенштейне и говорящих по-немецки, да на одной ее Пресне живет 110 тысяч человек, правда в большинстве своем не говорящих ни на одном иностранном языке.

     Их высадили из автобуса у лучшего отеля на главной улице столицы. Отель не выглядел  помпезно,   дом как дом,  входная дверь теряется рядом с входом в ресторанчик, все такое незатейливое.  Внутри тоже не оказалось привычного лобби с мягкими креслами, стойки с улыбчивыми девушками или юношами, живых цветов или фонтанов. Все было скромно и сугубо функционально, им раздали магнитные ключи от номеров и объяснили, что они же служат для входа в сам отель, никто не слушал внимательно, как позже выяснилось, напрасно.

     Они с боссом всегда селились в отдельных номерах, босс в дорогом, она в номере попроще. В Вадуце ее “попроще” стоил более 400 евро, с завтраком в том самом ресторанчике у входа, без обслуживания в номерах, без СПА и бассейна в отеле. Это как же надо уважать свои 160 километров квадратных, чтобы запрашивать такие деньги за довольно безликое гостеприимство!

     Она не любила отели, ни дешевые, ни дорогие, все они напоминали ей общежития. Но в общаге люди иногда по пять лет живут в одной и той же комнате, которая уже может считаться их домом. А в гостинице постояльцы меняются чуть ли не ежедневно, они тут спят, едят, занимаются бизнесом или любовью, болеют, молятся, плачут и радуются,  и  для нее  в номере любого отеля по углам маячили фантомы чужих  отрицательных эмоций, положительные почему-то улетучивались быстрее.

     Причем, чем дороже номер и шикарнее отель, тем меньше у тебя самостоятельности и тем больше ты зависишь от качества обслуживания. В хорошем отеле вы найдете в номере и аптечку, и утюг, и гладильную доску, и нитки с иголками. В шикарном же за каждой мелочью придется обращаться к служащим.

     Она всегда и везде ежедневно просыпалась в шесть часов утра и все, что ей нужно было от отеля, это возможность не спеша выпить две чашки крепкого чаю с молоком и спокойно подумать. Но чем дороже отель, тем позже начинают подавать завтрак,  а чайник в номере найдется не везде. Здесь  чайник, к счастью, нашелся.

      Из окна номера был виден склон горы и становилось понятно, что главная улица еще и практически единственная, похожая на городскую. Ниже по склону  открывался вид на особнячки и домики, ну просто один из наших подмосковных поселков для среднего класса, а ведь по уровню жизни страна на втором месте после Катара.

     Лихтенштейн, наряду с Монако и Андоррой, предоставляет бизнесу налоговое убежище, такой офшорный рай для предпринимателей. И если Швейцария делает деньги из денег, то Лихтенштейн просто из буквы закона и  на каждого алемана зарегистрирована какая-нибудь компания, на некоторых из них и две, и три, все завидное  процветание этих стран прорастает из ничего, из чистого горного или морского воздуха.

     После душа, за бокалом вина, провели небольшое рабочее совещание в номере босса,  где было нелегко найти “десять отличий”  от ее простого номера, которые бы потянули на двести евро. Вероятно, каждый сантиметр территории в этой стране был  на вес золота. Обсудили, кто что наденет вечером на прием, потому что PR-директор это лицо компании, а владелец это сама компания, и если обе  –  женщины, то это вопрос серьезный. А учитывая стиль управления в наших частных компаниях, то и требующий высокой дипломатии.

     Вечерний прием был просто ужином в древней мельнице, переделанной в очень дорогой ресторан, где участники форума могли познакомиться в менее формальной обстановке. Она ужины-обеды любила не очень, в ее работе они создавали дополнительные сложности, потому что все зависело от того, как их рассадят за столом, она любила фуршеты, позволявшие свободно перемещаться.

     Она должна была всегда собираться очень быстро, поэтому  носила стрижку от хорошего стилиста и ее каре с челкой не требовало укладки, макияж был хорошо продуман и отработан,  одежда готова. Это было важно, потому что когда ты соглашаешься на ненормированный рабочий день, ты соглашаешься и на ненормированный список служебных обязанностей, предполагается, что все это компенсируется  соответствующей оплатой. 

     Она отвечала за связи с общественностью, рекламу, сама писала статьи в солидные журналы, вела сайт, готовила презентации, была переводчиком, спичрайтером, аналитиком, личным помощником, психологом и далее везде. Вот и сегодня пришлось несколько раз бегать к боссу – пришить плохо державшуюся пуговицу, помочь выбрать обувь, разобраться с не желавшим закрываться сейфом, застегнуть молнию на спине, заказать кофе в номер, проверить почту.

     За окном вдруг резко потемнело, как будто выключили свет, и на восточном склоне горы во всем государстве Лихтенштейн наступил вечер. А чуть подальше, в Швейцарии, все еще было освещено закатным солнцем и день продолжался! То есть, полюбоваться закатом можно только в Швейцарии, в Лихтенштейне заката нет. Задрав голову, можно увидеть солнце, опускающееся за высокую гору с невыразительным замком, и все, страну накрывает глубокая тень в пять часов вечера летом.

     Собрались у входа очень дружно, на таких мероприятиях никто никогда никого не ждет, она это запомнила после первой же поездки и прикладывала немалые усилия, чтобы они обе не опаздывали. Недружной толпой не спеша пошли к ресторану,  разглядывая аккуратные домики с пластмассовыми гномами и коровами на газончиках,  низкие виноградники на склоне прямо в городе. Здесь плюсовая среднегодовая температура,  лучшее местное вино делают поздней осенью из подмерзшего винограда, знаменитый Айсвайн.

     Вдруг на дорогу, перегораживая им движение,  вышел огромный дог и молча остановился. Собака стояла и смотрела на них, все замерли. Компания была в основном мужской, но растерялись все. В глубине души все люди боятся собак, особенно крупных. Никто не сможет убежать от собаки и  без специальной подготовки и подручных средств никто с собакой не справится. Это если объявить собаке войну. А если не объявлять?

     Она сделала несколько уверенных шагов вперед, приговаривая “Собака хорошая, хорошую собаку ждут дома…”. Собака внимательно слушала, наклоняя огромную красивую голову то влево, то вправо. Спокойно идя к ней, уже видя роскошный ошейник со стразами, она продолжала с ней разговаривать. “Мамочка ждет собачку! Где мамочка? Ну же, беги домой, к мамочке! Домой, домой!”  Она подходила все ближе, продолжая разговаривать с собакой дружелюбно, но уверенно, и шагов за пять слегка наклонилась, хлопнула в ладоши и четко сказала “Домой!”. Собака развернулась на месте и потрусила в переулок. Только в этот момент все с облегчением заговорили, и стало понятно, какая до этого стояла  тишина.

     Устроитель форума бросился к ней со словами благодарности, ее окружили одобрительными и восхищенными восклицаниями, и физически окружили, она ловко сместилась поближе к своему боссу, и к ресторану они обе шли в плотном кольце важных особ. Пока она развлекала спутников рассказами о том, что доги считаются Аполлонами собачьего мира, но умом не блещут, о чем говорит хотя бы то, что именно догов используют при дрессуре крупных хищников, потому что после первой же травмы овчарка никогда больше не войдет в клетку, а дога заштопают  и он опять идет к тем же львам, ее босс тихо спросила, сколько стоило заказать собаку.

     За столом их, конечно же, посадили идеально, беседа была легкой и оживленной, некоторые  протягивали  ей свои визитки, а она самым естественным образом  обменивала их на свои, продолжая участвовать в разговоре. Большие  же люди практически никому не дают своих визиток, полагая, что их и так все знают. В общем, она работала. Хорошо, что в первый вечер не было иностранцев, не нужно было переводить и она тоже смогла пообедать, а заодно и поужинать. В первый день три часа разницы во времени еще очень чувствовались, она привыкла есть раз в день  около семи, поэтому была уже страшно голодна.

     Ресторан был замечательно красив, столики располагались на разной высоте вокруг всех с любовью отреставрированных элементов старой мельницы, вплоть до огромных колес, когда-то крутивших гигантские жернова, и самих жерновов. Да, чтобы гордиться своей страной, нужно сначала научиться ее любить. Кухня вполне европейская, шеф замечательный, местное вино очень неплохое,  все расслабились и были очень доброжелательны, прием вполне удался.

     После ужина почти в полном составе пошли прогуляться по единственной хорошо освещенной улице, посидели в кафе на прелестной площади, послушали  негромкую живую музыку и полюбовались грамотно подсвеченным замком на горе, который сразу стал значительнее и выразительнее под прожекторами. Местные жители уже спали, туристы несколькими группами бродили туда-сюда, и опять туда, пойти было собственно некуда.  Второй точкой притяжения для всех оказался ресторанчик перед их отелем. Там и зависла большая часть их компании.

     Она была на семь лет старше своего босса, выглядела  очень хорошо, но явно была из другого поколения, что было конечно учтено, когда ей предложили эту работу. У них были разные амплуа, босс кокетничала, а она общалась. Босс умела так ходить на каблуках, что всем мужчинам хотелось поддержать ее, она же передвигалась на шпильках уверенно, как в кроссовках. Ее делом было интеллигентно привлечь внимание объекта, подвести его к боссу и предоставить ей дальше окучивать его, если босс сочтет объект перспективным.

     Она курила  необычные длинные коричневые сигареты и всем хотелось их попробовать,  даже тем, кто бросил, а она умела так поднести горящую спичку из изящного коробка с логотипом их компании, что очередному сенатору казалось, что королева Англии его угощает. Вот тут нужно было естественно, пока человек рассматривает белую коробочку, перевести внимание на босса, сказав, что это логотип ее компании и что она работает на нее. Она уже привыкла к тому, что интерес собеседника к ее боссу резко  качественно менялся. Что же за человек эта хорошенькая женщина, если на нее работают такие люди!

     Вот и сейчас они сидели с несколькими важными персонами на террасе ресторана,  разговор только-только из общего, ни о чем, благодаря ее сигаретам перешел на личности, как начался неслабый переполох. Несколько человек из их группы, прогулявшись по городу, захотели вернуться в свои номера и с ужасом обнаружили, что отель заперт! И не к кому обратиться, нет даже консьержа!

     После истории с собакой окружающие смотрели именно на нее. Ее привычка всегда быть внимательной, потому что ей платили за то, что она умеет все, знает все и помнит все, опять оказалась кстати.  Босс посмотрела на нее и пришлось встать, пойти к двери и искать, куда бы сунуть карточку отеля. Нашелся  такой же карт-ридер,  как на дверях многих банков, и Сезам открылся. Народ бросился проверять свои карточки,  все боялись остаться на улице до утра, кто-то сбегал к себе в номер за курткой или шарфом.

     На террасе действительно стало прохладно,  история с магнитным ключом как-то всех взбодрила, было решено выпить еще. За стеклом в ресторане не спеша перемещался один официант, на террасу он просто не выходил, вероятно, не хотел мерзнуть, и председатель думского комитета по бюджету оказался джентльменом и решил сам сходить за ним. Вернулся он несколько обескураженный,  неся под мышкой бутылку виски и несколько стаканов в растопыренных пальцах.

     -    Вы знаете, он там действительно один! И сказал мне, что ему некогда, если мы хотим, чтобы нас обслуживали, нужно пересесть в зал. Что он там еще говорил, я не очень понял…

     -  Странно все это,  я ходил к себе в номер и тоже не видел ни одного служащего в отеле, полное безлюдье и безмолвие!

     -   А если что-то случится?

     Босс еще раз посмотрела на нее и она сразу встала.

     -    Сейчас я все выясню.

     Неторопливый официант так же не спеша поведал ей, что в отеле  нет ни одного человека, кроме гостей, все служащие появятся только утром. В экстренном случае следует звонить по специальным телефонам,  которые висят возле лестниц на каждом этаже.

     Выслушав ее объяснения, все решили, что это очень странно и надо бы выпить еще.

     -    Хорошо, что я взял сразу бутылку!

     Красивый городок, хороший виски, приятные собеседники, группа незнакомцев постепенно становится хорошей компанией, и тут у зампреда правительства, конгрессмена от одного из субъектов федерации,  название которого пишется через породистую черточку, но важность оного субъекта от этого не возрастает, звонит телефон и по его репликам становится понятно, что у них опять проблемы.

     Вне повестки и без включения в список участников на такие форумы часто приезжают очень серьезные политики или члены правительства для кулуарных встреч или переговоров. Вот и сейчас серьезный господин в возрасте и очень неплохой человек, которого метили в премьеры, попал в затруднительное положение на пограничном пункте.

     Она узнала об этом из первых рук, потому что зампред проявил себя “настоящим полковником”,  четко скомандовал устроителю взять документы, незаметному человеку в хорошем костюме подогнать машину, а ей ехать с ними, вдруг понадобится переводить.

     Их главная улица была строго пешеходной, всем пришлось пройти пешком до перекрестка, мимо закрытых наглухо домов, магазинов и банков. Прошли   мимо Музея современного искусства со знаменитой гигантской лежащей бронзовой толстухой с отполированными до сияющего блеска некоторыми выпуклостями и впуклостями,  почти до здания почты.  На  марках, туризме  и  производстве фарфоровых зубов, собственно, и держится реальная экономика страны.

     Переводить пришлось, но привезенных  документов оказалось достаточно, чтобы в виде исключения будущего премьера впустили на территорию Лихтенштейна. Все это напоминало обмен разведчиками на мосту,  потому что наш автомобиль должен был остановиться за сто метров от пограничного пункта.  Члену правительства пришлось выйти из такси,  на котором он приехал, и которому тоже нельзя было даже приблизиться к границе, и пешком торжественно пересечь государственную границу ассоциированного с Евросоюзом княжества, которое даже никому не выдает своих виз, а пользуется швейцарскими.    

     Каждый вечер в Лихтенштейне  “двери закрываются” и ни войти, ни выйти не может никто. Треть всех работников каждое утро приезжают из Швейцарии и до шести часов вечера покидают страну,  ночевать в Лихтенштейне могут только туристы и  коренные жители. Так в сердце Европы князь твердой рукой кардинально решает все возможные экономические, этнические, политические, демографические и прочие проблемы современных демократических государств. Может и не случайно государственный флаг княжества совпадает по расцветке с флагом Гаити.

     Даже владелец крупнейшего иностранного банка в Вадуце каждый вечер после работы возвращается в Швейцарию, ночевать в княжестве он не имеет права,  а гражданство в Лихтенштейне получить не реально. В истории  есть единственное исключение, которое только подтверждает это правило. Подаренное в свое время гражданство имеет местная знаменитость Эдуард фон Фальц-Фейн, чьи родители, Александр фон Фальц-Фейн и Вера Епанчина, родственница директора  Пажеского корпуса,  эмигрировали из послереволюционной России,  бросив Асканию-Нову на Украине и Налибоки в Белоруссии. Его самоотверженная поддержка Олимпийского движения сделала графа личностью мирового масштаба и немногие избранные и сегодня удостаиваются аудиенции в его роскошном доме на одном из склонов.

     Все это она узнала на следующий день, общаясь с этим самым европейским банкиром, а в тот вечер они благополучно, и опять пешком, подошли к их отелю, где их дожидалась вся их прежняя компания. То, что все они в их отсутствие продолжали дегустировать одно-солодовый виски, было понятно только по некоторой повышенной эмоциональности присутствующих.

     -     Ну, наконец-то, мы уже вас заждались! Тут такое происходит, просто кошмар!

     Она не сразу поняла, что слова были адресованы именно ей. Только когда высокопоставленный чиновник в сопровождении устроителя форума вошел в отель, стало понятно, почему ее так ждали. Дама, возглавлявшая частный инвестиционный фонд,  а по сути управлявшая личными деньгами двух членов правительства, забыла в своем номере карточку и теперь не знала, что ей делать. Босс посмотрела на нее и она, не присаживаясь, пошла с финансовой дамой в отель.

     Невзрачный аппарат действительно висел на стене у лестницы, строгая дежурная на линии деловито и подробно допросила ее и велела ждать. Минут через пять к отелю подошел полицейский наряд и подтянутый офицер первым вошел внутрь, открыв дверь собственной карточкой, за ним потянулись мы с дамой и некоторые любопытные, которых ловко отсек напарник офицера, двинувшийся за нами.

     У нужной двери офицер долго выспрашивал, что произошло, как произошло,  есть ли кто-то в номере и что там, предположительно, находится. Она старалась переводить ответы четко и говорить подчеркнуто спокойно, потому что дама теряла последнее, не размытое виски, терпение, а офицер от этого явно напрягался, но неукоснительно следовал правилам. Наконец он задал самый правильный вопрос, спросив, есть ли в номере документы, подтверждающие  личность дамы.

     К счастью, паспорт  оставался в номере, и офицер торжественно открыл дверь. Дама сунулась в номер, уверенная в том, что это для нее распахнули дверь, но напарник преградил ей дорогу, и мы с ней остались в коридоре, ожидая пока офицер закончит осмотр номера. Затем ей разрешили войти, потому что дама не помнила точно, где у нее лежит паспорт. Это тоже показалось полицейским подозрительным и офицер долго сличал фото в паспорте с оригиналом.

-     Это я, это моя фотография, я просто подтяжку сделала!

     Когда они остались в номере одни,  дама бурно благодарила ее и,  не стесняясь в выражениях,  ругала полицейских,  затем предложила ей работать на нее, а потом  попросила  не оставлять ее одну и хотя бы выпить с ней. Она же, вежливо улыбаясь,  отказалась, добавила, ей нужно вниз, ведь она уже работает и эта работа ее ждет. В компанию, достигшую градуса задушевности, они вернулись вместе. Дама  начала было делиться свежими впечатлениями, но особого успеха не имела.   Один из сенаторов перебил ее, поинтересовавшись у ее босса, где же та находит таких сотрудников.

     -       Я бы прямо сейчас взял вашего директора личным помощником.

     -   Почему же только вам и лично, такие люди и государству бы пригодились.  Я вот наблюдаю за ней весь вечер и думаю, что и в аппарате правительства она бы была очень кстати!

     Это уже вступил зампред. Так поздним вечером она получила три предложения сменить работу, все отклонила, очень естественно  выслушала тост в свою честь, и ей существенно повысили зарплату прямо с этого момента.

     В Москве уже была глубокая ночь, ее рабочий день длился уже двадцать часов, но конца ему видно не было. Сановные господа постепенно покидали их компанию, но у босса завязался легкий флирт с редактором банковского журнала, явно просто так,  для души,  чтобы оружие не ржавело, но нужно было оживлять их беседу, точно подавая  реплики для босса и давая ей возможность проявить себя с выгодной стороны.

     И все же усталость брала свое, вот и босс встала, договорилась встретиться с редактором утром на заседании и они поднялись в ее номер подвести итоги. Оказалось, как в анекдоте – у меня для вас две новости… Приятная новость заключалась в этом самом повышении ее зарплаты, но пока  босс перечисляла все успехи, достигнутые ею за сегодняшний день, начальственное настроение менялось,  уже сама интонация показывала, что комплименты постепенно превращаются в обвинения,  которые и были второй новостью. Воистину, наши недостатки являются продолжением наших же достоинств.

     -    Не забывай, кто на кого работает,  ты  не имеешь права отлучаться надолго, а уехала с зампредом, не спросив разрешения. Ты оставила меня одну, и я не знала даже, о чем с ними говорить. Так и слушала, как тебя хвалят, ко мне обращались, только чтобы поговорить о тебе!

     -     Но я думала, что это на пользу компании, ты же весь вечер меня сама гоняла по этим бесконечным большим и маленьким делам!

     -     Думать будешь, когда у тебя будет своя компания! А пока я думаю, а ты работаешь на меня, ясно?

     -     Ясно! Можно идти? Мне рано вставать.

     -     Рабочий день еще не закончен!  Принеси из своего мини-бара что-нибудь, у меня пусто.

     Пока она  выгребала бар в своем номере, ее мысли крутились вокруг этой уже не первой, уже очень типичной ситуации. Ей важно было понять, как она к этому относится, почему терпит все это. Из-за денег?  Конечно, нет.  Если ты позволяешь за деньги унижать себя, то чем ты отличаешься от проститутки?

     Потому, что работа очень интересная? В какой-то степени, да, ее разнообразные личностные и профессиональные качества ежедневно получали серьезные вызовы, как теперь любят говорить, и когда она успешно справлялась с очередной проблемой, то, конечно же, не могла не испытывать удовлетворения.

     Идя по безлюдному гостиничному коридору с пакетом маленьких бутылочек, она честно сказала себе, что конечно она хочет быть нужной,  ей важно, что все ее умения востребованы, ей важно признание ее заслуг и ей приятно, что они оценены по достоинству, что тут кокетничать перед собой.

     Но ей не менее ясно было и то, что есть и другие, более значимые для нее причины. Ведь ее босс наблюдает за ней и манипулирует ею, подсознательно ожидая, когда же с леди сползет позолота и она скажет ей “Да пошла ты!..”  И босс никогда не поверит, что все ее ухищрения не просто легко читаются, но вопиют  “Не притворяйся, внутри ты такая же, как все! ”.

     С этой женщиной, у которой было два неудачных брака в анамнезе, официальный и гражданский, и двое непростых детей-подростков, она проводила больше времени, чем с собственным сыном, знала ее привычки лучше, чем свои собственные. Она не просто привыкла к ней, она включила ее в свое личное пространство, даже привыкла включать ее имя в свою вечернюю молитву.

     Она придумала идеологию, тактику и стратегию  ее бизнесу, а ей сочинила  приличную биографию, сложив в нужной последовательности и снабдив правильными комментариями подходящие фрагменты ее непростой, но типичной для тех, кто начинал в 90-х истории, когда личная жизнь так переплеталась с трудовой деятельностью, что бывшие мужья становились кредиторами, квартиры офисами, любовники партнерами, а друзья врагами.

     Она знала ее неуверенность и ее наглость, ее несгибаемость и ее унижения, ее одиночество и ее умение общаться с десятками людей, ее силу и ее слабости. Трудно верить в то, что жизнь к тебе благосклонна, если ты всего и всегда добиваешься силой, или в преимущества образования и интеллекта, если главный лозунг по-прежнему “разведи лоха”.

     Подходя к двери, она точно знала, что сейчас будет. Был пряник, потом кнут, значит теперь время очередного пряника. Ей пришло на ум, что возвращаясь в этот номер, она ведет себя не как ее любимые колли, а как сегодняшний дог.

     Но она делает это с открытыми глазами, потому что “мы в ответе за…”, “кто, если не ты…”  и прочие альтруизмы, которые  делают ее лохом в глазах пираний отечественного бизнеса, считающих себя молодыми акулами  и путающих преданность с лояльностью,  верность с ответственностью  и веру с мотивированностью,  были  для нее не пустым звуком.  Для нее рыба была только первой, она же и последняя, свежести, и быть верной себе значило никогда не предавать другого.

-      Я боялась, что ты не придешь! Прости меня, никто, кроме тебя, не смог бы меня вынести! Вот, посмотри, я прихватила из дома твой любимый шоколад, уже так поздно, что у тебя наверняка сахар упал.

     К столику были придвинуты два кресла, организована некая сервировка, стояли два бокала, а пряник оказался шоколадкой.

-       Похоже, рабочий день закончен?

-     Конечно, закончен, и давно, и не надо мне напоминать, ты же знаешь, просто вырвалось! И вообще, я хочу выпить за тебя! Не за PR-директора моей компании, хоть ты у меня и звезда, а за друга. Ты же знаешь, у меня нет друзей, и кроме тебя обо мне никто и никогда не заботился. Если бы я была мужиком, я бы женилась на тебе!

-     Тогда выпьем за то, что ты не мужик, а то в мои обязанности еще и секс входил бы!

-      Вот объясни мне, как ты умудряешься, чем больше выпьешь, тем трезвее становишься? Пьяная ты еще больше похожа на леди, чем трезвая!

-     Ты просто не видела пьяных леди! А если серьезно, то моя польская бабка всем повторяла - “Никогда не пей с горя, только с радости! Никогда не пей наедине с мужчиной, если не собираешься с ним заниматься любовью! Когда не видишь радости вокруг, то представь ее, прочувствуй и выпей за мечту, а когда нет рядом твоего мужчины, то придумай его и выпей за любовь!

-     То есть, выпить можно в любом случае!

-     Нет, не так, должно быть  - в любом случае с радости и за любовь!

     Разошлись около четырех, к счастью, в фазе того же пряника, она позвонила сыну, чтобы разбудить его в школу, поспала два часа и в шесть утра в залитом солнцем номере  сделала гимнастику Ниши  и села пить свой утренний чай. Она могла бы поспать еще часа два, но знала по опыту, что выспаться это бы ей не помогло, а вот быть помятой и несвежей поспособствовало бы.

     Когда ее босс после душа, косметических масок и завтрака при полном тщательно продуманном параде явилась на заседание точно к перерыву на кофе, она уже пила воду с газом, беседуя с очередным сенатором.

-     Если вы не желаете менять работу, то давайте мы вас замуж выдадим! Тут у нас на форуме два замечательных кандидата имеются, один перспективнее другого, и в Верхней палате и в аппарате президента, есть из чего выбрать!

-     Вы так говорите, будто сами эти структуры мне и сватаете!

-     Ну, в каком-то смысле вы правы! Меня очень заботит личное благополучие людей, от которых напрямую зависит благополучие страны.

-  Что-то это мне напоминает… В истории уже встречался подобный матримониальный подход, вы не находите?

-      Новое  это всегда хорошо забытое старое, особенно в политике!

     Окружившие их столик подпевалы дружно рассмеялись, как если бы услышали что-то очень остроумное, а сенатор стал настойчиво угощать ее пирожным, утверждая, что ей не может не понравиться, велел принести чистую ложечку и уже намеревался начать ее потчевать с рук, когда к ним приблизилась ее босс и разговор свернул в более спокойную колею.

     Она много лет жила, как монашка, главным мужчиной в ее жизни был ее сын, его любовь и уважение приносили ей ничем не замутненную радость нужности и взаимности. А тот факт, что раньше или позже в его жизни появится другая женщина, воспринимался ею совершенно естественно, она собиралась дождаться внуков. 

     При этом она жила в полной гармонии с собой и своим телом, что вполне достижимо не только для продвинутых йогов, потому что она знала и по себе чувствовала, насколько женственность и привлекательность для противоположного пола полезны для здоровья и продлевают молодость, а неудовлетворенная сексуальность губительна для организма и сокращает жизнь.

     Но либидо определяется головой, а не тем органом, о котором обычно думают, и гормонами ведает мозг, а не придатки. Поэтому она ухаживала за собой, каждое утро делала зарядку, хорошо одевалась и  очень любила нравиться. Она с удовольствием флиртовала даже на работе, но в ней не было даже намека на тот специфический голод, который мгновенно отпугивает мужчин, поэтому общение становилось искусством ради искусства, доставляя собеседникам взаимное удовольствие.

     Вот и сейчас сенатор опять вооружился кусочком торта и поднес ложечку в ее губам, приговаривая с очень похожей интонацией “Это за председателя комиссии по бюджету, потом  ложечку за зампреда,  они мне уже говорили о вас, а потом кусочек за нашего посла на Украине…”. Окружающие опять взорвались хохотом, потому что бывший премьер и тогдашний посол как раз проходил мимо их столика.

     Манеру говорить этого политика-тяжеловеса не пародировал только ленивый, но в жизни он был сдержанным, с цепким умным взглядом, спокойно-властным. Он только что блестяще выступил на заседании, несколько раз сорвав искренние аплодисменты. Есть в нашей политике еще один обманчивый клоун, в действительности один из самых образованных людей во власти, чья судьба тоже “всегда быть в маске” в интересах дела.

-        Над кем смеетесь, надо мной смеетесь?

-     Помилуйте, как можно, над собой, над собой, строго в соответствии с первоисточником!

     Она первой незаметно отодвинулась от столика, освобождая место для подошедшего, подхватила босса и они пошли в зал, остальные потянулись за ними, давая возможность титанам поговорить без свидетелей.

     Изучая во время следующего заседания повестку дня форума, она выяснила с удивлением, что прием по поводу закрытия будет сегодня вечером, а завтра после второго дня выступлений форум завершится просто общим обедом. Устроители объяснили это тем, что прием дает Князь Ханс Адам П, а он человек очень занятой,  в Лихтенштейне бывает наездами и время выкроилось только сегодня.

     Этот не то Ханс, не то Адам, под порядковым номером 2, правит Лихтенштейном с 1989 года, когда жители страны пригласили его на царство. Он согласился и переехал из своего австрийского фамильного замка в резиденцию в Вадуце, правда оставив на родине всю свою исключительную коллекцию живописи и произведений искусства. Лихтенштейн довольствуется Музеем лыж, Музеем печати и уже упомянутым Музеем современного искусства.

     Стиль правления князя скорее напоминает деятельность вполне эффективного, но жесткого  менеджера предприятия средней руки, масштабы и бюджеты вполне соотносимы.  При любых намеках на несовпадение взглядов князь реагирует адекватно, в 2003 году он  заявил подданным, что если их что-то не устраивает, он немедленно возвращается в Вену. Подданные провели референдум, дружно проголосовали за, князь милостиво вернулся, Европа убедилась в торжестве демократии на отдельно взятых 160 километрах квадратных, а легитимный монарх продолжил твердой рукой свое правление.

     Когда прием дает монарх, даже если по формату это фуршет, дресс-код становится доминантой. Устроители какого-то мероприятия, желая придать ему дополнительный статус, прямо напишут в приглашениях его желаемый уровень,  например “в галстуках”, или “во фраках”, или “смокинги для господ и вечерние платья для дам”. Приглашение на монарший прием никогда не имеет этих опций, если удостоены – сами должны знать.

     В галстуках встречаются в дневное время и стиль одежды “formal”, официальный, мы его понимаем, как деловой, дамы и господа в костюмах.

     Вечером на торжественном мероприятии господа во фраках без ремня, со специальным широким поясом и с белой, именно этого цвета, бабочкой и дамы в платьях в пол.

     Самый распространенный формат мероприятий – вечерний, но не торжественный прием,  когда господа в смокингах с черной бабочкой, дамы в платьях, закрывающих колени. Маленькое черное платье от Chanel идеально, но не мини, или оно станет коктейльным, платье должно быть хотя бы до середины колена.

     Дамы никогда не появляются на статусных мероприятиях в брюках, в платьях-комбинациях, не в Калифорнии у бассейна встречаемся, с голыми плечами без шарфа или голыми коленками, с распущенными волосами – или стрижка, или пучок, -  драгоценности, туфли и колготки обязательны,  босоножки, хоть бы и с настоящими бриллиантами, но на голую ногу, недопустимы.   

     Мужчины не носят галстук со смокингом, смокинг надевают только с бабочкой и специальной рубашкой, планка на которой прикрывает пуговицы, и не забывают чистить обувь, зубы и уши.

     Они обе уже побывали на приеме у князя Альбера в Монте-Карло, изучили все тонкости, тут ее босс была в своей стихии, потому что выбирая тряпки и решая, что надеть, она отдавалась процессу с такой концентрацией, что внешнее и внутреннее достигало полной гармонии. Собирались долго, но результат того стоил, обе были безупречны.

     Их появление у автобуса, который должен был всех отвезти  в зал ратуши, не осталось незамеченным. Когда они, вслед за остальными, входили в зал, высокая фигура князя уже возвышалась у окна в правом углу в окружении нескольких высокопоставленных чиновников, явно приехавших отдельно и заранее.  Напротив входа в  высоких окнах приветственно махали ветками еще совершенно зеленые деревья, слева от входа вдоль всей стены стояли плотным строем столы, они же плиты, с огромными круглыми кастрюлями, за каждой командовал человек в белом колпаке с ложкой и поварешкой. Столы с бутылками соседствовали с ними.

     Зал с высоким потолком был великоват для комнаты, но маловат для зала. Если бы не присутствие европейского монарха и не  круглые столики, расставленные по всему периметру, то мизансцена напоминала бы столовую самообслуживания в бывшем особняке. Но лощеная, безупречно прямая фигура князя не позволяла забыться.

     Князь произнес свои приветственные несколько слов по-английски и пригласил всех отведать угощений. После бокала того-сего народ несколько оживился, некоторые осмелели и присоединились к стоявшим рядом с князем. Босс смешно, но безжалостно, комментировала публику “Эта явно прямо с пляжной вечеринки, у этой сейчас сиська в борщ попадет, эта вчера похоронила кошку, на этой вся позапрошлогодняя коллекция Prada, в общем, мы как всегда лучшие!”

     Господа, обступившие князя, тоже были кто в чем. Неписаным законодателем мужской моды был глава Газпрома и если он был в костюме и галстуке, хоть и в очень-очень дорогом костюме и в еще более дорогом галстуке, то и все остальные смокингов не надели. Наши отрывались, демонстрируя свои часы, которые коллекционировали все. Так что смокинг князя в окружении пиджаков напомнил ей почему-то картину “Ходоки у Ленина”.

-     Смотри, босс, каждый раз, когда кто-то из наших вырывается на пол корпуса вперед, князь незаметно делает шаг назад, сохраняя дистанцию. Он уже дошагал до поварят!

-     Точно! Он же стоял почти у окна! И все за столиками тоже постепенно разворачиваются, как подсолнухи, чтобы следить за ним.

     Увидев вслед за ней эту закономерность, босс пришла в большое волнение, в руководящей голове мгновенно созрел план, и ей в очередной раз погрозили кнутом.

-     Что ты стоишь, работай! Ты мой пиарщик, вот и докажи, что ты лучшая! Сделай так, чтобы я сфотографировалась с князем, я лично!

-     Легко! Фотоаппарат нужен.
    
Устроитель форума, постоянно перемещавшийся среди гостей, он ведь тоже работал, тут же нашел камеру.

-     Готовься, я пошла!

     Гости уже плотным полукругом прижимали князя почти к кастрюлям, никто уже не мог пробиться к поварам и чего-нибудь отведать, но и князю отступать было уже некуда. Вот он делает последний шаг и стоит уже непосредственно у столов.

     Она тоже подходит вплотную к столам, держась не сразу за спинами, а в паре метров от них, они с князем находятся практически на одной линии, она наклоняет корпус влево и замирает, глядя на князя. Все присутствующие в свою очередь на расстоянии метров двух толпятся вокруг нее. Боковым зрением она видит побледневшее лицо своего босса, той страшно и она уже жалеет, что втравила ее и себя во все это.

     И тут она  слегка поднимает левую руку, как мы делаем, когда хотим, чтобы нас заметили в толпе. Князь, уже почти вдавленный в горячий стол, видит в ее руке руку провидения, и тоже наклоняется, только вправо и поднимает правую руку. Несколько кратких мгновений, которые нужны людям, окружавшим его, чтобы начать заинтересованно оборачиваться, они так и стояли, как бы приветствуя друг друга. Наступила полная тишина.

     В этом безмолвии князь с облегчением выпрямляется и делает шаг вперед в обозначившееся свободное пространство. Она остается на месте, слегка приседает, не делая, а скорее намекая на книксен, и , не перепутав обращения, начинает говорить.

-     Your Highness, may I ask You to do us a favour?

-      Of course, gladly!

-      Would You be so kind to let us make a photo with Your Highness?

-      Oh, with pleasure!

     И Его Высочество не только любезно соглашается сфотографироваться, но и с радостью вырывается из тисков окружения и идет в ней навстречу, протягивай ей монаршую руку. Она тоже делает шаг вперед, уже различая  морщинки на его породистом длинном лице  и  видя несовпадение голливудской улыбки и усталости в глазах,  тоже улыбается ему в ответ и, не оборачиваясь и продолжая улыбаться, правой рукой  берет за руку своего босса, подводит ее к князю и вкладывает  ее руку в протянутую ладонь князя. Только на мгновение на лице князя мелькнуло удивление, но он тут же сориентировался и улыбнулся ей, да, они оба просто делают свою работу.

     Народ, который до того безмолвствовал, как народу и положено, взрывается аплодисментами, их все фотографируют, и это историческое фото босса с князем на фоне кастрюль и поваров висело на сайте их компании до самого ее краха, то есть не очень долго.

                * * *

          Уже чувствовалось в Европе, что банкам не хватает наличных, что их захватывает кризис неплатежей, что американский вирус быстро распространяется в Старом Свете, но России это пока не касалось. То, что мы не полностью влились в трансконтинентальные финансовые потоки, работало на нас.

      Компанию босса, занимавшую третье место в России в своей нише отечественного рынка, погубили два взаимосвязанных фактора. Слишком бурный рост, сдерживать который казалось противоестественным, ведь  так по-человечески понятно желание обойти всех, всем конкурентам показать свой вид сзади с гордо поднятым хвостом, и,  как следствие этого роста, слишком большая доля заимствованных средств, то бишь кредитов.

     Был еще и человеческий фактор, куда без него.  Коммерческий  директор, чье самомнение растет быстрее самооценки,  уже и так раздутой очередными неограниченными финансовыми вливаниями, скоро перестает чувствовать и колею, и свои габариты, он перестает понимать, где  кончается он и начинается компания, ему начинает казаться, что даже там, компания заканчивается, он лично только начинается. Но редко бывает, чтобы человек действительно красил место, чаще, увы, наоборот.

     Босса погубили французы, поквитались за Наполеона своего Буонапарта, так сказать. Московская дочка ведущего банка из города Парижа любезно предоставляла боссу свои недешевые кредиты. Линия была овер-драфтной, то есть замечательно расширялась после каждого транша возврата займа.

     Вернувшись из Лихтенштейна, босс подписала все требуемые бумажки-промокашки, лично получила подтверждение от банка, что завтра же ее компании переведут деньги по расширенной в очередной раз кредитной линии, и дала отмашку бухгалтерии – платите.

     Абзац подкрался незаметно и вероломно. На следующий день из парижского банка босса любезно проинформировали, что кредитование ее компании больше не совпадает с интересами их банка и французской республики, адье.

      Сумма была достаточно велика, чтобы пробить солидную брешь в корме компании, плавучесть резко упала, хотя спасти судно было еще можно, например, превратив яхту в прогулочный катер. Можно, если бы не коммерческий директор, верный последователь гомеопатии,  который советовал именно то, что хотелось услышать боссу, то есть убеждал, что прорвемся, что сможем… вот только еще бы чуть денег. Но принцип лечения подобного подобным хорош разве что с похмелья, а недостаток кредитования возмещать дополнительным кредитованием, это как укрываться коротким одеялом, какая-то часть тела все равно наружу.

     Агония длилась еще несколько месяцев, но она уже этого не видела,  в услугах PR-директора перестали нуждаться гораздо раньше. И она опять принадлежала себе и своему сыну, жила свою жизнь. И если верно, что весь мир театр, то ее мир и ее театр, и сценарий ее пьесы были опять ее собственными, а в своей жизни всегда можно навести порядок.  И эта вера опять спасла ее.

(рецензий 3 в ленте + те, что ниже)