Художник

(Рассказ)               

Светлой памяти Валентина Школьного – моряка-романтика, фоторепортёра и художника – посвящается.

***

Май 2014 года. Австралия. Город Сидней. Район Фейерфилд. Арендованная трёхкомнатная квартира на 4-ом этаже современного дома была увешана и завалена картинами, кругом беспорядок, как бывает только в студии художника. В гостиной на ветхом диване, застелянном разноцветными тряпками, сидел большеголовый, седой и больной старик, которому недавно исполнилось 87 лет. В нём трудно было узнать бывшего моряка Павла Ярошенко, который покорял когда-то Москву -так жизнь и годы изменили его. Поседел, борода уже не скрывала глубоких морщин, тело подсохло и руки лежали на диване, как костлявые плети. Но самое главное, - совсем потух взгляд его покрасневших глаз и в них отразились боль и страдание. Действительно, боль в горле иногда была настолько невыносимой, что он готов был покончить с жизнью с помощью той самой эфтеназии - этом нелегальном методе самоубийства. Но, испугавшись своей слабости и самой мысли, он решил пойти к доктору и попросить морфия или какого-нибудь другого обезболивающего средства. Он должен был бороться до конца, как настоящий моряк-десантник.

***
Уже 20 лет прошло с тех пор , как он высадился в Австралии, или точнее, - сошел по трапу самолёта, как турист, по приглашению какого-то украинца, и с авиабилетом, купленным на деньги, занятые у знакомых. Жизнь в Австралии понравилась и он решил здесь остаться до конца своих дней (в то время ему уже было 68 лет). Подал прошение в Департамент иммиграции с просьбой о постоянном проживании по политическим мотивам, но получил отказ. Затем обратился в Трибунал по иммиграции – получил опять отказ и, наконец, в Верховный Суд Австралии. А время шло – он уже прожил тут почти 3 года как нелегал с просроченной визой, но его не могли экстрадировать пока он судился. Пройдя школу выживания ещё в Москве, он смог бороться и зарабатывать на жизнь самыми разными и неожиданными способами –главное, не терялся и не унывал. У него был свой принцип – чтобы иметь 100 долларов, надо иметь 100 друзей. И Павел искал друзей везде – в русских и украинских церквях Сиднея, на встречах в русскоговорящих общинах, на улицах и т.д. Он умел расположить и вызвать сострадание и участие людей к своей трудной доле нелегала. Ему многие помогали- кто словом, а кто и делом. Так Павла приняли на работу фоторепортёром в местную украинскую газету и стали оплачивать ему жильё в маленькой комнатке гостиницы. Через газету он значительно расширил круг нужных знакомств. У него появились свои юристы, врачи и переводчики, без которых он не смог бы так долго продержаться. С ними он расплачивался фотографиями, картинами, которые привёз с собой, так как здесь  Павел только учился зарабатывать деньги. Иногда он одевал свою старую морскую тельняшку и бескозырку, брал гармошку и отправлялся в центр города, где больше народу и туристов. Безо всякого разрешения-лицензии он раполагался в людном месте, клал перед собой бескозырку с несколькими монетками-наживками и играл на гармошке и пел на русском языке – «Раскинулось море широко...». Он привлекал к себе внимание, хотя играл и пел неважно, и монетки сыпались дождём в его старую  бескозырку. Люди видели в нём и экзотику, и несчастного моряка-иностранца, который просил о помощи.
Как художник, он отправлялся в богатые районы Сиднея с дорогими особняками. Выбрав себе место на самом виду, напротив одного такого дома, он начинал его рисовать. Сначала останавливались редкие любопытные прохожие, потом из дома появлялась посланная прислуга – проверить, что там происходит. Павел приветливо что-то ей мычал и улыбался, показывая наброски дома. Затем выходили хозяева дома и, чтобы прекратить этот спектакль, спрашивали о цене. Обычно Павел просил не более 100 долларов, что хватало ему на несколько дней. Иногда появлялась машина полиции и Павлу приходилось срочно убираться из-за своего незнания английского языка да и статуса нелегала.
Наконец, украинское землячество обратилось с письмом к министру иммиграции Ф. Радеку предоставить Павлу Ярошенко постоянный вид на жительство, как талантливому фоторепортёру и художнику, который предоставляет неоценимые услуги землячеству и может внести также существенный вклад в культуру и искусство Австралии. И министр в пределах своих полномочий неожиданно разрешил Павлу остаться здесь как беженцу.
Павел был очень рад и счастлив. Ему тут же назначили пенсию по старости, на которую можно было жить. Казалось, что цель была достигнута и можно было бы расслабиться и гулять целыми днями по берегу моря, но у Павла возникли новые планы. Сначала ему надо привести сюда свою вторую жену, которая жила с ним  в Москве. Но оказалось, что за эти 3 года они почти не поддерживали никаких отношений -так установило министерство по иммиграции, да и сама жена Павла не проявила особого желания ехать в Австралию.
В результате Павел смирился с одиночеством и стал думать, как же внести свой вклад в культуру и искусство страны. Так он решил написать маслом большую картину об исторической высадке капитана Кука в Австралии и тем самым сразу прославиться и разбогатеть. Больше года он работал над картиной. На ней капитан Кук, чтобы не замочить сапоги, сидел на плечах своего матроса, который по пояс в воде переносил его со шлюпки на сухую землю, -это было неожиданная  выдумка автора, но она не произвёло впечатления на местных ценителей истории и искусства. Правда, один знакомый поляк всё-таки её купил, но не за ту сумму, на которую рассчитывал сам художник.
Творческая жизнь Павла Ярошенко набирала обороты и он чувствовал себя кораблём, в паруса которого наконец-то подул попутный ветер свободы и независимости. Ему не хватало только знания английского языка и денег. От истории он перешёл к современности, написав несколько портретов местных знаменитостей, включая известной ТВ диктора и одной привлекательной флейтистки. Ему удалось добиться их некоторого сходства, используя сделанные заранее фотографии этих  знаменитостей, но фотонатурщицам это не понравилось и картины они не купили. Тогда он решил предложить местной публике наготу, надеясь, что это всегда было популярно на любом рынке картин. Он не мог позволить себе настоящих натурщиц, поэтому писал по памяти, по каким-то порнокартинкам, фантазируя и эспериментируя одновременно. Женские фигуры получались холодными, искажёнными и не возбуждали и не привлекали зрителей. Он безуспешно учавствовал на различных выставках, но не терял надежды, что его время ещё придёт.
***
Последние 10 лет его преследовали страшные болезни. Сначала рак простаты. Неудачная операция привела к установке трубки для отвода мочи. Потом вторичный рак – на сей раз кишечника. Снова операция и удаление части кишечника.
А вот  неожиданно появилась эта боль в горле, которая мешала ему и есть и говорить. Пока врачи не смогли установить причину, и это тяготило и пугало Павла.
Он смотрел на свои картины и думал: “Что с ними делать? Кому их отдать? Никто их не видит и не покупает”. Тут много пейзажей, бытовых сцен с наготой, портретов не хуже, чем у Ван Гога или других известных импрессионистов, которым Павел давно подражал, а вот покупателей – нет. Не выбрасывать же их на помойку!
 Итак он уже уничтожил часть своего архива – фотографий, негативов, которые привёз с собой из СССР в надежде продать и разбогатеть. Но кому тут были нужны фото Гагарина, советских знаменитостей и другая меморабилия из СССР! Правда, кое-что удалось реализовать, когда он здесь первые годы мыкался, как нелегальный иммигрант.
***
Конечно, болезни подрывали его творческий порыв и отбирали силы. Ему нужен был помощник в быту. Он вспомнил о своей дочери от первого брака, проживающей со своей семьёй (мужем и взрослым сыном) в Украине. Кто-то посоветовал ему привести её в Австралию, как сиделку к нуждающему, тяжелобольному отцу, что было возможно по местному законодательству. Он быстро подготовил и передал нужные документы в местное отделение по иммиграции и стал ждать решения, довольный тем, что помогает своей дочери улучшить свою жизнь и переехать в Австралию.
Через год его дочь Марина с мужем и сыном прилетели в Сидней по семейной визе. Павел был рад и надеялся, что приехавшие дочь и её близкие помогут решить его проблемы в жизни и облегчат его одинокое существование.
Но как часто бывает в жизни, слишком большие надежды и мечты редко сбываются. Как он скоро убедился, что приехали чужие и равнодушные люди, которые сразу занялись устройством собственного быта и жизни.
Поначалу, когда они жили вместе в его квартире, они как-то помогали ему в разных делами. Но скоро он почувствовал себя стеснённым, что ему мешают, и сказал им, чтобы они арендовали и переехали в квартиру напротив. Павел давно привык жить один, а тут ещё они не признали его патриархом семьи и относились к нему безо всякого внимания, хотя из Украины обещали ему, что будут носить его на руках. А приехали – и сразу всё забыли. Он пытался жаловаться дочери, но она отвечала, что ничего ему не должна, так как он бросил её ещё девочкой после развода с матерью и с тех пор ничем ей не помог.  А тут вдруг вспомнил о ней , когда стал больной и дряхлый, но пока он сам всё может делать, а она ему – не прислуга. Павла эти слова ещё больше обидели и он напомнил ей, что государство платит ей хорошие деньги, как сиделке, а она ничем ему не помогает. На это дочь только фыркнула и ушла.      
« Что на неё обижаться, всё-таки дочь, - подумал он, успокаивая свои гнев – спас я её вместе с семьёй – вон, что сейчас творится на Украине!»
Павел сел на свой разбитый диван и закрыл глаза...
Боль становилась невыносимой и опускалась всё ниже в желудок. Дальнейшее обследование  Павла подтвердило рак желудка и врачи решили, что оперировать  а таком состоянии уже поздно. Его поместили в хоспис Русского благотворительного общества в районе Кабраматта и подключили к прибору с морфием, который снял боль, но ввёл его в наркотичесое состояние. Он узнавал людей, но почти ничего не говорил. Он очень исхудал и высох и его трудно было узнать. Через два месяца он тихо скончался.
***
В своём завещании он отдал дочери Марине свой архив и картины и просил его кремировать, а пепел высыпать в море.
Марина не стала давать некролог в русскую и украинскую газеты, но сообщила по телефону некоторым знакомым о времени и месте предания пепла воде.
На пляже Мэнли собралось шесть человек. По большим камням они подошли поближе к воде насколько позволили волны. Сначала спустили бумажный кораблик со стихом Павла о жизни и двумя жёлтыми цветками, но он сразу утонул в водовороте у камней. Затем внук Павла высыпал содержимое большого серого контейнера в крутящуюся воду и они помянули Павла коньяком и шоколадными конфетами. Говорили мало и без слёз. По их словам Павел был активным, настойчивым, талантливым, но трудным человеком, прожившим долгую жизнь. Марина сказала, что он, видимо, её любил и она благодарна, что он помог им приехать сюда.
В наше время талантливые люди уходят, но оставляют свои следы в Интернете, доступном из многих мест. Достаточно было ввести настоящее имя Павла и появилось несколько ссылок, две из которых наиболее интересны для читателей.
Во-первых, это три его морские картины в Портсмутском музее в Великобритании:


И вот эти его непритязательные стихи, могут стать эпилог к этому рассказу:

«Свой  якорь  брошу  в  океан  глубокий
Была  б  прочна  та  якорная  цепь
Ищу,  ищу  свой  остров  на  рассвете
И петь   на  веки,
Господи, спаси!»

Взяты они из его литературной странички по ссылке:

http://www.proza.ru/avtor/shkolniy

***

(Из сборника «Рассказы Эмигранта», который можно купить и скачать по ссылке:

Рассказы Эмигранта


Пожайлуста, оцените не только обложку, но и саму книгу!
Приятного чтения!)

© Copyright – 2015 Алекс Суханов