Все хорошо

«У меня все хорошо…» - только и успел написать Фабрис. От утомительной тюремной работы силы его оставили, и он заснул прямо сидя за столом. Он хотел подробнее рассказать своим близким в письме, как проходит его жизнь, но усталость взяла вверх.
- Письма! – прозвучал голос надзирателя. Это означало, что пора сдавать свои послания для передачи родным.
Фабрис взглянул на свое недописанное письмо, но решил его отдать. Хоть какая-то весточка домой.
Он еще не отошел до конца от внезапно охватившего его сна, как дверь его камеры отворилась, и надзиратель завел к нему нового посетителя.
Вошедший мужчина, дождавшись, когда закроется дверь, сел на свою кровать. Взглянув, на Фабриса, он произнес: «Меня зовут Франк».
«Фабрис», - учтиво ответил второй и уткнулся в подушку. Ему не очень хотелось общаться с очередным своим сокамерником.
Франк же напротив, не без любопытства наблюдал за вторым заключенным. Про себя он отметил, что видно он неплохой малый, но жизнь его не баловала. У него был потухший взгляд, глаза выражали беспокойство, и в движениях читалась суетливость. Внешне он был вполне молодой мужчина, но сморщенный лоб и сгорбленная спина говорили о том, что жизнь в нем медленно угасала.
 «За что ты здесь?» - задал обычный вопрос для этого места Франк.
Фабрис недовольно оторвался от подушки: «Украл двух свиней у соседа и одного петуха. Моей семье нечего было есть. А ты?»
«А я…- Франк ненадолго задумался,  – неосторожно обращался со словами».
Фабрис не совсем понял, что же все-таки сделал Франк, что он оказался здесь, но расспрашивать не стал. Он вообще был не любопытен, да и зачем ему это знать.
«А у меня пока нет семьи», - продолжал Франк. «А ты давно здесь? Наверное, тоскуешь сильно?»
«Я здесь около года. Тоскую, конечно. Я бы все отдал только бы их увидеть. За этот год я ни разу с ними не встречался. У них нет возможности меня навещать. Но ты знаешь…здесь от меня для них хоть какая-то польза, - Фабрис посмотрел на свои мозолистые руки, - какие-никакие, но деньги».
«Понимаю», - скорее ради приличия произнес Франк. - Ну, не буду тебе мешать».
Фабрис кивнул в знак благодарности и отвернулся к стенке, чтобы вздремнуть.
Франк сидел напротив него и оглядывал свое новое пристанище. Ему все было любопытно, как будто он хотел запомнить каждую деталь. Это было бы странно, если бы ни одно обстоятельство. Франк знал, что через три дня его здесь уже не будет, поэтому и хотел вынести из этого места другую часть себя, чтобы запомнить каким он здесь был, какие здесь были люди и стены. Нет, его срок не истек, ему предстоял побег. Его друзья сделали все, чтобы вызволить его отсюда и он надеялся, что все получится.
Эти трое суток ему не хотелось проводить в ожидании. Он продолжал жить. Он не без любопытства общался с Фабрисом, и он ему все больше нравился. Фабрис не привык, что кто-то им так живо интересуется. Обычно его незаслуженно пинали в прямом и переносном смысле, и он не ждал чего-то другого от людей. Благо ему посчастливилось встретить жену, которая его, может, и не любила, но жалела. Франк обнаружил в нем пусть загнанную, но добрую душу. Ему захотелось помочь своему товарищу по несчастью. Он захотел взять его на свободу с собой. На всякий случай ради сохранения секретности операции Франк решил сообщить ему эту радостную весть за несколько минут до побега.
Настал долгожданный день. Франк был в приподнятом настроении, он был полностью готов к свежему глотку новой жизни. Он знал, что через десять минут он увидит солнце. Он гнал от себя волнение, потому что чувствовал, что по-другому он не может. Даже если понадобиться отдать за это жизнь, он это сделает.
Франк резко поднялся и взял за плечи Фабриса.
«Друг, я сегодня уйду навсегда отсюда. Я хочу тебя взять с собой. Мои друзья сделают все, чтобы вызволить нас отсюда. Не волнуйся, все будет хорошо, мы сумеем сбежать!» - его глаза светились от счастья и от того, что он готов этим поделиться с другим.
Но Фабрис резко отстранился от него и боязливо вжался в стенку. Его глаза выражали испуг, и если он и хотел сейчас убежать, то только подальше от Франка.
«У меня все хорошо…» - выдавил из себя Фабрис. В горле у него стоял комок страха.
Замок камеры открылся, и надзиратель скомандовал на выход.
Франк молча заложил руки за спину. Подходя к двери он все-таки повернулся к Фабрису и попрощался: «Все будет хорошо».