вторник, 27 июля 2004

Вчерашний день ещё долго продолжался после того, как завершил первую часть работы и предоставил Марку место на балконе за ноутбуком, а заканчивал после поездки с Олей на рынок за необходимыми продуктами, овощами и фруктами. Ещё и пару фильмов успел посмотреть до и после возвращения Марка и Света из гостей. Веня с семьёй живёт в роскошной квартире на Смоленской, выкупленной после смерти знаменитого Рыбакова, успешно вместе с супругой занимается прикладным ремеслом, имеющим спрос. Туда же пришли по своим делам и разным причинам давно разведённые Виктор и Юта с 18-летним уже сыном Кеном. Смотрели сайт Скальника и Немоляевой, слушали рассказ о встрече, ужине, событиях и всё такое. Для меня, честно говоря, знакомство с этой семьёй прерывается летом 1983 года, а последнее упоминание относится к августу 1985 года и связано с преждевременной поездкой на Дальний Восток. Тогда же Оля встречалась с Веней Скальником, чтобы получить дипломат, который я должен был вручить Доре или Дарье, как её называли после. Как раз на этом дипломате в долгие часы вынужденного простоя писал в Домодедовском лесочке, с большим трудом дыша выхолощенным мощными реактивными двигателями воздухом. Кажется, тогда открыл вторую сотню тетрадей, не курил с апреля месяца, а на дальний Восток летел после 13-летнего перерыва. Короче говоря, грозовые ливни вчера снова обошли Жулебино, магнитные бури никак не сказались на общем самочувствии, и по мере приближения завтрашних проводов жизнь выправляется. Не без минимальных потерь, конечно. Вчера, например, заводил будильник во время прихода наших гостей из гостей и перекрутил пружину! Очень жаль, но ничего не поделаешь! Так, в очередной раз был наказан за покупку дешёвой вещи. Жаркое утро после сносной ночи. Мы до обеда одни, и я имею возможность продолжить вчерашний спурт. После весьма долгого перерыва позвонила Елена из редакции, и я отослал ей снимки, сделанные 12 июля, когда специально выезжал снимать Лерочку по исполнению полутора годочков.

                ***
Солнце раннее на небе
с утешительной прохладой
ветерка под птичье пенье
тихой радости отрадной.
И чего бы ни хотелось,
после пекла и удушья
утра для души и тела
ну, нельзя представить лучше!

Восклицательное свойство
помогает возрождаться,
не внушая добровольцам,
с кем, за что и как сражаться!
Резво мимо пронесётся
грозовая буря с градом,
следом зонтик горизонта
раскрывается внезапно!

Май-июнь, преображённый
замечательным июлем, –
абсолютно завершённый
взгляд влюблённый поцелуем!
Ярким языком плаката
с надлежащею раскраской,
словно контурам на карте
отвечаю: жизнь прекрасна!



                ***
Июль уже, как сок течёт
из персика, едва надкусишь,
снимая горечь от забот
молчанием с хорошим вкусом!
Искусство, голову пригни!
Как небо живо и прекрасно
тогда, когда цветные сны
поглощены «контрастной массой»….

Иллюзий нет, и вся любовь
с крутой бараньей перекруткой
набыченных безмозглых лбов
крупнорогатых, надо думать!
Не поперхнуться бы собой,
из перемолотого вздора
покрепче заварив прибой
«былого выпитого моря»!



                ***
В этом случае зла не хватает
от бессилия с верхом добра,
как до августа света сиянья
или в пекле июльском тепла! 
Вряд ли хватит задорного вздора
и беспечности полной притом,
если сызмальства действовать взрослым,
овладев непростым ремеслом.

Жизнь со скуки – на зрелищный ветер,
на здоровье, в разгул и вразнос:
не хватает серьёзности детям
в лёгких жанрах без ужасов, слёз!
Всей культуре развитья угроза:
страхом в обществе вес не набрать,
не постигнуть достоинства позы,
что могла б величавою стать!

Дух бессмертия тайну теряет
в суете бесконечной кругом,
перезвоном небесным стираясь
в ощущениях лучших времён.
Это всё ещё глубже уводит
в мир языческий, но без богов
по соседству в родную природу –
тишину дивной музыки слов.



                ***
Облако, меняясь до полного испарения,
так и остаётся облаком,
как кем-то съеденное яблоко раздора –
тем же соблазнительным яблоком.
Марсианские моря переходят
в мёртвые пустыни,
но имена Цезаря и Наполеона
приобретают всё больший исторический вес.
Как и имена всех тех, кто правил, завоёвывал,
творил правила и законы, одерживал победы,
терпел поражения, становясь жертвой интриг и измен.

Потихоньку забывают таких идолов,
как Константин Бальмонт,
комплекции Крылова и Винокурова,
разорение рабу Эзопу несёт
придворный холоп Михалков,
и на всех нас, как чума один памятник
не Пушкину, но Петру – бо Иван Грозный!
Ибо необъятная страна наша не что иное как
афро-азиатская мозаика мечтающих,
то есть мыслящих по-европейски… татаро-монголов!

Человек ещё не рождённый, но уже умерший
так и будет оставаться лучшим представителем
полумифической нации, как свобода самовыражения
в разумных границах зависимости по любви
останется если не ясным смыслом существования,
то серьёзным увлечением с интересом
на всю оставшуюся жизнь!

Красиво изъясняющиеся призраки по-русски
отнюдь не ангелы! И если бы желали измениться,
потерпеть в меру и понять,
то не стремились бы с такой неистовой страстью
к саморастрате типа увидеть, ширнуться и умереть!

Только враги самим себе
становятся врагами рода человеческого,
поскольку проникнуты  яростью ко всем и всему,
кто или что не вписывается
в их детальные представления
о так называемой реальности.


               
                ***
И всё сначала. Утро, тишина.
Всё ничего, пока не беспокоит,
накапливаясь исподволь, тщета
по всем нуждой определённым свойствам.
«Мне о России нужно говорить»
и о Москве, как о четвёртом Риме,
но утверждать, не значит сотворить
и, повторяясь, стать неповторимым!

Высоким напряжением листа
заряжены глаголы золотые,
и разве можно бегством дар спасать,
лицо теряя, значимое имя?!
Напротив, надо нагло, широко,
страшась в душе, задиристо и ушло
бесстрашно глянуть да, хоть на кого,
затем и улыбнуться простодушно!

Цежу воспоминания нектар
без всякого публичного значенья,
воспринимая всё же Божий дар,
как мировую ценность ощущений.
Потом, не мне о людях говорить
вполне довольных жизнью и работой, –
кто будет победителей судить,
вникая в их нелёгкие заботы?!

К тому же, для явления «живьём»
из ныне проживающих «живущих»
я не нуждаюсь, собственно, ни в ком,
поскольку не обрёл благополучья
в возможности лелеять лучший миг,
что исчезает, доходя до грани,
где беспощадно бесполезный стих
моё святое место занимает….

среда, 28 июля 2004
Душный вечер, не успел вчера поразмышлять о заключительном дне пребывания родственников, как уже звонит Айма Эсен, кажется, она сама называет себя Аимой, с ударением на вторую гласную, и спрашивает о том, о сём, между прочим, просит помочь с регистрацией, о чём раньше не было разговора. Да, говорит, ремонт вроде закончен, окна в порядке, 5 августа при личной встрече и получении денег, - как раз это будет четверг, - окончательно утрясём все проблемы и проясним обстоятельства. Утром без сучка и задоринки доставил Марка и Света в Домодедово по заранее составленному плану. Сдали багаж, поднялись на второй этаж, распрощались. Слава Богу, что всё прошло благополучно, все остались довольными и невредимыми. Надо признать, что нелегко было выдерживать натурального Марка, не обращая внимания на его мелкие недостатки, из которых он и состоит по-крупному. Тот самый случай, когда для лучшего понимания требуется определённое и немалое расстояние. Но не будем. Счастливого пути. Возвращался с гораздо меньшим комфортом, достаточно подуставшим. Спал менее четырёх часов. А погода нисколько не поменялась. На календаре конец июля! Хорошо ещё, что из 161-ой тетради сегодня перейду в 162-ую, и до середины июля 1997 года рукой подать.

четверг-пятница, 29-30 июля 2004
Возвращение к нормальной жизни, спустя, пожалуй, больше месяца, от встречи до проводов Марка и Светы в Домодедово. Что и обозначил записями в 182-ой тетради, которую не открывал с 29 июня. Напряг был, конечно, подобающим вкупе с остальными событиями, произошедшими за этот период. Начиная с эпопеи смены жильцов на Велозаводской,  заканчивая чужими счетами за междугородние переговоры, приходящими к Лизе. Сегодня, в пятницу, кстати говоря, пришёл очередной счёт, хотя уже в понедельник надо было выяснить, как заблокировать её телефон. Опять-таки, продолжается история с Мишей, которого сегодня снова, как в давно прошедший понедельник ждёт Лиза с паспортом и, может быть, даже покаянием за несколько последних месяцев совершенно непонятного, необъяснимого поведения. То есть, продолжается всё та же история с его работами, учёбой, документами, натуральной ложью, изворотливостью: пробы уже негде ставить, а надежда всё равно умирает последней. Вчера утром перед пропаркой не без почти забытого удовольствия попал под знатный ливень! Пропарился великолепно,  поставив на место по ходу дела очередного старого дружка Борю Вишневского, который уже давно стал провокатором по простоте душевной, явно деградируя без перекура из года в год с конца 90-ых. Вернулся домой рано, но снова не нашёл с Олей общего языка. На этот раз поводом к ссоре послужило слово ротонда, которое употребил вместо «рондо», точнее вместо «трельяжа» в котором запечатлел Марка и Свету при разном освещении. Смотри снимок.

суббота, 31 июля 2004
Момент истины. Июль завершается. Уже почти пришёл в себя после очередного спурта, на этот раз отнюдь не за столом, но в самом боевом деле в смысле приёма брата с женой, их опёки и обихода. История началась в самом начале холодного большей частью лета. Теперь лето жаркодушное, почти тропическое по сочетанию температуры и влажности, а позади смена декораций на Велозаводской в полном смысле слова, разве что история с Мишей всё ещё продолжается, поскольку вчера он исхитрился принести денег, но документы по-прежнему только обещает. Как Лизу ни жалко, но облегчение какое-то всё же испытали. Ещё вчера в это же время совсем было непроглядно и темно, а сегодня, глядишь, и есть какой-то просвет! Опять-таки, не испугался сесть на балконе за ноутбук, неожиданно забарахливший во время пребывания у нас Марка. Кроме того, лишились очередного последнего будильника, который перекрутил во время приезда из гостей Марка со Светой. Тогда побывали они в очень успешной семье Вени Скальника и Анастасии Немоляевой в их шикарной квартире на Смоленской, некогда принадлежащей знаменитому по-всякому Анатолию Рыбакову. К слову, видел и дачу его в Мичуринце рядышком с дачей М. Алигер, где в  начале 70-тых жила и работала наша подруга Ярослава Шум-кая! В. Скальник, младший брат Дарьи и Светы, помирился не так давно со своим первенцем Веней, а безвременно погибшего Эмиля в пятилетнем возрасте ныне заменил Кеня, 18-летний молодого человек со своими трудностями и недостатками при непременно превалирующих достоинствах. Вчера снова была гроза средней силы, не повлиявшая на работу Интернета, и знатный проливной дождь. Завершил пристальное пристрастное чтение с рукописными поправками в 161-ой, окончательно и бесповоротно открыл 162-ую. Именно в ней описан наш великий переезд, сдача Велозаводки, выход из годового коллапса, продолжение длинного обустройства. Ну, а сегодня новый день, годовщина смерти Тамары Григорьевны! Оля даже на кладбище хотела ехать, но потом решила помянуть маму и бабушку дома. Ноутбук всё-таки барахлит, и хотя ещё можно выворачиваться, уже ясно, что надо будет снова перезагружать систему, а перед этим съездить за последними версиями антивирусных программ, поскольку комп надо подлечить от старых вирусов двухлетней давности.

                ***
Где приткнуться, как заткнуться,
добрым людям не мешать,
на другом бочку очнуться
и на лаврах почивать!
Новые тетрадь, неделя,
только старая жара,
косные пределы тела,
надоевшая игра.

В понедельник передышки
не выходит никакой,
обойдёмся без подвижек
и во вторник со средой.
Назревают перемены:
грозового ливня ждём
с градом крупным непременно,
словно содовой со льдом!

Прогнозисты каждодневно,
что желательным питьём
угощают ложью верной, –
всё идёт своим путём!
Не хотим Пино колады
и прекрасно подождём
упоительной прохлады
с очистительным дождём.

Предсказания, как песни
после дождичка в четверг
сбылись образом чудесным,
и никто не опроверг!
Только пятница на пятки
наступает на ходу,
сам с собой играю в прятки:
где-то третьего ищу!

Пробуксовку, между прочим,
проще надо понимать:
если что-то не закончил,
ничего нельзя начать!
Пролетает вся неделя
в беспросветной суете
мимо слов, как мимо денег
от противного в судьбе!


               
                ***
Как раньше в затемнённом прошлом
к просвету внутреннему в речи,
пока что просто невозможной, –
вот бы рвануть себе навстречу
от маяка ночной вершины
лучами солнца ослеплённой,
безмерно доверяя жизни
мальчишкой по уши влюблённым!

Там по-отдельности и вместе
какие вести настигали,
питая радостью небесной
земные радости-печали!
Но здесь-то с кем пересечёшься
уже не очень представляю,
по датам с датчиком отсчёта
тепло со светом излучая!

Проносятся десятилетья.
И в пересчёте на валюту
размах рублёвый, образ действий,
существованья способ лютый,
ударом кончится грошовым,
победоносным выраженьем,
как и в любом паршивом шоу
без возражений поражений!