Толкование сновидения

    
          Однажды ночью мне приснился странный сон. Странным для меня он был по одной простой причине – мне приснилась однокашница по институту Татьяна Слепцова (какие фамилии она носила, потом я не помню, но это и неважно). Она мне никогда раньше не снилась, да и не должна была, в сущности, сниться. Посудите сами, хотя она и была достаточно симпатичной, даже красивой, но красота ее была какой-то холодной (вспоминается Элен из «Войны и мира»), да к тому же, она была дочерью проректора нашего института. Короче говоря – «девушка из высшего общества» города Везельска. Я же хоть и был городским мальчиком среди почти поголовно сельского состава нашего факультета и неплохо учился, временами даже блистал своими познаниями, но в круг ее хороших знакомых никогда не входил. Татьяна училась средне, но за это я ее не осуждаю, так как ей, как и большинству девушек-студенток, гораздо важнее было удачно выйти замуж, а учеба давала время на поиски суженого. Одним словом, Таня была не в моем вкусе, а я, естественно, не в ее.
Следует честно признать, что в течение пяти лет учебы я последовательно был влюблен чуть ли не во всех наших девушек, а их в нашей группе было более двух десятков, но на Татьяну Слепцову я  смотрел спокойно. Я, конечно, не уверен, что обрати она на меня свое снисходительное внимание и пошевели хоть одним пальчиком, и я не был бы, у ее ног. Но это ситуация чисто умозрительная, из серии «если бы, да кабы», а в действительности она, к моему, как я сейчас понимая, счастью, в любовном плане меня игнорировала. Признаюсь, что подавляющее большинство девушек нашего курса поступали совершенно также, за что им также огромная моя благодарность, иначе моя жизнь сложилась бы совершенно по другому, а мне, в принципе, нравится, как она сложилась, и менять что-либо в ней нет охоты. Однако вернемся к нашей Тане, которая иногда пользовалась моей помощью на занятиях. Такая длинная преамбула должна вам показать, что у нас с ней были совершенно чистые студенческие отношения. После окончания Alma mater прошло уже восемнадцать лет, но встретились мы с Татьяной лишь однажды мельком, хотя все эти годы прожили в Везельске. Встреча произошла в одной из школ, куда я зашел      совершенно случайно. Как оказалось, она работала в этой школе.
           При встрече мне показалось, что позиции, с которых мы смотрели друг на друга, кардинально изменились. Теперь уже я взирал на Татьяну немного свысока, хотя гордиться в тот момент было особенно то и нечем. Я был занят -  перетаскиваем в кабинет директора коробок с книгами для последующей торговли. Согласитесь, что с точки зрения здравого смысла несколько абсурдная ситуация: доцент института подрабатывает в фирме своей жены, помогая ей перевозить и переносить товары для выездной торговли. Но это предмет для отдельного разговора. Таня Слепцова, разумеется, уже давно не была Слепцова, но иначе ее назвать у меня язык не повернется, да я и не знаю ее последующий фамилии. По происшествие стольких лет, в которые  вместились два, как минимум, ее замужества, и две, как минимум, мои женитьбы. Таня подурнела, расплылась, потеряла шарм, от прежней Татьяны остался, пожалуй, только голос. Увы, время немилосердно обходится с людьми, и, особенно жестоко, с красивыми женщинами. Не исключаю, что и с ее точки зрения я тоже сильно сдал, но все же, русская женщина вянет быстро и некрасиво. Некрасивые и незамужние (особенно старые девы) как бы консервируются в среднем возрасте и приметы быстротекущего времени на них малозаметны.
          Я смотрел на Таню, красавицу нашей группы, и думал, что она еще до института знала, что выйдет замуж за блестящего офицера, верила, что будет счастлива, обеспечена, окружена поклонниками и вздыхателями (на расстоянии, разумеется).  Впрочем, все мы мечтаем в юности, а Жизнь (Бог, Судьба) вносят свои, чаще всего совершенно иные коррективы, и мы быстро становимся толстыми, сутулыми и морщинистыми, теряем блеск глаз и аромат молодости, не говоря уже о разрушенных планах семейного благополучия, карьеры и обеспеченности. Мы становимся учителями, врачами, инженерами, бухгалтерами, водителями троллейбусов, слесарями, шоферами. В худшем случае – спиваемся, физически или душевно болеем, попадаем в тюрьмы. К этому ли нас готовили наши родители, книги, кинофильмы, школы и институты, наконец? Как замечательно назвал Бальзак свой бессмертный роман: «Утраченные иллюзии». Жизнь почти каждого из нас представляет собой цепь утраченных иллюзий.  Но скажите мне, что лучше: утратить все иллюзии и жить реальной тусклой, пустой, беспросветной и бесцветной жизнью или сохранить детские и юношеские иллюзии до старости, до могилы, а может быть и приобрести новые религиозные, мистические и жить в воображаемом мире, ждать сказочного принца или принцессу, здоровье, которые откуда-нибудь обязательно свалятся на нас, ждать вечной благодарности от детей. Или получить почета за безупречную службу от начальства и коллег, верить в исцеление от всех болезней, которых с каждых прожитым годом становится все больше, и, в конце концов,  верить в свое бессмертие в том или ином виде, лучше, конечно в физическом, материальном виде.
  Эти сумбурные мысли, возможно, и не пришли тогда мне в голову, но несомненно, что они навеяны той мимолетной встречей в учительской, когда мы перебросились с Татьяной несколькими ничего не значащими фразами. Даже близким друзьям трудно быть искренними после многолетней разлуки, а что уж говорить о людях далеких.
Однако, пора вернуться ко сну, который натолкнул меня на эти печальные размышления, прежде всего о самом себе, или, точнее, не натолкнул, актуализировал их. Мне приснилось, что Таня Слепцова, еще достаточно молодая и симпатичная – что-то среднее между той девушкой, которую я более-менее хорошо знал около двадцати лет тому назад и той, совершенно чужой и малопривлекательной женщиной в возрасте, которую я недавно встретил, пришла ко мне на работу, в мой кабинет и спросила:
  - Филя, напиши мне формулу продукта взаимодействия уксусной кислоты и фенолфталеина.
Я собрался было исполнить ее просьбу и, по старой студенческой дружбе, написать то, что ей было нужно, но вдруг понял, что забыл формулу фенолфталеина.
  - Мне нужно порыться в книжках, - сказал я, не стыдясь, впрочем, своего незнания.   
  Вот собственно и весь сон, скорее даже сонник. Но почему он был так ярок и почему не вылетел из головы, сразу же, после пробуждения? Ведь обычно я совершенно не запоминаю снов и по утрам за завтраком со мной абсолютно не о чем поговорить.
  Сделаем еще одно небольшое отступление. Я как-то постепенно потерял страх перед тем фактом, что кто-то видит, что я, кандидат наук, чего-либо не знаю из своей области научных знаний. Я, действительно, не знаю многого,  а еще точнее – я знаю очень мало и не стыжусь в этом признать, как не стыдился признаться Сократ: «Я знаю, что ничего не знаю». Ура, я тоже это знаю, следовательно, я почти Сократ. Между нами лишь та небольшая разница, что он это сказал первым, а я - вторым.
И еще, думая на следующее утро, над содержательной частью этого сна, я задал себе вопрос, а реагирует ли уксусная кислота с фенолфталеином? Для тех, кто забыл школьный курс химии, напомню, что фенолфталеин – это индикатор. Индикатор в присутствии щелочи с бесцветной среды становится малиновым, а кислой среды, в той же уксусной кислоты, или в нейтральной среды, фенолфталеин остается бесцветным. Например, в воде или спирте. (Прошу меня извинить за этот экскурс в химию, но  мне хочется расставить все точки над I).Таким образом, даже школьнику среднего уровня понятно, что с уксусной кислотой фенолфталеин не реагирует, а значит и продукта их взаимодействия не существует. Это очень важно для дальнейшего моего рассуждения.
Допустим, что это был последний мой сон перед пробуждением, но почему мне приснилась Татьяна, вот что не дает мне покоя. Как вы уже смогли, надеюсь, понять из моего рассказа, у нас с ней не было романа, и я не был в нее влюблен ни тайно, ни явно.
   В нее был по уши влюблен мой студенческий приятель Олег Леонов. Эта личность достойна отдельного рассказа, но вкратце я попытаюсь ее обрисовать. Средний рост, лицо без бросающихся в глаза примет, но, на мой взгляд, симпатичное, из тех лиц, которые должны нравиться женщинам, но почему-то не нравятся. По характеру он был, остается и будет до смерти ребенком. Этот инфантилизм – проклятие Олежки Леонова. Для меня он типичный пример человека, подающего большие надежды в юности, человека полного грандиозных планов, но которые так и остаются планами до старости. В школьные и студенческие годы, он блистал своими знаниями в области генетики, вполне мог заткнуть за пояс нашего смешного преподавателя генетики Прохора Кузьмича Цветочки, не говоря уже о нас, своих однокашниках, но это было все, что он вообще знал, или почти вся. По всем остальным предметам он перебивался с двойки на тройку, но это не мешало ему быть о себе очень высокого мнения и пренебрежительно относиться к нашим сельским однокашникам, которых было в группе подавляющее большинство. Помню, как он был потрясен итогами первой сессии, когда получил сплошные тройки (скромно замечу, что ваш покорный слуга все экзамены в эту и многие другие сессии сдал на пять), но потом он привык к этому и близко к сердцу уже не принимал.
  В последние несколько лет он одержим различными планами по организации собственного бизнеса: он пробовал заниматься книжной торговлей на улице, написать книгу, которая помимо славы еще помогла бы ему поправить свой постоянно плачевные финансовые дела, открыть зоомагазин и т.д. и т.п. Основным местом его работы являлась школа, где он вел шахматные уроки. Тут я должен принести Олегу свои извинения, так как забыл сказать еще об одном его таланте – он имеет какой-то разряд по шахматам, кажется, первый.
Спонсором своих начинаний он почему-то видит меня. Фигуры, Олежек, я тебя слишком хорошо знаю. Даже если бы у меня и были лишние деньги (а видит Бог – их нет у меня) я бы нашел им лучшее применение, чем ссудить тебе в качестве первоначального капитала, ибо, что ты берешься – разваливается: семья, научная работа, бизнес и т.д. Тебе уже за сорок, а ты получаешь гроши за шахматные уроки в школе (кстати, еще одна твоя несбывшаяся мечта – стать великим шахматистом).
Складывается впечатление, что вершина жизни Олега пришлась на  старшие классы средней школы, а потом все пошло-поехало с горочки вниз. Я ясно вижу его будущее – будущее опустившегося старого ребенка. (Не это ли ждет и меня?). Но помочь ему нельзя.
  Вот такой невинный семнадцатилетний мальчик на первом курсе влюбился в Таню или убедил себя и других, что влюбился. Некоторое время я был близок с ним, мы были почти неразлучны, и почти дружили, и я являлся поверенным его чувство к Татьяне. Нас сблизили неудачи на любовном фронте, одиночество, интерес к биологии, занятие аквариумное рыбоводство. Он мучился, ревновал, надоедал, ныл. Для всех вокруг было очевидно, что для нее он нуль, ничто; для всех, но не для него. Все пять лет нашей учебы, и потом, когда Таня уже выскочила за молоденького офицера замуж, он продолжал ее «любить». Я взял это слово в кавычки потому, что, по-моему, это не любовь мужчины к женщине, а «любовь» капризного ребенка к дорогой недоступной игрушке в витрине магазина.
Из всего вышесказанного вытекает, что было бы неудивительно, если бы Татьяна Слепцова приснилась Олегу, но я здесь причем? Можно было бы легко этот пустяковый сон выбросить из головы, но, во-первых, я не из тех, кто пасует перед жизненными трудностями, а, во-вторых, не было бы этого рассказа. Так что не обессудьте.
  Будучи немного начитанным человеком, я понял, что разгадку этого сна мне поможет найти старина Фрейд, несомненный авторитет в области толковая сновидений. (Прочитав эту фразу люди интеллектуальные, несомненно, проникнутся ко мне симпатия). Заранее прошу прощения за то, что в мое бесхитростное повествование вторгается Наука, говорящая на своем языке, не всегда понятном нормальному человеку, но если я хочу понять, сто стоит за этим дурным сном, я должен идти до конца.
   Итак, обратимся к Зигмунду Фрейду, которого я уважаю и перед гением я преклоняюсь, несмотря на то, что его в грош не ставили такие люди как Набоков. Но и великим свойственно заблуждаться. Итак, я составил краткий конспект по теории сновидений Фрейда и ниже предлагаю его вашему вниманию.
   Образы сновидений почти всегда имеют символическую природу, т.е. являются косвенным способом выражения бессознательного конфликта или влечения. Они используют символический язык для того, чтобы намекнуть на желания сновидца. Символика сновидений постоянна и основана на аналогии (форма, размер, функция, ритм), и число предметов, изображаемых в сновидении символически, невелико. Человеческое тело в целом, родители, братья и сестры, рождение, смерть, нагота и еще немногое. Большинство сновидений связаны с сексуальностью и несут в себе эротические желания. А поскольку в обыденной жизни сексуальность сталкивается с самыми серьезными запретами, то именно сексуально-эротические влечения претерпевают особенно сильное влияние цензуры и предстают в сновидениях запутанной и нелепой фантасмагорией. Толкование сновидений является достаточно сложным занятием, так как «смыслы сновидений, выявленные в ходе интерпретации, неизбежно остаются оборванными, вплетаясь в запутанную сеть наших мыслей и душевного мира». Пределом истолкования является «сердцевина» сновидения, достигнув которой необходимо остановить процесс интерпретации, оставив его открытым – иначе толкование не имело бы конца.
  Я думаю, что всего вышеизложенного достаточно для однозначного истолкования моего сновидения: любой неглупый человек поймет, что является его «сердцевиной». Но для тех, кто еще не «врубился» вкратце поясню. Центральная идея сна – возможность реакции взаимодействия уксусной кислоты с фенолфталеином. Первая, естественно, символизирует женское начало в лице Татьяны.  А фенолфталеин – мужское начало, в моем, естественно, лице. В самом вопросе о возможности или невозможности подобной реакции символически изображается страх перед женщиной вообще и конкретно перед Таней Слепцовой. Видимо, в моем подсознании еще со студенческих лет пребывало желание обладать ею, но и одновременно страх быть отвергнутым (а если такой реакции нет?). Но главное в этом сне заключается в том, что фенолфталеин (читайте Я) не взаимодействия ни с какими кислотами: ни с сильными, ни, тем более слабыми, каковой является кислота уксусная. Другое дело – щелочи, тут уж среди индикаторов ему равных нет:  где встретит так сразу в малиновую краску. Правда от сильных щелочей быстро разрушается, но они и сильные, эти щелочи. Отсюда, глобальный вывод с точки зрения меня, что женщины делятся на три группы: кислотная среда (как Татьяна), нейтральная среда (вода – без комментариев) и щелочная среда (моя жена, к примеру). И если к первым двум группам женщин-веществ я – индикатор равнодушен, то к третьей – совсем напротив. (Чехов сделал более подробной классификации женщин.)
   Встреча через много лет дала толчок Бессознательному и оно выразило себя в таком странном сновидении. Следует отметить, что ни у Фрейда, ни у его последователей нет примеров, где бы мужское и женское изображалось абстрактными химическими формулами. Здесь я выступаю новатором и как автор сновидения и как автор его интерпретации: все объясняется элементарно – ваш покорный слуга химик по образованию и по своей основной работе. Только химику мог присниться сон, где он выступает в качестве индикатора фенолфталеина, а интересующая его женщина – в виде уксусной кислоты. Тут появляется соблазн, о котором писал Фрейд: углубить и расширить интерпретацию сна (а почему именно уксусная кислота и фенолфталеин, а давайте посмотрим на их формулы и сравним химические свойства и соотнесем с конкретными людьми и т.д.), но зачем? Ведь средоточие сновидения нам ясно, а мелочи оставим в тени.

  P.S. Друзья! Мой вам совет: когда захотите истолковать любопытный сон – не обращайтесь к дешевым сонникам, коих сейчас изобилие. Обратитесь к старику Фрейду или ко мне, и мы обязательно поможем.