Мои занятия верховой ездой

           Мне было семнадцать лет, и меня только, что выперли из семьи. Выперли как старый шкаф, когда покупают новую стенку. Мой отец женился да очередной мачехе, и та заявила, что с моим несносным характером мне лучше жить одной, подальше от приличных людей. Она быстренько проделала некоторые манипуляции с квартирным обменом, и меня впихнули в коммуналку, где влачили своё жалкое существование ещё двенадцать горемык, в основном, старухи.
          Правда, помогла-то ей заарканить моего дорогого папашу я сама по собственной дурости и незнанию человеческой психики. Она так увивалась вокруг меня и папаши, больше возле меня, так расписывала прелести семейной идиллии, с ней её детьми, так много говорила о семейном очаге, что я не устояла и нажала на папашу. Тот сначала артачился, так как переживал ещё недавний бракоразводный процесс с предыдущей кралей. От неё-то мы попросту дали тягу. Смылись по английски, оставив ей всё барахло, включая  моё пианино, подаренное дедушкой.
           Но вскоре папаша сдался под двойным натиском: моим и этой стервы. И вот меня выперли из семьи.
- Ну и плевать! - сказала я себе. - Не хотят меня воспитывать, я сама сделаю это не хуже их. Ни фига! Мы ещё поживём на этом свете!
           Я ни хрена не смыслила в жизни, тем более в людях, не имела ни капли практичности или здравого смысла, и до одурения была напичкана рыцарскими романами Вальтер Скотта и других романистов.
Всё прежнее воспитание, привычки и манеры, вдалбливаемые в меня годами, платные уроки музыки и английского, слетели  с меня, как листья облегают с деревьев осенью. Остался лишь романтический дух, как лужа после проливного дождя.
           Чтобы поддержать эту лужу, т.е. романтический дух, и чтоб сохранить спортивную форму, я решила заняться верховой ездой.
           В Советском Союзе езда на лошади в школе верховой езды с тренером в течении часа стоила один рубль. В кассу была очередь. Особенно было много мелюзги (мальчишек 10-14 лет). Эти были способны на все, лишь бы покататься: работать с утра до ночи, ухаживать за лошадьми, мыть их, кормить, лишь бы только покататься.
            В общем – то в СССР почти, всё население занималось спортом. В домах Пионеров, в Молодежных дворцах в спортивные кружки, как и кружки по интересам были бесплатные. Мало того, детей и людей старшего возраста зазывали в эти кружки, иногда в школах заставляли записываться в кружки, и везде сдавали нормы ГТО и другие нормы. 
           После двух - трёх занятий в закрытом помещении школы верховой езды, я решила, что созрела для открытого манежа. Мне дали вполне приличную кобылку, и вот я взгромоздилась на неё.
           Тренер, оценивающе и одобрительно оглядев мою худую фигуру, посоветовал:
- Крепче держись за бока лошади.
           Мы, русские, очень усердная нация, и любим, исполнять чужие советы буквально и очень добросовестно. Я и вонзила свои клещи в бока лошади со всей силой, на какую была способна.
            Результат не заставил себя ждать. После двух минут спокойного шествия по кругу, вслед за другими лошадьми, моя кобылка вдруг повернула морду в сторону, словно вспомнила что-то, давно позабытое, и понеслась галопом в середину, выделывая замысловатые кренделя своими копытами. Мы проходили в закрытом помещении элементы галопа, но не в такой – же степени! Мои ноги вцепились в лошадиный круп и уже больше не разжимались. Ну и номера выделывала моя скотина! Куда там цирковым наездникам до меня! Ей явно не понравился наш альянс, и она пыталась его расторгнуть всеми четырьмя копытами.
              Какой-то молодой человек подскакал ко мне на лошади и вежливо поинтересовался: .
- Вы, вероятно, очень любите быструю езду?
-   Не я ! Это она, эта скотина, любит !- громко крикнула я. - Вы что, не видите, что я не могу с ней справиться?
-   Вам помочь? - снова осведомился он. .
-   Конечно! - орала я, - поймайте меня! Я так больше не могу! У меня сил больше нет!
А голос у меня, надо сказать, очень низкий и громкий. Говорят, он очень сильно смахивает на мужской бас. Видно, голос мой ещё больше не понравился моей скотине, потому что она вдруг шарахнулась в сторону и встала на дабы.
- Уберите эту циркачку! - орал благим матом тренер. - Она всех лошадей перепугает!
Меня стали ловить. Но не тут-то было ! Моя скотина взбесилась не на шутку и носилась по манежу, как озверевший бык, исколотый тореадором.
Где-то стали биться лошади. А, надо сказать, это зрелище тоже не из приятных. Два самца становятся рядом и, не обращая внимания на наездников начинают лягать друг дружку задними копытами, временами вставая на дабы.
С какой-то девушкой сделалась истерика я она начала хохотать так, словно её щекотали десять мужчин.
Вдруг моя скотина дёрнулась всем телом и понеслась прямо на деревянный забор. Мы легонько перемахнули через ограду и понеслись по московским улицам.
Машин, по счастью, было немного. Какой-то полный гражданин с довольным видом переходил улицу в неположенном места. В руках у него были две сумки, полные яиц. Кажется, мы его не задели. Я видела только как он охнул, а обе сумки выпали у него из рук и грохнулись на мостовую. А он бросился наутёк.
             Мы с кобылой проносились галопом по московским улицам со скоростью сто километров в час. Какой-то милиционер орал о недозволенной скорости. В спину мне неслись милицейские свистки, крики и улюлюканье мальчишек. Я уже ничего не видела, кроме лошадиных ушей. Я чувствовала, как мимо проносятся машины, я знала, что надо мною небо, а подо мной взбесившийся зверь. Но мне уже было на всё наплевать. Все чувства как-то притупились.
             В одном месте группа школьников переходила дорогу. Через секунду их, словно ветром сдуло. Думаю, что они собрались снова не скоро.
Снова мне кто-то орал о недозволенной скорости Потом за мной стал гнаться милиционерский мотоцикл.
 Выловили меня где-то в районе ВДНХ. Неплохой кросс проделали мы с моей кобылой от тихой улочки в районе Динамо. Моя скотина просто выбилась из сил и сама остановилась. Четверо мужчин, включая двух милиционеров, стаскивали меня с лошади. Дело в том, что мои ноги, как челюсти бульдога, в мёртвой хватке, не хотели разжиматься. Как оказалось позднее, моя кобыла была беременна, и ее, вообще, нельзя было осёдлывать. И капризность её происходила от этого самого.
              С тех пор во всех школах верховой езды ввели курс: изучение правил обращения с лошадью для всех начинающих наездников. И пока они не  получат удостоверения о пройденном курсе, их и близко не подпускают к лошади.