МАМА

часть четвертая.
После перенесенного инфаркта, Надежда Ильинична "жила взаймы", как она сама выражалась. Для неё, как и для Ивана Семеновича, жизнь потеряла весь смысл. Они по прежнему держали хозяйство, надеясь помогать вдовой невестке с внуком. Иван Семенович по мужской невнимательности, не  понял по какой причине его невестка Ирина, во время похорон Алексея попала в больницу. Он считал, что у неё произошел сердечный приступ. Из-за дальности расстояния, старики не знали о второй беременности Иры. Сама она давно уже перестала отвечать на письма свекрови. И, как всегда, Надежда Ильинична, в глубине души страдая от обиды и неведения, вслух пыталась оправдать молчание невестки -"Времени нет. Письмо затерялось".  Навестить могилу сына, проведать его вдову с любимым внучком, старики собирались  к концу лета. Тогда и помидорчики, и картошечка молодая, своя не купленная подоспеет. Но все получилось не так, как задумывали старшие Черкашины. Однажды, Иван Семенович  занес в дом письмо и с удивлением пробормотав, -"Не понятно от кого", - протянул его Надежде. Отыскав очки, Надя опустилась на стул и принялась читать вслух. С первых же строк, она схватилась за сердце, напугав мужа. В письме говорилось о том, что их невестка, вдова их сына, уехала навсегда из Н. вместе с Игорьком. Но самое ужасное следовало дальше. Из письма старики узнали о неблаговидном поступке Ирины, оставившей в больнице свою дочь инвалидку. Письмо Черкашиным послала сестра доктора родильного отделения больницы. Она работала вместе с их сыном, ныне покойным  Алексеем. Адрес стариков женщина нашла в отделе кадров. Девочку все еще держали в больнице. В дом Ребенка в город Томск её должны были отправить еще через месяц, когда  медики убедятся, что ребенок выживет, не умрет по дороге или в ближайшее время. Сообщение, полученное стариками не просто выбило их из колеи, оно едва не уложило обоих в могилу.  Возмущало не только то, что сноха бросила дочь их сына, но и то, что Ирина тайно и навсегда увезла их внука. Едва ли,  когда-нибудь, старикам придется еще увидеть своего Игорешеньку.    Спустя пару дней, старшие Черкашины, оставив хозяйство на племянницу, выехали в Н. Добираться решили по воде. Иван беспокоился за здоровье жены. С её сердцем не стоило летать на самолете. До Томска супруги добрались на автобусе. Переночевав  в гостинице "Речпорта", рано утром  вышли на скоростном теплоходе "Ракета"  к месту назначения. Остановиться в Н. было негде. Супруги нашли правильное решение, отправившись к женщине, написавшей письмо. Ее адрес был указан на конверте. На город опускался вечер и хозяйка оказалась дома. Она радушно встретила стариков и пообещала посодействовать их встрече с внучкой, а если те надумают, то и  забрать ребенка. Утром следующего  дня, она привела стариков в кабинет к сестре -доктору. И спустя немного, Черкашины, облаченные в больничные халаты и тапочки, уже стояли у кроватки крошки. -"Мы ее тут Анютой зовем за синие глазки" - проговорила сопровождающая Черкашиных акушерка. Она осторожно распеленала крошку и дедушка с бабушкой увидели обнаженное тельце девочки. У той были очень крохотные ручки и ножки. Раза в три меньше, чем у других, таких же  полуторамесячных детей. Из глаз Надежды хлынули целые потоки слез. Но это не были слезы отчаяния. Бабушка плакала от умиления и радости, от того, что у нее появилась внучка. К удивлению стариков, им дали "добро" на опекунство. Они являлись самыми близкими родственниками  отказного ребенка. Тем более, что доктор акушер, сестра Тамары, была в прекрасных отношениях с Глав. врачом больницы.  Обходя некоторые бюрократические законы, девочку подготовили к выписке. Целую неделю, Надежда Ильинична ходила в  родильное отделение, где училась заново ухаживать  за младенцем. Конечно, в условиях большого города, старикам едва ли бы отдали младенца. Обязательно нашлись бы "крючкотворы" доказавшие, что ребенку лучше в Доме Малютки, чем в семье стариков. А через неделю, облагородив могилу сына, старики уехали к себе в Новосибирскую область, увозя с собой драгоценный груз - маленькую, синеглазую Анютку Черкашину. Прошло семь лет. Надежда Ильинична не только не постарела за эти годы, но и казалось, расцвела не по годам. В доме Черкашиных поселилось счастье в виде синеглазой внучки Анютки. Девочка долго не ходила. Но ножки ее росли. Хотя и гораздо медленнее положенного, но росли. В три годика, Анютка стала на ножки и вперевалочку, как уточка, везде следовала за "мамой." Хотя, это слово не стоило писать в кавычках. Надя была самой настоящей, заботливой, любящей мамой. Она гордилась своей доченькой, её достижениями в развитии. К тому же, девочка оказалась необыкновенно умненькой. Иногда девочка ставила в тупик родителей - опекунов. Был такой случай. Надежда Ильинична мыла девочку в корыте у жарко истопленной печи, когда раздался стук в дверь. -"Ну кто там не вовремя"- недовольная тем, что её оторвали от внучки, пробормотала Надя. -"Мамочка, это дядя Петя. Он папкин топор принес." И действительно. Пришел сосед Петр, вернуть  хозяину топор, что брал утром для работы в лесу. Второй раз девочка  приковыляла в огород к матери  с криком -"Мама, Машка в колодец упала". Машка - их дойная коза, действительно сорвалась в заброшенный колодец. Кто-то убрал деревянный щит с ямы.  Видимо, вездесущие мальчишки. Если бы не своевременное сообщение Анютки, утонула бы бедная Машка. Откуда было ребенку знать, что коза сорвалась в яму, если никто этого не заметил?  Сама Анютка, тем более не имела возможности видеть произошедшее, по той простой причине, что заброшенный колодец находился за селом. Но самое поразительное сообщение Анюта выдала родителям в день своего рождения.  Она, задув свечки и скушав кусок вкусного маминого пирога, вдруг задумалась, по взрослому глядя в темнеющее окно  -"Мама, а почему тетя плачет?"  - "Какая тетя? "-  удивленно спросила Надя. - "А вон та - девочка показала на окно, за которым никого не было - которая у нас на картинке есть. Давай, я тебе покажу" - Анечка ловко спрыгнула со стула и посеменила к шкафу. В семь лет, из-за маленького роста она выглядела трехлетней.  -"Мама, открой ящик. Там картинки, ну фофографии которые." Анютка так и говорила" фофографии."  Надежда Ильинична достала пачку фотографий и  положила их на диван. Анютка влезла сюда же и быстро нашла фото настоящей своей матери Ирины. Она считала её за "тетю", как и всех незнакомых ей женщин и девушек. Наде сделалось нехорошо. Сердце опасно заколотилось. С трудом проглотив стакан воды, отдышавшись, она снова подошла к девочке и осторожно спросила- "Почему ты решила, что она плачет?  Где ты её видела?"  Анютка уверенно ткнула пальчиком в окно -"Там она была. Смотрела на меня и плакала. Вот так"  -Анюта скорчила плаксивую рожицу и зашмыгала носиком. -"Там другая тетя была. Она ушла уже - вмиг охрипшим голосом прошептала Надя. Оставив девочку в доме, она вышла во двор и долго осматривалась и прислушивалась Кругом не было ни души.  Собака  на привязи не выказывала никакого беспокойства. Зато беспокойство, граничащее с паникой, поселились в душе Надежды. Ей недавно исполнилось 75 лет.   Здоровье было  терпимым и  Надежда Ильинична молила Бога послать ей еще несколько лет жизни ради Анюты.  Одна мысль о том, что кто-то может отнять у нее дорогое сердцу существо, приводило  пожилую женщину в ужас. Она ничего не сказала мужу о странных словах доченьки. Но с того дня стала еще внимательнее к своей кровиночке. Анечку в поселке любили все соседи. Ровесники и дети постарше. Все, даже мальчишки, опекали маленькую росточком девочку. Было очевидно, что девочка останется с ненормально коротенькими ручками и ножками. Но во всем остальном, Аня ничуть не уступала ровесникам. Это была красивая  девочка.  Синеглазая, светловолосая, с приятными чертами лица.  Её опекуны, чувствуя свою ответственность за маленькую инвалидку, следили и за своим здоровьем, чтобы как можно дольше оставаться "на ногах."   К десяти годам, девочка научилась хорошо вязать. Её малюсенькие пальчики оказались достаточно выносливыми,чтобы ловко управляться с пуховой нитью.  Девочка не только вязала, но прясть козий пух научилась отменно.  Надежда не могла нарадоваться на свое сокровище и постоянно благодарила Бога за то, что тот вовремя подал ей весточку о появлении на свет такого чуда. Иван Семенович, так же, души не чаял во внучке, которую искренне считал за дочку. Никто из соседей ни разу не проговорился при девочке, не выдал тайну её рождения. В школу Анютка ходила наравне со всеми. Училась  на "отлично".  Иван Семенович сам сделал для нее в школе сидение повыше, чтобы девочке было удобнее.  Никто ее в классе не задирал, не обижал. Видимо потому, что дети в поселке гораздо добрее городских.