V. Сокровенное Слово. Глава 7. Одержанная победа

                ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
               
                Часть 5.
                Сокровенное Слово.
               
                Глава 7.
                Одержанная победа.

     Видите ли, в чём дело. Маленькую Мичику даже нельзя осуждать за то, что она натворила, тем более, всё закончилось лучше некуда. Я вам объясню.
     Вроде, я говорил про прививку от страха. Так вот у Мичики она была очень сильная. Ребёнок устал бояться. Видя, что с ней до сих пор всё более-менее хорошо, Мичика то ли осмелела, то ли обнаглела. Мне-то она никогда не казалась трусливой, боялась она только Косзу. Крошка придумала себе защиту в виде меня. Даже когда меня с ней не было, она воображала, что я её защищаю. Это такое самовнушение для смелости. Я вытащил её из-под колёс. Я спас её в Поперечном ущелье… Нас там было много, спасающих её, но ко мне она привязалась больше всего – вот ей и мерещилось. Мичика помнила ещё вот что: откуда-то из темноты, из самого страха выпрыгнул Рики, мой младший брат, и познакомился с нею именно спасая её. Потом он всё время был рядом с Мичикой и заботился о ней. Потом согласился быть её братиком. А до того злобный Косза, который оказался Каизом, хотел убить Рики, но не смог, потому что Миче даже издалека защитил его. А ещё, когда Каиз, мерзкий полупризрачный Каиз пригрозил убить Рики, тот не испугался, а поставил негодяю на вид, что у него есть Миче, который придёт на выручку всегда, где бы ни был. И в это легко можно было поверить маленькому ребёнку, жаждущему безопасности и защиты и верящему в своих всемогущих покровителей. Рики много раз проявлял себя, как всемогущий брат Миче, который не даст в обиду. Как–то так виделась ситуация маленькой девочке.
     Пока Каиз, упиваясь своим призрачным могуществом, хохотал и извивался над мостом, пробуя возможности огромного полуприведенческого тела, Мичика успела опомниться.
     - Он стоит над той штукой, что ко мне привязали, - сказал Лоул на своём языке, но очень понятно. Посвящённые в тайны храма сообразили, что пугательная машинка, очевидно, не слишком хорошо намокла в луже и не совсем сломалась. Или же Каизу удалось её быстро починить и включить.
     Это было так. Привидение сделало эксперимент: а что санет с ним, если использовать машинку? Восторгу не было предела: его гнусная сущность слилась с субстанцией, вырабатываемой агрегатом, чёрная душа не ведала страха. Каиз приобрёл некое подобие плоти - в отличие от настоящих живых организмов, не способных слиться, словно растворясь, с чем-то, что только чуть плотнее воздуха. Каизу не чуждо было желание пошутить. Попугать, погонять людишек, собравшихся здесь. Он этим займётся. И, конечно, убъёт девчонку, принесёт жертву, обретёт настоящее тело во-о-от такой величины. Столько возможностей! Такое могущество! Да цивилизации сами вымрут от страха, завидев его, подобного горе. Итак…
     - Уродище, - крикнула ему Мичика, подскакивая прямо к здоровенным ступням, - хочешь кокнуть меня? Куда тебе! Вон там, на том берегу, Рики Аги, ты даже с ним справиться не можешь! Ты ничего не сделаешь ни мне, ни ему – нас защищает сам Миче. Ты боишься его, ты – дохлятина!
    Каиз попался, как мальчишка.
    Он расслышал – наверное, вслушивался.
    Он наклонился и просипел:
    - Я никого не боюсь. Ладно, я сейчас принесу тебе то, что от Рики Аги останется. Я выверну его, как половую тряпку. Брошу перед тобой, а то ты не испытываешь должного трепета, как погляжу. Тогда я убью тебя. Никуда не уходи.   
     Это благодаря Мичике чёртов Каиз полетел навстречу своему концу. Полупризрак слился и со смертоносным сиянием тоже и, мне кажется, распался на молекулы по причине его огромности и летучести. А потом, в очень удачный момент, Аарн сломал машинку в храме. Почему многомудрый Каиз сунулся в опасную для жизни субстанцию? Скорей всего, не знал об изобретении Эза. А может, думал, что любое излучение агрегата может только пользу принести такой гадости, как он, ведь он уже испробовал на себе его действие. Не ощутил опасность, не осознал в запальчивости. Или оно притянуло призрака, как магнит. Кто разберёт? Каиза не стало, больше никто не пострадал, люди вздохнули свободно. Лесик ногой сбросил машинку-пугалку в реку Лииви – чтобы наверняка уничтожить. Ерпь, засевший в храме, стал казаться чем-то несущественным по сравнению с тем, что они пережили.
     И люди, повинуясь приказу Сеша, под предводительством генерала Ака отправились в город, а он сам – заниматься подрывной деятельностью внутри храма Косзы. Захватив с моста Лёку, Лесика, Мичику, Лаян и Лоула, всю эту компанию, ещё пребывающую в растрёпанных чувствах, отослав Радула за таратайкой, которая, по его мнению, непременно должна пригодиться, а всех прочих, примазавшихся – в Текр, Сеш направил стопы свои к храму Трёх Сестёр.
    Совсем необязательно горожанам знать о том, где находятся входы в подземелья. Помнится, знали когда-то - и пропадали люди. В основном, дурачки – подростки, которые вечно лезут туда, куда не стоит. Да мужчины, самоуверенные до безобразия, не трудившиеся даже метки на стенах оставлять. Да женщины, бросающиеся на их поиски, или, наоборот, бегущие от страшной семейной жизни. Тогда был распущен слух, что переходы засыпаны, а входы замурованы. Местами так оно и было. Сеш, как умный правитель, не собирался рисковать немногими уцелевшими горожанами. Генералу Аку и прочим он сказал, что позаботится о своих друзьях и скоро окажется в центре событий.
   Прочие согласились. Они понимали: друзья требуют всяческой заботы. Но вот обретённую принцессу им не хотелось отпускать. Ей привели лошадку, которая не сбежала от городских ворот по причине старости, немощи, слепоты и глухоты, посадили верхом и вознамерились идти на штурм храма Косзы за Элайн, как бойцы идут за знаменем.
    - Дасенька! – испуганно пискнула принцесса, протянув к подруге руки.
    Приняв это за приказ, на несчастную лошадь взгромоздили и Дасю. Женщины беспомощно оглянулись на своих мужчин. Но что тут сделаешь? Сешу и Бриму осталось только руками помахать, жалко улыбаясь вслед.
    - Скорей, - поторопил предсказателя князь. Устроим диверсию изнутри – и им снаружи не придётся собой рисковать. А ещё неизвестно, как там Аарн и дети.
     Сеш, Брим и Доур поспешили на мост. Встреча с друзьями была бурной и восторженной, но надо было торопиться – и все помчались на поиски детей. Мичика норовила заснуть на ходу, её уговаривали потерпеть, она канючила и пищала. Неудобная, промокшая обувь натёрла ей ножки, она устала жутко, замёрзла, была напугана и хотела точно знать, что Каиз не вывернул Рики, как половую тряпку. Лаян то лезла с поцелуями к Мичике, то порхала вокруг Малька, держащего на руках Лоула, заснувшего после всего пережитого. Жрецы применили пугание очень сильное, гораздо сильнее, чем то, к которому со временем приспособилась Лаян, и маленькому унну было очень плохо.
     Услышав голоса и шебуршание в овражке на пути, компания свернула туда и очень скоро обнаружила потерянных детей во главе с Аарном и воскресшим Васяткой. Его бросились было обнимать, но мальчик, размазывая слёзы по грязным щекам, отбрыкивался и твердил о том, что вот ведь несчастье – Рики пропал. Мичика ударилась в рёв. Но тут от избушки раздался оклик моего очень младшего брата. Сеш мигом оказался там и сунул голову в дыру под крыльцом.
     Немного поспорили и решили отослать детей в город, хоть они и возмущались. Лала – та прямо наскакивала на Сеша и пыталась его заклевать. Вредного князя это не проняло. Едва явился Радул с таратайкой, ребят затолкали внутрь, велели сидеть в доме купца тихо-тихо и ждать своих взрослых. В провожатые малявкам хотели дать Брима, думали, он будет рад остаться в городе, поближе к Дасе, но тот сказал, что предпочитает добыть для любимой из храма её сыновей.
    - Ладно, останусь я. У меня ружьё, - вызвался Лесик, хоть его ружьё и не стреляло. Все согласились, что лучшего защитника для младшего поколения не найти. После некоторого сопротивления остался и Доур.
    - Ты понимаешь, - сказали ему, - что Радулу и Лесику вдвоём не справиться с этими детьми. Это не дети, а ужас что такое.
    Явно намекали на Лалу, которая так и сверкала глазами на этих гадких взрослых.
    - Ага! – вскричала она, - Рики можно с вами, а мне нельзя?
    - Милая, ты что говоришь-то? Рики – он брат Миче.
    - А я? Да я… я… Ах так!..
    Но Радул, усмехаясь, тронул вожжи. Таратайка покатила по мосту.
    - Не кричи, - попросил Доур клацающую зубами девочку. – Пострадавшего разбудишь.
    Лала глянула на Лоула и затихла. Мичика заснула, припав к плечу предсказателя. Её так и внесли в дом Радула, спящую. Отказавшись от ужина, дети все вместе повалились на широкую кровать и мигом засопели носами. Лоулу устроили постель в большой коробке из-под сервиза на двенадцать персон.
   Взрослые некоторое время прислушивались к звукам города. Звуки были громкими и пугающими. Но сказались усталость и напряжение. Доур, Лесик и Радул задремали в креслах. Купец и директор цирка держали на коленях незаряженные ружья, а предсказатель – скалку. Тоже незаряженную.
    - И снова буду, как нормальный, картами и гадательными книгами торговать, - пробормотал Радул и заснул крепко – крепко.
    Только сон многоопытного Лесика был чуток. Сколько раз умение реагировать среди ночи на малейший шорох спасало жизнь ему и артистам его цирка, колесившего по местам неспокойным и даже опасным!
    Это чутьё выручило его подопечных и сейчас…

     *   
     Между тем команда Сеша покинула местность возле храма Трёх Сестёр, спустилась по лестнице подземного хода и начала мерить ногами длинный коридор, ведущий в переходы под храмом Косзы. Это был долгий, чрезвычайно утомительный путь для уставших людей. Сначала долго-долго вниз, под рекой Лииви. Затем – целую вечность вверх по ступеням, которые, казалось, не закончатся никогда. Они падали от усталости на эти ступени, поднимались и упорно двигались к цели, и позволили себе отдых, только оказавшись в непосредственной близости от зала с главным пугалищем. Так сказал Сеш, когда они рухнули на пыльный пол и привалились к стенам, не в силах даже шевельнуться.   
     Вход под избушкой был закрыт. Об оставленных в большом зале двух бесчувственных магах и Эзе, привязанном к колонне, напрочь забыли в суматохе. Команда рвалась в храм, и как-то не до предателя Эза ей было. Где-то, на середине лестницы, ведущей вниз, Аарн вспомнил об оставленной троице. Компания с тоской поглядела назад и вверх и дружно сказала:
     - Да ну их!
     - Пусть поваляются, ничего с ними не будет.
     - Потом разберёмся.
     - Пускай Эз кверху ногами поторчит, ему полезно, - мстительно произнёс Рики, отгоняя воспоминание о недавно также торчащем Аарне.
     Между тем магов возле машинки, управляющей агрегатом, привязанным к Лоулу, было четверо. Четвёртым был Астак, тоже предатель, покрытый боевыми синяками. Он удачно и незаметно успел спрятаться в момент, когда в зале появился Рики. До того он тихонько сидел за стоящим на боку столом. Пытался прийти в себя, пострадав в процессе задержания Аарна. Ну не везёт парню, вечно ему перепадают колотушки. Я сказал бы ему: «Измени взгляд на себя, прекрати прислуживаться, прекрати себя жалеть и выставлять жертвой. Ну, в конце концов, скажи себе, что ты такой же Косзин сын, как и прочие избранные, если это поможет тебе повысить самооценку. Изменись внутренне – и обстоятельства будут более благосклонны к тебе».
     Но некому было это шепнуть, и вечное желание выслужиться завладело Астаком. Почему-то с детства он считал себя хуже других мальчишек, ждущих Посвящения. Может, оттого, что был маленьким и слабым? Но, знаете, в нашей компании никто не обижал Таена, мальчика-калеку из приюта. Таен весёлый, оригинальный, умный до нереальности, и добрый, и у него замечательное чувство справедливости, и достоин он за это всяческого уважения. И если бы кто-нибудь покусился на него, то получил бы от нас с Натой, Мальком и Петриком по первое число. И мамы с папами нас за это бы не ругали. Видят Эя и Радо, как я скучаю по Таену! Но он был усыновлён и далеко увезён от нас, и да, я уязвлён тем, что не получил ни одного письма от него. Но попроси он - даже сейчас наша компания сорвалась бы на помощь ему. Таен спокойно признавал, что лишён некоторых возможностей. Но считать себя хуже других – это никогда! Храмовое же начальство нарочно стравливало детей и взрослых и поощряло драки и ссоры. И чуть ты послабей – тебе придётся плохо. Астака били, а он не был в состоянии обороняться даже словами, поскольку не отсыпано ему столько ума, как Таену. Копил обиды. Мечтал выделиться и выслужиться, чтобы все поняли, что он на что-то годится. В тесном коллективе и замкнутом пространстве бедняге Астаку некуда было деваться. Невозможно было уехать, чтобы на новом месте заработать себе авторитет. Ерпь велел ему выучиться мастерству гадания – и тот, преодолевая внушённое в детстве отвращение к этой профессии, выучился у Радула, которого пока не трогали, потому что считалось, что он полезен для храма. Учитель и ученик ненавидели друг друга до умопомрачения и головной боли.
    Астаку велели сидеть в пыли и грязи среди блох и вшивой шайки обитателей вонючего подпола – и он сидел и шпионил, и ждал своего звёздного часа. Уже сейчас считалось, что польза, приносимая Астаком, весьма ощутима. А он был себе на уме. Конечно, от него не удалось скрыть, что Дася – бежавшая невеста Косзы. Но он молчал до времени. Копил сведения, не требующие срочного вмешательства храма, и собирался выдать их в нужный момент. Нашёл свою нишу в жизни. А Эзу тем временем удалось переманить Астака на свою сторону. Ему нужны были люди, исполняющие грязную работу. Признав, что будущее – за Распорядителем, Астак согласился предать Наиглавнейшего, стать четвёртым, почти ничего не значащим, но возвыситься над прочими. А судьба постоянно твердила ему о возможности стать другим, любить себя, и жить для себя в гармонии с миром, но он не слышал.
    И вот теперь, когда все удалились и голоса затихли, Астак выполз из укрытия, разрезал путы своих товарищей, привёл двоих в чувство, а Эз и так был слишком активен и зол. Думал глупый Астак получить благодарность, но получил несколько оплеух за то, что был не слишком проворен. И даже почти не обиделся.
    Эз, упустивший возможность захапать власть нынешней ночью, решил попробовать снова. Слегка отряхнувшись, он повёл своих предателей тем же потайным коридором, в который его пришлось долго проталкивать по причине большой толщины. Эти четверо чувствовали, что здесь до них кто-то прошёл, потому и свернули в сторону, чтобы выйти на поверхность не в храме, а в городе. Не зная о последних событиях, они отстали от жизни, не были в курсе того, что власть переменилась.
    И это уже был почти рассвет длинной зимней ночи. Оранжевая комета поблекла на светлеющем небе.

     *   
     Что-то мне было совсем нехорошо. Попробовали бы вы столько носиться и пережить всякие ужасы, из тех, что пережил я. Одно обратное превращение в человека чего стоит! Совсем не легко оно мне далось. И ведь если бы не вмешательство моей Покровительницы и Радо, супруга её, не пережил бы я этого момента. У меня было большое желание немедленно встать на колени и благодарить Радо, сохранившего мне жизнь, и светлую Эю за то, что так по-доброму отнеслась к тем, кто просил за меня. Хотел благодарить их за мою Нату. За то, что не позволили долго горевать моему Рики. За то, что я скоро увижу милую Розочку. Мне всё мерещилось, что я держу её на руках, ласкаю и целую. Так соскучился!   
     Пока что я перепугал Нату, свалившись ей под ноги. Аарн хотел подхватить меня, не удержал равновесия и грохнулся рядом. 
     - Ой, - сказал он. – Устал что-то.
     Мадина демонстративно отвернулась и спрятала руки за спину.
     Я никак не мог сообразить, когда Аарн к нам прибился. Вроде в Някку мы попали без него. И действительно, по какому такому праву он смеет приставать к чужой жене, к королевне Някки? Я решил, что побеседую с ним на эту тему.
     Ривек сказал:
     - Ладно, ребята, сидите пока здесь, мы пойдём, посмотрим, что там, снаружи.
     Ещё недавно снаружи всё было тихо, а теперь там было чрезвычайно шумно.
     Волшебники ушли. Аня, Ната и Мадина остались с нами. Фыркнув на Аарна: «Дурак!» - наша королевна отвернулась и вознамерилась выглянуть на улицу. Поскольку окон в святилище не было, Мадина полезла по поверженному Косзе вверх и наискосок, чтобы посмотреть в пролом.
     Расширив глаза, мы втроём зашипели на Аарна:
     - Ты что себе позволяешь?
     - Немедленно выброси из головы эту блажь!
     - Не думай даже о Мадинке!
     - Только неприятности на свою голову призовёшь!
     - Мадина никогда тебя не полюбит!
     - Как же так? – замученным голосом спросил Аарн. И застонал тихо, закрыв ладонями лицо. Когда это он успел так влюбиться? Я, помнится, думал, что он без ума от собственной жены.
     Мы мигом примолкли. Принялись говорить Аарну, что когда он увидит свою Саю, у него это помешательство пройдёт.
     - Кстати, почему она не с нами? Сая-то? – оглядываясь спросил я.
     - Не успела, - Аня, жена Малька, развела руками. – Только она к нам из толпы выскочила, как мы побежали. Я её видела. – И Аня начала карабкаться вслед за подругой. Никакого почтения к Косзе!
     - Ага! – злорадно сказала Мадинка с высоты.
     - Значит, они там вдвоём, эта Сая и Петрик этот? – внезапно оживился Аарн. - Вот как раз и разберутся, кто чья жена.
    Мадина ахнула и чуть не свалилась мне на голову с монстровой спины.
     - Ты что, Миче! – вскричала она чересчур громко. – Ты куда нас завёл? Сам твердил, что все здесь с ума сходят – и вот, пожалуйста, Аарн ко мне пристал. А мой муж, значит, пристанет там к Сае? Ну, Миче! Я была о тебе лучшего мнения. Ты что, хочешь мою семейную жизнь порушить?
    Я не хотел. Я так и сказал ревнивой дурочке. И вообще, почему всегда во всём виноват я? Я очень жалел, что мы забыли Петрика на Винэе, мне его не хватало. Ужасная пустота ощущалась. И беспомощность. Словно я был хромым, и у меня выбили из рук костыль. Или будто наступили на мои очки. Или украли одежду, пока я купался в море нагишом. Я убеждал себя, что даже хорошо, что Петрик остался дома. Мой брат заслужил покой, отдых и безопасность. Я не должен быть эгоистом. В то же время я всматривался в ту сторону, откуда мы пришли, в надежде, что Чудилушка удрал от родителей и теперь идёт за нами. За мной. И когда я услышал там шорох и что-то вроде громких вздохов, вскочил и поковылял к матовым стеклянным дверям, восклицая на ходу:
    - Петрик! Петрик, это ты?
    Но там, скорчившись за большим обломком, горько и безутешно рыдала маленькая тоненькая Сая. Она бежала за нами по театру, в последний момент проникнув в узкую щёлку дверей за спиной Ривека. В суматохе ни он, ни прочие не обратили внимания на Саю – вон сколько женщин Миче поволок за собой на Навину. Она видела, как мы исчезли в колонне, и попробовала сама. И следовала за нами, окружёнными толпой незнакомцев, по пустым зловещим коридорам, не смея подойти. Сая – она славная, просто дивная, светлая, как солнышко, но застенчивая немного. Она легко и весело общается с близкими, но чуть побаивается незнакомых людей – и это неудивительно для тех, кто знает обстоятельства её жизни. Поэтому она не подбежала к нам, не окликнула, держалась в отдалении, но не отставала. Она была обижена, думая, что мы видели её, но не позвали с собой. И вот теперь она услышала, что муж её не любит – и горю бедной Саи не было предела.
    Я обернулся посмотреть в бесстыжие глаза Аарна. Я еле подавил в себе желание немедленно накостылять ему по шее как можно сильнее. А может, и не подавил. Просто в этот момент Мадинка и Аня с визгом отпрянули от пролома в стене. Ната взвизгнула тоже – и увлекла Саю в угол от влетевшего в окно длинного кривого предмета. Она всё время забывает, что её муж волшебник. Я остановил на лету эту штуку, иначе она шмякнулась бы прямо туда где только что сидела Сая. При ближайшем рассмотрении, это оказался рог Косзы с его головы, торчащей наружу.
    Я закричал девчонкам, чтобы они прыгали вниз собирались вместе и воздержались пока от выглядывания на улицу. С целью выяснить, насколько это опасно, Аарн схватил за руку онемевшую от своей трагедии, безвольную Саю – и мы все вместе побежали по коридору к крыльцу, где недавно сидел мой Чудилушка в ожидании ритуала. Снова кольнуло в сердце. Почему он сейчас не со мной?
    - Где все? – крикнул я Аарну на бегу. – Где Рики? Малёк где? Сеш?
    Интересно, почему мне раньше не пришло в голову задать эти вопросы прибывшему с ними Кереичиките?
    - Я не знаю, - ответил Аарн. – Судя по тому, что я видел над рекой – где-то там.
    - Но ты-то здесь.
    - Ну и что?
    - Но ты был с ними.
    - Когда?
    - Плыл с ними вместе по реке.
    - Я?
    - Говорю же: с ума он сошёл, - выдала свою версию Мадинка. Девочки пристали:
    - Где Лёка?
    - Где Рики?
    - До чего ты довёл бедную Саю!
    - Где Лала?
    - Где все?
    - Я больше не могу! Не могу с вами! Я даже не знаю, кто я, чего вы пристали? – плаксиво пожаловался Аарн. Что-то он стал мне очень несимпатичен.
    С этими словами Кереичиките распахнул дверь в одну из пустых комнат. Всё правильно – там были окна.
    - Я больше с тобой не разговариваю, - шмыгнула носом Сая.
    - Почему? – наивно удивился супруг, направляясь к окну. И сказал: - Ничего не понять.
    На фоне светлеющего неба мы увидели вихрь пыли. Нет, целые клубы и тучи пыли. Ветер, круживший вокруг, завывал и гнул деревья в храмовом саду, как в хорошую бурю. Время от времени из этой пылевой завесы, сквозь которую ничего не было видно, вылетали разные предметы и падали в кусты сада, ударялись в стены, в голову Косзы, торчащую наружу. Я видел, например, как вылетел Товис, немного побыл в поле зрения, приплющенный к ажурной калитке, чихнул и снова прыгнул в пыль. Товисовы собаки, жалобно скуля, жались друг к другу в тёмных укромных уголках.
    - Это Товис, - с удивлением констатировал Аарн.
    - Что это тут у вас происходит? – возмутились Ната и Аня, когда сквозь разбитое стекло влетела чёрная кисточка от чьего-то балахона и попала прямо в рот Лёкиной жене.
    - Надо что-то сделать, - неуверенно произнесла Мадина. – Как насчёт убежать?
    Тут Сая вцепилась мне в руку холодными пальцами:
    - Миче, объясни!
    - Это устроили злые волшебники, которые…
    Которые что? Как объяснить за минуту?
    - Которые не хотят отдавать нам Рики и Лалу! – пришла на помощь Ната.
    - И Лёку, - подтвердила Аня.
    - И которые свели с ума твоего мужа, - гавкнула Мадина.
    У Саи глаза на лоб полезли.
    - А чего вы стоите, Миче, Аарн? Вы разве не волшебники?
    - Вообще-то, да, - несколько неуверенно произнёс Кереичиките. – Но ничего же не видно.
    - Но надо же отобрать у похитителей наших детей!
    - И Лёку, - добавила Аня.
    - И Лёку.
    - А давайте, - сказала Мадина, - кинем туда что-нибудь. И посмотрим, что будет.
    В это время облака пыли и песка озарились так, что стало ясно: в городе, даже очень неподалёку, пожар. Ната испуганно закричала и прижалась ко мне. Ощущение было такое, будто мы стоим на палубе судна, затерявшегося в тумане, а на другой корабль, идущий впереди, напали пираты и подожгли его. Вопли, по крайней мере, доносились вполне пиратские.
     - Давайте кинем туда Аарна, его не жалко, - предложила Мадина-живодёрка. – Сая, тебе его жалко?
     - Я не знаю, - пробормотала Сая, с ужасом глядя на неверного супруга. – Может, не надо?
     Тут Аарн вышел из себя.
     - А ну, все цыц! – заорал он. – Женщины молчат и сидят тут. Если что – прячутся в шкаф. Мужчины действуют. Миче, идем со мной.
     Мы выпрыгнули прямо из окна. Я был малость дезориентирован всем, произошедшим со мной. Никак не мог сообразить, что творится, куда делся Ривек с компанией и…
     И увидел Элайн.
     А ещё через миг – Дасю. Вынырнув из пылевой завесы, женщины положили руки на ограду. Я закричал – вроде это смертельно опасно.
    - Ну сняли же защиту, - укоризненно сказал Аарн. – Ты волшебник или куропатка?
    Замечание вполне в его духе.
    Мы побежали к ограде и помогли женщинам перебраться на эту сторону.
    - Миче! Миче! Настоящий! Живой! Не пёсик ничуть! – смеялась и плакала Дася, обнимая меня и целуя. И вызвала этим справедливый Натин гнев. Она выскочила из окна и подбежала к нам. Элайн держалась за сердце и тоже плакала. Я как раз сказал ей, что не сержусь за её приказ убить меня, обнял её дружески, и тоже смеялся, радуясь встрече. И тут налетела Ната и сделала такое движение, будто хочет выцарапать мне глаза. Мне, мужчине, в храме Косзы! Чистое святотатство! Я схватил её за запястье и представил разгневанную Нату, улыбаясь от уха до уха:
    - Супруга, - сказал я. – Ревнует.
    Элайн и Дася переглянулись. Они задались вопросом, когда это я успел добыть Нату.
    Они принялись путано объяснять ей, что думали, что я умер, потом думали, что я навсегда останусь белым пёсиком, а вот теперь увидели меня, живого и без хвоста. Ната оттаяла, но всё ещё смотрела сердито. А тут как раз к нам подобрались все наши женщины, которым, помнится, было велено сидеть в шкафу. Подобрались и Товисовы собаки. Они преданно заглядывали в глаза нам с Аарном и лизали нам руки. Особенно им нравился я.
    - Что творится в городе? – пожелал знать Кереичиките.
    - Уже ничего, - смеясь ответила Элайн. – Наши победили.
    - Да? – изумились мы. – А как-то не похоже.
    - Вы про пыль? – принцесса сделала широкий жест рукой. - Это ерунда. Это устроено для худшего обзора. Часть магов из храма перешла на нашу сторону. Теперь они там ловят друг друга. В смысле, одни других. Сеш потом разберётся, кого куда. Кого отпустить, кого в тюрьму посадить.
    Дася весело подхватила:
    - Элайн как жахнула по вонючей зелёной преграде на улице… 
    - Она ещё больше завоняла!..
    - Ничего не случилось. Но там были люди…
    - Которые сказали, давайте, мол, пройдём чердаками…
    - Или подвалами…
    - Я повела их тем ходом, по которому в детстве выбралась с Сешем из дворца…
    - Потому что горожане таскали камни разрушенного дворца на постройки…
    - Я смотрела недавно специально, в том месте почти совсем растащили…
    - Так мы оказались за преградой…
    - Я как жахнула – последние камни разлетелись!..
    - И вот мы возле храма!
    - На нас напали!
    - А мы – к преграде.
    - Понятно, и там как жахнули, - вклинился Аарн.
    - Да! Да! Горожане…
    - И не только…
    - Пробились к храму…
    - А тут – маги…
    - И Ривек. Один такой. Его так зовут. Говорит, многие на нашей стороне.
    - И вот у них случился бой.
    - А некоторые как заорут на Элайн: «Волшебница! Женщина – волшебница! Неучтённая! Караул!»
    - И что ты сделала? – опять влез Аарн.
    - Показала им язык! – в полном восторге воскликнули свирестёлки. И запрыгали на месте.
    - Вражеские маги попадали замертво! – догадался Кереичиките.
    - Особенно те, с кем я познакомилась в городке на пути домой. Аж позеленели от злости.
    - И завоняли.
    - Надеюсь.
    - Там были маленькие такие…
    - Как Лаян…
    - Две штуки…
    - Наил и Каисса, - сказал я.
    - Её родичи, здорово! Мы познакомились.
    - Про их сына, про Налаку рассказали.
    Элайн всплеснула руками:
    - А нам надо было сюда пробраться, да только как улизнуть?
    Дася захлопала в ладоши:
    - Который мужчина, Наил, сказал: «Надо бы плохую видимость обеспечить».
    - И обеспечил. А мы сюда бегом. Тут сыновья Даси.
    - И Петрик. Мы его спасём. Да, Элайн?
    - Пошли спасать.
    - Стоп, стоп, стоп! Мы Петрика уже спасли, - засмеялся я. – И забыли его дома. В Някке. Мы уже там успели побывать. Ерпь нынче покойник. Больше никаких катаклизмов.
    - Миче, расскажи! Расскажи, как ты стал человеком.
    Я был не прочь рассказать, но как-нибудь чуть попозже, после того, как обниму моего очень младшего брата, и Лалу, и всех по очереди. Посплю, поем, помоюсь. Это сколько же я не мылся?! И – мама моя! – нет ли у меня собачьих блох?
    Наши девочки моргали глазами, слушая все эти речи.
    - Как у них тут интересно, - подивилась Мадина.
    - И всё без нас, - оскорбилась Аня.
    - Миче, ты и впрямь был белым пёсиком? – отшатнулась Ната.
    Сая ничего не сказала. Она очень зло глядела на Мадину и, в конце концов, наступила ей на ногу. Та не осталась в долгу и показала Сае язык. Наверное, рассчитывала, что бывшая подруга позеленеет и упадёт от этого замертво.
    - Где все? – спросил я у Элайн и у Даси.
    - Где все? – спросили Элайн и Дася у Аарна.
    - Они были с тобой.
    Всё началось сызнова. От Аарна требовали сведений об оставленных на мосту товарищах, он говорил, что знать ничего не знает и не бывал никогда в храме Трёх Сестёр. Ната занялась расчетами.
    - Какой мост, какая река, вы что? – воскликнула она. – Только недавно Аарн был с нами в Някке.
    - Вот именно! – обрадовался Кереичиките. – Я в Някке был. Аня, подтверди.
    - Ну, вроде бы, - неуверенно подтвердила Аня.
    - Мадина!
    - Я с тобой не разговариваю.
    - Сая!
    - Ненавижу тебя!
    - Дурдом, - закатила глаза Ната.
    Аарн внезапно махнул рукой и зашагал от нас прочь куда-то в ту сторону, где в городе горел дом. Наверное, нервы не выдержали. Я бы точно рехнулся, если бы не помнил, кто я такой, а из-за меня перессорились две женщины, а все другие подозревали бы, что я был в двух местах одновременно.
    - Подожди! – закричали мы вслед Аарну, но он одним движением руки разнёс калитку на чугунные завитушки, вышел на площадь и исчез в пылище.
    - Миче, пойдём домой. Пойдём к Розочке. Тут все сумасшедшие! – взмолилась Ната.
    - Нет, - сказал я. – Надо посмотреть, как тут дети, мальчишки из храма, и выпустить народ из тюрьмы. И ещё ведь где-то водятся невесты Косзы.
    - Да, - согласились все. – Надо.
    И стоит ли рассказывать, как счастлива была Дася, когда Фако и двое её младших сыновей прильнули к ней, и целовали, и называли мамой? Мы направились было к отдельно стоящему зданию, где содержатся взаперти несчастные женщины – невесты Косзы, пребывающие в недоумении и страхе из-за шума и грома за оградой храма и какими-то странными событиями прямо внутри него. Окна в полутёмных помещениях были крохотные и под самым потолком, даже не выглянуть как следует на улицу. Этакая благоустроенная тюрьма, в похожей нам с Петриком как-то удалось посидеть. Сказать по правде, окно у нас было шире и ниже. Дася и Элайн женщинам всё объяснили, только не знаю, поняли ли они. У них ведь тоже были сыновья, которые просочились в здание следом за нами. Женщины стали быстро разбегаться, уводя детей, не веря своему счастью. Проскальзывали в калитку, разбитую Аарном, и скрывались с глаз, хотя им и кричали вслед, что выгоднее остаться и дождаться помощи от нового правителя Текра. Некоторые, кому некуда идти или не на что уехать, потом опомнятся и действительно обратятся за помощью, но пока разбежались все. Думаю, хитрый Наил устроил плохую видимость не только для того, чтобы Элайн могла улизнуть от народных масс по своим делам, но ещё и для того, чтобы она могла удачно скрыться потом со всеми спасёнными из храма. 
     Но знаете, остались дети и подростки, не нашедшие своих матерей, и было их много. И они смотрели на нас с испугом и надеждой. Успокоив их и сказав, что всё будет хорошо и о них позаботятся, велев ждать в привычном помещении, мы отправились в тюрьму. Аня и Дася, правда, остались с детьми. Надо было же организовать завтрак, в конце концов. И вообще, для них было невозможным оставить мальчишек одних, когда вокруг непонятные ужасы.
     По пути в тюрьму мы встретили некоторых членов нашей замечательной банды. Широко улыбающийся Аарн теперь примкнул к ним.
     Я, правда, долгое время не замечал никого, кроме Рики, с тихим стоном упавшего мне на грудь. Всё-таки, он мой мальчик. Мой собственный, родной, любимый мальчик, мой дорогой ребёнок, что бы там ни говорили мама и папа. Когда мы огляделись по сторонам, увидели, что наши друзья стоят вокруг, смотрят на нас и вытирают глаза, кто украдкой, кто открыто. Ната протянула руки, Рики бросился к ней. Меня принялись тормошить и целовать. В тормошении особенно усердствовал Малёк. Я даже икать начал после ужасной процедуры. Мадинка внезапно опомнилась:
    - Где же Лалочка наша?
    - Сейчас всё будет, - пообещал Брим и постучал по плечу Сеша, занятого любимым делом – целованием Элайн.
    - Айда в тюрьму – и за детьми, - скомандовал князь. – Брим, Лёка, вы куда?
    - К жёнам, - коротко сообщили они и испарились.
    А в тюрьме никого не было. То есть совсем. И двери распахнуты настежь. Много дверей, выходящих на круглую площадку.
    - Людей убили жрецы? – испугался Рики.
    Сверху слышались шум и крики ворвавшихся в храм горожан, а снизу – звуки струн.
    Блот Корк сидел на ступеньке и тренькал на читре. Вид у него был грустный.
    - Сидишь? – спросил я. – А мы уже в Някке побывали.
    Он поднял большие, какие-то удивительные глаза и потусторонним голосом произнёс:
     - Привет, Миче. А где твой хвост? Какая же гадость, эта тюрьма.
     - Я знаю, Блот. Я посетил как-то это место.
     - Да-да. Тут вспоминали тебя и твои предсказания.
     И он снова обратился к своей читре.
     Блот умудрился остаться незамеченным после того, как его втянуло за вонючую преграду, и пробраться мимо волшебников в храм в суматохе. Он предполагал, что Петрик содержится в тюрьме, и потому прямо сюда и пошёл. Тюремщики занимались чем угодно, только не охраной заключённых. Точнее, по приказу Ерпя они пополнили ряды защитников храма. Блот просто отпер помещения, прибрав к рукам брошенные на гвозде ключи. Более-менее помня проход в дом, где жили предсказатели, он вывел людей через него как раз в тот момент, когда Элайн удачно жахнула по преграде жрецов. Блот организовал даже помощь, привёл сюда каких-то своих приятелей, которые помогли вынести совсем нездоровых и доставить их в больницу. Теперь Корк ждал нас с сообщением, что королевича он не нашёл. Ну, мы ему всё рассказали.   
     Вот так мы все, кроме младшего поколения, и встретились. И пошли наверх, когда уже храм был полон горожан и тех, кто явился им на помощь из разных окрестных мест. Помощники прибывали всю ночь, прибыли ещё люди из имения Сеша, в том числе Тимка с балбесами, староста… и певец…, моментально нашедший общий язык с Блотом. Лаян в невероятном возбуждении носилась и кувыркалась над головой поверженного идола, на которой сидели, болтая ногами, Наил и Каисса. До того, как на них напала суматошная сестрица, унну мило целовались, потому что так уж повелось в нашей компании. Теперь они тянули к ней руки, пытаясь изловить и обнять, а Лаян с восторженным верещанием всё пролетала мимо. Наконец Наилу удалось ухватить её за хвост и сунуть в объятия Каиссы. Мы веселились, наблюдая смешную сцену.
    Ната подёргала меня за руку:
    - Смотри!
    Я вгляделся в безумно замусоренный Текр за оградой. Вообще-то я думал, что он будет ещё грязнее после бури, устроенной Наилом. Но ничего. Горизонтальные поверхности выглядели не более запылёнными, чем обычно. Бумажки и обломки ползли в разные стороны по мостовым, пугая прохожих. Легкий ветерок целенаправленно гонял по тротуарам маленькие вихри из песчинок и мелких камушков. Из пролома в стене, из святилища, выскочил рог Косзы, который давеча так напугал нас. Он попытался прилепиться к тому месту, от которого отвалился, но вы же понимаете, что это невозможно. Рог упал на землю, провожаемый недовольными взглядами унну. Из разбитого окна вылетела чёрная кисточка, пожёванная Аней, и плавно поплыла по направлению к Товису, загонявшего своих псов в помещение под замок – чтобы их никто не обидел. Кисточка помоталась у плеча Сешева родича. Он удивился и отмахнулся от неё, как от осы. Кисточка плавно опустилась к его ногам.
    - Наил, - крикнул я, - ты что делаешь? Генеральную уборку?      
    - Всегда порядок быть должен, - усмехнулся вождь унну. Он сказал это на языке верзил Текра и подмигнул мне. Вот так-так! Наил, оказывается, знает его не хуже, чем Лаян.
    Сеш и Товис бросились друг к другу обниматься. А помнится, кто-то говорил, что они не дружат.
    - Пёсья душонка! – вопил при этом Сеш.
    - Кошкина морда! – вторил ему Товис.
    Элайн смеялась.
    Народ веселился и всячески нас восхвалял. Меня даже пытались подбрасывать в воздух, но Сеш отбил. И правильно – он же помнил, что со спиной у меня не всё в порядке. Ну а остальных покачали немного. Унну радостно порхали сами и спорили, кого выше подкинут. На том, что ниже всего – Малька сошлись все трое, и оказались правы. Рики процедура подбрасывания не понравилась, только напугала.
    - Пойдём к ребятам, Миче, - просил он, прячась за меня от ликующих толп.
    Мы пошли…
    Ах да!
    Не дорассказал вам про Аарна.
    Он, стало быть, присоединился к нам тогда же, когда и Рики, и все прочие, вылезшие из подземного хода, пробравшиеся из-за реки. Наверное, скучно ему без нас стало. Вернулся он странным каким-то. Вроде, почти нормальным, только я тогда подумал, что по нему просто обрыдался доктор, который лечит самых чокнутых сымасшедших. Не может же человек, только что вышедший за калитку с твёрдым убеждением, что Сая не его жена, вернуться с убеждением обратным.
    Этот ужас ходячий кинулся к Сае с горящими глазами во-о-от такого размера и попытался, как у нас принято, поцеловать её в губы.
    - Я с тобой не разговариваю, уйди от меня, изменщик, - пропищала Сая, увиливая в сторону.
    Аарн с разбегу обнял воздух и ошалело заозирался.
    - Кто изменщик? Я, что ли? Когда это я тебе изменял, Сая, что ты говоришь?
    Но жена молчала, отвернувшись. Кереичиките заморгал глазами.
    - А что такое происходит? – воззвал он, не понимая нашего выразительного молчания.
    - А правда, что это Сая так рассердилась? – удивился Рики. – Она больше не любит Аарна? Но он всё время был с нами и никогда ни с кем… Да и некогда было.
    Малёк в воспитательных целях дал Рики небольшой подзатыльник. Сая тоненько заплакала.
    - Я не люблю? – причитала она. – Это он меня не любит. Он тут вокруг Мадинки всё увивался, объяснялся ей в любви прямо при мне! И все слышали.
    - То есть? – поразились те, кто не в курсе. – Когда?
    - К Мадине нельзя приставать, она королевна, - в священном ужасе прошептал Малёк. – Аарн, если ты в неё влюбился, то лучше молчи, а то папа король узнает – сошлёт тебя на окраину страны, на морской одинокий остров. Да она ведь Петрика любит до безобразия, правда, понять невозможно, за что. Слушайте, давайте молчать об этом, а то всем достанется от Чудилы. Хорошо, что вы его в Някке забыли. И, Аарн, как ты мог-то - при Сае! Какой же ты нетактичный. - И Лёка простонал с несчастным видом: - Эя, какая трагедия!
      Аарн глянул на него дико. Потом затопал ногами и сказал, что странно всё это слышать. Кажется, он обиделся снова. Но опять полез было к Сае. Она его укусила, отпрыгнула и загородилась моей Натой. По-моему, это крайне неразумно: а если сумасшедший вздумает напасть? И ещё я вспомнил, что Аарн умеет превращаться в здоровенного хищника. Углядев опасность для Наты, я загородил их обоих.
      - Телепатель, - сказал я Аарну, - давай-ка потом разберёмся. Ты сейчас успокойся, поешь кого-нибудь другого… В смысле, поешь что-нибудь, поспи даже…
     - Считаешь меня дураком? – упёр он руки в боки. – Вот так, значит? Да я… Я больше с вами не разговариваю, ясно?
     - Хорошо-хорошо! – залопотали мы.
     - Хорошо, значит? Ну ладно.
     - А давайте его свяжем и засунем в одну из этих белых смирительных рубашек, которых тут много, - предложила злая Мадина.
     И вот теперь Кереичиките мрачно и молча держался в отдалении, вызывая желание его пожалеть и утешить. Лёка даже попробовал, но наткнулся на такой взгляд, что предпочёл подобраться ко мне поближе. Сая и Мадина держали друг друга под ручку и делали вид, что Аарна в природе не существует.
      И вот мы пошли по ликующему городу, где педантичный Наил наводил порядок. Сеш и Элайн отбились от нашей компании тоже ради наведения порядка – в государственных делах. Им, например, надо было разобраться со жрецами, которые не перешли на нашу сторону. И с теми, кто перешёл – тоже. Доля правителей несладка. Мы сейчас завалимся спать в доме Радула, а этой парочке не светит отдых. Ну и Брим с Лёкой остались с Дасей и Аней, которые занимались храмовыми мальчишками.
      Поёживаясь от холода, под зимним, набухшим от избытка серой краски небом, мы углубились в переулок, свернули на улицу влево и остановились перед лавкой и домом Радула, торговца-художника-предсказателя.
     Вернее, перед тем, что от них осталось.
     Стоя в одной из комнат южного крыла храма, мы видели сквозь пыльный вихрь, как горел дом. И ничто не дрогнуло в сердце, не сказало о беде.
     Я, Рики, Ната, Мадина, Блот, Аарн, Сая и унну, порхающие над нами, замерли на повороте, не веря тому, что видим.
     Мадина охнула и опустилась на чёрную от золы мостовую, шепча имя маленькой родственницы Лалы с пшеничными косами.

     *   
      Ужас.
      Это был такой ужас! В отчаянии мы метались по выгоревшему изнутри каменному зданию, по двум его этажам. Отшвыривали горячие деревяшки и какие-то обугленные предметы. Перешагивали через мокрые щепки мебели. Искали то, что могло остаться от наших друзей, от маленькой Мичики, от Марики и Васятки. Лаян рыдала в объятиях родичей, крылышки обвисли. И всё время я натыкался на Аарна и полный боли взгляд его широко раскрытых глаз. Были ещё какие-то люди. Они что-то говорили и даже хватали меня руками. Я вырывался и не слышал их слов. До тех пор, пока ко мне не кинулась Ната с волосами, чёрными от сажи, с совершенно невероятным выражением лица.
     - Миче, - кричала она мне, - Миче, послушай!
     Вдруг что-то оборвалось внутри у меня, полились слёзы, я рванулся из рук державших меня людей, но те вцепились крепко.
     - Послушай, господин Миче, они живы!
     До меня никак не доходило.
     - Живы, Миче, живы, - бросилась мне на шею Ната. – Эти славные люди потушили дом. Их просили передать, что все отправились в гости.
     - К кому? – стуча зубами, спросил я.
     - Ко мне, Миче, - смеющаяся рожа Блота сунулась в поле моего зрения.
     - На рассвете напали на дом, господин Миче, но ваши друзья отбились, а мы потушили пожар.
     Говоривший человек был в форме – и я пообещал всю жизнь молиться за славных пожарных Текра, помнивших о своих обязанностях и не покинувших своих постов в эти дни.
      Меня вывели на крыльцо, где, прижавшись друг к другу, сидели мои близкие. Мне вдруг стало холодно, я затрясся в ознобе. Успел увидеть, как падают с неба большие ромашки, прикрывают белым черноту закопчённой и замусоренной улицы, а потом мне что-то стало так худо, я куда-то лёг с чьей-то помощью, совсем обессилев, и то ли заснул, то ли не знаю что. Очнулся я в доме Блота поздним вечером, под тяжёлым жарким одеялом. И справа от меня, под бочком, спал Рики, слева Ната, а между нами, свернувшись клубочком и уткнувшись мне в шею - маленькая девочка Мичика, как обычно, грязная до невозможности и до неузнаваемости. 
     За окном, в свете фонаря, Сешу на радость шёл снег. Большими белыми хлопьями.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2015/01/28/1384

Иллюстрация: картинка из "ВКонтакте".