СССР рушился. Народ радовался

                «И в жару и в непогоду
                Снится нашему народу
                Показательный процесс
                Над ЦК КПСС»
                Частушка времен  «развитого социализма»
               
                «Боже, какими мы были наивными…»
                Из известного романса.
               

     На Кубе, в зарубежной командировке, Владимиру всё нравилось. После 20 лет работы в Норильске, в далеком Заполярье с пургами, морозами, ужасной экологией от местной металлургии, Куба предстала земным раем. Ну, жарко, ну непривычно влажно! Всё это не портило впечатления. Зато с одной стороны всегда теплый  океан, с другой - горы, поросшие тропическими лесами с реками и водопадами! Городок Моа на восточной оконечности «Острова Свободы», в тысяче с лишним километров от Гаваны, располагался близ месторождения никеле содержащих глинистых пластов. В его окрестностях строились и уже частично работали два никелевых комбината. Сюда- то и набрали тысячу специалистов (а с семьями все полторы тысячи) из Советского Союза в помощь местным кадрам. Комбинат строился уже лет шесть и «еспесиалисто совьетико» - так называли нас местные, сопровождали стройку, приезжая кто на год, кто на три и сменяя друг - друга.
    
      Шел 1988 год. Уезжал Владимир от пустых прилавков в магазинах, от сплошного дефицита, от распределения товаров по талонам. А тут хоть и продавали в магазине для иностранных специалистов всё по норме, но нормы были явно раза в полтора завышены, а цены занижены как в кремлевских распределителях. Излишки приходилось продавать местному населению по ценам «черного рынка». Так что и к зарплате кое - что добавлялось... У кубинского населения талоны были на совсем другие товары и нормы явно занижены.


      Приехал Владимир с женой и дочкой - восьмиклассницей. Старший сын уже учился в институте, остался в Норильске. Расположились в четырехкомнатной квартире с обстановкой, посудой, холодильником, вентилятором. Не входил в набор только кондиционер. Их ставили только большому начальству. Кондиционер Владимир привез из Норильска, заранее расспросив уже побывавших на Кубе коллег по работе. Все в один голос посоветовали брать кондиционер. Там, сказали, достать невозможно. А тут Управление снабжения Норильского комбината, непонятно с какого перепугу, закупило для Заполярья партию кондиционеров Бакинского завода. Когда  Владимир попросил отпустить  за наличный расчет один БК-2500, ему с радостью пошли навстречу. За этот странный «привоз» снабженческое начальство уже получило нагоняй.

     Работа технического советника была не в пример прошлой, норильской. Там на плечах Владимира висел коллектив монтажного управления и вся ответственность за план, зарплату, технику безопасности, сохранность социалистического имущества, моральный климат и т.д. и т. п. Кубинцы работать не любили. И как здесь шутили: - если сам себе работу не найдешь, то она точно тебя не найдет! Иногда возникали вопросы по монтажным работам в области автоматизации и связи, что курировал Владимир, иногда он сам проявлял инициативу и проверял качество работ кубинских «братьев». Но, в основном, рабочий день проходил в кондиционированной хибарке для специалистов, называемой по местному «офесина» в компании коллег советников и переводчиков.
      
      Время проходило в разговорах. Каждый рассказывал о своей жизни, о местах, откуда приехал, о работе и семье. Но больше всего разговоров шло вокруг текущей политики. Советские газеты приходили из Гаваны регулярно и все были в курсе политических перемен на родине. Полным ходом шла перестройка. Под давлением внешних и внутренних обстоятельств трещал по швам СССР. У нас, да и у большинства советских людей, это не вызывало сожаления. Несмотря на мощную пропаганду, народ давно усвоил, что в телевизоре и в действительности две разные жизни. Всем надоела бездарность престарелых  парт руководителей, страшный отрыв правящей верхушки от народа. Про дряхлых вождей ходили анекдоты, вроде:
    -Всем встать! Внести Политбюро!
      
        Горбачев, пришедший на смену «геронтократам», хоть и начал «общаться с массами», нес какую - то непонятную чушь. Народ не видел просвета в ухудшающейся жизни и гадал, какую еще глупость  от него ждать после «Противоалкогольного» закона, выборности руководителей предприятий, да прогиба перед капиталистами.
    
        Обсуждали местный пример «социалистической демократии», совсем свежий. Жизнь зарубежной колонии советских специалистов была организована, как и дома, в Союзе. Производство строилось из «предприятий», по профилю. Строители, металлурги, монтажники были объединены в группы от 20 до 80 человек во главе с руководителем. В каждой группе была партийная и профсоюзная организации. Были и объединенный Партком, и Профком советских специалистов на строительстве никелевых комбинатов в г. Моа, провинции Ольгин на Кубе. Так это торжественно именовалось. Вся деятельность куста патронировалась Посольством и Торгпредством СССР в Гаване. Там же при посольстве находились и высшие партийные и профсоюзные органы.
    
         Настала пора профсоюзных перевыборов. Конференция. От групп делегаты. Как положено. Президиум, счетная комиссия, речи, пожелания, текучка. Руководил местными профсоюзами присланный из Москвы «спец. Профсоюзник» по рекомендации ЦК Профсоюзов всей страны. Молодой парнишка из блатных. Имел кабинет, машину, зарплату как у МИДовских работников, т.е. раза в два выше, чем у специалистов. И никаких, собственно, дел. Кроме сбора взносов. Иногда, правда, распределял по линии профсоюзов спортинвентарь, присланный из центра. Должность для бездельника!

      Началось выдвижение кандидатур. Выше сидящий профдеятель из Гаваны предложил переизбрать бездельника на новый срок и на этом выдвижение кандидатур прекратить. А ПЕРЕСТРОЙКА!? А ГЛАСНОСТЬ!? Народ возбудился! Народ созрел для перемен! Выдвинули хорошего парня, слесаря. И не смотря на поднявшийся вой начальства, избрали! Довольные разошлись по домам.
 
     На следующий день вновь избранный председатель профсоюза пришел принимать дела. Ему передали списки плательщиков взносов, и вынесли из чулана всякую профсоюзную дребедень - переходящие кубки и вымпелы, остатки спортинвентаря, калькулятор и мелочь из кассы. Сказали забирать всё куда хочет. В ответ на намек про кабинет, машину, зарплату и прочие причитающиеся руководителю «мелочи» объяснили, что должность эта на общественных началах, заниматься ей надо в свободное от работы время и никаких льгот не положено. Намекнули, чтобы поблагодарил, что не выперли на родину. Народ пошумел, повозмущался, но понял, что ПЕРЕСТРОЙКА и ГЛАСНОСТЬ не для всех.

     На таком фоне демократии по - социалистически Владимиру предстояло решать проблему своей семьи. Правда, не только своей, но еще многих семей. Дело в том, что они приехали на два года. Дочь Маргарита пошла в 8 класс. А школа в поселке Моа была восьмилетняя. Так что на следующий год ей надо было уезжать к дедушке с бабушкой или к знакомым, чтобы продолжать учебу на родине. Местная школа была филиалом школы при посольстве в Гаване. Там было 11 классов, и дети учились столько, сколько родители находились на Кубе. Владимир пошел к директору школы в Моа. Почему, мол, такая несправедливость? Директор обрисовал картину. Желающих продолжать учебу в 9-11 классах в Моа достаточно на 1 – 2 полных класса. Школа полностью обеспечена учителями, помещениями, оборудованием для полного цикла по программе средней школы вплоть до выпуска. Директор сам каждый год ставит вопрос открытия старших классов перед дирекцией школы при посольстве. Каждый раз получает твердое «НЕТ»!  Аргументация  отказа уже не выглядит такой же  твердой, что-то мямлят об отдаленности, трудностях с кадрами, проблемами с подростками. Между строк можно понять: - тоже мне, какое - то захолустье и туда же! Школу им полную, как в столице! Нос не дорос!
      -А как же родители? Почему не требуют?
     -Да боятся все! Здесь же чуть выделился, что - то потребовал, сразу угроза прервать контракт и домой! Тю-тю Куба, заработок в валюте, надежды по возвращении прикупить дефицит.

        Владимир подвел итог беседе:
      - Дирекция школы не против, это раз. И не просит никаких штатов и допзатрат на продолжение учебы детей в старших классах, это два. Требуется мощное  давление « народных масс», дабы сломать бюрократические препоны, и это три!

     Директор подтвердил справедливость  тезисов, добавив, что весь педагогический коллектив рвется преподавать весь школьный курс, а не тянуть рутину для младших классов. Но связываться с начальством, увольте.

     Не составило труда подобрать группу заинтересованных родителей. Правда, многие боялись любых проявлений «свободомыслия».  Владимир, взявшийся возглавить процесс, успокоил:
     -Если бы выступал один родитель, на него легко бы нашлась управа. А с коллективом будет справиться труднее. И чем больше нас будет, тем лучше.

     Наотрез отказался подписывать письмо только Левон - многодетный папаша из Армении. На родине он работал парикмахером, но через родственников и за приличную взятку оформился на Кубу сварщиком. Он и так висел на волоске, уговаривая настоящих сварщиков делать его работу за какие - то вознаграждения, да стриг всё начальство забесплатно. Но подписантов и без Левона набралось с три десятка.

    Владимир прошел школу противобюрократических баталий еще в студенческие годы. Он снимал угол у Гарика, инвалида и чистильщика обуви на улице. Но талантом этого человека было вытрясать блага для своей семьи, для друзей и знакомых из органов Советской власти. Потом подсмотренные у Гарика приемы Владимир использовал в борьбе за получение жилья молодым специалистом, прибыв к месту работы после института. Так что алгоритм действий у него имелся.

    Было видно, что решить вопрос на местном уровне не получится. Для начала, перед подключением к сражению крупных калибров, надо было получить формальный отказ от «посольских». Владимир написал письмо директору школы при посольстве, кратко изложив суть, и через некоторое время получил ожидаемый отказ даже без объяснения причин. Просто - нет возможности. Для начала этого было достаточно.
 
     Вторым шагом было коллективное письмо в МИД СССР, копия в Минмонтажспецстрой, от которого все специалисты  направлялись в загранкомандировки, копия в Министерство образования, копия в ЦК КПСС. В то время, хоть и далеки были «верхи» от народа, но правила работы с обращениями трудящихся было поставлено неплохо. Худо, бедно, но на каждое письмо, а еще и коллективное, необходимо было дать ответ. И сроки контролировались. В подавляющем большинстве случаев ответы представляли собой простые отписки, но и на них в арсенале у Владимира имелись свои приемы. Послание было насыщено аргументами в пользу открытия старших классов. Среди них было и улучшение качества работы специалистов в спокойной обстановке, когда любимое чадо на глазах, а не где-нибудь без должного присмотра. В другом тезисе упор делался на сохранении морального облика учащихся в переломном возрасте под присмотром любящих родителей. Да было еще много логичных доводов.
 
     Через некоторое время Владимира пригласил на беседу секретарь парткома при консульстве Григорьев, объединяющий все первичные парторганизации советских специалистов в Моа. Владимир сам был избранным секретарем в своей группе, так что знали они друг друга неплохо. Отношения были чисто деловыми:  сдать взносы, занести протоколы собраний и поменьше мозолить друг - другу глаза.
 
     Партайгеноссе начал с упрека, как, мол, через голову местного парткома и консула суетесь в министерства и в ЦК. Владимир ожидал нападок и был готов к «разговору». Не отвечая на разнос, он свернул разговор совсем в другую сторону.
     -Ты, Николай Григорьевич, к отчетно выборной конференции готов? Уже скоро. Мы уже в группах делегатов выбираем.
     -А что к ней готовиться, всё как обычно. Время, место, вышестоящие представители, регламент, протокол. Ты это к чему?
     -После профсоюзной конференции, да после того, что с вновь избранным сделали, народ сильно бурлит. Ходят бузотеры с предложением и тебя «прокатить». ПЕРЕСТРОЙКА! Ты что, забыл?

       Лицо у секретаря выражение сменило. Он не так давно развелся с женой и женился на молодой. Она быстро принесла ему двух очаровательных близнецов, которым кубинский климат, конечно, был куда полезнее, чем какой-нибудь ярославский, или еще хуже магаданский.
    - Ты что! Володя! Дак у меня ж детки малые. За что же меня так!? Что я людям плохого сделал?
    - А у них ГЛАСНОСТЬ! Да и хорошего ты ничего не сделал по - правде.
    -Да как же так? Это же все планы насмарку, как меня «ТАМ» после всего примут!? Куда запихнут? Нельзя ли как - то с людьми по - хорошему, а?
     -Так люди не звери, Григоричь! Как ты к ним, так и народ к тебе. Вот ты о школе хотел поговорить?
На лице парторга сквозь мрачный испуг стала проявляться робкая надежда.
    - Ты Володя, я вижу, человек порядочный, за общее дело болеешь! Это хорошо! А наша задача людям помогать. И я чем смогу, обязательно, до верхов дойду, а вопрос мы вместе решим. А то, что в министерстве есть черствые, не отзывчивые люди, так и у нас кое - кто найдется, кто за простой народ…А ты уж как то с ребятами из групп поговори, замолви словечко. А я если  что,  по своей линии всегда помогу, кому чего. Ведь всякое бывает. А к мнению парткома знаешь, как прислушиваются?
      -Вот за это я тебя, Григоричь, уважаю. Сразу в тему въезжаешь, рассусоливать не надо.

      Договорились о конкретике. Владимир имеющимся авторитетом среди специалистов  работает в направлении переизбрания Григорьева. Тот включает Владимира делегатом на все кубинскую партконференцию советских работников. На конференции делегация Моа забивает вопрос о школе. На пришедшие с «верхов» бумаги они с консулом дают положительное заключение и горячую поддержку.

     Свои обещания Владимир исполнил. На неофициальном совещании секретарей партгрупп, проходившем теплым тихим вечером на лужайке рядом с пивным киоском, после нескольких «горячих» выступлений на тему «мы им всем покажем! Всех порвем, тунеядцев! Перестройка на дворе…», всё же согласились с доводами Владимира:
     -Григорьева мы все хорошо знаем. Чего от него ждать представляем. Плохого, вроде бы, от него не видели. Так что менять шило на мыло нет резона. На этом и порешили и довели «мнение» до рядовых членов партии. Конференция прошла спокойно. В меру критики, в меру рапортов об успехах, в меру пожеланий новому парткому-что сделать, где углУбить, как подправить. Выборы прошли гладко, и по итогам секретарь поблагодарил за доверие. Видно было , что за время конференции сбросил он со своего худосочного тельца килограммов, как боксер тяжеловес за 12 раундовый бой.

          На следующий выходной секретари парторганизаций были приглашены изящными открыточками с завитушками на семейный фуршет в дом Григорьева, где на столе в изобилии были представлены все деликатесы закрытого для публики консульского буфета. Секретарь обнимался со всеми, благодарил от имени жены и детей. Банкет прошел в теплой, дружественной обстановке. Григорьев остался на Кубе еще на два года.

     Свои обещания он тоже не забыл. На конференции при посольстве в Гаване Владимира к трибуне не подпустили, слова не дали, хотя он и записывался и тему обозначал. Зато в перерыве сам главный партийный деятель вызвал его, Григорьева и директоров школы Моа и школы посольства и поставил перед ними вопрос.

      Посольский директор своим аппаратным чутьем по форме поставленного вопроса и по интонации вопрошавшего начальника сразу уловил, какой ответ от него ждут.
     -Я давно уже это планировал сделать. Только вот на местах, что - то тормозили…
Начальствующий взор уперся в директора "с мест"
     -Ты что, против? Или не справишься?
    - Нет, что вы! Мы всё сделаем как надо. Постараемся.Не подведем!

     Вопрос был исчерпан. С конференции Владимир вернулся через два дня. В Моа его уже встречали новостью:
     -Ты слышал? В школе 9,10 и 11 классы открывают.

      Дочка успешно отучилась в 9 классе. А потом закончилась командировка, и семья вернулась с «курорта» в Норильск. Где-то через год Владимир встретил товарища по работе в Моа. Тот только что вернулся. Вспомнили Кубу, друзей, случаи из тамошней жизни.
     -Ну как там школа? Учатся дети в старших классах? Наверное,  уже и аттестаты получают? Спросил Владимир.
     -Да что ты! Как ты уехал, опять стала восьмилетка. Никто и не заикнулся!


Связаться с автором можно по адресу:    grinsponvladimir@rambler.ru