Кокер

    Вот и еще одно утро.
    Еще одно пасмурное серое утро. Солнца не было и в окна светило сырое декабрьское небо. Снега тоже не было. Новый год через 9 дней, но настроение было совсем не праздничное. Пастельные асфальтовые пейзажи превращали начало дня в еще одно тусклое пресное дежавю. Казалось в этом калейдоскопе даже не было солнечных слайдов. Депрессивный пейзаж за моими стеклопакетами  вынуждал закрыться в тесной квартире и ждать весны.  Как это надоело все…
    Когда мне пришло сообщение от Сереги, я ставил чайник на кухне. Сладкий кофе должен был стать моим противоядием.
    Он прислал мне песню Joe Cocker «My Father’s Son». Когда он начал петь, что-то изменилось. Мелодия начала оживать в моей квартире. Я будто очнулся! Я был словно  старый цыган из «Черная кошка белый кот» Эмира Кустурицы. Когда за ним приходит оркестр в больницу, он просыпается и говорит: «МУЗЫКА!». Настроение менялось как фенолфталеин в щелочной среде. Я обожаю эту песню. Я не мог не улыбаться. Я светился, словно фонари лунопарка в Рождественскую снежную ночь. Кокер пел, я танцевал и горьковатый запах сладкого кофе кружился по кухне в медленном танце вместе со мной. Утро прекращало быть скучным. Мое тело наполнялось какой-то непонятной энергией. Будто вся эта тоска привиделась и четвертый реактор ЧАЭС продолжал работать, делая меня сильным, как Халк. Музыка пульсировала внутри, делая счастье таким близким и ощущаемым. Жизнь прекрасна. Мои ноги уже не касались пола. Я закрыл глаза и растворялся в пространстве, словно кристаллики сахара растворяет обжигающая жидкость. Уровень эндорфинов в крови поднимался, как у Била Клинтона после совещания с Моникой Левински.
    Кто рано встает,- тому Бог дает… Нет. Бог дает тому, кто встает в хорошем настроении. Моя улыбка была лучшим инструментом, чтобы сделать этот день особенным.
    «Круть)», - написал я Сереге.
    «Джо Кокер умер(((» - написал он после паузы…
    Когда я ехал на работу, в машине играли его песни. Бархатистый, густой, немного хрипящий голос обволакивал словно дым, спрессованный до плотности пластилина. Он проникал под кожу, смешивался с вдыхаемым воздухом, накипью оставался на тканях моего организма. Я очень медленно ехал. Мне хотелось просто ехать вперед и слушать эти песни.
    Царство Небесное. Земля тебе пухом.
    Не было скорби. Не было какого-то трагизма. Не было чувства горечи, когда теряешь близких людей. Было какое-то ощущение доброй грусти. Я был просто рад, что его песни были в моей жизни.
    На светофоре рядом остановилась машина, в ней играла: «N’oubliez Jamais». Седой мужчина за рулем, услышав, что играет у меня, посмотрел мне в глаза и грустно улыбнулся.
      
    Я никогда не был фанатом Джо Кокера. Я никогда не следил за его творчеством. Я не знал, что он болел. Я никогда не покупал его аудиокассеты или диски. Но у него есть песни, которые я искренне люблю. Наверное, такие песни есть у каждого великого музыканта. Песня из «Леона-киллера» Стинга, «Шоу маст гоу он» Фреди Меркури, «Билли Джин» Джексона. Музыка с большой буквы. Мелодии, которые придут к тебе на разных этапах жизни… Мелодии, заставляющие кинопроектор памяти крутить пленку воспоминаний, в маленьком уютном кинотеатре внутри моего мозга.
    « …по телевизору шел какой-то фильм, не до конца понятный моему детскому воображению. Родители на работе. В школе каникулы. Рядом маленький брат. Мы играемся на полу в пластмассовых роботов в маленькой комнате заводского общежития. Я не помню о чем было то кино, но я помню ту песню…» Ее привкус. Ее волшебное очарование. Она словно конфеты, которые привозили из Польши. Как шоколадная стружка на шариках мороженого в кафе рядом с зоопарком. Как джинсовые брюки, которые мне привезли из Москвы, и в которых было стыдно идти в школу, потому что это были единственные джинсы в моем классе. Та песня, будто люк в детство. Я потом много раз смотрел этот фильм, когда стал старше. Каждый раз, желая быть хоть немного похожим на ухмыляющегося соблазнительного Мики Рурка. А та песня включается в моей голове все время, когда слышу слово «Стриптиз»…
    Когда-то давно, в прошлой жизни, я был частым гостем в одном стрип-баре. Я знаю цену каждому приват-танцу. Одурманивающий запах разврата. Сладкий вкус ночной жизни. Пьянящая страсть оголяющегося тела. Хруст купюр в ее белье. Ее шепот. Ее манящие губы. Ее глаза, когда она танцует. Ее руки, снимающие с меня одежду. Мои руки, раздевающие ее. Я помню все…
    Когда она заканчивала работать, звезды уже не были такими яркими. Такси, забирающее нас, пронизывало краски багрового рассвета остывшего Харькова. Мы мчались к ней домой по пустым проспектам со скоростью трассирующих пуль. Мы целуемся на заднем сиденье, и пока мы едем в другой конец города, начинает светлеть. Сонный дворник всегда здоровался, подметая асфальт рядом с ее подъездом. В квартире мы не включаем свет, чтобы не разбудить ее соседку по комнате. Мы тихо раздеваемся, стараясь не шуметь, и идем на кухню. И когда я сыпал сахар в обжигающий кофе, у соседки начинал играть будильник на музыкальном центре Sony. «You Can Leave Your Hat On», все громче и громче. Громкость музыки увеличивалась, как волна цунами. Казалось Джо Кокер разбудит весь микрорайон. Так повторялось каждое утро...
    Это было очень давно, и я даже не представляю где теперь эти люди. Но каждый раз, слыша ту песню, я словно могу прикоснуться пальцами к воспоминаниям.
    Когда я слышу слово «Стриптиз»,- я вспоминаю ту песню…
    Когда я приехал на работу, никто не знал, что Джо Кокер умер.
    У меня на работе мало кто знал, кто такой Джо Кокер…
    На офисе из динамиков играл рэп. Группа называлась «Алмазные глаза». Мне тоже очень нравиться их творчество. Когда я слушаю их песни, вокруг колонок будто воздух трескается. Я узнаю себя в некоторых фразах. Они словно вплетают меня, моих друзей и наши жизни в свою музыку. В их текстах много тайников и двойных полов. Каждая их песня словно лабиринт в моем подсознании. Они были известны узкому кругу лиц и не были знамениты. Они еще очень честны и голодны в своем творчестве. Они вдохновлялись каждой секундой этого мира. Они делали ту музыку, которая делала их счастливыми. Они были безумно талантливы. Но я сомневаюсь, что о них будет знать мой ребенок…
    Хотя очень многое зависит от меня.
    Я хочу, чтобы мой ребенок слушал хорошую музыку. Хотя я уверен, что наши взгляды будут отличаться. Отцы и дети обязательно будут любить разные песни.
    Мой папа всегда любил творчество Высоцкого. Я помню с детства, у нас дома висел его портрет, а в магнитофоне «Скиф» крутились его кассеты. Наслушавшись тех песен, мне снились горы. Мне снились загорелые бородатые альпинисты, в потрепанных лавинами штурмовках, с обветренными лицами и верными друзьями. Я помню скалолазку и телефонистку Тому. Я знаю, что волк не должен бежать за флажки и что жираф большой ,-ему видней. Что книжные дети не знают битв. Что рай может быть в шалаше, если терем с дворцом кто-то занял. Что дом хрустальный на горе для нее…
    Мой папа до сих пор жалеет, что когда у Высоцкого был концерт в Харькове, он не попал на него.
    Песни под гитару окружали меня с рождения. Я никогда не думал, нравятся они мне или нет, они просто были в моей жизни. Они просто окружали меня, как детство, как огромная страна, как Горбачев, как фильмы Гайдая.
    Когда я стал старше, мне нравилась другая музыка, не та, которая звучала дома. В девятом классе я стер Александра Розенбаума с папиной аудиокассеты «BASF» и записал туда какой-то модный рэп. Я был уверен, что никто не заметит моей аферы, так как у Розенбаума все песни были одинаковые, одной кассетой больше, одной меньше. Но папа любил песни за качество, а не за количество... Пройдет много лет и я сотру с жесткого диска моего первого компьютера Тупака Шакура и доктора Дре, освободив 2 гигабайта памяти для Александра Розенбаума. Пройдет еще несколько лет, и каждый раз, употребляя спиртное с моими друзьями, мы обязательно пьем за Wu-tang и за Владимира Семеныча. Мы все время пьем за хорошую музыку, которая нас объединяет.
    Благодаря каждой песне, которая жила в моей жизни, я пишу этот рассказ. Благодаря каждой мелодии, наполнявшей меня, я сейчас здесь. Музыка, менявшая меня, изменила вселенную, ведь я маленький винтик, без которого галактический механизм будет работать иначе. Каждый звук, услышанный мной, словно проводник сталкер, привел меня в сегодняшний день.
    Нот всего 7, но мир, который они открывают бескрайнее стен Рая...
    «Папа, зачем ты слушаешь               
      Всё те же старые песни?
      Почему ты поёшь
       Под ту же мелодию?
       На улице
       Что-то происходит.
       Там новый ритм
       И новая песня.
       Он сказал:
       В моей жизни, в ней было столько злого,
       Но  я не жалею об этом.
       Как и ты, я был таким бунтарём
       И тоже танцевал по-своему. И никогда не забывал.
       Никогда не забывай, -
       Я слышал, как отец сказал.
       У каждого поколения свой путь
       И желание делать своё.
       Никогда не забывай.
       Это в твоей судьбе -
       Потребность не соглашаться,
       Когда вмешиваются правила.
       Никогда не забывай.»
                …«N'oubliez Jamais» Joe Cocker

    Спасибо тебе, Джо Кокер. Музыкант с большой буквы.
    Спасибо за каждое мгновение твоей музыки, сделавшей мою жизнь ярче.
    Спасибо за каждую секунду, прожитую с твоими песнями.
    Покойся с миром.

    18. 01. 2015