Книга пятая - часть вторая - главы 2, 3, 4, 5

                Глава вторая

       Первый шут: Внимание-внимание!
       Второй шут: Мы начинаем представление!
       Третий шут: Представление – о его атомно-молекулярном млекопитающем величестве: Человеке!
       Снимают с себя шутовские колпаки, надевают колпаки звездочётов. Начинают – не то комедию, не то трагедию, а может, и то и другое вместе, – с анекдота:

       ДЛЯ ЧЕГО ЖИВОЕ СОЛНЦЕ МИРА СОТВОРИЛО МУЖЧИНУ?
       ЧТОБЫ ПОТРЯСТИ МИР СВОИМ ЖИВЫМ ОТКРЫТИЕМ.
       ДЛЯ ЧЕГО ЖИВОЕ СОЛНЦЕ МИРА СОТВОРИЛО ЖЕНЩИНУ?
       ЧТОБЫ САМОМУ УСТОЯТЬ, КОГДА ПОТРЯСЁТ МИР...               
                __________

       Лермонтов (Пушкину, с грустью): Жаль, что для тех, кто в жизни многого не успел, время идёт стремительно быстро! От звонка до звонка... И – напротив – оно идёт так медленно для тех, кто своего часа всё ещё ждёт и на что-то ещё надеется...
       Пушкин (голосом живым приободряя): Но этот час приходит порой тогда, когда, казалось бы, его уже и не ждёшь!..
       Пушкин и Лермонтов (взявшись в обнимку и глядя на портреты тех, кого любили и с кем судьба разлучила их, – поют):

                Помнишь ли ты,
                Как счастье нам улыбалось?
                Лишь для тебя
                Сердце пылало любя.
                Помнишь ли ты,
                Как ты со мною рассталась?
                Помнишь ли ты
                Наши мечты?
                Пусть это был только сон –
                Мне дорог он [77]!
               
               
77 Владимир Михайлов (песня из фильма-оперетты «Сильва»).


                Глава третья

       Януш Корчак в повести «Когда я снова стану маленьким» из взрослого мужчины превращается в мальчика – а в конце книги – снова становится взрослым мужчиной. А было бы мне по силам совершить такую же фантастическую вещь: прошлое слишком показалось бы настоящим – МНЕ, чтобы возвратиться из него в настоящее – НАШЕ!..
                __________

       ...Я (при появлении на свет – как бы всем своим беззащитным существом вопию): Нет, не открыть мне ту, главную дверь, тем, Золотым Ключиком!..
       Живое Солнце Мира (языком, понятным только младенцу): Откроешь!.. В начале жизни ты окажешься во власти незримой «красной комнаты». (Как героиня твоего любимого в будущем романа, с которой в детстве случился припадок: она испугалась «призраков» красной комнаты...) И до тех пор с «красной комнатой» не расстанешься – пока человеческая природа тебе не подскажет, как запереть её совсем – а в ней и всё, что мешает открыть дверь иную; мешает – не тебе одному, но и тем, кто всегда готов поклясться, что тебе желает добра (охотно верю!). Хотя многим ли из них болеть за дело твоей жизни так, как если бы оно сделалось частью их собственной судьбы?

                Глава четвёртая

       Хочется выйти из дому... закрыть глаза – и пуститься куда-то... А главное – чтобы это горячее желание не отбила одна лишь мысль, что на пути можешь повстречать тысячу препятствий – неодушевлённых или в лицах тех людей, которые не ждут тебя в той стороне, куда бежишь, словно на крыльях летишь: наткнёшься на первого встречного – и прервётся твой «полёт»... Но чтобы это были люди – с «детской» душой, душою легче ветерка! – они бы и сами не прочь с тобой побежать-«полететь», да в таком же сладостном неведенье, к кому и куда... Только бы знать: кто-то где-то по-настоящему готов встретить нас ТАКИМИ – и меня, и тех, кто будет со мной!.. 
       ...А пока:
       «О звёздочка! Почему ты, глядя на меня сквозь окно, – «бьёшься о твердь ледяного стекла...»?..»
       Тотошка, пёсик Элли из сказки «Волшебника Изумрудного города»! Ко мне в окошко не заглянешь?!
       А ты, о наша матушка-утка! А ты, о наш папочка-селезень! Вы, со своими утяточками, – в саду, возле дома моего.
       Нет, уже не мобильного дома, в каком наша семья в Америке жила раньше. Это – двухэтажный таунхаус; в нём мы занимаем оба этажа, так же как и наши соседи по дому, от которых нас отделяют толстые, звуконепроницаемые стены. С одной стороны таунхауса окна выходят на узкий переулочек, а с противоположной стороны – обращены к чудесному саду.
       Сад окружают ещё несколько таких же таунхаусов.   
       Туда, в сад, я время от времени выхожу, чтобы быть ближе к зелени трав и деревьев, а ещё – к маленькому рукотворному пруду, куда льются струи небольшого водопада. Там вы, уточки, и плаваете! Возле пруда – повыше – открытая деревянная беседка. Правда, без столика, но со скамейками, тоже деревянными. Прохожу я в беседку, оттуда приветствую вас, утят, – стоя машу вам рукой: вы – здесь, и я – здесь! Захотите – поболтаете со мной: заговорите по-утиному, а я языком человеческим отвечу, и нужно ли переводить? Ведь, говорят, мы с вами где-то встречались? – «То ли там, то ли тут, то ли там, то ли тут!»
       – У-у-тя-а-точки! а, у-у-тя-а-точки-и! Где ваш «усатый» – а может, и ещё совсем безусый – «нянь»?
       – На-а-а-ш  человек! – вместе со своими заботливыми папашей да мамашей весело-весело прокрякают мне о нём малявки пернатые.
       ...Вдруг они выходят из пруда и окружают со всех сторон вашего покорного слугу...               
                __________

       Кошкин Дом.
       Большая гостиная. За фортепиано шимпанзе по имени Чита, играет «Собачий вальс». Пары, состоящие из галантных псов-кавалеров и их пушистых дам, легко и артистично передвигая лапками да виляя хвостиками, вальсируют – то направо, то налево. Тётя кошка, выглянув в окошко на улицу Четвероногих Друзей, добрым, долгим «Мяу-у-у!» приветствует собравшихся там котят-племянниц и племянников, кузенов и кузин – всю свою многочисленную кошачью родню. Всех просит пожаловать к себе, в Кошкин Дом. Из открытого окна до них доносится музыка, которую продолжает играть Чита: тарарам-пам-пам, тарарам-пам-пам, тарарам-пам-пам-пам-пам-пам-пам...
       Я (в Кошкином Доме – своей маленькой собачке): Тони – Тошка – пёсик мой хороший!               

                Глава пятая

       Я: О, Солнце Мира Живое, Наше Вечно Молодое! Почему люди не приспособлены к Природе – в её чистом, первозданном виде, какою рождена Тобой, – не приспособлены настолько, чтобы жить в ней, специально для себя ничего не мастеря, не создавая? Ведь будь оно иначе – и лицо Природы руками человека не было бы столь искажено, обезображено, и человек ни в чём бы не нуждался!.. Мы-то рождаемся и живём, потому что Природа полнокровно вложилась в нас – сделала наше существование физически возможным: семь раз отмерила, один раз отрезала! Мыслимо ли, чтобы она, которая в этом проявила собственную полноценность, при нашем человеческом участии не оказалась полноценна в другом: всему живому обеспечить жизнь – как говорится, на все сто?   
       Живое Солнце Мира: Ответ в самом вопросе!.. Да, в Природе нет ничего случайного, а значит, и непредсказуемого для неё (и, уж конечно, – для Меня!). Но без Меня человеку ключ – воистину тот самый Золотой Ключик! – к Природе не найти. Только в стремлении жить с Природой в мире и согласии можно этим ключом завладеть.
       Я: Правда?!..
       Живое Солнце Мира (с улыбкой кивает; продолжает говорить): А пока: смотри-и-и!.. (Передо мной, точно видение, проносится рассказываемое дальше Живым Солнцем Мира.) Города – небоскрёбы – железно подмигивающие светофоры – автомобильные пробки; дорожные знаки (среди которых есть знак «Берегись автомобиля!» – в бывшем СССР); – всё, что неистово грохочет, течёт аритмично... – вдруг замедляет ход... расплывается... исчезает... Остаются: только Юная Первозданность – без изъяна; только Природотворчество – без подрезанных крыльев (оно, не знающее пределов и границ, в свой естественный процесс вовлечёт и человека); только люди, другие живые существа... А кто-то из смертных – кого век унёс... в Природе СНОВА ОЖИВАЕТ!!.. – И, ПОД ВСЮ ЭТУ МУЗЫКУ, ЖИВУЮ, СОБСТВЕННЫМ ВОСКРЕСЕНИЕМ ИЗ МЁРТВЫХ – ВДЫХАЕТ ЖИЗНЬ В ДРУГИХ!!!..