Несправедливость. Часть первая

Воскресный день. Апрель. Тепло, зелено, соловьи рассыпают свои трели по кустам, как пьяницы окурки и пустые бутылки, по тем же кустам. Я при распахнутых настежь воротах гаража работал на станке. Мастерил улей. Заглянул сосед. Он целый день маялся от безделья…

- Пятрович! Што вы увесь день робице (работаете) ? Сення свята (праздник), а вы николи не отдыхнеце, усё робице и робице.

 У вас дзень нараджэння сёння!  Праздравляю! Жывеце доуга (долго), пакуль не памрэце, а як памрэце, дык прыкапаем, з павагай (уважением), ды   папьямо (выпьем) гарэлки (водки) на успамин вашай душы! – сказал сосед и ждал моей реакции, хитро улыбаясь, расцветая в радости, что я жив пока… и есть надежда выбить из меня танцевальную норму…

-  А зараз и за здароуе, ня грэх каутнуць (глотнуть)! – намекнул он.
Своим предложением сосед Вова поставил меня в затруднение. Магазин закрыт, водки в запас я не покупаю, Что делать? И тут я вспомнил про фляжку из нержавейки, для охотников-рыболовов.

Мне сувенирный вариант подарил сын, а жена по рекомендации «знатоков» на основе водки сделала настойку каких-то трав в этой фляге исключающей засветку. Она про настойку забыла, а я вспомнил…

Расположились тут же, на станке. Выставил я закуску, два хрущёвских стакана, нет, вру – маленковских, с «Марусиным пояском». Рядом со мной уселась моя овчарка Рута, которая от меня ни на шаг! Смотрит внимательно, чтобы гость не самовольничал. Резких движений она не допускала…

- Дык што, Пятрович, мо я налию? – спросил скромный от природы Вова, но переболевший в детстве, как он говорил: «манингитом», который дал осложнение на голову и от этого Вова стал сильно умным, хитрым и имел уникальную способность правдиво врать, как политик, а может даже складнее…
- Наливай, Вова! – согласился я.

Вова торопливо, чтобы я не успел его приостановить, заполнил стаканы до «Марусиного пояска». Рута удивлённо на него посмотрела и зарычала. Я взял свой стакан, глянув на собаку,  спросил:

- Что моя собачка, возражаешь? Мне много будет? Так помоги!
Собака пошевелила пипкой носа, понюхала содержимое и начала хлебать водку! Я отстранил стакан, сунул ей  огурец.

 Она откусила, но, не разжевав, выплюнула.
- Не предполагал, моя собачка, что ты, доверяя хозяину, сможешь хлебать эту гадость. Тебе нельзя, ты женщина, тебе о здоровом потомстве нужно думать… - сказал я.

Рута стыдливо потупилась… и легла у моих ног.
- Во гэтакае дзива! – сказал Вова, опрокинул с бульканьем свой стакан, занюхал рукавом, так как кушать стеснялся, не голодный, мол… И заговорил:

- Пятрович! Чамусци (почему-то) ваша сучка  разумная и паслухмяная, а мой сабака таки дурны, таки дурны. Ничога не разумее (не понимает). И биу (бил), и ругал, усё адно, не разумее. Ну чамусьци? А вашая, як чалавек!

- Володя! Собака повторяет признаки интеллекта хозяина. Каков хозяин, такая и собака…  Тебе жена  говорила не пить, не курить, помогать ей по хозяйству. А ты что? Молчишь… А от собаки требуешь…

- Пятрович! Вы жыцця ня ведаеце! Як я буду многа рабць, то жонка раздурэе и усё на мяне вывярне, а сама нафарбиць (накрасит) губени (губы) памадай,  сядзе (сядет) з бабами на лаве (на лавке) и языками пачне часаць!

- Володя! Твоей жене безделье не грозит. А губы она для тебя, если подкрасит, так радуйся! В красивые губы целовать приятней!

- Ну, Пятрович! Скажыце! Яна гэтыми губами на мяне стольки гадасцей вывярнула, што мне на их глядзець брыдка (противно)!

- Ну и што з таго, што вы да свёй жонцы ласкава, ды з улыбкай… У вас грошы (деньги) есть, а вы заусёды цвярозы (трезвый) и акрамя працы (работы) ничога ня бачыце, а у мяне  грошай няма, а кожны день я выпимши и заусёды у мяне празник! Не справедливо это! Вам тожа празник патрэбен!

Вова вышел из гаража покурить, я за ним. О чём-то говорили. Вова, поглядывал на стаканы… я тоже глянул. Стаканы стояли, а фляшки не было. Вова засуетился, что застолье закончилось, и я проводил его домой.

 Утром я вспомнил про фляшку, но не нашёл. Думал, что когда провожал соседа, может к нему занёс. Спросил, он ответил, что нет, не знает, не брал…  Он думал, что я её припрятал,  пожалел угощения…

Прошло два дня. Я сижу на лавочке. Отдыхаю. Подошла Рута, принесла в зубах щётку для чесания шерсти, положила рядом со мною, поставила передние лапы на лавку и сказала: «Гав!».  Я почесал её и приказал отнести щётку на место. Она пошла к будке, положила щётку на крышу. Заглянув в своё жильё, собака выносит из будки флягу и суёт мне в руки!

- Ах ты, хитрюга, украла от нас недопитую ёмкость!  –сказал я, глядя на высунувшую язык Руту и мне показалась, что она улыбается.

Пошёл к Вове. Рассказал. Допили мы эту микстуру. Может быть, она была лечебная, но мы этого не заметили. Я заметил другое, - как Вова был рад, что нашлась фляга! О  Руте  сказал:

- Умная собака. Почесал ей хозяин спину, вот и отблагодарила гарэлкай.

На сяле инакш (иначе) нельзя. Тут,  усё робицца за гарэлку.  Бо ня выжывешь!