Чай

Много писать, а потом резко забросить это дело: как же это типично для шестнадцати или семнадцатилетних максималистов. Меняется жизнь, меняется чай, который ты каждый день заваривал и вдруг вкус изменился; раковина, содержимое выливается, кружка разбивается, и к черту, что она была любимой, мы сами придумываем любимые вещи и привязываемся к ним. А чай? Чай скуривается раскаленными нервами и впитывается в пальцы-они любят воспоминания, а нервы ещё те убожества, на них нужно повесить огромный плакат, как в фантазии постсовкового писателя «ПОШЛИ НАХЕР! ПАЛЬЦАМИ НЕ ТРОГАТЬ». Бесят нервы и чай на помойку или в подарок пальцам.
 «Видишь его? Так подойди, забери его книгу, прочитай одну строчку и обними. Строчка для разговора, а обнимания не для него, для его плеч». Только как понять, что ты сейчас не ошибешься, не облажаешься, а тебя поймут и всё скажут? Да ну это всё! Чёртовы люди, книги, которые они читают, их мысли. Кто он мне, чтобы я их слушала, да ещё выделяла одного такого, с одинокими плечами. Да: «-Привет. Привет», и мимо, идём мимо, и дышим, и ищем. Что ищем? Ничего не ищем. Мы мимо, только мимо. Обернешься и нарушишь чей-то мир своей секундной остановкой не на своей станции «московского метро». Моё-моё, а твоё мне и подавно не нужно. Да вот бы поцеловать тебя. Но у нас вековая холодная война. Не зная друг друга, мы ненавидим друг друга, да и вообще всё вокруг других. Нет, нет и ещё раз нет. Хватит думать о чьем-то, мы же мимо идём, чего стоим?
 «Привет». И не надо мне тут тыкать свой мир под нос, сам в нём живи. Здоровается со мной, смотрит. Что за люди? Всё им надо и плечи их как проститутки, а я брезгую проститутками, не суй мне их. Но убирая чьи-то плечи мы всегда рискуем дотронуться пальцами с фруктовым чаем до шеи этого, который выучил только «Привет», и всё, считай снова придется клеить кружку, вызывать сантехника чистить раковину, покупать новый чай и раскрывать какому-то ублюдку свой мир по-новому.
 «Да посмотри же ты на меня. У меня чай в сумке и квартира пустая и вообще, давай сюда свои плечи и книгу, разберемся с твоим миром, а может и с моим.»