1920 год События тринадцатые

                Басмачи.

         Хрипя и фыркая, рывками, лошади поднимали всадников на своих взмыленных хребтинах по выжженным зноем сопкам, а копыта  животных высекали искру об их скользящую поверхность.
От раскаленного солнца стояло такое марево, что воздух плыл, и казалось, что под ногами плавились песок и камни.
Верховой конвой сопровождал пленников, уместившихся на подводе со всей своей нехитрой поклажей. Женщина в парандже и две девочки сидели обнявшись, лишь изредка, сквозь щелочку своего странного одеяния пленница бросала взгляд на рядом идущего, огромного роста мужчину.
Тяжелой поступью, в богатых одеждах, которые могли носить только очень состоятельные люди из знати, ступал он, опустив голову.
Пленник был полководцем свергнутого эмира Бухарского – Олимхона. Красная Армия разорила и уничтожила Великую Империю Бухарского Халифата, бывшую значительную часть Царства Персидского, оказавшегося на территории новообразованного государства в 1917 году – Страны Советов, страны рабочих и крестьян.
     Поверженный Олимхон бежал в Афганистан, оставляя и теряя по дороге несметные богатства и жен своего бесчисленного Гарема.
Обезоруженный, внешне невозмутимый бывший полководец, ныне окрещенный большевиками – басмачом, Амирхуджа продолжал внушать страх превосходящей в количестве вооруженной охране.
День близился к концу, завершалс и этот затянувшийся роковой переход.
Монотонный стук копыт отсчитывал последний часы, а может, минуты жизни пленников – семью басмачей везли на расстрел.
Все учащенней бились их сердца. Пленники молились.
Ничего не подозревающие дети оживились. Девочка, что постарше, с кудрявым пушком волос на голове, спадающим из-под платка, который закрывал ее личико по самые глаза, с любопытством поглядывала на чужаков в странных головных уборах со звездами. Это ее веселило, и она, подражая солдатам, отстегнула от своего платьица блескучую брошь и прицепила к платку, что прикрывал ее кудрявый лобик, беззаботно напевая какую-то песенку и повторяя слова незнакомой речи, произносимые стражниками.
Путешествие подходило к концу, а приговоренных ждала участь быть убитыми и оставленными не захороненными в пустыне на растерзание волков и стервятников.
Амирхуджа лихорадочно обдумывал план освобождения и спасения, но что можно было предпринять в ситуации, когда заложницей являлась его собственная семья.
Оставалась надежда только на свою недюжинную физическую силу. И он ждал удобного случая.
Жена его, Сайёра, продолжала усердно молится.
Разыгралась дочь, и разноцветные камешки, обрамленные металлом броши, засверкали, заискрились, заигрывая с «солнечными зайчиками», ослепив одного из красноармейцев, отчего тот прикрыл глаза ладонью, затем прогарцевал к пленному басмачу. Заговорил с ним, указывая на девочку, что забавлялась с украшениями.
В плотном воздухе, наполнившим пространство – «ни пылинки, ни ветринки». Все нестерпимей  небесный огонь. Гимнастерки бойцов из грубой и плотной ткани прилипают к телам. Однако платья и халаты пленных из тончайшего хлопка и бязи, взмокнув – тут же высыхают, создавая особый микроклимат под одеждой, что позволяет легче переносить палящий зной.
Измученные конвоиры решают сделать остановку.
- Ну все, приехали! – крикнул один из них, старший по-видимому. Он снял фуражку, вытерев с бритого черепа соленый жгучий пот, что попадал в глаза.
- Готовь семью к смерти. Что у вас там положено – молитесь своему Магомеду – беззлобным, утомленно-равнодушным голосом обратился командир к басмачу.
И тут, не выдержав напряженности всей ситуации, Сайера вскочила с телеги с удивительной ловкостью для женщины, чуть поднатужившись, вытащила из-под матрасов небольшой, но увесистый сундук и с грохотом опустила его на землю. Прямо к ногам солдат.
- Вот, забирайте все! Забирайте, только оставьте нам жизнь! – звонко, с легким акцентом, крикнула она на русском.
Красноармейцы не ожидали такой смелости, казалось бы, от «темной» и «забитой» аборигенки.
Узкоглазый, широколицый и скуластый красноармеец стал в чем-то убеждать командира, спорили они недолго. Наконец «главный» кивнул головой. Он спрыгнул с лошади, взял ключи у аборигенки, что та сама протянула и, опустившись на колени перед сундуком, открыл его. Слегка отшатнулся, ослепленный содержимым.
- Забирайте всё! Но не трогайте мою семью. Отпустите нас здесь. Разве это место пригодно для существования чего-то живого? - глухо произнес Амирхуджа.
Никогда ни о чем не просил воин, видит Аллах, он привык брать и решать все сам. Но руки его были связаны сейчас жизнью родных. И бесстрашный воин решил спасти их любой ценой. Легче было бы встретиться ему в сражении сразу со всем миром, чем терпеть унижения плена. Будучи благородным воином, никогда бы он не стал вмешивать женщин и детей в мужские дела.
- У нас есть еще, - Амирхуджа вытащил из-под телеги небольшой мешок. Мешок был полон золота.
Рыжий красноармеец, веселого нрава парень, присвистнул от удивления. Озадачено почесав затылок, сказал:
- Братцы, да я ж в жизни такого богатства не видывал! И не увижу, - добавил. – Когда ешо такой случай будя! Ведь здеся всем до конца жизни хватит.
Ошеломленные солдаты смотрели на неожиданно приобретенное богатство с широко открытыми глазами, до конца еще не веря в небывалую удачу.
Немного придя в себя, они стали спешно собираться. Запасы воды заканчивались, а жара становилась адом для всего живого, что и ускорило исход всех событий.
- Васька, проверь еще раз их пожитки! Можа еще что осталось!
Рыжий Васька незамедлительно подбежал к подводе, тыча в неё штыком винтовки. Ничего не нащупав, выпряг лошадь из телеги.
Водрузив сундуки и мешок с золотом в седла и привязав к ним, расстрельный отряд ускакал, оставив Амира и Сайёру с детьми, без лошади, без воды, на верную погибель - так думали бойцы Красной Армии, недооценив хитрости басмача, бывшего военноначальника
Искусный персидский полководец выходил победителем еще не из таких переделок, с молоком матери впитал он в себя все премудрости военной науки. Отец Амира Худжи – Саид Валишо, внук внука Великого пророка Мухаммеда, был завоевателем Кашгарским, который породил и взрастил четырех сыновей. Трое из которых, как и отец стали храбрыми полководцами.
Но пала Великая Империя. Пала Священная Бухара. Не смогли удержать они завоеваний своих отцов и дедов.
Пришел на их землю сильный дух, имя ему – Большевизм! Победил этот дух Войско Войсков Непобедимое.
Жизнь продолжается, надо жить, потому что не должен сгинуть их род в пустыне Небытия и Бесславия.
И он не сгинет, иначе не было бы этой книги.
Недооценили простые вояки Великого Воина, что порабощал и завоевывал огромные территории и множество других племен и народов.
Оставшись без лошади, Амирхуджа недолго горевал. Ухватил он оглобли телеги и потащил ее в направлении сопок. Сайера шла рядом. Девочки притихли.
Все они еще не верили своему невероятному спасению.
Девочка Солтонат, так звали прекрасное дитя с черными кудряшками в свои четыре года вдруг осознала происходящее вокруг и впервые задумалась не о детских вещах. Ей вдруг по-настоящему стало жаль родителей. Но чем она могла помочь? Тогда Солтонат дала себе  слово, что никогда не покинет отца и мать и будет о них всегда заботиться и любить.
До наступления темноты спасшиеся таджики нашли укромное место в одной из ложбинок между сопок. Здесь можно схорониться от горячего южного солнца, обжигающего ветра и от разных опасностей, что подстерегают их на каждом шагу в незнакомой местности. Строго- настрого наказав жене и детям, чтобы те сидели смирно и дожидались его, Амирхужда ушел на поиски воды.
Ко всеобщей радости, вернулся быстро. В руках он держал кувшин с водой и какой-то мешок. Раскрыв перед детьми, достал оттуда небольшую сухую лепешку-кульчу и горсть сушеных фруктов и орехов.
В начале напоил дочерей водой, лишь потом позволил полакомиться сушеными сладостями.
Жена старалась пить маленькими глотками, но муж сказал, что бы та не жалела воды – если надо, он принесет еще.
Сайера очень удивилась «добычи» мужа, но она привыкла не задавать лишних вопросов. Девушка положила голову на плечо благоверного и посмотрела ему в глаза с преданностью и любовью. И слезы янтарными капельками стекали по прекрасному и юному лицу, теперь, когда они остались одни, ей не надо было скрывать его под пологом паранджи.
 Напившись и насытившись, дети заснули, и Амирхуджа признался любимой, где раздобыл воду и еду.
А достал он все это, в прямом смысле, из тайника, им же самим оставленным по пути следования его армии, со времен его военных походов. Тогда и делали они эти схроны с запасами пищи и воды.
Бывший полководец только делал вид, что места их конвоирования ему неизвестны. Проще простого было перехитрить малосведущих неопытных солдат.
     Когда границы света и тьмы соприкоснулись и поглотили друг друга, наступила безлунная ночь.
Впервые за несколько месяцев их бегства от преследований большевиков Амирхуджа почувствовал свободу и умиротворение. Здесь, на необитаемых землях, он с семьей был в безопасности.
Дети уснули, и родители тоже легли на одной подводе с ними. Мужчина обнял своих девочек, прижимая к своей мощной груди и согревая теплом своего тела. Но муж с женой еще долго не сомкнут глаз, любуясь звездами, и мечтая, как когда-то, когда только поженились.
1920-ые годы становления Советской Власти в одной из молодых Республик -Таджикской ССР. А также это время образования пятнадцати союзных республик. Казалось, что весь народ должен был вздохнуть свободно, скинув ненавистное ярмо рабства.
Получив свободу одни, в безжалостных жерновах красного террора - другие становились жертвами. История помнит немало примеров невинно раскулаченных и расстрелянных. Красный цвет знамен и звезд окрасил пол мира, как когда-то в доисторические времена цвет охры шел по планете земля, оповещая о зарождении великой расы - руссов. Красный угол в избе, в могильниках усопших, этот цвет проникал глубоко в жизнеуклад наших пращуров. Цвет кумача, цвет крови прошествовал по планете, и захлебнулись в нем многовековые империи, и потонули в половодье его.
Пострадала ни за что и семья отца Салтонат. Отец и два его брата были лишь воинами, что верой и правдой служили своему императору, своему народу, но не захотели подчиниться чужому царю. Они давали клятву эмиру, и не в их обычае предавать данное слово, слово мужчины и воина.
Твердость Духа и Вера – вот главная черта их семьи. И ничто не заставит их отказаться от своих убеждений.
С этими мыслями Амир и Сайера заснули крепким блаженным сном, лишь к утру.

***

Старушка Зебонисо сидела на топчане и печально смотрела в одну точку. Рядом стояла большая чашка с гроздьями винограда, из ягод кровавого цвета, последними плодами уходящего теплого сезона. В 20-х годах, когда репрессировали их семью, матрица событий тех лет глубоко отпечаталась в ее подсознании. Чем старше становилась она, тем ярче всплывали события ушедшего в ее памяти. Аллах избавил ее от погибели, чтобы жить дальше, рожать и воспитывать детей, внуков и правнуков и донести им эту историю своего рода и правду о нем. А золото здесь ни при чем.
В этом всегда была уверенна Зебонисо, и никто, и ничто не мог ее в этом переубедить.

***

На другой день Амир  оттащил телегу со всем имуществом, что осталось от их огромного состояния, не считая небольшого мешка драгоценного металла, наверняка имеющего немалую цену, достойную императора, далеко от несостоявшегося расстрела.
       Мать Салтонат была еще очень молода и красива. Она примеряла серьги и кольца, радуясь как ребенок. Салтонат навсегда запомнила глаза матери, излучавшие свет, в котором меркли все эти «побрякушки», своей красотой и теплотой человеческого сердца затмила она холодный блеск металла,
Всегда сдержанный отец на выражения своих чувств, скупо улыбался, и от этого улыбка  казалась еще большим счастьем для его женщин