понедельник, 19 июля 2004

Благословенный понедельник! Жизнь сначала, скинув с телеги, что мешок с отбросами – Мишу, почувствовав при этом весьма странное, но отрадное облегчение, словно избавились от обузы в виде намечающейся тяжёлой болезни. Сначала тихо мечтательно радовались, словно приобрели нечто. А что, пусть помается, сравнит жизнь в семье и с нашей помощью с неизвестно чем, пусть своими болезнями сам переболеет, а там глядишь, и назад попросится! Операция «рынок» вчера прошла успешно главное, без скандалов. Марк и Света отказались от тура по Золотому кольцу, что тоже неплохо, и теперь до четверга я вполне свободен. Хотел, было, с утра пораньше сесть на велосипед и поехать заряжаться в лес, прихватив с собой на всякий случай камеры, но вовремя спохватился: надо и вчерашний день в 161-ой тетради завершать и двигать дальше, прорываясь из июня в июль 1997 года. Снимать вчера было нечего, но с новыми программами продолжал работать. Ягоды и фрукты, немного футбола. Полный отдых.

                ***
Гроза негромко отгремела
и дождь легко прошелестел,
как бы мурашками по телу
прошёл, просыпавшись в постель….
И пробуждаюсь лепестками
мечтательной хорошей лжи,
не то, что бы ожив стихами,
но ощущая: снова жив!

То свыше славная поддержка –
безбрежной свежести глоток:
желание, «аванс – надежда
на труд» в определённый срок!
А если нет, то от капризов
любых карнизов красоты
срываться вниз от слова к взрыву, –
разряду массовой мечты!
          ______________

О, счастье, равенство и братство
расстрельных списков и могил!
Свобода по понятьям рабским –
самотеррор, что нам так мил….
Задуманный хитро и круто,
любого может он сожрать:
а если ты сегодня умер,
то завтра точно не пропасть!

Игра судеб и всё такое,
одна война на всех, вина,
ад добровольцев с потом, кровью, –
смешная красная цена!
Вам и не снилось сладострастье
хороших добрых палачей,
борцов за счастье по несчастью
не помнящих родства людей!

Чем расточительнее сила –
взрывоопаснее мечта,
обширней братская могила,
поскольку меры ни черта!
Все накопленья поколений,
прорвав разумную черту
терпенья, страха, наслажденья,
на гибель верную несут!

Да воцарится справедливость!
И каждой жертвы роковой
долг неоплатный этой жизни
покроется, само собой,
концом её неотвратимым….
И не придётся отвечать
на все вопросы позитивно,
о негативе умолчав.

И как ни скучно повторяться
с солнцеворотом дважды в год, –
есть повод снова приподняться
над миром прописных забот.
И, не показывая пальцем
на перечень негодных средств,
рассчитывать неандертальцем
на прогрессивный интерес!



                ***
Крутящие моменты перемены
сплошным потоком за солнцеворотом,
вот-вот придёт пора: вторая смена
и в старом Никипелово, и новом!
Я школьник на каникулах и только,
огромный мир вокруг осознавая
в том образе снаружи всем знакомым, 
каким себя не помню и не знаю.
Не изменились ни на йоту с детства
привычные «фасадные» мгновенья
на первом плане времени и места
мифических последних впечатлений!
Таёжный буйный хмель, пивные бочки –
столпы столами банного буфета
50-ых тех дальневосточных
зимой суровой, бурным жарким летом!
          ______________

Кто будущим героем авансцены
стыдился или в чём-то сомневался,
стремясь наивно к «мыслеощущеньям»
почти что идеального пространства?!
Формировался сам порыв спонтанный
романтикой недостижимой цели
с издержками  культуры воспитанья
полезной в смысле годности для дела.
Однажды рот раскрыв неосторожно,
как поведя ватагу ребятишек
вперёд на штурм, рискуя лбом безбожным,
забыв в пылу сражения о шишках,
тот самый оглушительный избыток
уже снимаю сливками ущерба
со всем, что убедительно забыто
и мимо пронесётся в миг предсмертный!
          ______________

И ежедневно в чём-то отмирая,
я так же неизменно возрождаюсь
без чётких представлений понимая,
чем нынче мне реальность угрожает.
Изношенным, изжитым безуспешно
однажды в печень, сердце поражён был 
крапивы жгучей силой страсти нежной
к болячкам старым, членам ущемлённым!
Всё клеится, что раньше не давалось,
когда уже желания нисколько:
насытился как будто до отвала,
запав куда-то, что в стогу иголка.
Ищу незряче остроту былого,
в потёмках шаря, став умней и старше,
как вот оно, чего-нибудь такого
поярче что ли, в спячке и горячке!      
          ______________

О, сколько сил в утечке неизбежной
на жизнь воспоминаний, на обноски,
нелепый труд, тем паче бесполезный,
чем больше чувства поглощает плоскость
натуры зримой, разве что упрямо
усталым ощущеньем управляешь
тогда, как с дюны или же с бархана
пустыни раскалённой оползаешь
в сны бархатные, плюшевые – нежность
барашков белых с «золотом в лазури»
до безмятежной празелени свежих
невероятных ощущений утром….
Таких мгновений умиротворённых
в тени прохладной от дневного зноя
не будет больше, если не вернёшься
домой навеки, ничего не помня.



                ***
Возможно ли, спустя немало лет,
вновь обрести толчковую опору,
как вынырнуть на первый воздух-свет,
запав в канву бескрайнего простора?!
И невозможность так же хороша,
как счастье, привалившее в неволе
тогда, когда смиренная душа
пощады просит: «воли и покоя»!
Но погребённым заживо пропасть,
в культурном слое к свету пробиваясь,
откуда лишь на небеса попасть,
«художественно время забывая»!

вторник, 20 июля 2004
Вчера ещё выезжал на велосипеде с камерами, хорошо проехался, повстречался со знакомым из бассейна, который, между прочим, разносит газету «Жулебинский бульвар», являясь товарищем сына Елены – ответственного секретаря этой газеты, с которой постоянно имею дело. Оля не выдержав моего «равнодушия», сорвалась, и я в свою очередь не выдержал её срыва и ушёл спать в тяжёлом расположении духа: испорчен такой прекрасный день! Всё можно понять, только не истерику на ровном месте. Лиза сходила в первый раз не совсем удачно, попала сначала не в то отделение к мировому судье, потом, когда попала к тому, разговор оказался совсем не таким, каким представлялся. В общем, ничего страшного, тем более необычного не произошло, но одно на другое накрученные события не дают как бы Оле продыху. Она места себе не находит, а я, понимаешь, ничего не делаю. И дальше продолжать не надо. Так что, сегодня утром, чтобы не портить день прямо с утра, просто решил молчать. Но нет худа без добра! Я выспался, наконец, полегчал, отказавшись от ужина, окончательно привёл себя в порядок. А на самом исходе ночи на юго-востоке заметил и снял на камеру сияющую Венеру, которая медленно перемещается к югу. Одновременно продолжил восполнять немалые пробелы в практике ночных съёмок. Итак, с июнем в 161-ой тетради почти разобрался, пройдя две трети от общего количества страниц. Кроме того, просмотрев далее до 11 июля 1997 года, убедился в том, что больших проблем уже не будет. Нужно будет только упереться, и проявить упорство, если не упрямство, поскольку и в следующей, 162-ой, придётся немало потерпеть. И так до самой середины сентября, если не по глубокую осень. До и после окончательного переезда, обустройства, успокоения и всё такое. Словом, не дрейфить, но продолжать движение вперёд и вверх!

                ***
Чем ни набраться под завязку,
расставшись в долгом детстве с мифом
богатыря волшебной сказки,
реально становясь Сизифом,
забудешь напрочь всё, что было:
в волне событий и сигналов
слогами песен перспективных
шипучей пеной угасая!

Всё это не к добру, конечно,
поскольку к собственному благу,
насколько прочно обеспечен
беспечным отношеньем к страхам!
Хотелось, в вышине порхая,
как кости мозговой собаке
вновь стать обыкновенным парнем,
как будто был таким когда-то!

Встречая праздник всенародный,
венчаю фейерверк, сгорая
шутихой, и не к месту вроде
про Герострата вспоминая.
Упиться что ли для порядка,
строенья чтобы с мест смещаясь, 
что клуш насиженные кладки
в раскладах видоизменялись!

Так до бесчувствия от чувства 
распущенный герой способен
пасть жертвой древнего искусства, 
став палачом высокой пробы!
Блеск глаз, росинки на ресницах,
снежинки-звёзды на ладонях:
чем отстрадали, насладились, –
тем и богаты, и довольны!



                ***
И в сносном пребывая теле,
что развалюха на ходу
без спроса-повода держусь,
передвигаясь еле-еле!
Сплошной атаки мозговой
рассудку нечего страшиться, –
страшнее дизеля лишиться,
расставшись временно с душой!
          ______________

Не спрашивай, не жди ответа,
до пониманья доходя
по проявившимся следам
свеченьем ауры  посмертной!
И даже загнанным в тупик,
спиной к стене глухой припёртый,
как дикое дитя природы
свободен и без никаких!
          ______________

Шепну: спасибо за науку,
уменье сохранять костяк
и отводить беду, как руку,
точнее говоря, кулак!
Да пусть он просвистит мгновенно
и снова в цель не попадёт
с отдачей сильной откровенья
ещё не познанных широт!


   
Пластинку заело

Действительно, когда реклама,
как главный движитель везёт,
пусть ловит выхлопы экрана
непросвещённый обормот!
Заточены все интересы
на опыт войн, трофеи, вес
в каратах с денежным прогрессом
и людях, нужных позарез!

При тошнотворной-то заботе
о смене, новых семенах
своих семей не без уродов
в элитных, так сказать, верхах,
кто там, на новенького, что ты,
отборных зёрен имена
умерших в благодатной почве
в давно прошедших временах!

Ни страха, ни стыда не зная,
поскольку всходов не давать,
зачем стремиться к пониманью,
понятий если не отнять?!
Громоподобный тихий ужас 
и дармовой идиотизм,
и чем подробнее, тем уже
на небо смотришь сверху вниз!

И если в лифте осквернённом
вдруг неожиданно застрять,
то в переплёт попав говённый,
придётся до конца стоять!
Красноречивей не заткнуться,
«кранты» поэту; гражданин
не задохнётся, надо думать,
стерпев привычный карантин!



Итоговая импровизация май-июня 97

Понедельник, май-июня
заключительный виток
полугодия, как сдуло
с ветки сухонький листок!
Невесомый пух с ладони!
Не устану повторять:
чем обязан или должен, –
тем же стану отдавать.

Полупасмурь свежим утром
до жары без кожуры,
пожираемой, что груша
смога жути и муры!
Где твой смокинг идеальный,
блуза с бабочкой, артист? –
тот же китель генеральский, –
образ на ура и бис!

Для того глаза и уши,
чтобы тайн не разглашать:
то, что есть внутри, снаружи
не бывает, так сказать!
Беспрестанно  созидают
разрушительным путём
утопическое зданье –
обречённый Вавилон!

Смысл наживы с высшей целью
был усвоен с давних пор
новой общности моделью,
гвоздь которой сторож-вор
с мародёрской жилкой страсти
в схватках классовых идей
с острым кассовым соблазном
«впереди планеты всей»!

среда, 21 июля 2004
Снова качели состояния. Едва примирился с Олей, оказалось, что Миша уже пришёл в гости к Лизе, как бы повидаться с Лерочкой с новым ворохом обещаний на протрезвевшую голову. Кстати, Оля вчера, гуляя по своим особым делам, нашла мне отличные резиновые шлёпки для бани и бассейна! Дозвонились люди, которым нужно передать пакет из Израиля. Даже Софа дозвонилась из Кармиэля, объяснила своё молчание то ли поломкой компьютера, то ли бездействующим Инетом. С Лизой провёл всё утро, тщетно внушая ей простую видимость. Но заявление о разводе всё-таки напечатали, убедили, чтобы не верила на слова, даже если сильно хочется этого, поскольку имеем печальный опыт наблюдения за этим парнем, который либо слишком хитёр для простачка-полуидиотика, либо болен куда серьёзней, чем можно было предположить. С другой стороны, наступила среда, спустя неделю после среды в Кузяево. Канун длинного уплотнённого дня с ещё одной, давно запланированной поездкой в Архангельское после бани, возможно, ещё с вечерней встречей с Шуриком, так же спустя неделю после посиделок с ним. Вчера, задымившись, буквально, от работы за столом, лихо прокатился на велосипеде перед тем, как пообщаться с В. Ш-ным, провозившимся с Лизиным замком большую часть дня. Практиковался также вчера, снимая на маленьком Сони, исследуя возможности определённого фокуса. Но с балкона и из окна кухни он, конечно, просто не тянет, не выдерживая никакого сравнения с большим Сони. Оказывается, и июнь вчера в принципе завершил. Осталось только пара пауз под вопросом. Так что сегодня уже прочитываю всё начала июля, не вникая особенно в подробности. Сегодня, между прочим, буду иметь удовольствие лицезреть обновлённый «Спартак», совершивший невероятные приобретения в дозаявочный период.

                ***
Ещё немного просто тишины
после порыва новостей, как всплеска
сирен, мигалок в мареве машин….
Пока не страшно, страшно интересно!
В бурлесках блёстки от массовиков-
затейников и «органов» работа:
спиртное изымают из ларьков,
вытравливают соль из анекдота…
с лицензионной квотой на спектакль,
создать который главная забота,
забыв подготовительный бардак, –
да властвует натура над природой!

Не веря счастью легковесных фраз,
заболевают, гибнут наши люди,
не впав ещё в заслуженный маразм,
текучкой замороченные, жутью
безвыходности тёмных тупиков
и глухотой опасных закоулков,
служить желая не без дураков
«придурками» своей «могучей кучки»,
где маслом каши не испортишь тон,
проникнувшись достоинствами «места
святого» с абсолютной правотой
животных и житейских интересов!
          ______________

Пусть драма жизни, горла не достав,
не достигает видимых подмостков
войной за мир без правил или прав
с искусством в высшей степени жестоким.
Не посмеёшься, если всё нутро
уже смешком ехидным разбирает, –
смертельно несерьёзною игрой
защекотать, в натуре, угрожая!

четверг-суббота, 22-24 июля 2004
В среду «Спартак» всё-таки выиграл у «Алании», впервые после второй половины апреля, причём, не вводя в бой пока свои главные или громкие приобретения последнего времени. У меня же наступила снова жаркая полоса: баня, пропарка, причём появился впервые после четверга с юбилеем В. Лу-ва бравый бывший служивый Володя, с которым сам первым поздоровался, чтобы снять все шероховатости. Впрочем, отношение к нему странным образом поменялось с когда-то очень хорошего – на безразличное, в лучшем случае. Проведя какое-то время с бывшим недавно юбиляром, двинул по направлению к Архангельскому с сумками, камерами и сотовым телефоном, то есть оснащённым на все случаи жизни. Пишу уже в субботу во второй половине дня, только что справившись с обработкой не менее трёх сотен снимков, сделанных за предыдущие дни в Архангельском, Кузьминском парке и дома у Шурика, куда пришли вечером, дождавшись телефонного звонка от Софы. Уже пошла заключительная часть эпопеи, начатой покупкой путёвок для Марка и Светы, которая должна уже завершиться в среду ранним утром проводами в Домодедово. Другая эпопея в отношениях Лизы и Миши  идёт своим чередом тогда, как третья эпопея со сдачей Велозаводки должна быть оформлена во время получения денег за следующий месяц.  Хорошая гроза налетела в пятницу, но Инет снова уцелел. Зато в субботу, отлично выспавшись, получил хорошую передышку. Лето выходит в нынешнем году какое-то особенное. Июль не только течёт напропалую, но уже и иссякает, начавшись стремительно и бурно. Оля приболела, но со всеми многочисленными делами справляется. Миша с отцом подарили Лерочке велосипед, Юля получила какие-то первые деньги на своей работе. И даже я в принципе справился со своими проблемами по извлечению из 161-ой тетради, и готов к её техническому завершению. Погода продолжает шептать. Но грозы обещанной сегодня в нашем районе не случилось. Значит, где-то в другом месте неподалёку сверкнуло, прогремело и пролилось, поскольку влажность воздуха только увеличивается.

воскресенье, 25 июля 2004
Сегодня выдалась на удивление душная и туманная ночь. На рассвете не выдержал, быстро собрался, сел на велосипед и выехал далеко за пределы Жулебино, осуществляя и давнее желание проверить себя в седле на приличном расстоянии, и вчерашнее желание, почти необходимость, доснять некоторые объекты в Кузьминках, а также при возможности доехать до Кусковского лесопарка. Помимо камер взял с собой сотовый телефон. Воскресный день. Машин почти нет, нет и проблем. Дорога до Кузьминок оказалась проще пареной репы и по времени заняла не более 20-25 минут. А вот поиски кратчайшего пути в Кусково потребовали сил и сообразительности. Впрочем, уже стали появляться на улицах люди, которые подсказывали по маршруту. Короче, в полвосьмого утра уже звонил домой с берега пруда, на противоположной стороне которого перед оградой самого музея виднелись общеизвестные здания усадебного ансамбля. Потом объезжал огромную зелёную зону, ориентировался на местности, чтобы стрелой выскочить на спуске к Рязанскому проспекту в хорошо известном месте, где частенько проезжал на троллейбусе во времена работы на рынке. Итак, начав движение по Новорязанскому шоссе, вернулся в Жулебино по старой Рязанке. Что и требовалось доказать. Почти все фото пришлось отлаживать из-за тумана и слабого освещения. У Оли настроение нисколько не улучшилось, так что было горючее для поддержания раздора. Марк и Света гуляли в центре, осматривали Кремль, а вечером пошли смотреть, как живёт Лиза. Я досматриваю вполглаза матчи 18-го тура внутреннего чемпионата. «Спартак» и «Шинник» вылетели из предварительного розыгрыша европейских кубков и теперь наравне со всеми будут участвовать в играх. М. Шумахер одержал 11 победу из 12 разыгрывавшихся! Осталось двое суток пробыть вместе. И если вчера я для проформы открывал и заглядывал в подручную тетрадь, то сегодня должен остаться доволен велосипедной вылазкой. Как-никак открыл новую страницу существования!

понедельник, 26 июля 2004
Новая неделя. Утро благословенного понедельника. Не так страшен чёрт, как его малюют. Во всех смыслах и аспектах. Так что, врубаем старую музыку, и пошли вперёд и вверх. С самого раннего утра снова местами густой туман, а под открытым солнцем страшно парит при почти стопроцентной влажности. Во второй половине дня обещаются грозы и ливни. В 161-ой так и остановился на финишной прямой, оставив на усмотрение моментального настроения судьбу заключительных пауз. Таких, примерно, как эти:
               
                ***
Отслеживаю, отбираю,
впадаю, не входя в поток
материка отростком тайны,
спеша подростком на урок
с уверенностью, что не спросят,
и потому-то отвечать
особенно легко и просто, –
почти что празднично мечтать!
Молчать, мельчать как бы протокой
с отводом грязных банных вод,
не замерзающих в жестокий
мороз, и так за годом год.
          ______________

Свободен, словно на природе,
о чём и помечтать не мог
иной любимец всенародный,
за вечность покупавший срок!
Как будто не за что бороться, –
по чуду роста принимать
и воздавать без крохоборства,
о чём бы ни переживать!

Покрасоваться в общей группе
на фоне Пушкина, в кино
на краешке экрана крупно:
«никто не больше никого»,
другого всякого не меньше.
О, «неисторгнутый восторг»! –
соблазна та же бесконечность
питает «аленький цветок»!

За непосредственным наклоном
такой улыбки оборот:
замри и стой болваном полным,
раскрыв свой бесполезный рот,
увидев женщину сплошную,
как солнце в радужных лучах,
точней, воронку поцелуя
с Бермудской тайною в очах!



                ***
К тому, чем сам пытаюсь быть,
других отнюдь не приглашаю, –
попробуй подвиг совершить,
огромной властью обладая!
Не помешает никому
безжалостность моих желаний
и снисхождения не жду,
доверившись великой тайне….

Что необъятное обнять
и довести до пониманья, –
ни дать, ни взять, лишь разделять
всю полноту тоски, страданий!
Условность времени с такой
необратимостью кошмарной
от срока с роковой чертой
в насмешку превращает драму!

Воспринимая, что могу,
и отвергая то, что должно, –
выплёвываю шелуху
из оправданий односложных!
Ведь было время подражать,
что забывалось по ступеням
расхожих мнений: так сказать,
реальность – дело убеждений!

Мгновенье можно подтвердить,
приговорив невероятно, –
самораскрытием убить,
без мотивации остаться!
Зато, когда все зубы съест
страсть на «отходах наслаждений»,
исчезнет кровожадный след
акулы местного значенья.



                ***
Тишина, ветерок обещаний
и надежд неуёмный настрой, –
в мировой перспективе общаюсь
с незабвенной в душе ребятнёй.
Мирный воздух, обилие света,
двор пронизан домашним теплом
настоящего времени, места,
что исчезли снаружи давно….

Всем не к месту богатством несметным
тем, что нынче лежит под рукой,
не делиться с лентяем усердным,
пребывающим временно мной.
Настоящее в прошлом-грядущем –
эпохальный момент ключевой,
сообщающий нечто, дающий
отнимающей тут же волной!



                ***
То, что дано посмертно знать,
при жизни вряд ли постижимо,
но прозревать, что умирать 
неоднократно в рамках жизни.
Нельзя претендовать на клад
в гробницах древности прекрасных,
смертельный накопивших яд
полураспада подлой страсти!

Осознаваемый объём
неизмеримой перспективы
пыжом в свой опыт не забьём
и белый лист в одной картине
не уместим даже такой,
«Явлению Христа» подобной,
всю жизнь писавшейся, притом
не на продажу, как «Джоконда»! 

Страшна не столько красота,
не столько мера совершенства
в какой-то точке в некий час
невероятного блаженства,
сколь социальная болезнь
уподобленья, воля злая
трофеем ценным овладеть,
при этом средств не выбирая!

Дух вышел в денежный доход
с подходами аукциона,
бессчётный, в сущности, поход
Крестовый, только для Мамоны
от интереса и реклам,
канонизируемых спросом
к привычным драмам, что торгам
соблазна с «проклятым вопросом»!
          ______________

В красотах гибнет широта,
теряют свежесть неба краски,
миры стираются с листа,
как личность или государство!
И остаются вздор и бред,
где баснословного везенья
не испытать себе во вред:
«нет пониманья без терпенья»!
Как нет терпенья без границ,
одни испытанные пытки,
что гасят мир красивых лиц,
«условно некогда убитых»!


               
                ***
Однако так сижу, как будто
сегодня никуда не ехать
и будет вечно длиться утро
в одном мгновенье до обеда!
Прохладой сердцевины пекла,
покоем из «циклона ока»,
как в жиле боли человека
бывает ощущенье полным!
Не на рыбалке наблюдаю
за поплавком на водной глади, –
в тревожной ряби взгляд ныряет:
пространство, будь оно неладно!
         
Куда спешу так неуёмно
отчаянно, без остановки,
не видя цели и объёма
в определённых установках,
под взглядом будто отчуждённым
желая как-то проявиться
в воспоминаньях пригвождённым
к местам, куда не возвратиться!
И почему же не могу я
без принуждения вернуться
к способным добрым славным людям –
с открытым ртом навек заткнуться?!

А потому, что мало света
невзрачной поросли хотений
при выстреле желанья кедром
с широтной корневой системой
всепоглощающей, пусть будет
сибирским он, ближневосточным,
не без отлива если чуда
библейского, – ливанским, то есть!
Всё принимается, пожалуй,
что предлагается судьбою…
в глубоких трещинах скрижалей
ростками с верой и любовью!