Мариам 39 Нежданная встреча

Квинта попросила Мариам помочь ей убрать второй этаж хозяйского дома. Нужно было вытереть пыль, полить цветы и хоро¬шенько подмести пол. Мариам мирно махала веником по циновкам террасы. На лестнице послышались шаги, и Мариам мельком взгля¬нула на поднимавшегося по ней человека. Эту быструю неровную походку нельзя было не узнать. Человек заметил её и тоже при¬смотрелся, вначале с удивлением, а затем в глазах его засветились тёплые чувства.
- Мариам!
- У вас завидная память, господин Эйшу, ¬ обрадованно ответила девушка. Она узнала врача, безуспешно пытывшегося её вылечить десять лет назад.
-У меня было не так много неудач, и за¬быть их непросто. Как ты сюда попала и что ты здесь делаешь?
-Конкретно сейчас пол мету, а как попала, рассказывать долго. Как всякого человека, пребывающего на чужбине, Эйшу обрадовала встреча с зем¬лячкой, ну, не совсем землячкой, но всё же. Такие люди всегда кажутся родными, даже если их едва знаешь. Поэтому Эйшу друже¬ски сказал Мариам:
-Я иду к племяннице твоей хозяйки, но после этого хотелось бы кое о чём тебя расспросить.
-Мне осталось немного, и, закончив убор¬ку, я пойду ужинать на хозяйственный двор. Спросите домик вольноотпущенни¬ков. Да, собственно, вон он – черепичная крыша возле склада.
-Хорошо, я обязательно наведаюсь. А твой муж не станет возражать?
-Мужа у меня нет. Я здесь с братом, он будет вам рад.
Эйшу вспомнил, что Мариам вроде бы единственная дочь своих родителей, но брат мог быть двоюродным. Странно, конечно, что такая красавица до сих пор не замужем.
С того памятного рассвета, когда Эйшу впервые соприкоснулся с реальным Богом, прошло три года. Нельзя сказать, что это соприкосновение изменило его жизнь корен¬ным образом, но всё же многое существенно сдвинулось. Придя домой после разговора с прокуратором, Эйшу впервые столкнулся с тем, что не знает, чем бы ему заняться. И он первый раз в жизни забыл сжечь фимиам на домашнем алтаре. За весь день он ни разу не вспомнил о еде. Перед глазами стояла фигурка, поднимающаяся из гроба в небеса, и неожиданно открывшаяся ему гармония вселенной и нездешняя красота жизни. Он не мог ни думать, ни молиться – он созерцал всё мироздание в немом и благоговейном востор¬ге. Вечером слуга напомнил ему о еде. Он заставил себя немного пожевать финики.
Слуга подал ему ритон, и врач хотел, по обычаю, плеснуть на алтарь вина. Но что-то в его душе воспротивилось этому автома¬тическому действию -и рука не поднялась. Он сделал усилие над собой (Эйшу был очень аккуратен во всём, особенно в том, относилось к религии) – и вдруг ему стало противно. Такого отвращения он не испыты¬вал давно. Его даже стошнило. И вселенское великолепие несколько потускнело. Эйшу стало ясно, что он больше не будет прино¬сить жертвы родным богам. Это привело его в полное смятение. Не заметил, как оказался на улице. Ноги сами привели к Храму. Он много раз проходил мимо него, но вошел лишь однажды – когда приехал в Иерусалим – чтобы попросить благосклонности Бога это¬го города, в котором ему предстояло пожить некоторое время. Он всегда отдавал дань вежливости богам тех мест, где он пребывал.
В Храме он почувствовал себя легче и подобрался к самой мраморной преграде, отделявшей двор язычников от двора жен¬щин. Его тянуло дальше, но табличка на трёх языках предостерегла его от возможного продвижения вглубь Святилища. Эйшу чтил чужие обычаи, но пройти всё-таки очень хотелось. Он стал молиться здешнему Богу, Который, как он понимал, имеет непосредст¬венное отношение ко всему происшедшему. Утреннее ощущениеполнотыжизнипомеркло. Желательно бы понять, почему.
И он долго просил Бога вернуть его в утраченный рай. Никогда и ни в одном храме он не чувствовал себя так хорошо и легко.

Лучше было только у таинственного гроба. Он знал, что евреи чтут лишь одного Бога, а всех остальных считают нечистыми духами. Рань¬ше его возмущал такой религиозный снобизм. Всем людям хватит места на земле и всем богам на небе – так считал его отец. Похоже, отцовские взгляды следует пересмотреть.
-Шляются тут разные язычники. Чего стоишь, как столб, прекрыл дорогу? Закрыл глаза, задрал башку – и молить¬ся-то толком не умеешь. Дай пройти бла-гочестивым людям, - это бубнила старая еврейка весьма благообразного вида.
Облаяв Эйшу, она кротко вздохнула, воздела очи горе и нежным умиротворённым голоском произнесла:
-Помяни, Господи, Давида и всю кротость его!
-Шевелись, Идиф, мы опаздываем -про¬ворчал тихо топавший за ней старичок, видимо, её муж. – И не приставай к лю¬дям, ради Предвечного, благословен Он. Старуха передёрнула плечами и ускори¬
ла шаг. Эйшу повернулся и побрёл к выходу. Он понимал, что такие въедливые скандали¬стки есть везде, не только в иерусалимском Храме. Но эта семейная перебранка страшно не увязывалась с открывшимися ему высота¬ми. Из Храма он ушел, но молиться Богу не перестал. Теперь он смотрел на мир совершенно иными глазами. И мир доверчиво раскрывался перед ним, посвящая его в те тайны, которые его особенно занимали. Он постиг, наконец, как соотносятся четыре стихии, из которых создана природа, каким образам соединяются пять элементов в жи¬вых существах. Он открыл законы, застав¬ляющие циркулировать жизненную силу в человеке. А главное – он везде прозревал праздничную гармонию космоса и ясно видел своё место в ней.
Эйшу не пытался примкнуть к ученикам Воскресшего – он о них слышал, но то, что они делали и говорили, ему было неблизко. Их не интересовали ни структура космоса, ни особенности человеческого организма, и ни¬кая наука вообще. Сперва они пребывали в Иерусалиме, затем стали обходить города и веси, возвещая начало нового мира. Всё это сопровождалось чудесами или – как иногда предполагал Эйшу – слухами о чудесах. Хотя он не был уверен, что это только слухи. И с некоторых пор у него появилась потребность узнать хоть что-нибудь о земной жизни его теперешнего Божества, понять, в чём была её цель и зачем Ему понадобилось пройти через столь жуткую казнь.
Мариам он застал у постели больного раба. Она кормила его из ложки, и Эйшу подождал, пока она закончит. По неистреби¬мой профессиональной привычке он поинте¬ресовался, отчего страдает этот человек.
-Уже не страдает, -ответила девушка, - он поправляется потихоньку, но причина его болезни в том, что позволил демонам разврата загубить свою душу.
-Ты считаешь, что все болезни причиняют демоны?
-Нет, не все, но большинство.
Как врач, Эйшу не мог оспорить это утверждение. Он давно заметил, что у гнев-ливых людей обычно больна печень или жёлчный пузырь, у тревожных нужно ожидать проблемы в лёгких, а трусливых пациентов часто беспокоят почки. Чрезмерные эмоции и вправду иногда спонсируются потусторонни¬ми силами. Но Мариам врачом не была. С чего это она так уверенно рассуждает о болезни?
Мариам ответила вопросом на вопрос:
-А когда вы обследуете человека и делае¬те выводы, то руководствуетесь только специальными знаниями?
-Ну, конечно, определённую роль играют опыт и интуиция…
-Вот у меня то же самое.
 
-Какой у тебя может быть опыт, Мариам? – улыбнулся врач.
-Тот, ради которого вы решили пообщать¬ся со мной. Опыт жизни с Рабби Йегошуа. Это был неожиданный ответ, но Эйшу не растерялся.
-Да, я действительно хотел узнать о Нём побольше. Ты ведь сопровождала Его и Он тебя как-то вылечил. Кстати, как? Мне это всё покоя не даёт.
-Он просто посмотрел на меня и сказал: «Иди за Мной».
-И с тех пор ты стала здорова?
-Абсолютно.
-Так не бывает.
-Тем не менее это так. Он излечивал сло¬вом, взглядом, прикосновением руки. Он все скорби человеческие забирал Себе влоть до… - Мариам замочала. Она не любила говорить о страданиях Рабби.

Они с Эм Йегошуа и Иохананом сопровожда¬ли Господа до последнего Его вздоха на зем¬ле. Им казалось, что они умерли вместе с Ним. И переживать всё это опять Мариам просто не могла. Период от Его ареста до той минуты, когда она вместе с Эм Йегошуа уви¬дела отваленный от гроба камень, она описывала тремя словами: «умер и воскрес».
-Но зачем Он это сделал? -спросил Эйшу, почувствовав, что именно она не договорила.
-Как зачем? – удивилась Мариам и буд¬нично ответила:
-Ради жизни мира.
-Еврейского?
-Нет, всего мира вообще. Вначале мы приобщаемся к Его жизни, затем к Его смерти и в итоге воскресаем вместе с Ним.
-Это мистерия?
-Не в вашем понимании. Но это – главное Таинство и тайна нашей жизни.
Приобщение к Его жизни Эйшу открылось.
-А как происходит приобщение к смерти?
- Это – путь через ее владения – скорби и болезни.
Эйшу поморщился.
- Но на этом пути Господь нам даровал надежного спутника – Свою Божественную благодать.
Эйшу долго молчал. Пришла Квинта и начала накрывать на стол. Её не удивило то, что в их доме сидит шикарно одетый ино¬странец, в котором она признала «подколод¬ного змея». Она почти боготворила девушку и не удивилась бы, если бы в её убогой хибар¬ке находился не только импортный лекарь, а даже сам император и беседовал с Мариам, словно так и надо. Появление хлопочущей Квинты немного напрягло Эйшу, и он стал прощаться, попросив позволения зайти ещё раз. Мариам разрешила.