Глава 2. Призыв

Железнодорожный райвоенкомат находился в старом двухэтажном здании и занимал его первый этаж. У входа уже висел красный флаг, и стояла толпа настороженных молодых людей. Кто-то нервно курил, кто-то просто стоял у входа, сжимая чемоданчики, вещевые мешки или котомки.
За приоткрытым окном раздался шум шагов. Толпа, до того мирно гудевшая, замолчала и повернулась к крыльцу. Дверь распахнулась, на пороге появился усатый толстый мужичок лет шестидесяти. Его сапоги, портупея и орден Красной Звезды сверкали на солнце, на петлицах четко выделялись шпалы майора. Окинув толпу взглядом, он произнес:
- Здравия желаю, товарищи призывники!
Толпа нестройно ответила:
- Здравия желаем, товарищ военный комиссар!
Дядечка еще раз окинул взглядом толпу, откашлялся и завел:
- Товарищи призывники! Сегодня пройдет врачебная комиссия и всех, кто будет признан годным к воинской службе, отправят сегодня же в нашу армию! Порядок прохождения следующий – здесь он опять откашлялся, достал из кармана галифе листок бумаги, развернул его и завел дальше – первыми в очередь идут те, у кого есть предписания. У кого-то есть предписания?
Из толпы выскочил паренек лет двадцати и протянул некий листок бумаги майору. Тот мимолетом её глянул и сказал: – встань за спиной.
Тот встал, майор продолжил – это все, больше никого? Толпа молчала, и тогда военком буркнул себе в усы «никого», продолжил вещать.
- Дальше идут с путевками! Есть с путевками?
В толпе образовался коридор; по нему вышло человек пять, среди которых был Березников. Удовлетворенно оглядев стоящих за своей спиной, военком заявил:
 – И потом уже следуют все остальные, в порядке вызова. Вызывать будет секретарь Семенова. Всем всё ясно? – он громко выдохнул.
- Так точно, товарищ военный комиссар! – ответила толпа.
- Ну и отлично – удовлетворенно заявил комиссар, развернулся и скомандовал – группа, за-мнОЙ! И почти строевым шагом направился вглубь здания. За ним нестройным шагом двинулись призывники, и сквозь них выскочила маленькая женщина с видом школьной учительницы. В руках у неё была довольно большая папка красного цвета,  из которой появился листок, по которому она начала выкрикивать фамилии, пододвинув очки к глазам.
В это время Березников уже был в здании. Впереди был мрачный, темный коридор, в стенах которого выделялись белые двери. За самыми большими, которые находились в самом конце, раздавался неясный шум. Группа вместе с майором прошла к ним, военком открыл двери и обвел взглядом широкий зал. Взгляд был как будто гипнотический; все находившиеся в зале (группа людей в белых халатах, пожилой профсоюзник и зампредседателя райсовета) мигом расселись за свои места и замолчали.
- Ага – всё так же удовлетворенно протянул комиссар – все в сборе. Товарищи призывники, проследуйте за Марией Петровной, она вам объяснит дальнейшие действия.
Словно из-под земли возникла старушка, одетая в белый халат и апостольник, который совершенно был ни к чему в военкомате. Взяв неожиданно сильной рукой одного из призывников, она поволокла его, а с ним и всю группу к одной из белых дверей. Толкнув её, она зашла внутрь комнаты и сказала:
- Вот. Оставляйте здесь свои вещи и раздевайтесь.
Березников осмотрелся. Внутри были лавки и крючки, совсем как в раздевалке бани.
- А как раздеваться? – уточнил один из призывников.
- Как-как – проворчала нянечка – догола!
- Совсем? – всё так же уточнял тот же призывник.
- Совсем! – утвердительно воскликнула нянечка и исчезла за дверьми.
Через пять минут группа уже готовых призывников, держа в руках лишь бумаги двинулись к дверям зала. Там их сразу расхватали врачи. Зал заполнил деловой шум, из коридора доносился такой же – привели новую группу ребят. Наконец, лишь с путевкой, призывной картой, паспортом, комсомольским билетом и кандидатской карточкой Березников подошел к непосредственно призывной комиссии. Ему было жутко неудобно находится перед такими людьми раздетым, но выхода не было.
Повертев в руках карту и остальные документы военный комиссар пошептался с остальными членами комиссии, затем встал и торжественно произнес:
- Товарищ Березников! Врачебная комиссия признала вас годным к службе в рядах РККА. Решением призывной комиссии Сталинского района города Воронежа вы направляетесь для прохождения службы в Вторую учебную часть войск связи Народного Комиссариата Обороны Союза ССР! Поздравляю!
Затем он протянул документы и крепко пожал руку Березникову.
Тот ошеломлено произнес «Спасибо», развернулся и пошел к выходу. Там уже стояла Марья Петровна, которая с возгласом «Куда?!» схватила его за руку.
- Я? – смущенно ответил Березников – не знаю, одеваться.
- Ты не смущайся – сказал нянечка, выводя его за дверь – я сестрой милосердия еще при Николае работала, насмотрелась. Тебе сейчас форму выдадут.
- Разве не в части?
- Не в части. Сейчас решили тут выдать. Еее-ксперимент – протянула она, прищурилась и спросила - куда тебя там? Взгляд её не изменился – санитарка смотрела на медкарту всё так же прищурено, разбирая написанные карандашом цифры и буквы.
- Не вижу, связь что ли?
- Связь – кивнул Березников.
- Иди в раздевалку, там посиди. Сейчас форму притащу – сказала она и резво куда-то убежала.
Минут через десять она бесцеремонно ворвалась в комнату и вручила Дмитрию объемный мешок.
- Держи – сказала она – твой размер. С петлицами нужными.
- Спасибо, Марья Петровна!
- Там еще исподнее, сидор и сапоги. Туда всё из чемоданчика сложишь, а в чемоданчик – твоё гражданское, мы потом домой отправим.
Махнув рукой, она убежала из комнаты. А Березников начал спешно одеваться. Уже наматывая портянки, он увидел на ткани еле различимую печать – в черном прямоугольнике ясно стоял год «1915». «Вот это да – подумал Березников – надеюсь, столько лет только портянкам».
Выходя уже одетым – в действительно новенькую гимнастерку, шаровары, сапоги и пилотку с красной звездочкой – он направился в сторону выхода. По дороге его окликнули:
- Молодой человек!
Кричала девушка из ранее не замеченного окошка.
- Почему еще «молодой человек»? – игриво произнес Березников – может уже «красноармеец».
- Вполне возможно – отрезала девушка – но сейчас вы мне отдадите свой чемодан – ведь там что нужно отправить?
- Так точно
Девушка в ответ промолчала, взяла чемодан, ловко обернула его огромным листом желтоватой бумаги, обвязала верёвками, налепила на свободные концы бумажку с печатью райвоенкомата.
- Куда отправлять-то? – спросила она
В ответ Дмитрий продиктовал свой адрес. Девушка ловко написала его размашистыми буквами на бумаге, затем – в каком-то листе.
- Распишитесь.
Березников расписался.
- Идите к выходу, там ждите автомашины. Удачной службы! – и она улыбнулась, исчезнув в окошке.
Минутку посмотрев на окошко, Дмитрий вздохнул и, цокая каблуками пошел к выходу.

У крыльца уже стояла полуторка. У кабины курил шофер, в кузове виднелась фигура в милицейской форме и несколько человек в обычной армейской. Березников огляделся. Внезапно из кузова раздался возглас:
- Тебя в армию?
Повернувшись на голос, Дмитрий увидел перегнувшегося через кузов милиционера.
- Так точно, товарищ старшина милиции.
- Лезь в кузов – приказал милиционер – посмотрим, что и куда тебя.
Поставив одну ногу на колесо, а руки зацепив за борт, Березников начал подниматься. Поставив уже вторую на колесо, а первую перекидывая через борт, он почувствовал что его подхватили, но как-то неловко, и начали поднимать. Поднимали усердно, с пыхтением и натужными «Давай-давай», «Хорошо пошел!». Пошел он и правда хорошо, правда бойцы немного перестарались – применили слишком много силы и в итоге получилось так, не то что красноармеец Березников в кузов залез, а то, что его затащили, даже можно сказать занесли, да еще и с потерями – нога зацепилась за борт и Березников грохнулся на пол, как раз под ноги старшине, подмяв под себя так желавших ему помочь молодых солдат.
-Бл… - только и смог произнести старшина – все живы?
В ответ раздалось невнятное кряхтение, образовавшаяся куча-мала со смехом начала расползаться, и наконец все расселись по своим местам, отряхивая друг друга и продолжая смеяться.
- Всё это конечно хорошо – прогудел старшина милиции – но давай разбираться, кто ты – и, посмотрев на петлицы Березникова, протянул – свяяязист.
- Я вот это – сказал в ответ связист и начал хлопать по карманам, а потом рыться в вещмешке – вот документы.
Старшина взял протянутые бумаги.
- Ага, команда номер сто пятьдесят – сказал милиционер так, будто это было ответом на самый главный вопрос его жизни – с нами поедешь, а на вокзале сдадим кому надо. Выбирай место, устраивайся поудобнее, знакомься с бойцами. Искренне советую начать с Владимира  – судя по всему, он будет с тобой вместе служить.
Боец с коротко стриженной русой шевелюрой встал со скамейки и протянул руку.
- Володя  – представился он, улыбаясь.
- Митя – пожимая руку, ответил Березников – пехота?
- Да мы тут все пехота – протянул он показывая рукой на остальных – Миша, Саша… Только ты какой-то особенной, связист что ли?
- Он самый, связист.
- Понятненько… - протянул Владимир и сел на скамейку. Вероятно, он что-то еще хотел сказать, но тут двери военкомата отворились и оттуда гомоня, высыпали новоявленные красноармейцы.
Из-за поворота, бибикая, выехал автобус и еще две автомашины.
- Эк вас как, с почетом, даже на автобусе – отметил старшина – нас в своё время так не катали.
Из военкомата выскочил ранее не виданный капитан.
- Товарищи призывники! – завопил он басом громко и натужно.
Мигом стало тихо.
- Товарищи призывники! – продолжил, снижая громкость – всем построится и приготовить документы! Тем, кто уже сидит в автомашинах, выяснить номер своей команды!
Зашуршали бумажки, задвигались люди. Из военкомата высыпала еще толпа людей, начали что-то выяснять, размахивать руками и бегать.
Наконец, три загруженные под завязку людьми полуторки и один автобус выехали в сторону вокзала. Люди по дороге приветственно махали, улыбались и что-то кричали. Доходило до того, что постовые отдавали честь.
Наконец, машины остановились у вокзала. Уже дымил под парами паровоз, уже стояли составы. На перроне нервно расхаживали какие-то командиры вместе с комендантом ВОСО.
Машины остановились перед зданием вокзала. Водители открыли двери, из кабин выскочили сопровождавшие.
 -Ну-ка, ребятки помогите мне – попросил милиционер, слезая с машины.
Из здания широким шагом вышел комендант ВОСО. К нему, торопясь, побежал сопровождающий старлей.  Обнявшись воинским приветствием, старлей отдал ему папку с бумагами, которую комендант незамедлительно открыл и начал листать, удерживая разлетающиеся от ветра документы. Наконец, все обсудив, комендант с бумагами удалился в здание вокзала, а старлей замахал руками.
 - Стройся! – над машинами раздалась команда. Призывники начали спешно начали образовывать строй, а командиры расправлять гимнастерки и становится около подчиненных.
Старлей подошел к образовавшемуся строю.
- Товарищи призывники! Сейчас вы проследуете в здание вокзала, а там, где вы сохраните строй – старлей особенно подчеркнул это место – вас будут забирать и определять  по эшелонам. Всем всё ясно?
- Так точно, товарищ старший лейтенант! – прогудело над площадью.
- Рота, на-ЛЕВО, за-МНОЙ! - скомандовал старлей и совсем не строевым шагом двинулся в здание.
Пассажиры, долго наблюдавшие за этим, смотрели вслед уходящей колонне, кто-то помахал рукой на прощание.
- Успеха вам, внучки! – прокричала вслед некая старушка, смахивая с лица слезу.
Войдя в здание вокзала, «рота» замерла на месте. В вокзале было мало молодых людей в красноармейской форме – большинство составляли одетые в гражданское парни, которых сопровождали нервные гражданские, на их фоне которых особенно спокойными выглядели милиционеры. На окнах вокзала появились капли дождя, двери же открылись и в здание ввалилась толпа военных. С другой стороны ввалился оркестр, который гремя инструментами, деловито направился к выходу на перрон.
Тем временем военные окружили коменданта и начали о чем-то спорить и что-то выяснять. Наконец, когда всё было улажено, они выстроились в ряд. Комендант ВОСО глубоко вдохнул и в который раз за день над головами прозвучало до боли знакомое:
- Товарищи призывники!
Все опять замолчали и развернули головы в сторону коменданта. Тот продолжил:
- По военкоматам стройся!
Толпа зашумела, забегала. Призывники становились в ряды, сопровождающие выстраивали границы, ошалевшие пассажиры жались к окошкам касс.
- Командированные могут приступить к отбору призывников – раздался спокойный голос.
Несколько военных вышли из строя и шурша бумагами, направились к красноармейцам. К Березникову, стоявшему в составе группы из такого же паренька-связиста и пяти гражданских подошел молодой воентехник.
-  Воентехник второго ранга Росилин – серьёзно представился он, прикладывая руку к фуражке – вторая учебная часть связи Народного комиссариата обороны СССР. Попрошу представиться. Начнем с вас, товарищ призывник – он обратился к Березникову.
Он протянул бумагу, а после того, повторил приветствие и сказал:
- Призывник Березников! Образование среднее техническое, монтер-ремонтник поездной электросети, дополнительная специальность – монтер-ремонтник средств связи и сигнализации.
- Железнодорожник значит – снова протянул Росилин, внимательно рассматривая бумагу – дальше поехали. Вы, товарищ будущий связист.
- Призывник Кадурин! Образование среднее техническое, слесарь тяжелых прессов.
- Хорошо! – отметил Росилин – А вы, товарищи?
Товарищи оказались призывниками Фёдоровым, Часовым, Сухминым, Зелинским и Деревянко. Забрав у всех документы, воентехник внимательно их просмотрел, после чего аккуратно убрал в полевую сумку и сообщил:
- Что же, товарищи призывники. Вместе со мной вы следуете в расположение второй учебной части связи, где заступите на необходимые должности. Кто-то из вас станет телефонистом, кто-то радистом, кто-то морзистом, а кто-то просто будет хозработником. Так что вот так! Впрочем, товарищи, пойдемте за мной.
Выйдя на перрон, бойцы попали под мелко накрапывающий дождик. Небо заволокло тучами, но стояла относительно безветренная погода – лишь иногда, легкий прохладный ветерок мог коснуться щеки. На первом пути вокзала уже стоял поезд, составленный из нескольких классных вагонов и множества теплушек, у вокзала под навесом стоял оркестр, наигрывавший какой-то вальс, вроде бы «Амурские волны». Вдоль состава медленно прогуливался толстый железнодорожник, всё время поглядывая на карманные часы, которые он постоянно извлекал из своего синего кителя. Из военных на перроне больше никого не было.
- Стойте тут – сказал воентехник и торопливо зашагал к железнодорожнику. Минуту поговорив с ним, он злой подошел назад и в сердцах бросил:
- Даже начальник вокзала не знает когда погрузка! Что за секретчики! Ждем, сейчас будут разбираться.
Тем временем из вокзала выходило всё больше новоявленных красноармейцев, командиров, начальников. Замелькали политработники, появились фотографы. Возникли железнодорожники, гражданские. Внезапно раздался басовитый рык:
- Стрррооойсссь!
На перроне на минуту воцарилась суматоха. Казалось, что пришли в движение все, и даже вокзал сдвинулся с места, испугавшись этого злого возгласа. Наконец, все были построены – красноармейцы и сопровождавшие спиной к составу, майор, комендант, начальник вокзала, полковник, а так же – все остальные – спиной к вокзалу, лицом к построившимся призывникам. Их в итоге стало куда больше – сегодня отправляли призыв со всех военкоматов, Железнодорожный был лишь вторым.
Торжественных слов не было. Майор завопил:
-Красноармейцы в теплушки, сопровождающим запомнить номера вагонов и проследовать в классные!
Как только он замолчал, словно по заказу двери вагонов распахнулись и оттуда вывалились железнодорожники, закрепляя двери и налаживая импровизированные трапы. Когда всё это закончилось, послышался удар в колокол и многократно повторяющийся возглас «По вагонам!». Началось шевеление, красноармейцы начали запрыгивать в вагоны.
Внезапно воентехник схватил за рукава Кадурина и Березникова, остальные же остановились, будто внезапно перед ними выросла стена.
- Бойцы, вы в каком вагоне?
- Номер семь, товарищ воентехник второго ранга! – бодро отрапортовал Сумхин.
- Отлично. В Москве я вас сниму последними. Всё, давайте, счастливого пути – и воентехник отпустил призывников. Стопятидесятая команда бодро, вместе с остальными, прыгнула в вагон.
Внезапно оркестр грянул «Прощание Славянки» - старый, еще дореволюционный марш. Из вагонов высунулись молодые парни. Паровоз уже дымил, дежурный в красной фуражке прижимал к ноге желтый флаг. Наконец, хлопнула последняя дверь вагона, с хвоста показали желтый флаг. Дождь зарядил еще сильнее, но это никого не испугало – все так же стояли на перроне.
Комендант посмотрел на вокзальные часы, затем на свои часы, затем на начальника вокзала. Обменявшись взглядами, тот дунул в свисток. Удар колокола, взметнувшаяся рука дежурного по станции с желтым флагом, свисток паровоза, маршевая часть «Прощания» - и поезд тронулся. Военные и железнодорожники все, как один, прижали руки к фуражкам, гражданские бросились по перрону – кто-то кричал «Возвращайтесь скорее!», «Удачной службы!», кто-то попеременно размахивал платочком и стирал им слезы. Красноармейцы в ответ дружно махали руками, улыбались, что-то кричали в ответ.
А дождь лил всё сильнее. Ведь говорят, что отправляться в дождь – хорошая примета.
Так же думал и Березников, наблюдая за проплывающим мимо перроном и зданием вокзала. О чем думали остальные бойцы – для него оставалось тайной, но, думал он, всё в целом должно быть хорошо.