Таран Часть 3

 
СТАЛЬНОЙ АППЕРКОТ.



События, между тем, продолжали стремительно развиваться.
- ГКП – Мостик! – голос Пушкарёва был несколько возбуждён.
- Есть ГКП!
-Товарищ командир, прямо по курсу два неизвестных корабля – предположительно американцы!
- Молодец, Пушкарёв! Корабль с большой квадратной надстройкой – ракетный крейсер «Йорктаун», а второй – эсминец «Кэрэн»!
- Ясно, товарищ командир! – звенящим на ветру голосом крикнул в микрофон сигнальщик.

             В целом картина выглядела очень динамичной: складывалось впечатление, что корабли с разных направлений мчались в одну точку. Флотские сторожевики к американцам успевали раньше нас, так как были к ним гораздо ближе. Со стороны их силуэты, вспенивающие волну на больших скоростях, при которых нос был поднят вверх, а корма утоплена, выглядели очень эффектно. Образующиеся за ними буруны  напоминали кипящую пену, которая медленно расползалась в кильватерном следе, подобно живому пятну.

- Товарищ командир! – крикнул штурман, - Время настоящее! Группа кораблей ВМС США вошла в наши территориальные воды!
- Есть! – в голосе командира зазвенел металл, - Вахтенному офицеру записать в журнал о нарушении американцами госграницы СССР в 10.45 московского! Радисту с данной информацией дать радио на имя комбрига! Артиллеристам нарушителей не сопровождать и не провоцировать! Сигнальщику дать зелёную ракету!

                До американских кораблей  оставалось 5 миль, когда командир приказал сбавить ход до малого, чтобы не проскочить нарушителей, а сравнявшись с ними, следовать рядом. Через десять минут ракетный крейсер «Йорктаун» был в трёх милях от нас. В море три мили не расстояние – практически рядом – образно говоря, доплюнуть можно.

                Командир быстро поднялся в ходовую рубку и через несколько минут вернулся оттуда, ругаясь. Ни к кому не обращаясь, он зло выпалил: «Они идут даже не по тревоге – большая часть экипажа на верхней палубе. Фотографируют и показывают неприличные жесты! Вот хамло!»
Он повернулся ко мне в полоборота: «Аркадий, возьми  у меня в каюте на столе фотоаппарат. Он заряжен. Будешь фотографировать из ходовой рубки все острые ситуации с непрошеными гостями».

                Через несколько минут я, приникнув к иллюминатору ходовой, рассматривал в бинокль угловатые обводы американских кораблей. Их матросы, среди которых было немало чернокожих, фотографировали нас и радостно сновали по палубе. Вся наша группа давно снизила скорость, потому как американцы тоже сбавили свой ход. Наш сторожевик держался недалеко от «Беззаветного», поскольку именно он, исходя из размеров, был нацелен на выдворение американского флагмана.

                Иначе говоря, СКР «Беззаветный» по своей величине из всех наших кораблей был самым крупным, но при этом в три раза меньше «Йорктауна». Ракетный же крейсер «Йорктаун» выглядел вполне внушительно и серьёзно: две высокие мачты, артиллерийские установки калибром 127 миллиметров, вертолётная площадка и в кормовой части ракеты «Гарпун» делали этот огромный плавающий остров сильным противником, напичканным вооружением по последнему слову технического прогресса.

                И тут случилось невообразимое – «Беззаветный», находясь уже в двух кабельтовых от «Йорктауна» внезапно повернул на крейсер и увеличил скорость. Никогда не забуду нарастающего свиста его турбин: он разгонялся всё быстрее и быстрее. Увидев неожиданную опасность, американские матросы бегом ринулись с верхней палубы в надстройку – их форменные шапочки хаотично запрыгали и сбились в кучу  перед её тяжёлой и спасительной дверью.

              И эта куча не успела поредеть, когда кованый  форштевень «Беззаветного» мощно ударил в левый борт крейсера прямо перед его вертолётной площадкой. От такого удара «Йорктаун» сильно покачнулся, его парадный трап, оторвавшись, полетел за борт, а не успевшие заскочить в надстройку матросы с перепуга рванули на бак. И, кроме них, там забегали все – началась прекрасная американская паника!

              У самого же «Беззаветного» от такого сильного толчка нос резко повело влево, а корму вправо. Создалась крайне опасная ситуация, когда его правые торпедные аппараты на корме  могли войти под кормовые ракетные трубы американского крейсера и от удара торпеды могли воспламениться. В этот момент командир «Беззаветного» принимает единственно правильное и грамотное решение: он резко поворачивает вправо и увеличивает ход до самого полного.
Случившееся далее заслуживает самого пристального внимания, ибо по сути, это квинтэссенция всего повествования.

                Нос «Беззаветного» не просто ринулся на «Йорктаун», а начал залазить на него подобно рейдовому ледоколу и крушить всё на своём пути: полностью снеся левую часть вертолётной площадки, леера и кнехты, он раздавил им катер и разворотил на корме четыре ракетные установки из восьми. Он так высоко залез на американца, что его собственная корма чуть не ушла под воду. После того как корабли разошлись было видно как на крейсере болтались на проводах поломанные ракетные головки. Искры, летевшие от трения корпусов, на «Йорктауне» способствовали пожару под палубой, всё было задымлено и, в целом, картина выглядела демонической.

- Фотографируй, Аркадий, чего ты открыл рот?! Фотографируй! – внезапно появившийся за моей спиной наш командир, с улыбкой на лице, получал такое удовольствие от увиденного что, не контролируя себя, слегка подпрыгивал.
- Конечно! – я начал усиленно клацать фотоаппаратом.

                Какое-то время «Беззаветный» шёл рядом с «Йорктауном», но последний через несколько минут резко изменил курс на выход из наших территориальных вод. Мы сопровождали его около часа, а флотские корабли – до входа американцев в румынский порт Констанца. Взбудораженные, но весьма довольные увиденным, мы легли на курс в базу.
Потом Богдашин, неоднократно давая интервью в прессе и по телевидению, рассказывал, что по пути в Румынию американцы, пытаясь скрыть следы своего позора, сваркой срезали покорёженный металл и погнутые ракетные установки на верхней палубе и сбросили всё за борт.

                Таким образом, я стал свидетелем знаменитого тарана  капитана второго ранга Владимира Ивановича Богдашина, о котором долго ещё говорили по телевидению и писали в прессе. Пресса также кратко сообщила, что последствием этого тарана было снятие с должности командира «Йорктауна» капитана 1 ранга Филиппа Дюра, ввиду нанесённого большого морального ущерба престижу флота США и на долгое время замораживание сенатом финансирований подобных разведовательных походов.




На фото – снимок c крейсера «Йорктаун». Запечатлён момент, когда корма «Беззаветного» пошла на корму американца. Возникла опасность удара торпедных аппаратов нашего корабля о кормовые ракеты "Йорктауна". Богдашин сейчас положит руль право на борт, даст полный ход и начнёт крушить левый борт  крейсера.




Примечания автора.

ГКП – главный командный пункт, откуда ведётся управление кораблём во время учения или боя.
Ходовая рубка – рубка, откуда ведётся управление кораблём в обычных условиях.
Леера – ограждения вдоль бортов.
Кнехты – литые тумбы на верхней палубе, служащие для крепления швартовых.
Кабельтов – 1/10 мили – 185 метров.
1 миля – 1852,3 метра.