Исход

Фэндом: Мифология
Персонажи: Сет/Гор, Сет/Анубис
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, ангст, потуги на Философию
Примечания автора:
Никакого отношения к религии все это не имеет. По части достоверности по отношению к «официальным» легендам – все плохо, т.е. матчасть хромает. У моих богов головы вполне человеческие


Песок осыпался под ногами с тихим шорохом, от каменной кладки пахло пылью и древностью. Здесь, в подземельях Пирамиды не светились даже иероглифы, когда-то самолично начертанные Ра, но Гор отлично видел в темноте. До сих пор. Где-то там, за пределами последнего убежища последних богов грохотали безлошадные повозки, мир убивал сам себя, но все также величественно шли верблюды в песках пустыни, и нещадно палило солнце, раскаляя воздух, который тоже стал другим. На мгновение сожаление о былом сжало сердце бога, но несколько ударов спустя оно снова билось ровно и спокойно. У всего есть конец. Свой он принял давно. Исход не миновать. Но у него осталось еще одно дело.

Каменные двери открылись тяжело, но бесшумно, пропуская его дальше, в святая святых Великой Пирамиды. Здесь пахло жизнью. Отчаянной, яркой, на грани боли и наслаждения. Огнем, тьмой, светом, яростью. Сердце пустыни, сердце зла. Ноздри Гора затрепетали, втягивая запах, впитывая его. Как давно... Пальцы сжались в кулаки, глаза закрылись, позволяя памяти раскрыться.

…Мечущиеся волосы за спиной, от пота блестят плечи и спина, под бронзовой кожей перекатываются мускулы. Гремят цепи, дрожит Пирамида от силы пытающегося вырваться из пут поверженного, но не сломленного бога. Словно закат, горят его волосы, пылают алым глаза. Так прекрасен в своей ярости, в своей жажде. Гор стоит в стороне, боясь шелохнуться, не в силах отвести взгляда. Он сделал то, что должен был, но разливается внутри горькой волной сожаление и разочарование. Не этого он хотел, совсем не этого. Гордое сердце пустыни, злость войны и смерти не может, не должно слабо трепыхаться в толстых цепях, заговоренных самим Ра…

Гор медленно выдохнул и открыл глаза. Он ошибся, придя сюда, но сожалеть об этой ошибке не будет. И дойдет до конца.

Еще один темный коридор. Не горят больше факелы, не пахнет смолой и не слышно скрежета священных скарабеев, но Пирамида жива и это… несправедливо. Их мир умер, они сами обратились в прах, но та часть, от которой они отказались вечность назад, осталась жить.

Эти двери открывались нехотя. Медленно, неповоротливо, оставляя песочные разводы на каменном полу.

- Брат? – вышедший из темноты заставил Гора вздрогнуть. Не от неожиданности, от ощущения собственной неуместности.

- Анубис, - Гор прижал руку к груди и склонил голову в знак почтения к богу, почти стыдясь своего вида. Рядом с облаченным только в украшение и схенти Анубисом Гор в своих человеческих одеждах сам себе казался смешным и нелепым. Но брату давно было все равно, и Гор снова задался вопросом о том, что изменило всегда веселого и светлого, несмотря на мрачную сущность и предназначение мальчишку, которого они все когда-то знали. Его темная любовь? – Я рад видеть тебя, брат мой.

- Гор, - слова, произнесенные на древнем, когда-то так любимом языке словно царапали кожу, но ласкали сердце. – Что забыл бог неба в этом месте?

- Анубис, - Гор скользнул взглядом по посоху, который Анубис сжимал своими тонкими, сильными пальцами. – Я пришел сказать, что Исход почти закончен. Ра готов закрыть Врата, как только последний из нас перейдет Порог.

- Нас не ждут, Гор, и ты знаешь это лучше всех, - в голосе Анубиса звучал холод и старая боль. – Мы не нужны вашему новому миру.

- Наш мир умер, - Гор покачал головой. – Но у нас есть шанс найти себе другой. Нас осталось слишком мало, чтобы мы имели право помнить о старых обидах.

Губы Анубиса скривились в усмешке:
- Не думаю, что это Ра просил тебя нанести нам визит.

Гор поджал губы. Трудно обмануть бога смерти. Тот, кто живет одновременно в двух мирах, видит слишком много, а знает еще больше. На мгновение Гор представил себе, каким видит его сводный брат и стыдливо отвел взгляд. Анубис даже сейчас был слишком красив, хотя тьма Пирамиды и собственное ослабшее зрение не давало разглядеть все детали. Высок, тонок, силен, с тонкими, но жесткими чертами лица и хищным разрезом глаз, в которых когда-то так часто появлялось наивное выражение почти детской обиды. Анубис был единственным, которого люди помнили до сих пор. Он и Ра. О них говорили, слагали легенды, рассказывая их детям. Может, именно поэтому сейчас Анубис был так ярок, так… жив. Сам Гор был лишь бледной тенью. Когда-то его рисовали в ореоле света, он мог летать и не знал границ. Теперь он – не более чем осколок прошлого.

- И все же, новый мир будет пуст без тебя, брат мой. – Правда. И Анубис может легко прочесть это в его сердце. Как и то, что на его согласие присоединиться к Исходу Гор не рассчитывает ничуть.

- Ты никогда не умел лгать, - в зрачках Анубиса загорелись искры. – Твоя душа всегда была слишком чиста.

- Моя душа темнее самой черной ночи.

- Не ко мне ты пришел, Гор, - Анубис сделал к нему шаг, заглядывая в глаза, и Гору пришлось напомнить себе, что он тоже бог. Что, несмотря на время, у него остались силы. Но из них двоих именно Анубис казался богом настоящим. Древним, изначальным, мудрым.

- Позволь мне, - одними губами шепнул Гор. – Я знаю, что больше не увижу ни тебя, ни… его. Один взгляд, один разговор, и ты забудешь обо мне навсегда.

- Ты зря пришел сюда… брат, - Анубис отступил, стиснув древко посоха.

- Не давай мне повода искать пути назад.

Анубис оглянулся на дверь за своей спиной. Тяжелая даже на вид, покрытая письменами заклятий, часть из которых все еще сохранила свою силу, достаточную для того, чтобы сдерживать того, кто находился за нею. Гор не хотел думать о том, что будет, когда иссякнет последняя капля силы, но уже чувствовал сожаление о том, что в тот момент его не будет рядом.

- Просто пропусти меня, - Гор позволил зазвенеть властным ноткам в своем голосе, и Анубис внезапно улыбнулся, отступив.

Дверь за его спиной дрогнула, заскрежетала, открываясь, и Гор невольно сглотнул, делая шаг, отдаваясь рванувшемуся на волю ощущению безудержной ярости и жажды жизни.

…Он был таким же, каким Гор его помнил. Сильным, властным, страстным, остро-пряным. Сет, Сети, песчаная буря, хаос, война, боль и злость. Все также пылали алым его глаза, горели закатным красным длинные волосы. Цепи стали почти прозрачными, но все еще держали. На мгновение, встретившись с насмешливым, все понимающим взглядом его глаз, Гор почувствовал ярость. Сет не должен быть таким!! Не должен был быть таким, словно он все еще настоящий бог! Люди почти забыли о нем, не помнят, не приносят жертв и не возносят молитв. Так почему?!

- Какая честь для опального бога, - произнес Сет, глядя на него сквозь угольно-черные ресницы, улыбаясь тонкими, слишком яркими губами. – Сам бог неба явился проведать ненавистного Сета.

Гор поджал губы, осознав вдруг, что не в состоянии отвести взгляд от его лица. Такого неправильного, несовершенного, такого… прекрасного. Сет всегда был его наваждением. Даже тогда, когда, казалось, песок навсегда похоронил его под собой, а само имя забылось в веках. Гор не мог забыть, как невозможно перестать ощущать жар пустыни и жалящие прикосновения солнечных лучей.

- Я пришел сказать тебе «прощай», - выдохнул он, когда вспомнил, зачем он здесь. Больше не будет возможностей и шансов. Этот мир – не для него.

- Сбегаешь так же, как и все остальные? – Сет вскинул голову, глядя на него почти с любопытством. Цепи хоть и позволяли ему двигаться и даже ходить, но держали крепко, сковывая запястья и лодыжки.

- Тот мир, который ты знал, умер.

- Что вечность для богов? Можно построить свой, – Сет провел кончиком пальца по своим губам, и Гору стало жарко. Он всегда отдавал отчет о характере своей одержимости. И знал, что Сет отлично о ней осведомлен. Мягкий, дразнящий смех стал тому подтверждением.

- У всего есть свой конец, - выдохнул Гор, снова чувствуя себя проигравшим. Когда-то он победил Сета, заключил его сюда, вернув себе наследие отца и его трон, но Сет все равно был победителем. Гор отдал ему свое сердце и свою душу. Отдал бы и тело, но ничего из этого Сету было не нужно.

- Мальчишка… - глаза Сета вспыхнули огнем. – Что ты можешь знать о конце? Или бесконечности? Или безысходности? От тебя пахнет смертью.

Гор сузил глаза, усилием воли заставляя вспомнить себя о том, кто он, кем он является. Находясь среди смертных так легко об этом забыть. Сет возвращал ему его сущность так быстро.

- Я не собираюсь оставаться в мире, в котором я больше не нужен. В этой вселенной множество миров и триллионы жизней, которым нужны боги.

- И кого же великий Ра выберет на роль главного злодея? – Сет усмехнулся. – Никому не нужны боги, которым не зачем молиться, у которых не от кого просить защиты.

- Все не так…

- Меньше слов, Гор, ты пришел сюда не за этим.

- Верно. Я пришел, чтобы избавиться от тебя и мыслей о тебе. Отдать тебе то, что ты поселил во мне и забрать свое сердце.

Сет рассмеялся, и Гор, отпустив контроль, рванулся вперед. Толкнул с силой в грудь, опрокидывая сидящего на узкой лежанке бога на спину, седлая его бедра и стискивая запястья, отлично понимая, что Сет сильнее. Сейчас и здесь, даже в цепях – сильнее.

- Не смей смеяться надо мной! – выплюнул он в искаженное от смеха лицо, а потом с искренним наслаждением сгреб в горсть гладкие, тяжелые волосы, дернул и впился в приоткрытый рот грубым поцелуем. Он столько жизней, столько веков и тысячелетий мечтал об этом, что сначала даже не понял, чьи губы терзает, чей вкус разливается на языке. А когда осознание настигло его – застонал в голос, теряя остатки контроля и рассудок.

Они не раз сходились в схватке, не раз ранили друг друга и пытались убить. Главный враг, убивший его отца, заставивший страдать мать, самый желанный во всех мирах. Нельзя хотеть, преступно желать его. Сет – не его и его никогда не будет. Он принадлежит другому, всегда был и будет, но Гору было плевать, ему было все равно.

Он покрывал его лицо своими следами-укусами, дергал за волосы, стискивал запястья, кусая кожу, слизывая с нее вкус и запах. Срывал тяжелые украшения с груди, сминал белоснежную ткань повязки, обнажая бедра, лаская сильно, требовательно. Он никогда не хотел взять Сета, сделать своим, он сам хотел ему принадлежать всегда, до самого конца. И поэтому не сомневался, вылизывая ставший от его ласк напряженным член. Сет уже не смеялся, с его губ срывались только вздохи, он морщился, стискивая зубы, но замер, когда Гор, избавившись от одежды, опустился на его плоть, приняв в себя. Боль простреливала позвоночник, лизала бедра и заставляла мышцы сокращаться, но Гор чувствовал только, как двигается внутри его тела чужой член, с каждым разом погружаясь все глубже. Боль смешивалась с удовольствием, перетекала в него, заставляла кровь кипеть. А потом Сет заговорил. Дрожащим от ярости голосом он цедил полные яда слова, ударяя точно, болезненно. Но и их Гор не слышал, впитывая только голос, проникаясь этой яростью и злой страстью. Силой, которая билась в жилах Сета. Он хотел ее забрать, присвоить себе. И когда наслаждение подступило невыносимо близко, Гор сжался, вскрикнул, задрожав и изливаясь в собственную ладонь: почему-то испачкать свои семенем бронзу кожи Сета казалось почти… кощунством.

Сет молчал, пока Гор приходил в себя, лежа на его груди. Молчал, когда Гор отстранялся. И лишь мотнул головой, когда тот потянулся к его все еще напряженной плоти.

- Беги, мальчишка… - пророкотал он, отталкивая Гора от себя и вставая. – Беги, пока я не закончил однажды начатое, и Ра не закончил Исход без тебя.

Гор отвернулся, отступая и прячась за одеждой. Ему больше нечего было сказать. Удовольствие все еще гуляло по его телу, но разочарования и горечи было больше. Он избавился от одержимости, но что-то другое теперь билось и кололось там, где когда-то сыпал искрами жаркий комок желания. Что-то более темное и страшное. Что-то, что, в конце концов, его убьет.

Слова теснились в груди, рвались наружу, но ни одно из них не было бы сейчас правильным и уместным. Он сделал то, за чем пришел. Он может уходить. Это больше не его мир, скоро он забудет о нем, как сон. Так было нужно. Так будет.

Анубис встретил его у порога. Прямой, словно замороженный. Скрестив руки на груди, он окинул Гора тяжелым взглядом, и тот невольно отступил.

- Инпу, - голос, донесшийся из незакрытой комнаты, заставил Анубиса вздрогнуть. Плечи его чуть расслабились, взгляд еле заметно смягчился. – Прошу тебя…

- Иду, - бросил в ответ Анубис и коротким жестом указал Гору на выход. – Убирайся. Этот мир больше не твой, тебе здесь не место.

Гор молча склонил голову, соглашаясь, шагнул к выходу, зияющему черным провалом, но, не в силах сдержаться, обернулся.

Инпу… Древнее, позабытое имя Анубиса. Нежное, игривое, почти детское. Так вот как зовет его Сет. Гор сжал губы и стиснул кулаки, глядя на то, как подходит Анубис к Сету и как тот обнимает его. Ласково проводит по волосам и целует. Почти нежно, но жадно, с голодной страстью.

Анубис. Тюремщик, защитник, любовник, единственный, кто был нужен Сету. Всегда только он. На пике своей силы или раздавленный и почти сломленный – Сет смотрел только на Анубиса, видел только его. И сейчас его руки скользили по гибкому телу Анубиса сильно, но осторожно, губы изучали изгиб шеи так, словно в первый и последний раз. И двигался Сет меж раздвинутых бедер любовника так бережно и в то же время так страстно, что от тоски заходилось сердце Гора. И стало вдруг понятно, что эти двое нашли свой Путь, свой Исход. Им не нужен новый мир, чтобы выжить, и смертные им тоже не нужны с их жертвами и молитвами. Они были друг у друга. А когда исчезнут цепи Сета и сотрутся удерживающие надписи на двери – у них будет этот мир.

Гор вздрогнул, услышав, полный страсти и болезненного удовольствия стон, и поспешил уйти. Он шел по темным коридорам Великой Пирамиды, касаясь кончиками пальцев древней кладки, впитывая ощущение времени и прохлады, и мысли одна за другой покидали его голову. Он уходил в новый мир, но все, что смог забрать с собой – это улыбку Сета, полную любви, обращенной не к нему. Может там, в новом мире, найдется кто-то, кто будет смотреть также на него? Гору очень хотелось бы в это верить. В конце концов, даже богам иногда нужна надежда.



______________
Краткая справка (википедия и не только):
Сет - в древнеегипетской мифологии бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти. Первоначально почитался как «защитник солнца-Ра», покровитель царской власти, но позже был демонизирован, стал антагонистом в дуалистичной борьбе Гора и Сета.
Гор — бог неба, царственности и солнца. Анубис, по приказу бога Ра, собрал рассыпавшееся (а по другому варианту — расчлененное Сетом) тело Осириса, забальзамировал тело и запеленал его. Исида в виде соколицы опустилась на труп Осириса и, чудесным образом зачав от него, родила сына Гора. Гор и зачат, и рождён для того, чтобы выступить естественным мстителем за смерть отца. В то же время он считает себя и единственным законным наследником последнего.Втайне вскормленный и выращенный матерью в болотах Дельты, Гор идет на поединок с Сетом, требуя перед судом богов осуждения обидчика и возвращения наследства Осириса ему, единственному сыну умершего царя. После длительной тяжбы, продолжавшейся по одному варианту мифа восемьдесят лет, Гор признается правомочным наследником Осириса и получает царство.
Ану;бис (греч.), Инпу (др. егип.) — божество Древнего Египта проводник умерших в загробный мир. В Старом царстве являлся покровителем некрополей и кладбищ, один из судей царства мертвых, хранитель ядов и лекарств.
В Цикле Осириса Анубис был сыном Осириса и Нефтиды. Жена Сета Нефтида влюбилась в Осириса и, приняв облик Исиды, совратила его. В результате соития был рожден бог Анубис. Испугавшись возмездия Сета за измену, Нефтида бросила младенца в камышовых зарослях, где его потом нашла богиня Исида.