Странное атмосферное явление поздней осени

        Обычное ноябрьское ртутное утро. Небо ослепло. Оно герметично закупорено мутно поблескивающей амальгамой,  безнадёжно перечеркнуто проводами, чёрными ветвями деревьев, грязными бельевыми верёвками. У природы истощилось терпение и великодушие дарить людям яркие краски и впечатления. Всё. Исчерпана палитра, увяла красота. Остались только чёрные и серые цвета. Под ногами шорох грязных, вытрепанных дождями и заморозками листьев. Время от времени они вспархивают с мокрого асфальта и мягких газонов, пахнущих влагой и прелью, и в своём беспардонном танце стараются залепить лицо и модную курточку Лолиты.
 Молодая девушка Лолита, -  это настоящая вакханалия красок на сером фоне.

"Ах, черт, что за беда, на работу приду как чмо какое-то",- думает девица. У неё пышные чёрные волосы, лакированная красная курточка, точёные ножки, как будто облитые розовой резиной. Глаза, большие и тёмные, обведены жирной, в палец толщиной, линией туши. Рот, алчный и жаждущий, расцветает на лице красной розой. Белейшие сахарные острые клыки закусили в досаде нижнюю губу. С клыков время от времени капают кровавые капли. Но Лолита  не обращает внимания на такие мелочи. Юбочка чуть прикрывает трусы. Её куртка настолько коротка, что обнажает плоский живот и спину, украшенную выразительным глазом - тату. Для общего впечатления добавьте сюда чёрные нарощенные ногти и зелёные лаковые сапоги на пятнадцатисантиметровых каблуках. Я, дорогие читатели, ни при чём.  Сама знаю, что в таком виде на работу не ходят. Тем более,  главные бухгалтеры банка. А эта девица, как ни странно, отправлялась именно в престижный банк выполнять свои обязаннсти главного бухгалтера. Но я снимаю с себя всякую ответственность за её внешний вид и моральный облик. Потому что я только описываю. А Лолита поступает так, как считает нужным.
Но ей ничего не кажется странным. Она только озабочена грязным вихрем  листьев и моросящим дождём.
"С этим нужно что- то делать",- думает она,- "но что? Ах, да!»
И подбегает  к остановке троллейбуса, где  дрейфует на волнах вчерашнего алкоголя маргинал в ватнике и замусоленной фуражке.
Она плотоядно облизывает красным острым языком свои огненные губы.
Она смотрит призывным взглядом.
Мужик, по своему, живописен и приветлив. И когда улыбается, во рту сверкает алмазным блеском длинный единственный зуб.
Девица становится в гордую позу и говорит:
- Жизнь - дерьмо! А вам не кажется, что открывать глаза каждое утро и видеть вот эту безысходность просто не стоит! В такое время года особенно остро чувствуется  одиночество.
- Мадам,- сразу протрезвев, вздыхает мужчина,- я сам об этом с утра думаю. Мы с вами
 по-настоящему родственные души. Ну как это может быть? Теперь нас двое, и мы не одиноки. И  давайте не торопиться. Посидите со мной. Вы просто восхитительны. Поэтому я вам спою.
И вдруг он вытащил из - за спины гитару:
- Высоцкий:
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?
Видите, Высоцкий нас предупреждал, что торопиться не надо.
На звуки музыки стал подтягиваться народ, который тоже вышел на работу, но не мог спокойно пройти мимо и жаждал общения.
- Высоцкий - это не интеллигентно, - сказал очкарик во фраке и белой манишке,
- я настоятельно рекомендую, нет, я требую, чтоб вы спели Окуджаву. Вот он – интеллектуал.
Подошла молодая дама в балетной пачке с коляской:
- Окуджава - отстой. У меня и времени нет, чтоб слушать эту муть. Я вам запрещаю петь Окуджаву.
Но тут разорался малыш в коляске, и она с неохотой удалилась.
- Вы будете со мной дружить? - глядя в глаза и на время забыв о работе, спросила девица пьяного.
- Да, я очень! - ответил мужик в ватнике.
- И вы, и вы, и вы?- Обратилась она к людям в толпе.
- Да - да - да!
Счастливая барышня продолжила свой путь на работу.
Как же можно жить на Земле без дружбы!? Так и захиреть недолго от одиночества. Нет, не успокоится Лолита, пока у неё не будет тысячи, нет, десяти тысяч друзей. Жизнь без друзей - это жизнь без воздуха.

Дальше путь девушки лежал к железнодорожному вокзалу, где она должна была взять у проводника киевского поезда переданные для банка документы.
На перроне столпился народ.
Все ждали поезда и общались.
- Паровоз! - воскликнул один.
- Паровоз, паровозик, паровозище,- вторили ему, очевидно, единомышленники. Причём, все они были экзотического вида. Один - вылитый Майк Тайсон, другой сильно походил на доктора Хауса, а третий, нет, третья, своей косоглазостью и остроухостью напоминала эльфа.
- Паровоз навоза, - вскричал неприятный человек, вылитый Шариков, и цыкнул зубом.
- А тепловоз? - Подключился, по-видимому, интеллектуал,
- Ломоносов,- представился он и протянул кому-то наугад маленькую кисть в кружевной манжете.
- Очень - очень неудобно, но хочется спросить: а что вы думаете про секс в паровозе, - это подошла какая-то полуголая дама в чёрных чулках с подвязками.
- А не посадить ли нам всех нерусских в паровоз и не отправить их всех к такой-то матери, - включились какие-то  грозные бритоголовые парни в чёрных рубашках.
Потом подошла томная утончённая дама со шлейфом и заявила:
- Послушайте, может быть, вам это покажется странным, но сочинились строки:
Прошу тебя, о, паровоз,
Ты жениха бы мне привёз,
Мне не хватает больше слёз,
И может выйти передоз.
- Восхитительно, - наперебой закричали из толпы.
Долгожданный поезд давно пришёл, постоял и, удивлённо взвыв, уехал в дальние края. Никто не обратил внимания на это незначительное событие.
- Вот и хорошо, я рада, что вам понравилось,- запричитала дама со шлейфом, - тогда я всех приглашаю к себе в гости.
Что-то невообразимое творилось на улицах города. Движение застопорилось. Все выходили из домов, вроде бы на работу, но потом передумывали, читали друг другу стихи, дрались, спорили, объяснялись во взаимной любви. И приглашали друг дружку в гости.
В общей суматохе участвовали говорящие коты, ежи, поросята, крысы и множество более экзотических зверей. Но к ним относились сегодня толерантно, как к полноправным и разумным членам общества.
На лавочке сидел довольно молодой человек с приятной сумасшедшинкой во взоре. Вокруг него сплотились девушки топлесс с какими-то бумажками в руках. Каждая, горделиво выпятив голые сиськи, с обожанием смотрела на парня.
- Мы хотим с тобой дружить, - искреннее и нежно пищали девочки то хором, то по отдельности. Без тебя нам одиноко!
Один несчастный человек в пальто с поднятым воротником несколько раз предпринял попытку хоть с кем-нибудь подружиться на осенних улицах, но не нашёл достаточного количества приличных слов. Грязно выругавшись, он со всего размаху УБИЛСЯ АПСТЕНУ.
А что? А ничего не случилось. Просто, ноябрь,  скучный месяц. Сонный, бескровный и бестолковый. В такую погоду может случиться всё, что угодно, - даже нарушиться зыбкое, неустойчивое равновесие между реальным и виртуальным мирами.
Вот и нарушилось. Или влажность с давлением сыграли с людьми такую странную шутку, или что-то с магнитным полем Земли, но в этот ноябрьский день виртуальность поменялась местами с реальностью. Вот так просто: бултых! Клубы серого жемчужного газа, окутавшего осенний мир, облегчили этот мягкий переворот. И кто- то там, наверху, - сисадмин всеобщий, не уследил и проспал. Потом об этом дне напишут ученые и даже защитят диссертации. Да, миры перевернулись. И все пошло шиворот - навыворот.
Вышли люди на работу, нацепив на себя…юзерпики и ники.
Но на следующее же утро был восстановлен привычный ход вещей. И вышеупомянутая девушка Лолита встала добропорядочной сорокалетней дамой, Валентиной Андреевной, и в строгом деловом костюме и прозаическом плаще на стёганой подкладке отправилась в свой банк выполнять обязанности главного бухгалтера. Вы, конечно, можете спросить, а что в тот день происходило, например, в Живом Журнале? А  вы не догадываетесь?  В этот день забыли блоггеры  красивые, возмущённые, добрые, гневные, льстивые, волшебные слова. Сидели, почти все как сычи по журналам, носа не казали наружу. А если кто-то пытался зайти к другу на огонёк, то встречал уклончивую отповедь: "Знаешь, дорогой, сегодня я - никак. И вообще, - ремонт у меня тут образовался, так что извини,  в другой раз". Там, в ЖЖ, люди с удивлением и возмущением вычёркивали и вычёркивали из списка своих друзей. Зачем тысяча? Зачем сто? Зачем десять? Ведь достаточно всего-то одного - двух, ну ладно, - пяти. Дай бог, чтоб и на этих хватило душевного тепла! Да, пожалуй, этот день  по своему идиотизму стал достойным украшением ноября.
В конце концов, всё пришло в норму. Но меня не перестают интересовать вопросы.
Почему же люди так по разному ведут себя в интернете и в жизни? Так по разному самовыражаются? Так по разному нуждаются в любви и признании, в друзьях и словах? Ведь это одни и те же люди!