Наверное, сон. Посвящается...

Наверное сон.

      Чёрная башня была такой высокой, что казалось она пронзает облака и, может быть, касается звёзд. В ней не было двери и лестницы. Никто не мог проникнуть в это странное сооружение из чёрных камней, разве что только ветер, изредка проносившийся мимо с угрожающим завыванием. Зачем, вообще, эта башня была построена здесь среди скал и кем? Странное место, неприступное и пустое. Вокруг зияли пропасти, вдали виднелись острые вершины. Не было ни воды, ни еды. И даже солнце заглядывало в эту местность крайне редко. Серый туман укутал пространство, словно удушливое, сизое покрывало. Казалось, чёрная башня пуста и никому не нужна. Она - бессмысленное порождение духов, пытавшихся заявить о своём могуществе. Разве могло живое существо выжить в столь мрачном, пустынном месте?

     Он стоял на площадке башни и безразлично смотрел прямо перед собой. Вряд ли он видел что-то особенное. Осколки скал затянутые туманом не могли заинтересовать того, кто бесконечно долго не отводил от них взгляд. Его высокая фигура в тёмном плаще была неподвижной, застывшей, будто вырезанная из камня, такого же чёрного, как и башня, служившая ему жилищем. Прядь чёрных волос небрежно спадала на высокий лоб, прикрывая глаза с крупными неподвижными зрачками. Можно было бы подумать, что хозяин башни слеп, если бы не перо, зажатое в его руке. Периодически он отступал вглубь комнаты и садился за массивный каменный стол. Перед ним лежала большая книга, в которой он иногда делал записи. Впрочем, периоды вдохновения были короткими. Очень скоро он снова поднимался с кресла и подходил к краю каменной площадки. Почему-то скалы, обвеваемые ветрами, казались ему важнее необходимости сохранять свои мысли в книге. Его тонкие, почти бескровные губы почти всегда были плотно сжаты, словно он удерживал в себе какой-то возглас, упорно прорывающийся наружу. Тёмные густые брови хмуро сведены на переносице. Можно было предположить, что улыбаться он не умел. Был ли он любим, счастлив когда-нибудь? Наверное, книга знала об этом, но, увы, она умела хранить секреты. Почему он был погребён в этой башне? За что? Искупал ли он какую-нибудь вину, или это был его добровольный выбор? Ответить на все эти вопросы мог разве что ветер, или же ворон, притаившийся на выступе скалы.

         Ворон был уже стар и таким же странным, как и его спутник, живущий в башне. Они не были друзьями, каждый жил своей жизнью. Но и врагами они тоже не были, ведь им нечего было делить. Ворон следовал за человеком, словно был его тенью. Он знал о нём всё. Казалось, ворону всё совершенно безразлично, но улететь он никогда не пытался. Ему было интересно разгадывать человеческие мысли, заглядывая в большую книгу. Ворон мог считать себя мудрым, ведь он познал много тайн бытия. Правда, совершенно не знал, зачем они нужны, ему не с кем было поделиться ими. Иногда он хмуро каркал, провожая взглядом порыв ветра, напрасно пытаясь привлечь его внимание, но ветру не нужны были чужие тайны. Ворон знал, что очень стар, что скоро умрёт среди холодных, серых скал, оставляя своего спутника в одиночестве. Впрочем, того вряд ли пугала грядущая перспектива. Возможно, он даже не заметит перемены, когда останется один, ведь жизнь одного ворона намного короче вечности. И всё же ворон надеялся, что время победит башню. Чёрные стены разрушатся, и тот, кто в ней жил, обретёт свободу. Конечно, за столько времени уже можно забыть, что это такое. И, может быть, она совершенно не нужна, но всё же стоило бы попробовать шагнуть ей навстречу хотя бы один раз. И тогда, возможно, башня больше не понадобится.

          Ворон был стар, но мечтать ещё не разучился. Ворон был мудр, но всё-таки наивен. Тому, о ком он беспокоился, не нужна была свобода. Лишь чёрная неприступная башня, обвеваемая ветрами, была необходима вечному страннику. Она была его свободой, его любовью, его мечтой.