Забрать все книги, да и сжечь! Плагиат, спасите

СОБРАТЬ  ВСЕ КНИГИЮ,  ДА И СЖЕЧЬ  ПЛАГИАТ-2

С к а л о з у б
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по-нашему: раз, два;
А книги сохранят так, для больших оказий.

Ф а м у с о в
Сергей Сергеич, нет. Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.

Горе от ума  А.С.Грибоедов

Помните, кому принадлежит знаменитая фраза « Забрать все книги, да и сжечь», и еще одна «Ей сна нет от французских книг, А мне от русских больно спится» - да, да все это  говорит прекрасный (без всякой иронии)  Павел Афанасьевич Фамусов - московский барин, герой самой знаменитой комедии золотого века.

И кто сегодня будет утверждать, что он был не прав, тем более, говорил-то он о французских романах в  первую очередь, которые натворили много бед в его собственном семействе, а уж про день сегодняшний и говорить не стоит.  Вспомните последние события в том самом Париже, это еще хуже романов, которыми зачитывались девицы, будет.

Не надо обращаться за предсказаниями к В. Мессингу, чтобы  увидеть, что натворила вся эта европейская и в частности французская зараза. Разве не прав был Фамусов, хотя мы на уроках все-таки упивались обличительными речами Чацкого, которого даже в то время критики называли лишним человеком, именно потому, что нигде – ни на службе, ни в семейной жизни не мог он себя найти, так и остался перекати –полем, способным только критиковать и путешествовать…
И если бы я осмелилась продолжить  повествование за Грибоедова, то угадайте, кем бы стал у меня Чацкий?

Правильно, писателем, человек, который и способен только путешествовать, обличать, яриться, а ничего делать не умеет и не хочет – должен стать писателем. Плохим писателем, потому что от русских книг барину Фамусову, который прекрасен во всех отношениях, остроумен и все понимает, хорошо спится. Кстати, он-то никуда не убегает и остается в Москве, и хотя бы этим заслуживает уважения. А то, что Софья с ее французскими романами и бездельник- Чацкий натворили, в этом не так много его вины, как кажется. Хотя семья разваливается на глазах, но он хотя бы понимает, почему это происходит.

Еще одно пророчество по поводу нашей литературы? Она годится только для того, чтобы забыться и заснуть. Не напоминайте мне о Герцене, который разбудил декабристов, а они там еще кому-то спать не дали, потому что тот самый Герцен, как известно, в Европах жил. А от тех книг, от той заразы нам как раз не было житья. Это его «Колокола»  столько бед натворили.

Прочитайте еще один монолог  про французика, который  был никем у себя там, а у нас сразу стал всем.  Когда появился в московском  обществе, то с умилением понял, что тут и одеваются так же, и говорят все на его родном языке, и все исключительно по-французски. И если кого - то это и возмущало тогда, только мудрого Фамусова, ну может быть и Чацкого тоже, только тот, когда обломался и с женитьбой, туда же в Европу и сбежал, может быть, навсегда. Так у него получается, не нравится Московский свет, но жениться решил на дочери Фамусова, французик не нравится, но туда и умчался. А потому грош цена всем его обличительным речам.

Останется наш Чацкий в той самой Европе, и как Гоголь или Тургенев станет русским писателем, понятия о России не имеющем,  вот вам и еще один вариант поэмы о мертвых душах. И если окажется подобная поэма в России у Фамусова, любого другого помещика, то тут только два варианта, либо заснуть на первой странице, либо ее сжечь к чертовой бабушке, и разве не прав будет дорогой наш мудрый герой?

Помнится,  на уроке, дети кричат: Фамусов книжки сжечь хочет, какой он темный и не просвещённый. И на самом деле, книжки, причем любые, особенно в пору дефицита были для нас чем-то святым. Это потом, когда наиздавали всякой дряни,  они таковыми быть перестали.

Но я все думаю, в какой момент вспомнила знаменитую цитату, когда  захотелось именно сжечь не все конечно, но некоторые книги.

Не в 1990 году, когда книжные полки ломились от возвращенной литературы, это были самые счастливые дни в жизни, мы воссоединились с серебряным веком.  Мой профессор с гордостью говорил о том, что вместо батона колбасы он купил зеленый том Гумилева из «Библиотеки поэта»- настоящее чудо в те времена, скажу я вам. Те книги  нам  хотелось  спасти во время пожара в первую очередь, потому что допустить, чтобы они снова исчезли было невозможно.

Нет, это случилось позднее, когда незаметно, но очень быстро книжные полки заполнились макулатурой, еще издаваемой издательствами  за свой, а не за наш  счет. Когда появились горы книг О.Робски и К.Собчак, на хорошей бумаге, вроде бы похожие на настоящие брильянты, эти побрякушки заполнили магазины, их было горы по углам расставлены. И они были изготовлены именно по европейским лекалам, но хуже, потому что  оригинал от списка легко отличить, как говорил тот же самый Фамусов.

Мы обходили их стороной, пробираясь к настоящим книгам, а они еще были, и почему-то верилось, что здравый смысл победит, что мы самая читающая страна, и читать будем лучшее, а не худшее. Наивность торжествовала, а в реальности все было с точностью до наоборот.

Вот тогда мне лично захотелось собрать всю эту гадость под видом книг и сжечь…Но вот что странно, стало вдруг понятно, что если это все это сжечь, то в огромном книжном магазине почти ничего не останется..
А мы и не заметили, как это случилось, не обратили внимания, наверное, потому, что  дома - то были приличные книги, ничего не требовалось покупать в тех книжных магазинах…

Когда вчера снова заговорили о плагиате, и один из авторов, обнаружив свой датский  стишок, возмутился тому, что его напечатали без его имени, хоть плохонькое да свое, да издано  огромным тиражом, а он за это никакой награды не получит, за свой адский труд.  Я сразу вспомнила о книгах Робски и Собчак, которые вытеснила мгновенно почти Дарья Донцова, тоже играя, веселясь. Те помалкивали, а она  легко объясняла, почему она этим так называемым творчеством занимается, почему именно ее книжки необходимы всем в этом мире, а остальные не так и нужны (в этом она, кстати, права совершенно), то захотелось именно собрать  все это и сжечь…

Кто там из них у кого и что украл? Какая разница,  все это такая гадость, такая дурь, что даже разбираться не стоит,  и ведь ничего оставлять не надо, все в один костер, собрать и сжечь. Кстати, моя родственница примерно так и делает, прочитала книжку, которая от мамы досталась, и в печку, газет-то нет, растапливать нечем. Журналы толстые давно не выписываем, только эти книжки и остались.

Снова слушаю аргументы в пользу «криминального чтива», я не оговорилась, не бульварного, а именно криминального, потому что то, что сотворили с литературой нашей – это преступление. Почему  аферистов, снова  изобретающих финансовые пирамиды,  судят и объявляют мошенниками, а тут у нас все нормально… Скажите, а эта не та самая пирамида, куда, конечно, наши бабушки и мамы  несут деньги добровольно, и наверное, даже получают какое –то необъяснимое удовольствие от чтива, но даже им порой кажется, что их в очередной раз обманули, это ли не концерты под фанеру, ведь они гордо заявляют, что читают, не уточняя, что они читают.

Кстати, моя подруга в Германии тоже гордо заявляет, что она работает в библиотеке, не уточняя при этом, что работает уборщицей…Я не против труда уборщицы, но тогда и говори сразу, кем ты там работаешь, не вводи в заблуждение. А почему не говорит? Стыдно, наверное, красный диплом филолога покоя там не дает. Так вот, тем, кто Донцову читает, им уже не стыдно, потому что  издатели успели убедить их в том, что это и есть литература самая лучшая, настоящий бриллиант одним словом. Потому Робски была только цветочками, ягодки у нас появились позднее.

И когда автор, у которого украли поздравительный стишок, хочет судиться с издательством, я лично понимаю, что с ними действительно надо судиться. Но не из-за того шедевра, уровень которого ниже не придумаешь,( кто же покусился на такое, -написала в рецензии остроумная поэтесса)  а из-за того, что это они у нас украли литературу, украли драгоценности и заменили их фальшивками, которые не выдерживают никакой критики.

Вот если бы прошел хоть один такой суд, показательный,  настоящий, тогда бы возможно хоть что-то изменилось, не в издательском мире, конечно, нет, но  в головах некоторых из тех, для кого выше Донцовой сегодня  не прыгнуть. И я в данном случае не о бабушках, а об учителях литературы, говорю. Продавцы в книжном, когда начинаешь возмущаться, заявляют:

- Ладно бабушки, думаешь, твои литераторы другое покупают?

И ответить нечего, знаю, что исключительно Донцову с Устиновой.
И по приговору этого суда собрать и сжечь все книги с украденными шедеврами, об одном из которых мы говорили.

Помнится, учителя, еще не совсем отравленные Донцовой, возмущались, когда появились первые книги «Золотые сочинения», массовым тиражом, их кто-то услышал? Потом появились все эти собрания  датских стихов. Сама видела объявление о том, что требуются поэты, которые будут писать вот этот рифмованный бред, и один сумасшедший стихоплет рассказывал, сколько он заработал на этих нескладушках, не выдерживающих никакой критики.  Признаться,  тогда я ему не поверила. Потом все эти книжонки появились на прилавках, вторая волна золотых сочинений, уже не для школьников, для тех, кто любит, чтобы было складно. И вот теперь, если и судиться с издателями, то не из-за того, что они там воруют эти убогие  тексты, а из-за того, что такое издают, и имеют наглость заполнять этим наши магазины, и наши души соответственно…

Может быть, мы вместе с Фамусовым и останемся в одиночестве, ведь стихоплеты себе этим на жизнь зарабатывают, но я лично готова быть прокурором на таком суде.

Фразы защиты о том, что каждый читает, что хочет, имеет, что имеет, и нечего, мол, их переделывать, возможно, и имеют место быть. Но это про читателей, а вот издатели имеют ли право загнать нас в такое непроходимое  болото, лишить настоящей литературы в угоду этой?

Если имеют, значит остается собрать все книги, да и сжечь, потому что эта зараза уже достигла масштабов эпидемии и с этим надо что-то делать.