2-я кампания

Шведы, захватившие наш город, обосновались достаточно прочно. Даже в моем собственном доме квартируют шведские гусары. Гусары? С таким же успехом можно и нас назвать гусарами. Однако все пытаются привесить нам ярлык улан. Так вот, эти, так называемые Сконские гусары, отличаются от нас разве что желтыми мундирами. Никакой враждебности они  не выказывали. С одним из них, капитаном Бьерном Торвальдсоном, у нас даже завязались почти дружеские отношения. Именно Бьерн рассказывал о Вольсунгах. Я даже удивился, как их Сигурд похож на нашего Зигфрида. Может когда-то мы были одним народом?
Впрочем, дело не в этом. Надо было как-то налаживать отношения. Вдруг их присутсвие всерьез и надолго. Может нам вообще предстоит быть союзниками? А вдруг придется воевать против бывших соратников?
Шведы даже провели парад, чем поставили меня в тупик. Вот если бы мы находились в Лейпциге ко времени его захвата, вряд ли им бы это удалось. Численно наши войска превосходили шведов чуть ли не вдвое. Почему мы должны их терпеть?

Ситуация в Европе между тем все более накалялась. В воздухе запахло новой войной. И вот в этот-то момент старый приятель Петерпель, прислал письмо. Оказалось, что теперь, в случае войны, мы с ним можем и не встретиться. Контингент Бадена присоединили к баварскому корпусу. И, скорее всего, у них будут совершенно другие стратегические задачи.
К нам уже прибыли войска Вестфалии. Видимо, они будут действовать с нами. Не могу сказать, опечалило это меня или нет.

Сразу же изменилось и отношение к шведам.
Наш Фридрих Август в свойственной ему манере, организовал официальную встречу с Бернадотом, или Карлом XIV, королем Швеции.
Точно, выгонит шведов из Саксонии…
*   *   *
Однако, этому не суждено было сбыться. Оказывается, мы теперь с ними союзники, так же как и с вестфальцами. Не успел я обменяться с капитаном Бьерном мыслями о предстоящей кампании, как меня окликнули.
- Капитан Риттер?- окликнул меня кавалергардский офицер.
Странно, что надо от меня офицеру «Guard-du-Corp»? мы с ними почти не сталкивались. Все-таки разный уровень. Видел я этого лейтенанта разве что во время битв за Берлин прошлой кампании. «Guard-du-Corps» тогда ничем не отличился. В схватке этот полк практически не участвовал. Все мы, простые армейцы, вынесли на своих плечах.
- Да, это я,- ничего не поделаешь, правила этикета требуют отвечать.
- Собирайтесь,- глаза лейтенанта светились интересом.
Еще бы. Меня ж все наши газеты чуть не героем нации объявили. Так-то все оправдано. Все-таки мне ж удалось получить самую почетную военную награду. Впрочем, нет, не удалось. Я ее истинно заслужил.
- И потрудитесь  надеть парадную форму со всеми регалиями,- продолжил гвардеец-кавалергард.
- Зачем это?
- Вас вызывает сам Август Справедливый. Поедете с ним на переговоры в Гамбург.
- Я?
Ничего не понимаю. У короля и так четыре адъютанта. Зачем ему еще я?

Оказалось, что король просто решил поменять нашего подполковника на меня. Теперь уже не наш старина Цецшвиц, а я буду находиться при Фридрихе Августе. С чего бы?
- Это я попросил Его Величество,- обратился ко мне Цецшвиц,- захотелось напоследок и в боях поучаствовать. Не по мне в штабе крутиться.
Да уж, непредвиденные изгибы судьбы.

И вот я попал в зал совещаний. Блеск мундиров поначалу ослепил меня. Никогда раньше я не видел такого количества высокопоставленных особ в одном месте. Короли, генералы и мы – адъютанты. Собственно, король присутствовал только один – наш Фридрих Август. А Бернадот, или Карл XIV все-таки еще не совсем король, а наследный принц, хотя и полностью правит Швецией и Норвегией.
Из генералов мне больше запомнился Франциско-Хавьер Кастаньос герцог Баилен, уф, едва выговорил. Этот Кастаньос принимал участие еще в той же кампании, что и мы с Петерпелем. Именно тогда ему удалось нанести ощутимое поражение англичанам. Он и сейчас отличился. С ходу захватил Марсель, правда потом просто так вернул этот город французам. Впрочем, как и мы сами оставили захваченный Берлин. 
Со стороны Австрии прибыл генерал-фельдмаршал Иоганн, эрцгерцог Австрийский, герцог фон Тешен. Лучше бы прибыл Трауттенберг. Или Фримон. Они-то хоть мне знакомы по предыдущим кампаниям, а этого Тешена я раньше и не встречал.
Франция же вообще никого не прислала. Как будто это совещание ее совсем не касается.
Переговоры почти сразу же зашли в тупик.
Насколько я понял, главный спор разгорелся из-за северных территорий. Почему-то на эту часть Германии претендовали сразу и принц Бернадот и герцог Брауншвейгский. Оба чуть не с пеной у рта доказывали, что героически проливали кровь именно в битвах за эти территории.
Представитель Брауншвейга особенно напирал на то, что находится под покровительством английской короны.
Вот ведь как бывает. Они воевали на стороне Английской коалиции, а теперь разругались из-за клочка земли. Не удивительно, что мы заключили союз со Швецией. Скорее всего, теперь будем воевать против Англии.
Австрия, в лице Тешена, прислушивалась к этому территориальному спору с нескрываемой иронией. Сам Тешен объявил о союзе с Баварией и выдвинул только одно требование Англии – не вмешиваться в войну Баварии с Голландией. Англия не смогла сказать ни да, ни нет. Полная некомпетентность в этом вопросе. Похоже, что и Австрия станет нашим союзником.
*   *   *
Англия пошла на беспрецедентный шаг.
Раз ей не удалось договориться со Швецией по поводу северных территорий, она решила решить этот вопрос силой. Мой шведский приятель Бьерн, рассказывая о таком вероломстве англичан, опустошил несколько кружек нашего знаменитого пива. Его можно понять. Англия вплоть до последнего времени считалась союзницей Швеции, а тут на тебе. Мне бы тоже не понравилось. Кроме того, в стороне не останешься. Как он там говорил?
- Боевой дух викингов,- вещал Бьерн, расплескивая ноздреватую пену,- клокочет во мне,- кулак капитана грохнул по столу,- я обязан сражаться.
На мой взгляд, дух викингов тут явно не при чем. Служба в армии – это и только это заставляет его идти в сражение. Но и спускать англичанам столь наглое поведение нельзя ни в коей мере.
Наш Фридрих Август не носил бы прозвище Справедливый, если бы не предложил военную помощь Швеции. С нашей помощью шведы разделались бы с Англией достаточно быстро. Тем более, что мы уже встречались с ней в бою, и более или менее успешно справились. Теперь же, зная кое-какие слабые стороны англичан, мы могли бы оказать неоценимую помощь. Кроме того, наш боевой опыт тоже стоил немалого.
К моему удивлению, (впрочем, наверное, и к удивлению Его Величества), Бернадот отказался от искренне предложенной помощи.
- Как бывший маршал Франции и действующий правитель Швеции,- с пафосом проговорил он,- я должен самостоятельно разобраться с агрессором!
Он оглядел яростным взором собравшихся и добавил негромко, но так, чтоб его слова услышали все, добавил:
- Иначе, чего будет стоить Швеция как союзник.
Да, действительно, мы не знакомы с боевыми качествами шведов. Лейпциг они захватили, когда в нем не оставалось войск. В сражениях они практически не участвовали. Как они поведут себя в бою?
*   *   *
Торвальдсон отправился на битву. Так и знаю, как относиться к Бьерну. С одной стороны мы с ним в приятельских отношениях. К тому же мы теперь еще и союзники. Но его проживание в моем доме все-таки несколько напрягает. Но, несмотря на эти противоречия, я с нетерпением ждал вестей с поля битвы. Тем более, что встреча с англичанами оставила сильное впечатление. Навсегда в память врезался убийственный огонь английской артиллерии. Устоит ли шведская армия под их шквальным огнем? Нам, например, с трудом удалось удержаться. А какие ужасные мы понесли потери. Вспомнить страшно. У нас под ядрами полегла почти половина полка.

Весь день мы жадно ждали вестей с поля боя. Отдаленные глухие отголоски артиллерийских залпов с трудом прорывались к нам сквозь завывание ветра. Почему-то именно в этот день ветер позволил себе свирепствовать над городом. Неужели сражающимся приходится бороться еще и  со стихией?
Судя по доносившимся звукам, битва разгорелась нешуточная. Сможет ли кто-нибудь поведать о результатах? Вдруг англичане подойдут к городу. Кампания хоть и закончена, но кто этих англичан знает.
Не выдержав напряжения ожидания, я оседлал коня, прицепил к поясу Грам и выехал из города.
Нет, одиноким я не оказался. Большинство офицеров уже находились там, ожидая исхода боя. В основном вестфальцы. Этот бой их интересовал даже больше, чем нас. Вполне понятно. Их Вестфалию захватили голландцы. Тоже английские союзники, но не такие как шведы. Потому-то вестфальцы и оказались тоже в Лейпциге, но на правах гостей-беженцев. Естественно, что они горели желанием поквитаться.
Как я их понимаю. Еще совсем недавно я горел желанием отомстить шведам. Если бы они оказались не такими дружелюбными и вели себя хоть чуть более заносчиво, то не избежать бы нам с ними конфликтов… До чего тогда бы дошло дело, одному Богу известно. Как же я теперь доволен, что до этого не дошло…
И вот теперь приходилось дожидаться возвращения шведской армии из сражения…

И вот вдали заклубилась пыль. Шведская армия возвращалась обратно. Хоть и захватчики, но как-то почти свои. Только сейчас, во время встречи воинов, я понял, что совершенно не испытываю к шведам ненависти. Вот ведь как повернулись события.
Напряженно мы вглядывались в лица солдат. Вот показались и желтые мундиры Сконского гусарского полка. Поразительно,  но они понесли огромные потери. Видимо, мощь английской артиллерии сказалась и на полке моего приятеля.
- Да, Вальтер,- Бьерн, весь черный от пороховой гари, склонился с коня,- Это что-то.
Он проехал дальше.
Встретились мы с ним уже под вечер в нашей пивной. Приятель мой сидел в компании незнакомого гусара.  Перед ними стоял чуть ли не целый эскадрон пустых кружек. Бьерн небрежно махнул мне рукой, с зажатой в ней очередной кружкой. Огромная шапка пены колыхнулась, белые хлопья взлетели в воздух, отдельные рукава поползли по бокам, спускаясь до самых досок столешницы.
- А, Вальтер,- криво ухмыльнулся Бьерн.- Знакомься. Это капитан вербованного гусарского полка Мёрнера Карл Пригер.
Бьерн поднял кружку и сдул пену. Жадно выпил содержимое.
Видать, его крепко впечатлило сражение. Неужели он раньше не участвовал в боях?
Опустошенная кружка грохнулась о стол.
- Знаешь, Вальтер, насколько убийственно бьет английская артиллерия? Они ж выкосили почти весь наш полк. Если бы не гусары Мёрнера…- рука Бьерна подхватила следующую кружку,- Правда и нам удалось пробиться до пушек и захватить одну. Но в целом…
Пригер отер пену с усов.
- Мы не проиграли,- весомо проговорил он, и тут же поправился,- но еще бы хоть немного времени, то опрокинули бы англичан.
Чувствовалось, что эти гусары уже повоевали ранее…
Сражение шведов с англичанами знаменовало переход к активным боевым действия. Шаткий мир заканчивался…
*   *   *
- El Capit;n Walter Ritter? (Капитан Вальтер Риттер?)- гонец выглядел, на мой взгляд, странно.
- Да, это я.
Я внимательно оглядел пыльный костюм посланца. Так у нас не одевались. Первое, что навязчиво бросалось в глаза, покрывающий голову темный платок. То, что это не единственный головной убор всадника, я заметил несколько позже. В руке человек держал широкополую шляпу.
- Encantado de recibirlo, el seor. (Рад Вас встретить, синьор),- церемонно, насколько позволяло верховое положение, поклонился гонец.
- Синьор?- надо же, я больше десяти лет не слышал такого обращения.
Мы тогда воевали против англичан в Испании. Именно тогда я и научился немного понимать этот язык. Но в последнее время испанцы все-таки являлись союзниками Англии. Я внимательней пригляделся к прибывшему, вдруг мы знакомы по той давней кампании?
- ;Puedo hablar con Usted? (Могу я переговорить с Вами?)
Ну, не отправлять же его обратно. Впрочем, особой признательности к Англии испанская делегация на переговорах так и не показала. Кастаньос же как-то слишком демонстративно сторонился англичан.
- Проходите,- я приглашающе указал рукой на вход.
Гость решительно прошел в дом, слегка придерживая тяжелую саблю.
Расположившись за столом, он вперил в меня тяжелый взгляд.
- S;, se;or, yo as; es como Usted y represent;. (Да, синьор, я именно так Вас и представлял.)
Мое недоумение все более и более возрастало. Откуда он мог знать меня? Вернее, не знать, а составлять хоть какое-то впечатление. Я отошел, к полке с винами, размышляя о таких странных вещах.
Какое вино подать? Может - французское. Благо союзники прислали несколько бутылок.
Но мой нежданный собеседник вытащил из походной сумы что-то свое – испанское.
В бокалы хлынуло темное вино.
- Me chupan sus notas sobre la pasada campa;a. (Мне как-то попались ваши записки о прошедшей кампании),- начал испанец, отхлебнув изрядный глоток.

Так вот оно что. Его привлекли мои литературные опыты. Но как к нему попали мои записки? Впрочем, это не важно.
Скрывая свою некоторую неловкость, я отпил испанского вина. Оно оказалось сравнительно неплохим, разве что несколько суховатым на мой вкус.
- Me llamo Francisco Alvarec,- представился собеседник, откинувшись на спинку кресла с грацией истинного аристократа,- yo no soy militar, pero est; listo para tomar parte en las hostilidades. Me ha interesado mucho Tu nota.
К этому я совершенно оказался не готов. Поначалу я совершенно не понял, о чем он говорит, не настолько уж хорошо я знал испанский. Но испанец сам тут же перевел свои слова:
- Меня зовут Франциско Альварец.  Я не военный, но готов принять участие в боевых действиях. Меня заинтересовали Ваши записки.
Никак не мог ожидать, что мои отрывистые заметки могут попасть на самый запад Европы. Но постарался не подать и виду. Повертел в пальцах бокал, наслаждаясь глубоким почти бордовым цветом вина. Приготовился внимательно слушать Альвареца.
- Мне нечего рассказать Вам,- медленно проговорил он, и тут же поправился,- me refiero a la (я имею в виду) на словах.
Теперь я совершенно ничего не понимал.
Словно заметив мое смятение, Альварец протянул мне мелко исписанные замусоленные листы.
- ;Qu; es esto?- с трудом вспомнил я подходящую случаю фразу.
- Это мои записи о последнем сражении,- медленно подбирая слова, проговорил он,- может Вы изыщете возможность опубликовать их вместе со своими.
Тут все встало на свои места. Действительно описывать боевые действия только с одной стороны – крайне неправильно. Но я никак не ожидал получить информацию, что называется, непосредственно.
- К сожалению, я не сразу решил описать наши битвы, но тут выяснилось одно немаловажное событие: Ahora estamos, probablemente, vamos a aliados (Мы теперь, скорее всего, будем союзниками). Так что, получите сводку только о последнем сражении.
Альварец поднялся, отдал воинский салют и стремительно вышел, оставив меня наедине со своими бумагами. На улице послышался стук копыт, а я все сидел, склонившись над записями Альвареца.

Помещаю эти записки в свои воспоминания (не судите строго за перевод):
«Дорогой Вальтер.
Меня зовут Франциско Альварец. Я командир партизанского отряда. Но в битвах пока сам не участвовал – не было необходимости.
Знаю, что совсем недавно закончилась крупная кампания, в которой схлестнулись Англия и Франция. У каждой из сторон – огромное количество союзников. Волей судеб Испании выпало воевать на стороне Англии. Ничего не поделаешь. Такова жизнь. Но я не буду описывать прошедшую кампанию, так как отдельные события в твоих Записках были освещены.
Ты спросишь: о чем тогда?
Ситуация сложилась несколько необычная. Французы, недовольные успехами Испании, поначалу долго возмущались по поводу захвата нами Марселя. До того, что наш генерал Кастаньос не выдержал и вернул Марсель, причем ничего не потребовав взамен.
Но Франции этого показалось мало.
Сам Наполеон с войсками перешел границу. Не буду лукавить, но французы слишком самонадеянно выставили что-то около дивизии.
Наш генерал, Хосе Реболледо де Палафокс и Мельци, герцог Сарагосский вывел против агрессора 1 дивизию в полном составе.
Наши храбрые солдаты почти сразу пошли в атаку всем левым флангом.
Французы ничего не могли противопоставить. Разве что сами отправились в неуверенный штурм недостроенного деревянного дома. Больших успехов им достичь не удалось.
Кирасиры 3-го полка на нашем левом фланге практически полностью уничтожили правый фланг противника и взяли в плен французского генерала.
Воспользовавшись незащищенностью с флангов французской батареи, гвардейские кирасиры сходу заняли флеши.
На правом фланге Тарратанский легкий батальон в плотном каре отразил неуклюжую атаку французской пехоты и отошел, перекрывая от нападения батарею тяжелых пушек.
Французские драгуны готовы были атаковать батарею, но, увидев в резерве готовящихся вступить в бой гвардейских драгун королевской свиты, не решились на дальнейшие действия.
Хорошо показали себя и артиллеристы, которые полностью уничтожили легкую французскую батарею.
Сам Наполеон спешно покинул поле боя, спрятавшись за Невшательским батальоном.
Разгром французов был полным.
С уважением к тебе, Вальтер.
Франциско Альварец и Санчез»

Вот и на западе неспокойно. Новая война стала неизбежной…