Врачебная ошибка - журналистское расследование

               
     Лебедев, вернувшись с отдыха на Черном море, собрал  гостей, чтобы отметить свое возвращение с отпуска. Шло общее приготовление застолья. Гости подходили не дружно. Хозяин хлопотал по наведению порядка в комнате после долгого отсутствия. Темнело. Он решил закрыть штору на окне, как то неудачно потянулся, и почувствовал кинжальную область в районе живота.
     Лебедев от ужасной боли впал в шок. Гости обеспокоенно метались возле него, не понимая сути происходящего. Предположения были разные, у каждого на свой взгляд. Решили вызвать скорую помощь, что и сделали. В это время оказывали посильную помощь, и тоже всякий по своему разумению. Скорая помощь прибыла через полчаса. Лебедев не приходил в сознание.           Врач стал расспрашивать домочадцев о том, что случилось. Жена поведала, что они только что приехали с отпуска, и что отдыхали на Черном море. Все было хорошо.
       Врач тут же истерично вскрикнул: - это холера!  Это не по моей части…вызывайте санэпидстанцию!
        Ему тут же заметили:
      - Но, у жены, то нет холеры! Они вместе отдыхали!
        На что последовал ответ, уже на пороге:
      - Нет, так будет!
       Гости настороженно, с недоверием отнеслись к эскулапу и его диагнозу, что внесло сумятицу в застолье. Кто сразу ретировался, а кто, не желая оставлять в беде семейство, остались для решения вопроса до выяснения обстановки. Позвонили в санэпидстанцию, сообщили о случившемся и просили немедленно приехать, ибо больной пребывает в коме. Приехал один врач без санитаров и медсестры, посмотрел на больного издали и скомандовал:
      - Грузите его в карету!
      - Это ваша обязанность,- заявили гости хором.
      - Сегодня выходной, у нас нет людей, - оправдывался врач.
        Гости были возмущены отношением медпомощи, глядя на затрапезный вид эскулапа. Он был одет чуть ли не в спецодежду: рваный, наверняка, списанный из потребления халат, замусоленный не то грязью, не то мазутом. От него несло винным перегаром. Он повторил команду:
       Несите больного в машину, мне некогда тут с вами рассуждать!
       Нечего делать, гости положили Лебедева на одеяло, взялись за углы его и стали осторожно спускаться с третьего этажа. У машины, они были окончательно шокированы. В открытых сзади дверцах зияла пустота в салоне машины. Нет ни носилок, ни признаков медицинской принадлежности. Посредине лежало только грязное запасное колесо, лопата и метла.
    -Куда больного помещать? – возмущенно спросили люди.
   - Посадите на колесо,- посоветовал на полном серьёзе врач, которого с трудом можно признать за такого. Скажите спасибо за то, что такой транспорт к вам приехал. Меня сняли с хозяйственных работ.
 С трудом разместили на импровизированном «плацкарт» больного и рядом жену. Карета газанула с места и тут же скрылась за тучей пыли.  Гости еще, какое - то время стояли в оцепенении, смотря ей вслед       
                ****

      Скорая помощь долго колесила по городу в поисках кому сдать больного с таким диагнозом- «холера». Нигде не принимали его. Время уже перевалило за полночь с субботы на воскресенье. В этот период в больницах из врачебного персонала только дежурный врач, сестра и уборщица. Первый, как правило, покоится где-нибудь в ординаторской на диване, а вторая на сдвинутых стульях в коридоре. Бодрствует только последняя - работник веника и тряпки всю ночь напролет не приседая.
     Когда все палаты приведены в чистоту, дело дошло до лестничных маршей. Спускаясь с приборкой со ступенек, она с ужасом заметила, что под лестницей в полутьме  лежит какой - то предмет. Присмотревшись, она с ужасом отпрянул - это лежал человек.
     Уборщица кинулась искать дежурного врача, чтобы сообщить об этом. Тот, не придя в норму ото сна, заявил:
     - То, наверное, бомж и быстро вызвал милицию. Те прибыли быстро. Когда начали тормошить «бомжа», то почувствовали, что он мертв. Тут разыгралась трагедия. Милиция стала составлять акт на предмет виновности в смерти эскулапов. Вызвали главного врача больницы, чтобы засвидетельствовать происшедшее в её учреждении. Когда дело дошло до личности усопшего, то проставили: «бомж».  Делу, был предан  этот статус, случайно нашедшего место для ночного отдыха, и умершего по неизвестной причине. Разбираться не стали, отнесли в морг на положенное время, и проблеме, как им показалось, конец. Акт составлен за подписью милиции и медперсонала.
                ****
    Естественно на другой день домашние Лебедева бросились на поиски мужа и отца двух несовершенно летних детей. Обзвонили все больницы, но такового никто не знает и у них он не значится. Пропал человек. Обращение в местный отдел здавоохранения ничего не дало. Поднялся шум. Милиция тоже открестилась, заявив, что в течение трех суток искать пропавшего не будут. Может, загулял человек, отвечали чекисты, мол, найдется. Но Лебедев не находился. Все покрылось тайной, хотя наверняка знали о ком идет речь, но признать за собой вопиющее безобразие не хотели ни, в медицине, ни в милиции надеясь на то, что все обойдется. Жаловаться не кому.
   Кто–то из соседей предложили, как последнюю инстанцию обратиться к журналисту Арбатову, зная его безупречную репутацию и принципиальность.
                ****
      Арбатов вначале не хотел браться за расследование, считая дело темное. Раз диагноз Лебедеву установлен «холера», значит, его решили, под видом бомжа, изолировать от общества, дабы не распространять эпидемию. Наверняка Лебедева, подвергнут кремации, если уже не свершили этот акт. Но, сомнение в этом были потому, как без санкции авторитетной комиссии, и без  консилиума, кремацию делать не должны. Ведь Лебедева искали родные, могли же наконец, установить истинное лицо, но проще объявить его без вести пропавшим. Отвечать никто не хотел. Так проще всего списать человека.
    Арбатов решил установить истину, взявшись за расследование пропавшего без вести человека. Первым делом, он направился к родным, объявившим о пропавшем члене их семьи. Те рассказали все подробности того злополучного вечера, о подозрительном враче скорой помощи, о грузовой их карете, словом все мелочи. Подтвердили и соседи. Вот только совершили оплошность, не обратили внимания  на номер кареты.
    Арбатов решил найти этот транспорт, но тщетно. В ГАИ он не значился, наверно  списанный давно и снят с учета. Кто дежурил в ту злополучную ночь из врачей, тоже ответ запутанный. В управлении говорили, что не знают его, требуя назвать фамилию дежурного врача, о чем не удосужились узнать домочадцы и соседи. Этот факт работал на виновников инцидента. Словом, круг замкнулся. Арбатов в растерянности. Требовался тайм-аут, чтобы проанализировать ход событий и придти к определенному выводу.
     Тем временем, родственники не сидели сложа руки, а продолжали искать концы, но все тщетно. Милиция  по-прежнему отказывалась принять заявление о пропаже человека, хотя трехдневный срок прошел. По городу поли слухи самые невероятные, якобы врач – маньяк похищает людей для трансплантации органов.
     Арбатов в замешательстве. Ни одного следа Лебедева нет, словно он вовсе не существовал. И тут пришла мысль: лечь в ту самую  больницу, которая дежурила в ту злополучную ночь под видом больного в терапевтическое отделение. Причина была, у него язва желудка. Цель его узнать все подробности того происшествия от всех работников больницы, конечно нелегально. Требовалось очень осторожно это делать, чтобы не уличить себя в заинтересованности, прикинувшись этаким простачком, не вызывать никого на откровенность, а надеется на случайность.
    Прошел день – другой – третий. Результатов нет. Тишина. Помог случай. Как –то поздно ночью Арбатов не спал, мучила бессонница, и, он взяв книжку, пристроился читать в коридоре под ночном освещении. Кругом тишина, все больные спали. Только одна уборщица убирала помещения. Звали ее все больные тетей Настей. Это пожилая женщина, кроткая, услужливая, без амбиций. Её любили все за помощь: кому подать судно, кому поправить постель и за прочие услуги. Понравилась тетя Настя и Арбатову. Как –то, она спросила, почему он не спит, а тот ответил: что-то не спится, мучают проблемы, на что женщина заметила:
    - Проблем у каждого под завязку. Кого болезнь донимает, кого бессонница, как у вас. Это все разрешимые проблемы. Другое дело, когда в семье горе от потери кормильца, как это случилось на неделе.
     Тут Арбатов насторожил все внимание, интерес, но с трудом погашал в себе эту страсть. Стоит произнести слово не так, как себя обнаружишь с заинтересованностью. Внимание и нетерпение превышали спокойствие. Мысленно он радовался успеху, подумав: « неужели он близок к разгадке тайны исчезновения Лебедева, и он, словно в костер подбросил дрова, чтобы не погасить начатый нужный разговор. Он осторожно спросил: у вас тут много новостей?
    Тетя Настя оживилась:
   - Как вам сказать, мил человек. Новостей особых нет. Вот только был случай, что под лестницей лежал какой – то бездомный, мертвый.
    Тут уже интерес Арбатова вышел за рамки сдержанности и он, как бы ненароком спросил: а кто это был?
     Женщина пожала плечами и ответила: - а кто его знает, при нем документов не было, говорили, что бомж какой – то.
     -И куда его дели?
     -Не знаю, вот только слышала случайно разговор главного с кем - то по телефону. Он спрашивал кого –то: у тебя сколько мертвецов? Слово  какое –то не красивое о мертвом человеке. А тот ответил: два. А главный врач сказал: а у меня четыре, было три, что соответствовало по статистике. Одного мне недавно подкинули. Возьми на свой отчет моего жмуря, и как раз и у тебя, и у меня будет норма. Потом у тебя морг комфортный, а там кремацию сделаем.
     Тетя Настя произнесла почти дословно, в одно дыхание сложный диалог двух эскулапов. Теперь вопрос с Лебедевым решен, а то,что он, сомнений нет. Для конспирации своего интереса, Арбатов не стал уточнять детали, а сделал вид, будто бы ему все безразлично. В себе он едва подавил восторг, чтобы не закричать во весь голос: ай да тетя Настя! Все знает! Спасибо!
   Женщина не уловила живого интереса к ее рассказу в своем собеседнике.  Обиды с ее стороны не последовало. Тетя Настя взяла ведро и швабру, что –то причитая тихо, пошла в дальний угол коридора. А Арбатов окончательно лишился сна, предавшись рассуждениям. Его поразил тот факт, что уборщица знает больше о том, что происходит в данном больничном заведении, чем кто другой, в том числе и главный врач. Теперь, решил Арбатов, как говорится: «брать быка за рога».
                ****
    На следующий день, это было воскресение, Арбатов отправился на побывку домой. Там он рассказал жене о происшествии с Лебедевым при разговоре с уборщицей и попросил в случае чего, сообщить доктору медицинских наук, профессору, зав кафедрой инфекционных болезней мед университета  Березовскому, с кем у него дружеские отношения об этом, только в тайне. В этот же день, Арбатов вернулся в свою палату. Тут события выходили из - под его  контроля. Та же  тетя Настя, поняв свою оплошность при сообщении ему о разговоре глав. врача с кем –то, прослышала медсестра, спавшая недалеко от них. Медсестра выругала уборщицу и сообщила главному врачу. Тетю Настю тут же уволили с работы. На врачебном обходе Арбатову подтвердили язву желудка. Требовали немедленно сделать резекцию, иначе  грозит жизни перфорация язвы с перитонитом, даже  возможным гангренозным. О том, что разговор ночью с уборщицей стал достоянием сестры и главного врача, Арбатов не знал. Он согласился на резекцию, так как язва желудка его мучила постоянно.             
       Операция назначена на завтра, а сегодня сбор всех анализов. Процедура эта не из лучших. Ночью Арбатова перевели в отдельную  палату по распоряжению главного хирурга Васильева. Рано утром он пришел к нему, присев на краешек кровати по- дружески завел разговор:
     - Мы вызвали вашу жену для поддержки вашего морального состояния и  по уходу за вами после операции, которую буду делать лично я. Вот вам ключ от палаты, никого не впускать кроме меня и моей медсестры. Вы, наверно догадываетесь об этих мерах предосторожности. Хочет присутствовать на операции сам главный врач, что никогда он этого не делал. Значит ваша жизнь в опасности, но я этого не допущу. Он хотел назначить своего хирурга, но я, как главный областной хирург отстранил его из-за его непрофессионализма. Тогда главный решил взять под свой контроль весь процесс операции, при этом назначил преданных ему хирургических медсестер, в том числе и ту, что слышала ваше общение с уборщицей.
     Доверительный разговор с Васильевым, насторожил Арбатова. Успокаивало то, что, если произойдет   фатальный исход операции, то все выльется наружу и с ним, и с Лебедевым. Будет знать профессор Березовский, а он раскрутит дело. Потом с Васильевым у него добрые отношения. Арбатов много писал о нем, о его методах работы, о его профессионализме, так что доверие к успеху операции у него полное.  Вот только анестезиолог не надежный, сетовал Васильев, но он решит и эту задачу, пообещал хирург, заверив, что операция неизбежна.  Он, в этой связи перенес ее на следующую ночь, предложив Арбатову собрать силу воли, психологически настроится на успех.
                ****
     В реанимационном отделении, куда доставили Арбатова после удачной операции, последствие наркоза не ощущалось. Только сильно беспокоили боли. К нему подсел Васильев с интригующей улыбкой, на что Арбатов прореагировал:
     - Вам смешно резать меня на живую.
      -Зато остались живым, - парировал Васильев,- вам давали определенную дозу наркотиков. Обстановка в операционной была сложной. Я объяснял вам причину. Некоторые рвались вас убить.
     -То то мне грезилась всякая чушь, потом я слышал вашу перебранку с кем –то, а боли чувствовал ужасные, - сетовал Арбатов.
      Васильев дождался, когда медсестра покинет отделение, заговорщическим тоном шепотом поведал:
     - А теперь слушайте меня внимательно. Ваша пропажа на балансе поселка городского типа Петровке, в их морге, если уже не кремировали. Надо принять срочные меры по его изъятию на предмет установления истинного диагноза и причины его смерти. Там дело не чистое. Вас я не могу выписать досрочно. Сейчас я переведу в одиночную палату под наблюдением вашей жены и мой медсестры. Закрывайтесь на ключ и никого не впускайте. Условный стук в дверь- четыре коротких и один длинный сигнал. Это означает «свои». Ясно? Жена вас там уже ждет.
     -Я предупредил профессора Березовского о происшествии, - признался Арбатов. Надо ему рассказать все, что вы мне сообщили. Он немедленно примет меры. В университете он установят диагноз.
      - Это хорошо вы сделали. Сегодня же я свяжусь с ним. Не беспокойтесь, вам сейчас нужно думать о своем здоровье.
                ****
      Профессор Березовский, попросил начальника уголовного розыска выделить в его распоряжение оперативную группу для захвата крематория в Петровке. Состав из пяти человек прибыли. Этот подпольный синдикат славился темными делами, но как – то не досуг было кому – то заняться им вплотную. Не было повода и дела к ликвидации преступной организации. Медицина лежала на лопатках. Люди умирали на больничных койках по мелким заболеваниям. Ответственности никто не нес. Смерть человека – обычное дело. К ней  народ уже привык. В основном больные покидали белый свет на операционных столах от практики молодых специалистов. Известный врач Вересаев в своей книге хорошо рассказал об этом. Он сам начинал практику, и как  говорил, с организации кладбища. Да это откровение Вересаева  служило оправданием смертей. При старании, при высокой ответственности и совести, можно избегать летальный исход, как в случае с Арбатовым. У него язва была опасной для жизни. Кроме того обследование перед операцией, кардиолог не давал разрешения на полосную операцию. Сердце от наркоза не выдерживает в таких случаях. Только профессионализм хирурга Васильева смог обойтись удачно. Другое дело халатность при установлении диагноза, безответственность медперсонала, зачастую приводит к печальным последствиям, причем неоправданным смертям.
      Арбатова перевели в двухместную палату по его просьбе, так как в одиночной скучно. Он привык к людскому общению. Это требовала его журналистика. Вместе с ним пребывал начальник крупного завода. Его уже выписывали. Оставалось только получить выписку историю болезни и проведенный курс лечения. Тихонов чувствовал себя прекрасно. Он уже вызвал машину. Оставалось часа два, пока оформят документы. Чтобы не терять времени, ему поставили капельницу и тоже Арбатову. Через какое - то время, Арбатов услышал странный храп соседа. Ему подумалось, что заснул. Но положение тела, как-.то обмякло и приняло не естественное положение, вызвав подозрение. Медсестры давно не было, она не следила за ходом процедуры. Арбатов стал звать ее, вначале тихо, потом во весь голос, но напрасно. Сестры и след простыл, пойти на розыски ее он не мог, потому как был «привязан» к капельнице. На крик Арбатова заглянул больной, проходивший мимо. Он понял суть дела и бросился на поиск сестры. Едва найдя ее, он почти за руку привел ее в палату. Увидев печальный результат своей оплошности, сняв капельницу и пощупав пульс, быстро побежала искать дежурного врача. Тот приказал сестре подать каталку. Тихонова  повезли в реанимацию. Через час пришла сестра собирать вещи его, печально  заявив: нет уже его. Арбатов тут же заявил, что этот случай вам обойдется дорого.
     Пришел профессор Березовский в палату и рассказал о проведенной спецоперации по эксгумации Лебедева, и что вскрытие и тщательное обследование его, установлен диагноз: прободная язва, симптомы которой схожи с холерой. При своевременном оказании помощи, смерти можно избежать. На виновников подали в суд.         
                ****