Мышиная охота

 
МЫШИНАЯ  ОХОТА

      В  жизни  можно  рассчитывать  только  на  себя,
                да  и  то не слишком.
                Альфонс  Алле
       Цербер появился точно по собственному заказу. Скиннер ещё не успел поставить вокруг капсулы Времени надёжную гравитационную и оптическую защиту, когда вода в озере вдруг забурлила, вспучилась, и крутыми волнами пошла от возникшего их эпицентра, в котором теперь торчали над поверхностью три кошмарных головы. Одна из них, заметив Скиннера, звучно клацнула сабельными клыками и не зарычала, а как-то даже загрохотала своими могучими голосовыми связками. Две другие головы, пялившиеся пока куда попало, тут же отреагировали на сигнал.
       Какое-то время они толпой взирали на суетливо бегающего вокруг уже невидимой капсулы Скиннера, точно оценивая его как потенциальное содержимое всех трёх своих голодных желудков и наслаждаясь эффектом собственного появления, затем неторопливо двинулись к берегу, гоня перед собой три пенных буруна.

       Скиннер наконец справился со зловредной машиной, успев мысленно проклясть её многочисленных безголовых создателей, совершенно не подумавших об эксплуатации аппарата в ситуациях, слишком близко граничащих с опасными. Поглядывая во время работы на хищника через плечо, он теперь повернулся к Церберу всем телом, и часто щёлкал фотокамерой, фиксируя все этапы приближения зверя.
       Цербер уже достал лапами дно. Головы синхронно и довольно зарокотали, показав Скиннеру длинные красные языки. Зверь оттолкнулся от твёрдой опоры могучими лапами, вскинулся над водой, погнав перед собой почти цунами, и со страшным шумом обрушился в озеро.
       И пошёл-пошёл огромными прыжками к берегу…
       Скиннер медленно отходил в сторону от капсулы, снимал и ждал, когда чудовище выберется из воды.

       …Пятьдесят метров до берега... Сорок метров... Тридцать...
       Уже на мелководье Цербер совершил гигантский прыжок, покрыв сразу всё остававшееся расстояние, и земля под ногами Скиннера вздрогнула, когда зверь опустился на берег всеми своими шестью лапами. Теперь их разделяли пятьдесят метров - несколько резвых прыжков.
       Скиннер уже был готов к чему угодно: автоматический аппарат на груди вёл непрерывную съёмку, руки крепко сжимали направленный на приближающегося хищника джампер. Скиннер опробовал его во время тренировок и был сейчас почти спокоен.
       Цербер особо не торопился. Он был абсолютно уверен в том, что на открытом месте этот странный шибздик никуда от него не денется, стоял на берегу, и демонстративно рычал в три лужёные глотки, стараясь обездвижить свою будущую добычу ужасом, лишив её способности сопротивляться и спасаться бегством.
       С точки зрения творческих способностей Природы зверь был просто великолепен! Даже зная о своей собственной неуязвимости, Скиннер, тем не менее, не мог до конца подавить в себе животный, первобытный страх перед этим безраздельным властителем местной эпохи динозавров. Ноги и занятые делом руки препротивно подрагивали, а в груди что-то весьма отвратительно и регулярно икало.

       …Церберу надоела затянувшаяся преамбула. Он присел и, оттолкнувшись от земли всеми лапами, взвился вверх. Через три секунды она испуганно вздрогнула, но монстр уже снова был в воздухе, в следующем своём прыжке. Он валился на Скиннера живой многотонной горой, страшно рыча и скалясь тремя клыкастыми пастями.
       Почти почувствовав его жаркое, вонючее дыхание, интенсивно творимое раззадоренным воображением, Скиннер нажал на спуск своего джампера...
       Мир моргнул...

       …Уже находясь в доброй сотне метров от Цербера, Скиннер увидел, как тот с грохотом своего могучего тела обрушился на то место, где он только что стоял. Взметнулась туча известковой пыли, с лёгким опозданием до Скиннера дошёл грохот падения.
       Цербер был слегка ошарашен совершенно неожиданной для него неудачей. Жутко рыча, он стоял на пустом месте и вертел головами, недоумевая и справедливо гневаясь.
       Скиннер невольно залюбовался этим гибким, подвижным, несмотря на свои слоновьи размеры, зверем, который только что оказался в редкостных дураках.  Ему даже стало чуть-чуть жаль незадачливого охотника, судя по его реакции, совершенно не привыкшего промахиваться. Он был почти уверен в том, что Царь Зверей не стерпит такого унижения и это сделает их дуэль только увлекательнее.

       …Новое местонахождение наглого Скиннера Цербер обнаружил не стразу из-за им же поднятой густой пыли, а, заметив его, без подготовки понёсся к нему лошадиным галопом, стремясь поскорее смять, сплющить, растерзать в мелкие клочья.
       На этот раз Скиннер нажал на спуск, когда чудовище было метрах в сорока. Его всё больше охватывал нервный, жутковатый азарт, но зверь уже выходил из себя, и следовало подстраховаться.
       Мир снова моргнул...

       …Как сошедший с монорельса грузовой атомовоз, Цербер по инерции пробороздил землю далеко вперёд, прежде чем наконец сообразил, что проскочил все мыслимые и немыслимые ориентиры. Он резко затормозил, и, оглашая уважительно притихшие окрестности истошным, бешеным, и бестолковым в своей ненаправленности рёвом, поскольку снова заблудился в им же порождённой пыли, завертелся на месте в поисках опять ускользнувшей от него добычи. Глядя на то, как неистовствует вторично одураченный им хищный зверь, остервенело хлопая себя по пульсирующим бокам длинным зубчатым хвостом, Скиннер предположил, что Цербер, скорее всего, ещё не встречался с людьми и их редкостным коварством. Вообще-то, это было удивительно, если принять во внимание огромную популярность бескровной охоты в далёком прошлом Регины. По всем статьям Церберу полагалось быть чуть-чуть умнее.
       Что ж, тем хуже для него...
       Окончательно уверовав в эффективность своей защитной техники, Скиннер успокоился, если не сказать - обнаглел. Он принялся громко и обидно смеяться над опростоволосившимся охотником, запрыгал от восторга на месте, и стал осыпать его оскорбительными эпитетами.

       …Цербер в который уже раз заметил свою коварную и всё более гипотетическую добычу. Свирепо взревев трио, он прыжками поскакал к Скиннеру, но в его теперешнем беге уже чувствовалась не та мощная энергия, и некоторое растущее сомнение. Зверь скорее заботился о своём реноме, чем охотился, ему уже явно хотелось выйти из игры, но желательно с наименьшим позором для себя. Он шумно, загнанно дышал, заглушая этим шумом даже собственный табунный топот; длинные языки, вывалившись из трёх пастей, устало шаркали по пыльной земле.

       …После третьего исчезновения Скиннера, Цербер неудачно тормознул, совершенно не царственно перевернувшись при этом через все свои головы. Сев на хвост, он обессилено зашипел в три глотки, и принялся отплёвываться и отряхиваться от едкой пыли.
       Скиннер стоял в ста метрах от него и безумно хохотал от непередаваемого удовольствия.
       - Вот это охота!!! - кричал он, потрясая съёмочной камерой. - Всем охотам охота!!!
       Цербер явно устал и даже не пытался этого скрывать, окончательно забыв о своих царских манерах. Как и большинство местных хищников, он привык нападать из засады, в крайнем случае, с бегом на короткие дистанции, но на этот раз охота проходила у него из рук вон плохо. Ко всем прочим помехам и препонам стояла на редкость жаркая осень и жабры у Цербера, очевидно, пострадали от пыли и зноя.
      Одна из голов вдруг закашлялась. Какое-то время две другие сочувственно смотрели на мучения своей сиамской сестры, разевая при этом пасти, точно обмениваясь мнениями, затем Цербер встал, и, сохраняя жалкие остатки былого достоинства, уныло побрёл обратно к озеру. Скиннера он демонстративно игнорировал.
       Тот был разочарован - увлекательное приключение длилось слишком недолго. Скиннер только вошёл во вкус, а лазить по равнине в поисках нового партнёра для игр по причине той же жары ему совершенно не хотелось. Он подождал, когда Цербер поглубже заберётся в озеро, трижды нажал на спуск джампера, сориентировав его нужным образом в Пространстве, преодолел трёхсотметровую дистанцию, и попал на невысокий холм чуть в стороне от места их первого рандеву.
       Цербер шумно плескался метрах в пятидесяти от берега. Скиннера он засёк сразу, как только тот возник на обрыве, но никак не отреагировал на его появление. Казалось, зверь потерял к своей недавней дичи всяческий интерес. Или искусно делал вид, что потерял...
       Скиннер оставил пока в покое фотокамеру, и сел на обрывистом краю холма, свесив ноги.
       - Тел-лок! – обидно крикнул он Церберу. - Кор-рова на льду! Чу-чело трёхголовое!
       Головы равнодушно отвернулись от берега. Цербер нырнул, подняв высокие волны…
       - « Ну, вот  и  всё... - огорчился Скиннер. - Опять  нужно  искать  тут  кого-нибудь... »
       Он поднялся, намереваясь уйти, но тут Цербер вдруг вынырнул на том же самом месте. Одна из его голов жевалась, неудачно пытаясь скрыть это от сестёр.
       Скиннер поманил зверя пальцем.
       - Ну, давай, малыш... Я только-только разогрелся... Отдохни, и снова поиграем…
       Жевавшаяся голова смачно сплюнула в воду и вдруг цапнула соседнюю, мозолившую об Скиннера глаза, за острое ухо. Та яростно взвыла и рывком освободилась.
       Скиннер оцепенел от жуткого восторга. Головы Цербера клацали клыками и бились одна о другую, демонстрируя что-то вроде драки в партере. Шеи были слишком короткими, поэтому настоящей схватки не получалось. Очевидно, подобные выяснения отношений случались и прежде, поскольку третья голова в этом побоище участия не принимала. Она только неловко увёртывалась, изгибая толстую шею.
       Скиннер был поражён. Он почему-то считал, что, имея одно тело, головы Цербера просто обязаны были жить в мире и согласии, но теперь сам видел, что мелко заблуждался.
       - Какие кадры! - стонал он, щёлкая заждавшейся  камерой и не замечая того, что слишком далеко подаётся вперёд. - Какие восхитительные кадры! Чудные кадры!

       …Неожиданно земля под ним зашевелилась и обрушилась вниз. Скиннер сначала ударился обо что-то твёрдое ногами, потом грудью, и, болезненно перекувырнувшись через голову, лёг спиной на острые и жёсткие камни возле самой воды.
       Потирая многочисленные ушибленные места, и зло чертыхаясь, он поднялся.
       Цербер стоял по брюхо в озере, бугрясь мощной гребнистой спиной, и с любопытством таращился на низвергнувшегося Скиннера. Головы больше не дрались.
       Ругаясь вполголоса, Скиннер принялся вытряхивать из-под одежды мелкие камешки.
       Цербер, помедлив, всё-таки зашлёпал по воде к берегу. Глаза у голов горели злобой и голодом, но в движениях хищника была ещё некоторая остаточная неуверенность, исчезавшая по мере приближения Цербера к месту падения Скиннера.
       Тот показал ему грязный кулак.
       - Но-но! - крикнул он. - Не больно-то! Не на того напал, дармоед! Побегай-ка ещё!
       Он высыпал из излучателя поцарапанного падением джампера землю, и торопливо нажал на спуск.
       Мир коротко моргнул. Слишком коротко...

       …Скиннер мгновенно понял, что на этот раз что-то неладно. Вместо положенных ста метров, он улетел от берега всего на каких-то двадцать с мелочью. Скиннер сдвинул регулятор дальности на максимум и снова надавил на спуск джампера.
       Мир моргнул ещё короче…

       …Этот прыжок в пространстве получился даже меньше предыдущего, и самым ужасным было то, что теперь Скиннер находился от родной капсулы в несколько раз дальше, чем уже целиком вышедший из воды Цербер. А зверь каким-то непонятным чутьём или своими тройными кошачьими, упрятанными за черепной бронёй мозгами, уверенно почувствовал, что разозлившая его добыча сейчас как никогда доступна. Он тяжело шёл к Скиннеру, отрезая ему путь к бегству. Капсула уже была у него в глубоком тылу, а джампер Скиннера, похоже, серьёзно повредился при падении с высокого обрыва.
       - « Хвалёная  техника! Фирма! Халтура!!! Содрали  деньги  за  барахло! » - Скиннер ещё несколько раз инстинктивно надавил на спуск, выигрывая дополнительные спасительные метры, пока джампер окончательно не перестал действовать.
       И тут Цербер совершил свой первый прыжок...

       Скиннер не стал больше медлить. Уже цепенея под леденящими взглядами дюжины жутких глаз, он поспешно нащупал на поясе кнопку включения аварийного оптического колпака, вдавил её для верности до упора, выждал три секунды, как упрашивала инструкция, и прыгнул в сторону, прочь с пути скачущего хищника…

       …Цербер, апостериори ожидавший от своей загадочной и увёртливой добычи чего-то мерзкого в этом роде, сразу же выжал все свои природные тормоза. Он стоял всего лишь в десятке метров, вращал тошнотворными башками, и Скиннер даже чувствовал исходивший от него плотный запах рыбы, хорошо выдержанной в тине.
       Оптический колпак к счастью функционировал. Зная, что сейчас лучи света, огибая тело, делают его невидимым, Скиннер молил аппарат тоже не сломаться за компанию, а сам на цыпочках обходил Цербера, выходя на прямую, ведущую к спасительной капсуле.
       Стоя на месте, Цербер продолжал вертеть всеми своими головами, но добычи не находил. Это было уже нарушением правил предложенной ему игры. Он заскрёб кривыми когтями землю и оглушительно захлопал широкой лопатой хвоста.
       И вдруг замер, принюхиваясь...

       …Скиннер похолодел. Ему было известно, что у этого трёхголового террориста, как и у всех местных амфибий, плохо обстоят дела с обонянием, но он не имел представления о том, НАСКОЛЬКО  ПЛОХО обстоят эти дела. Сейчас он вдруг с ужасом понял, что для создавшегося положения нюх у Цербера СЛИШКОМ ХОРОШ...
       А тот, словно подтверждая самые худшие предположения Скиннера, опустил все три головы к самой земле, и, шумно нюхая, сначала ищуще повертелся на месте, а потом медленно, но вполне уверенно пошёл по следу...

       …Скиннер будто услышал выстрел стартового пистолета... Осознавая, что спасение его сейчас только в быстроте, он отбросил всё приёмы конспирации и бегом, не отключая колпака, но, жутко пыля, помчался к заждавшейся его капсуле.
       Цербер победно взревел трио. Больше уже не принюхиваясь, он тяжело развернулся, и азартно прыгнул за метнувшейся совсем рядом с ним по берегу пыльной стрелкой...
       Скиннер бежал, не оглядываясь, но слыша за своей спиной нарастающий топот. Мыслей в голове почти не было, оставалось лишь направление бега, которое нужно было соблюдать, его темп, и второе, а может быть, даже уже и другое по счёту дыхание...

       …Капсула, хотя и невидимая, оказалась на положенном ей месте, и Скиннер врезался в неё на бегу, упав при этом в пыль. Не теряя драгоценного времени, он заполз за неё, отгораживаясь ею от преследователя, и аварийно снял с неё защиту.
       Цербер снова победно взревел, обнаружив капсулу, которая внезапно возникла перед его глазами из ничего. Скиннер увидел над колпаком машины летящее по воздуху распластанное огромное тело хищника с растопыренными лапами, прыгнул в распахнувшийся люк, и на лету изо всех сил ударил кулаком по рычагу экстренного старта…
       Зверь обрушился на маленькую, хрупкую капсулу всей своей чудовищной тяжестью; страшный удар швырнул Скиннера на жёсткую решётку поляроида Времени…

       …И всё куда-то исчезло... Вокруг капсулы теперь было темно и абсолютно тихо; она сейчас быстро скользила в межвременьи вперёд, вдоль вектора Будущего.
       Скиннер сполз с жёсткой решётки на мягкий пол. В спину дул слабый тёплый ветерок от работающего двигателя, по лицу текла тоненькая щекочущая струйка пота. Саднило ободранный кулак и хорошо ушибленный обо что-то затылок. Нервное напряжение спадало и в тело от всего пережитого втекала запоздалая слабость. Вокруг была привычная обстановка и кабина капсулы вдруг впервые показалась Скиннеру необычайно уютной. Здесь не было ни церберов, ни горгон, ни химер, здесь царили лишь тишина и покой. Только сейчас Скиннер понял, как всё-таки прекрасен тот мир, в котором он живёт, и в который скоро вернётся.
       Он поднялся с пола и почти упал в мягкое кресло водителя. К своему удивлению, Скиннер обнаружил, что сломавшийся джампер он где-то потерял, а исправная фотокамера висит у него на шее и до сих пор регулярно щёлкает, запечатлевая теперь уже внутренний интерьер капсулы. Он чуть не рассмеялся, сообразив, что аппарат снимал все этапы позорного финала его охотничьей эпопеи, но, как оказалось, даже на финишный смех у него совершенно не осталось сил...

       На глаза ему случайно попался лежавший в открытом ящике водительского пульта яркий рекламный проспект. Объёмный Цербер мчался на спокойно стоящего с джампером наизготовку маленького человечка, и над всем этим красовались огромные буквы:

       КОШКА  ГОНЯЕТСЯ  ЗА  НЕДОСЯГАЕМОЙ  МЫШКОЙ!!! ИГРА БЕЗ  ПОБЕДИТЕЛЯ!!! ХИЩНИК  ПОЛНОСТЬЮ  УДОВЛЕТВОРЯЕТ СВОЙ  ОХОТНИЧИЙ  ИНСТИНКТ, А  ВЫ  ИСПЫТЫВАЕТЕ  ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО  ОСТРЫЕ  ОЩУЩЕНИЯ  ПРЕСЛЕДУЕМОЙ ДИЧИ!!! ГАРАНТИЯ  БЕЗОПАСНОСТИ - АБСОЛЮТНАЯ!!!
       Скиннер задвинул ящик.
       - « Да  уж... – совсем невесело подумал он. – Ещё  чуть-чуть  и  хищник  удовлетворил  бы  не  только  свой  охотничий  инстинкт... И ощущения после  оказались  несколько  острее, чем  можно  было  бы  предположить  до... »
       Он судорожно оглянулся назад, точно пытаясь увидеть за частой решёткой хронополяроида оставшуюся где-то там древнюю местную Пангею, взялся за ручки управления, и всё ещё трясущимися от недавно пережитого руками, до боли стиснув зубы, чтобы унять нервный озноб, стал вводить капсулу в поток Времени...

                Бегая  трусцой
                от  инфаркта,
                можно  прибежать
                к  чему-то
                и  похуже
                геморроя…