Красносельские рассказы. Ксения Красносельская

  (из цикла "Красносельские рассказа")

   Eё звали Ксения Крас.  Лет двадцать назад она вернулась из Парижа и поселилась в Москве у трёх вокзалов. С тех пор её называют "Ксения Красносельская". Её считают сумасшедшей. Она и не пытается никого переубедить. "В России лучше быть сумасшедшей,- думала Ксения,- тут умных ненавидят и выживают из страны, нормальных обманывают и убивают, хорошо тут отморозкам, ворам, мошенникам, потому что вся власть у них. Сумасшедших они трогают только в крайних случаях. Многие думают, что я бомжиха.  Я и не пытаюсь переубедить их. У меня есть однокомнатная квартира и регистрация в ней, но я скрываю от всех этот факт: боюсь, убьют, чтобы завладеть квартирой. Тут милиция уже многими квартирами завладела, уничтожив одиноких. Я знаю в лицо дамочку, жену главаря известной преступной группы, которая покупает у паспортистов адреса одиноких, чьи слабости изучает, а затем применяет довольно простые методы, нотариусы у неё есть свои и свои в госрегистрации.  Меня начальница паспортного стола готова была сожрать живьём, когда я отнесла заявление с просьбой не регистрировать никого на моей жилплощади".
       А ещё Ксения как-то задала вопрос президенту РФ. На вопрос президент не ответил. "Да и не смог бы.Вопрос-то конкретный, - думала Ксения,- президент говорит одно и то же, в основном, как бы правильно, но слова расходятся с делами, а иногда проскальзывают и мысли. Меня удивила его патологическая ненависть к людям и предпочтение собак в общении – зачем тогда лезть править людьми? И совсем развеселил его явно ложный ответ по поводу возможности дворцового переворота, что дворцов у нас нет. Куда подевались Большой Кремлевский дворец, Стрельня и прочие? Революция ещё не началась, хоть и дышит ему в затылок… По поводу моего вопроса президенту меня вызвали в межрайонную прокуратуру. Молодой следователь сказал, что ему поручили получить у меня развёрнутое объяснение. Ну я и развернула! Спросила ещё раз следователя, почему президент устроил криминально-тоталитарный, явно античеловеческий правящий режим. Следователь перепугался. Написал совсем не то, что я говорила. Я отказалась подписать. Он предложил тогда, чтобы я сама села за комп и написала. Я и написала. Прочитав, он покраснел, стал кричать, что я клевещу и оскорбляю президента. Я возразила, что нет в моих словах ни клеветы, ни оскорбления, и ничего личного вообще, просто я вправе требовать от наёмного работника должного исполнения своих обязанностей. Он помчался советоваться «со старшими». Меня пригласили к заму прокурора. Он решил продемонстрировать свою доброжелательность и осведомлённость".
- Вы же умная женщина! Зачем искать неприятности? Кому нужна ваша правда? А вам она может навредить… Ну представьте, будет другой президент – что, будет лучше? Вы же всё понимаете. Я по глазам вижу. Займитесь чем-нибудь творческим. У вас хороший слог. Пишите стихи про любовь! Зачем вам такая грязь, как политика? – зам старался не глядеть Ксении прямо в глаза, говорил, отводя глаза к окну. Ксения вспомнила, как Хуанита рассказывала, как в Тверском райсуде Москвы требовала от представителя генпрокуратуры глядеть ей прямо в глаза, и стала улыбаться своей мысли.
- Почему вы молчите? Что смешного я сказал? Я же вам сочувствую! Зачем вам всё это? – спросил после паузы зампрокурора.
- А вы когда-нибудь читали Законы и Государство Платона? Платон там пишет: если человек, даже будь он гениален, не борется за справедливость, он остаётся животным! – внезапно для себя выпалила Ксения.
- Потому Платона дважды и продал в рабство тиран Дионисий, - отпарировал зампрокурора, вдруг подумав, что всё-таки не зря он старательно учился в универе.
- А тут мы все в рабстве. Вы нас обокрали и поставили в положение ниже рабов.
- Я-то тут причём? Я день и ночь работаю против криминала.
- Я имею в виду не лично вас, а ельцинско-путинскую коррупционно-криминальную систему.
- Вот все вы так! Как доходит до конкретики, не к кому предъявить обвинение!
- Вы меня достали и утомили. Давайте я подпишу, повторив свой вопрос президенту один в один. Я не собираюсь бояться и отказываться!
- Ну ладно. Уберите свои разоблачительные комментарии! Пусть история рассудит! А то ещё с Гитлером начнёте сравнивать!
- С Гитлером – нет. Я читала «Майн кампф». И историю войны читала. Гитлер для своего народа пытался сделать благо – другое дело, ошибочный курс, но он был социалистом и покончил с преступностью в Германии. Вы же, напротив, плодите преступность и наживаетесь!
- Это уже слишком!  Думаю, история рассудит по-иному, более взвешенно, - спокойным тоном проговорил зампрокурора, взяв себя в руки и думая уже о другом.
- Она уже рассудила. Вам не помогут ваши церковные мракобесы-мошенники, отпускающие вам грехи за бабло! Бабло только с вас состригут! – Ксения сама удивилась, как она распалилась.
- Ну, ещё лучше! Всё в одну кучу! Кстати, я атеист. И не преступил клятву. Не сжёг партбилет!
- Это вам делает честь. Но в целом-то к власти пришли клятвопреступники. А что ещё более тяжко как преступление?! Это же преступление против себя, против неба, против закона! Вы и ваши потомки до двенадцатого колена получите своё наказание! Вы об этом подумали?
- Я подумал. Совесть моя чиста.
- Я пошла. Скажите следователю, чтобы он убрал свои домыслы.
        Зампрокурора позвонил следователю. Когда Ксения зашла к следователю, то с недовольным видом протянул лист с сокращённым текстом объяснения. Ксения молча подписала, взглянула следователю в глаза. И вдруг представила молодого следователя лежащим под простынёй в морге. Ксения отогнала это видение и, попрощавшись, поспешила к выходу.
        Спустя некоторое время Ксения узнала, что следователь погиб при странных обстоятельствах, а зампрокурора попал в психушку. Ксения пыталась внушить себе, что она не при чём, что так сложились случайно обстоятельства, но образы президента, следователя и зампрокурора приходили в сны и просили Ксению заступиться за них. Ксения просыпалась в холодном поту, долго не могла заснуть…